Мотив изгнания из Рая впервые возникает в эпизоде Священной истории (Быт.3). Однако есть основания предполагать, что генетически упомянутый сюжет восходит к эпохе неолита – времени, основным символом которого был переход от собирательства и охоты к земледелию и животноводству (М. Элиаде). Как бы то ни было, но сюжет изгнания из Рая приобрёл статус мифологемы, лишь будучи включённым в контекст Библии.

В силу своей экзистенциальной значимости, извечной неразрешённости и столь же перманентной актуальности сюжет Изгнания быстро и, как кажется, навсегда стал объектом эстетического осмысления, способом художественной интерпретации Сущего у живописцев разных стран.

Долгое время художники, изображая изгнание из Рая, используя разную технику и цветовую палитру, акцентируя фокус эстетического внимания на разных деталях, сохраняли в целом тождественную иконографию сюжета.

Как правило, изображались фиксируемые вертикально в пространстве полотна нагие фигуры мужчины и женщины (Адама и Евы), процесс изгнания которых из Эдема знаково воплощал паривший над ними ангел с огненным мечом.

В искусствоведении стало аксиомой, что художественным апогеем воплощения сюжета Изгнания является фреска итальянского живописца эпохи раннего Ренессанса Мазаччо (капелла Бранкаччи в соборе св. Марии дель Кармине, Флоренция). В противовес общей эстетике Возрождения, характеризующейся радостной, преисполненной оптимизма апологией всего материально-телесного, работа Мазаччо, в полном соответствии с сюжетом, изобилует мотивами боли, стыда и раскаяния; при этом раскаяние не воспринимается как искреннее из-за бьющей через край, поверх зрительского восприятия, страсти-страстности, исходящей от фигур двух грешников.

После Мазаччо к сюжету Изгнания обращались многие художники: виртуозный до скрупулёзности, до дотошности даже в деталях быта Босх, фантастический, умудрённый сохранённой в себе детскостью Шагал и многие другие.

Не обошёл вниманием эту тему, столь не чуждый библейской проблематике великий наш современник Миша Брусиловский.

В творческом наследии Миши Шаевича несколько картин, носящих название «Изгнание из Рая». Большинство из них, будучи написанными в разные годы, с очевидностью даже для «обычного» зрителя, выглядят неодинаково: полотна решены в разной цветовой гамме, смысловые акценты в каждом из них сделаны на разных сюжетных «деталях», более или менее различна техника написания картин, что, рискну предположить, отражает мировоззренческие и эстетические изменения в картине мира художника. Неизменным и уникальным в плане художественного решения вечного сюжета у Брусиловского является, на мой взгляд, одно – ироничный взгляд на традиционно считающийся трагическим сюжет, что в целом отличает творческий метод Миши Брусиловского.

Картина «Изгнание из Рая» (1989) решена, скорее, в тёмной цветовой гамме и, казалось бы, что может быть естественнее, уместнее при воплощении подобного сюжета. Но нет!.. Ни ощущения горести, ни чувства отчаяния полотно не вызывает, а причина тому, как кажется, вновь заключена в художнической иронии Мастера. Визуальный и семантический центр картины – Адам и Ева, изгоняемые из Рая. Но как же мало похожи они на раскаявшихся грешников! Весело, как-то даже залихватски распластанная длань Адама, обращённая в сторону тех, кого он покидает, выглядит не только жестом прощания, но и выражением облегчения. В его глазах нет раскаяния, а в уголках губ «танцует» едва заметная улыбка. Создаётся впечатление, что первый человек не только не печалится, но радуется этому изгнанию, воспринимая его как освобождение. Совершенно под стать Адаму его спутница: хотя веки её опущены, создаётся впечатление, что это показная стыдливость, смущение «ради приличия», ибо подбородок женщины высокомерно поднят, а улыбка ещё более вызывающа, нежели у Адама. Змий-искуситель, снующий между ног героев, не производит впечатления значимого персонажа, — главные герои переступают через него, как через не вовремя упавшую под ноги ветку, уверенно продолжая двигаться в нужном им направлении. Два бабочкоподобных ангела, «затаившихся» в левом нижнем углу картины, как кажется, ошарашены дерзостью двух грешников. Даже всесильный Сатана – верховный демон зла, смущённый величием новоявленных грешников, обращается в карлика, который прячется под левой рукой великана Адама.

Картины, написанные в 2000 и 2001 гг., на первый взгляд, практически тождественны: и по способу изображения, и по цветовому решению, и по расстановке наиболее значимых смысловых акцентов. Но это только на первый взгляд. Более пристальное, углублённо-влюблённое погружение в работы выявит одну, с моей точки зрения, архиважную деталь-различие: на картине 2000 года Ева если и не осознала меру своего греха, то уже устыдилась, что демонстрирует изображение её спиной к зрителю. Однако вот она и здесь лукавая улыбка Мастера: будто бы испытав стыд, искусительница продолжает сладострастно взирать на детородный орган Адама. В работе же 2001 года градус раскаяния усиливается. Ева так же обращена спиной к зрителю, и будто бы нет ничего нового, но крохотное изменение наклона головы — и перед нами почти раскаявшаяся грешница, а взгляд её теперь обращён, скорее, в область сердца Адама.

