Всё началось с того, что Трофим Быстров забыл дома расчёску. Во всяком случае, я так думаю, потому что давно уже убедился, что ничего просто так в этом мире не бывает. Потому и верю в приметы. Не во все конечно, а в те, которые уже проверены во многих походах. Стоило, например, планируя сплав по спокойной воде, отказаться от спасжилетов, как оверкиль был обеспечен. Или тащишь с собой мешок консервов, наслушавшись разговоров о костлявой руке голода. И попадаешь в места, где рыба сама выскакивает из воды, а грибы, ягоды и орехи бросаются под ноги при каждом шаге в сторону от тропы.

Короче, многие приметы сбываются. Только, наверное, у каждого они свои. Так вот, Трофим забыл свою расчёску. Выяснилось это уже на реке, после первой ночёвки.

Мы только что проснулись. Поставили кипятить котелок с водой для чая. Трофим укрепил на стволе ели карманное зеркальце и объявил нам, что намерен бриться каждый день.

— Нужно поддерживать форму, — сказал он, глядя на наши недоверчивые лица. – А то некоторые на природе распускаются, перестают за собой следить. Даже руки с мылом не моют. Это не наш принцип.

— Ну-ну, — усмехнулся я, – посмотрим, надолго ли тебя хватит.

Трофим ничего не ответил, продолжая своё действо. Потом долго изучал в зеркале результат своих манипуляций. Оставшись довольным увиденным, он сполоснул бритву с помазком и положил их просохнуть.

Тут обнаружилось, что он забыл расчёску.

— Это была твоя ошибка, — нахмурился Адмирал.

Трофим отмахнулся:

— Да ладно. Это не самое важное. Обойдусь.

После завтрака мы отплыли. Погода была хорошая, ветерок отгонял комаров, и мы просто отдыхали, скользя вдоль заросших елью берегов. Впереди шёл Адмирал с Главным Рыбаком, а за ними – мы с Трофимом.

Адмирал курил сигару, Главный Рыбак пробовал бросать блесну, Трофим потягивал пиво из банки, а я фотографировал всё подряд.

Однако беззаботный сплав продолжался недолго. За поворотом началась затяжная шивера. Пришлось то и дело увёртываться от торчащих из воды камней. Управлять тяжело нагруженными лодками было достаточно трудно. Поэтому мы даже обрадовались, когда вдруг небо затянуло тучами, и хлынул дождь. Появился законный повод устроить стоянку.

Мы быстро пристали на первом же попавшемся месте, растянули полиэтилен и затащили под него вещи. Перевернули лодки, сами устроились рядом с вещами и стали рассуждать, стоит ли ставить палатки. Пока мы спорили, долго ли продлится дождь, он как-то внезапно закончился. А июльское солнце за полчаса не оставило никаких следов пролетевшего ненастья.

Поскольку место нашей вынужденной остановки особыми достоинствами не отличалось, было единогласно решено продолжить сплав.

До вечера миновали шиверу, и Адмирал нашёл неплохую стоянку. Ровная каменная терраса. Полно дров. Рядом сосновый бор. Ниже по течению уже виден порог. Его нам предстоит пройти завтра. Но это завтра. А пока о нём можно не думать. Даже Адмирал не кинулся, как обычно, исследовать препятствие, а вместе с Главным Рыбаком стал настраивать снасти на хариуса.

Мы с Трофимом быстро поставили палатки. Пока Быстров разбирал вещи, я успел набрать ведёрко грибов. Так что на ужин у нас был грибной суп и нежнейший жареный хариус.

Как всегда, был тост за отсутствующих друзей. И, как всегда, были планы на завтра. Исполненные оптимизма, мы упаковали остатки продуктов в мешок и подвесили на дерево подальше от палаток. Проверили положение Полярной звезды, залезли в палатки и  быстро заснули.

Утро выдалось великолепным. Особо подняло настроение то, что ко времени нашего подъёма Главный Рыбак успел не только наловить рыбы, но и уже заканчивал её жарить.

Холодная вода мгновенно согнала остатки сна. Мы растянули плащ-палатку и быстро сервировали походный стол.

— Кто-то грозил бриться каждое утро, — задумчиво произнес Главный Рыбак, вгрызаясь в очередного хариуса.

Я хмыкнул, а Трофим огорченно сказал:

— Бритву не нашёл. Видать, оставил на прошлой стоянке.

— Я почему-то не удивляюсь, — заметил Адмирал, допивая свой кофе. – Ну ладно, я схожу на разведку. А вы собирайтесь потихоньку.