И на картине 2000-го и на картине 2001-го гг. значимое место уделено животным. Как следует из Писания, после грехопадения «повредилась» не только человеческая природа, но и весь тварный мир. Св. Симеон Новый Богослов говорит так: «Все твари, когда увидели, что Адам изгнан из Рая, не хотели больше повиноваться ему, преступнику. Но Бог сдержал все эти твари силою Своею, и по благоутробию и благости Своей не дал им тотчас устремиться против человека и повелел, чтобы тварь оставалась в подчинении ему…». Художественное выражение этих слов мы и находим на обеих картинах: звери, большие и малые, оскалили клыки, выпустили когти, не желая отныне повиноваться грешникам, а потому складывается ощущение, что действительно лишь воля и сила Бога сдерживает их агрессию. И только змий-искуситель продолжает коварно ласкаться, пытаясь прильнуть ядовитым жалом к шее Евы.

Совершенно иной в плане цветового решения и в отношении смысловых акцентов является картина, созданная в 2008 году.

Написана работа в светлой цветовой гамме, что сразу же формирует «возвышенное отношение» к изображённому. Здесь художественно-смысловой доминантой полотна также становятся Адам и Ева, но равным им по значимости становится и змий-искуситель, что показано через изображение его на одном уровне с Адамом. Звери, расположенные в левом нижнем углу, всё так же недружелюбны по отношению к грешникам, но их агрессия визуально несколько «смазана», смягчена. В целом на картине «Изгнание из Рая» (2008) «градус раскаяния» достигает своего максимума. Правой руки Адама не видно, левая бессильно опущена, взгляд, полный презрения (и прозрения?), обращён на виновника всех бед – змия-искусителя. Особенно сильно чувство раскаяния заметно в образе Евы: взор её обречённо устремлён вниз, на лице отражено неподдельное страдание, руки опущены к низу живота и стыдливо прикрывают срамное место. Но Брусиловский не был бы Брусиловским, если бы в результате художнических рефлексий приходя даже к самым «серьёзным» выводам, не сохранял в себе, а значит в своих работах, иронического здравомыслия. И вот мы вглядываемся пристальнее в лицо искренне раскаявшейся Евы… Что это? Ведь не показалось? По лицу её скользит, изящно «вальсируя», усмешка, за которой, скалы твёрже, «возвышается» уверенность в собственной правоте. И мы понимаем, что и это «настоящее» раскаяние не такое уж и настоящее…

Подводя итог, можно сделать следующие выводы:

— работы, созданные М. Ш. Брусиловским в разные годы под единым названием «Изгнание из Рая», чаще всего значительно отличаются друг от друга как в плане цветового решения, так и в отношении расстановки смысловых акцентов;
— год от года, «градус раскаяния» на картинах с одноимённым названием становится всё «выше»;
—  однако при всём этом и с течением времени в полотнах, изображающих сюжет, конвенционально принятый как абсолютно трагический, у М. Ш. Брусиловского не исчезает характерная черта его идиостиля — ирония, что порождает совершенно оригинальную трактовку известного сюжета.

Мнение эксперта 

Сергей Зуев, художественный агент, представляющий творчество Миши Брусиловского в ЕС: 

— К сюжету «Изгнание из Рая» обращались  многие художники.

Среди них:  Доре, Босх, Микеланджело, Кранах, Наталья Гончарова, Шагал и другие…

Конечно Миша Брусиловский не мог обойти стороной этот сюжет, так как библейская тема была одной из основных в его творчестве.

Нужно сказать, что Миша Шаевич написал много работ на эту тему и в разное время. Но наиболее значительной работой Брусиловского считается  «Изгнание из Рая», написанная в 1996 году, которая в настоящее время находится в собрании Евгения Ройзмана (Музей Миши Брусиловского).

Это очень мощная работа, размером 290 х 200 см. Первый раз я ее увидел в 2016 году. Она висела над лестницей, ведущей из галереи «Арт-Птица» в музей Невьянской иконы (музея Миши Брусиловского тогда еще не было).  Помню, что когда я ее внимательно разглядывал, то почувствовал сильнейшую энергетику, идущую от нее… Странное и неописуемое чувство…

Интересное описание этой работе дала Людмила Горовец в статье «Библейские сюжеты» Брусиловского  и «Символы» Шнитке: перечисление миров», которая была напечатана в монографии «Миша Брусиловский. Мир художника», изданной в 2002 году Уральским золотым фондом и журналом «Наше Наследие» (Москва) (автор-составитель Александр Рюмин). Приведу лишь цитату: «На первом плане фигуры Адама и Евы, уходящих прочь от змея — искусителя, обвивающего дерево познания добра и зла. В левой верхней части холста искаженное мукой лицо Создателя, из ревности и соперничества губящего детей своих. В провотиположной, правой – брутальная, покоящаяся фигура архангела с занесенным карающим мечом, на котором засохшее ржаво – коричневое пятно крови. Антитезу представляет и нижняя часть картины: красота мира, где львы, динозавры, диковинные растения и птицы, ослепительно сияющее небо, порхающие розово-перламутровые ангелы и темный подвал бездны, где угадываются языки пламени, кипящие страстями адские вакханалии».

Хочу добавить, что у Миши Брусиловского есть еще одна интересная работа, относящаяся к этой теме, которая называется «Рай. Сад наслаждений». Она изображает сцену искушения Евы змеем. Эта работа в 2001 году была выставлена на торгах русского искусства аукциона Сотбис, а в настоящее время находится в частной коллекции в Лондоне. Кстати, совсем недавно я обнаружил еще одно «Изгнание из Рая» в частной коллекции в США. Работа написана в 1991 году, во время пребывания Миши Шаевича в Америке, и относится к тем пропавшим работам, поиск которых ведется до сих пор….

N.B. Анализ работ М. Ш. Брусиловского в данной статье произведён автором с опорой на альбом-каталог «Миша Брусиловский. Из жизни святых грешников», Екатеринбург, 2017. В статье отражено личное мнение автора (прим. – Ж. Щ.). 

Жанна Щукина