Мы сложили вещи, загрузили в лодки и стали изучать карту маршрута, прикидывая, где лучше устроить днёвку. Быстров был здесь впервые, а мы трое уже сплавлялись в позапрошлом году. Но всё равно, интересно было вспоминать знакомые места и гадать, сильно ли они изменились.

Вернулся мрачный Адмирал. Он молча сел на камень, задымил сигаретой и только тогда сказал:

— Докладываю. Воды меньше, чем в прошлый раз. Вещи придётся обносить. А может, и лодки. Пока не знаю. Будем решать вместе.

— Что, так плохо? – спросил я.

Адмирал пожал плечами:

— Да нет, не особо. Но нужно всем посмотреть и хорошо всё спланировать.

 — Ну так идём, — нетерпеливо поднялся Трофим.

— Без меня,- махнул рукой Главный Рыбак. – Мне всё равно. Как решите, так и будет.

Он остался с лодками, а мы втроём зашагали вниз по течению.

Метрах в ста от стоянки был маленький островок, а сразу после него река резко сужалась, попадая в мрачный каньон, начинающийся небольшим косым сливом. Метров через тридцать река огибала большой валун, образуя ещё два слива. Затем друг за другом ещё три, последний где-то около метра. Потом конец каньона и удобная чалка по правому берегу.

В принципе, всё было ясно. Сомнения вызывала лишь вторая ступень. Адмирал склонялся к правому обходу, но решили ещё раз взглянуть на это место с правого берега, когда будем переносить вещи. К сожалению, другого варианта мы не нашли.

Молча вернулись к месту ночевки.

— Два прижима, две бочки, — ответил Адмирал на вопросительный взгляд Главного Рыбака.

Мы выгрузились на правый берег перед островком. Вещи, которыми не хотели рисковать, упаковали в рюкзаки. Остальные засунули в гермы и закрепили верёвками в лодках так, чтобы они как можно меньше мешались.

За час перетащили рюкзаки за каньон. По дороге осмотрели вторую ступень порога, наметили места для страховки. Кажется, Адмирал не ошибся: правый слив предпочтительнее. Во всяком случае, мне тоже так показалось.

Я остался страховать, а остальные вернулись к лодкам.

Через некоторое время показалась адмиральская лодка. Она мелькнула на фоне неба и тут же скрылась в белой пене. Затем несколько секунд я видел, как две небольшие фигурки яростно машут вёслами. Лодка исчезла, вновь мелькнула, и вот уже я вижу навалившегося на нос Главного Рыбака, отчаянно выгребающего из бочки. Всё. Можно вздохнуть спокойно.

Я помог высадиться и вытащить лодку на берег. Мы отвязали гермы и перевернули лодку, выливая воду. Ребята остались сушиться, а я вернулся к Трофиму.

Всё, что было дальше, происходило куда быстрее, чем можно описать.

Вход в каньон. Стремительно приближающаяся скала. Попытка уйти от прижима. Чудом не потерянное весло. Летящий на нас валун. Уход вправо. Падение. Налетающие валы. Отчаянные усилия выровнять лодку по течению. Затем два уже неконтролируемых прыжка. И вот последняя ступень. Как в замедленной съёмке я вижу поднимающийся вверх нос лодки. «Выгребай!», — кричу я Быстрову и падаю вперёд, стараясь погрузить весло как можно глубже в пузырящуюся белую пену. И очень медленно, неохотно река выпускает нас на спокойную воду.

Мы сидим по колено в воде и счастливо улыбаемся.

— Ну вот и всё. Самое трудное позади, — весело заключил Адмирал, подтягивая нас к берегу.

Обсохнув и согласившись, что на сегодня приключений довольно, решили идти до первой же подходящей стоянки, а там уже спокойно разобрать вещи и устроиться на ночлег.

Что мы и сделали. Место было не хуже вчерашнего. Кроме того, здесь был впадающий в реку ручей, что с точки зрения Главного Рыбака давало неплохие перспективы на рыбалку. Адмиралу же больше всего понравилось то, что стоянка была уже обжита, и на ней имелись две лавочки, очаг и стол. Он тут же удобно устроился на лавочке и задымил сигарой.

А вечером был торжественный ужин и бутылка шампанского, извлечённая откуда-то Адмиралом.

Наутро, позавтракав остатками вчерашнего обильного ужина, мы продолжили сплав. По плану нам оставалось, особо не напрягаясь, сплавляться ещё шесть дней. Особых препятствий дальше не предвиделось, и мы думали всерьёз заняться рыбной ловлей и сбором ягод.

У меня на весле обнаружилась трещина. Очевидно, я всё же повредил весло, уходя вчера от прижима. Поэтому мы двигались не спеша, отстав от адмиральской лодки.

Часа через два показался большой лесистый остров. Он делил реку на две протоки. Правая — мелкая и усеянная камнями. Левая – чище, и там основная струя. Во всяком случае, так было два года назад.

Адмирал свернул налево. Мы последовали за ним. Протока сильно изгибалась, и скоро мы потеряли головную лодку из виду.

Течение усиливалось. Берег всё быстрее убегал назад.

— Адмирал! – удивлённо сказал Быстров, показывая на правый берег.

Я повернул голову и, действительно, увидел Адмирала. Он бежал по берегу нам навстречу, что-то кричал и махал рукой.

Скоро мы поравнялись, и я услышал:

— Расчёска!

И тут мы сами увидели её за поворотом. Огромная ель, полностью перегородившая протоку, висела над водой, оставляя внизу совсем небольшой просвет. Наверное, можно было бы кое-где проскочить, если бы не толстые сухие сучья, торчащие во все стороны.

Мы бросились грести к берегу. Моё весло потеряло большую часть лопасти. Я продолжал грести остатком. Куда там. Преграда быстро приближалась. Мы пронеслись мимо Главного Рыбака, который бросил нам морковку. Трофим почти успел схватить её.

Но только почти. Течение неотвратимо тащило лодку прямо на ель.

Хорошо, что документы и другие ценные предметы мы привыкли держать на сплаве всегда под рукой. Каждый схватил, что мог, и мы прыгнули в воду.

Вынырнули мы уже за елью. Нас пронесло ещё немного, и мы выбрались на берег острова. К нам уже бежали Адмирал и Главный Рыбак.

За островом снова начиналось мелководье, и часть вещей нам удалось отыскать среди каменных ванн. Болтающиеся на сучьях останки лодки тоже сумели снять и вытащить на берег. Впрочем, надежды было мало, и осмотр это подтвердил.

— Ремонту не подлежит, — вынес вердикт Главный Рыбак.

И добавил утешающее:

— Но можно гермы сделать.

Когда оценили размер понесённых потерь, Адмирал подвёл итог:

— Собственно, могло быть гораздо хуже. Сами виноваты. Расслабились после порога. Забыли законы Мэрфи. Вот и результат. Теперь вопрос: что будем делать? Понятно, что с маршрута придётся сойти. В сущности, у нас два варианта. Первый: сто двадцать километров по реке до Глухарёвки. Один – на лодке с вещами, остальные – по берегу. Второй: около полусотни километров по тайге до Агафоново. Свои плюсы и минусы есть и там, и там.

— Что мы, пешники? – пробурчал Быстров. – По тайге, с грузом? Я за реку.

Главный Рыбак кивнул:

— Я тоже. Здесь рыбы больше.

Адмирал вопросительно посмотрел на меня.

А у меня в голове уже вертелась авантюрная мысль. Я сказал:

— Когда мне предлагают выбор из двух вариантов и говорят, что другого пути нет, я всегда ищу третий. По тайге с полной выкладкой, да ещё, не зная дороги? Как бы эти пятьдесят километров в пятьсот не превратились. У второго варианта один плюс: идти налегке. Но вспомните берег: разве везде можно пройти? Придётся лезть по скалам, искать обходы. Муторное занятие. Да и в срок не уложимся.

— Так что ты предлагаешь? – терпеливо поинтересовался Адмирал.

—  Сплав по реке. Но всем сразу.

— Как? – усмехнулся Главный Рыбак.

— Плот.

Адмирал хлопнул себя по лбу:

— Чёрт! А ведь это мысль! Как мне сразу в голову не пришло?

К вечеру следующего дня плот был готов. Благо сухих брёвен по берегам было достаточно. Пригодились и остатки резиновой лодки: мы нарезали из них жгутов для гибкой стяжки.

Погрузили все вещи в оставшуюся лодку, Главный Рыбак уселся сверху и отошёл от берега. А мы, втроём орудуя шестами, осторожно двинулись за ним. Сначала мы чувствовали некоторую неуверенность, но уже через несколько минут осмелели, затем обнаглели и бесстрашно вышли на струю.

Плот держался довольно уверенно, и мы всё больше укреплялись в мысли, что вполне смогли бы работать в области судостроения.

Через два дня плот рассыпался, врезавшись в скрытый пеной валун при прохождении простейшего порожка километрах в четырёх от Глухарёвки.

Всё-таки, часть пути нам пришлось проделать пешком. А потом два дня мы ждали попутного транспорта до железнодорожной станции.

Но зато в сельском магазине Адмирал купил и торжественно подарил Трофиму расчёску на память.

Валерий Румянцев