Второй спектакль из театрального цикла «Повести Белкина» представил зрителю Российский Молодёжный Академический театр. «Метель» в постановке Александра Хухлина – предложение подумать о вопросе выбора и судьбы.

О запуске пушкинского театрального цикла театр объявил в канун празднования 220-летия со дня рождения великого поэта. В июне вышел спектакль Михаила Станкевича «Станционный смотритель», Александр Хухлин выбрал «Метель».

«Это было первое, о чём я подумал, — говорит режиссёр. – Я хотел именно «Метель», на мой взгляд, лучшая из этих пяти историй. Почему? Это единственная из повестей, которую Пушкин завершил многоточием. Если «Барышня-крестьянка» для него с откровенным хэппи-эндом, то здесь, вроде бы  подводя читателя к счастливому финалу, автор всё же оставляет историю раскрытой и бросает героя, как в «Евгении Онегине, в самую отчаянную для него минуту, делая завершение неопределённым».

Марианна Ильина (Зюзя), Полина Виторган (Маша)

Героя, как такового, по мнению Хухлина, в «Метели» нет. Или, скорее, герой этот – любовь. Она разделена надвое: фактически вместо одной какой-то любви есть два парня – часть её черт у одного, часть у другого. «Бурмин, — уточняет Александр, — в общем и целом не герой, т.к. одновременно в этом образе собрались как герой, так и его противоположность. Он и Отелло, и Яго в одном лице».

Увлечённый Шекспиром Пушкин, решает его обыграть, потому и изобретает героя, которого у великого драматурга не существовало. Маша влюбилась в Бурмина, как в Отелло, за его рассказы, а потом история о венчании ставит всё с ног на голову. Но в этом и красота парадокса: знаю, кто передо мной, но всё равно люблю.

Людмила Цибульникова (Прасковья Петровна), Алексей Мишаков (Гаврила Гаврилович), Полина Виторган (Маша)

«Бурмин побледнел… и бросился к её ногам…», — говорит в завершение автор, — продолжает режиссёр, — но Мария его приняла или оттолкнула? Изобретая нового героя, Пушкин изобретает и неожиданную развязку. Такого у Шекспира нет».

Клубок действительно запутан: в старые времена при подобном раскладе счастливый конец был возможен вряд ли – ни свидетелей венчания, ни иной возможности подтвердить брак не существует, не становиться же всеобщим посмешищем, рассказывая, что когда-то венчались непонятно где и непонятно как. Повторное венчание невозможно тоже.

«Поверхностного читателя, — считает Хухлин, — Пушкин оставляет с хэппи-эндом, для читателя умного конец повести – очень мощная интрига. И это повод ещё и ещё раз «Метель» перечитать и над ней подумать – здесь зашито много подтекстов».

Данила Богачёв (Владимир), Полина Виторган (Маша)

Подобно бывшему некогда в моде «роману с ключом», пушкинская повесть содержит кучу отсылок к реальным ситуация вокруг самого поэта, к другим конкретным людям и их поступкам, к вопросам, связанным с судьбами страны и касающимися власти. Чего стоит один вопрос  войны 1812 года – историки до сих пор спрашивают: Москву сожгли, вывезя оттуда раненых солдат или порядка 20 тыс. в подожжённой первопрестольной остались. Какой была победа и чего она стоила?

«Прежде всего, — говорит режиссёр, — в такой хулиганской, игровой, неожиданной форме Пушкин, прежде всего, ставит вопрос выбора и судьбы. На репетициях, когда работали с этой историей, мы стали задумываться: что такое сделать тот или иной шаг, надо ли над этим задумываться. Я вспомнил, сколько развилок прошёл в своей юности, и даже не успел тогда об этом подумать. Но ведь в этом контексте «если бы» существует».

«Кони мчатся по буграм, Топчут снег глубокой…» — ставит в эпиграф Пушкин Жуковского. Так многие, в особенности по молодости, прыгают с бугра на бугор, не боясь провалиться с головой, не желая задуматься, куда бездумные шаги могут завести, и кто-то всё же проваливается…

«У Пушкина здесь стоит вопрос: нами руководит судьба? – продолжает Хухлин. – Существует ли в принципе личный выбор? Современная нейоробиология, к примеру, говорит, что в принципе человек – это бури химических процессов. Эксперименты учёных подтверждают, что решение принимает мозг, но присваиваем мы его только через несколько секунд. Так это решаю я или метель, что бушует внутри меня? Мне кажется, вопрос выбора, свободы воли стоит сейчас очень остро во всех сферах и касается каждого из нас. Для меня он во многом звучал и в «Караморе», которого ставил по Горькому, потому что сейчас третьей стороной, как это возможно было раньше, быть практически не получается».

Александр Хухлин предлагает зрителю возможность, пройдя через театральный конструктор, повозиться с этой историей ночью в своём воображении, и подумав, какой финал ей подходит, хотя бы отчасти понять себя.

Наталья Костякова

Фото Сергея Петрова

НАША  СПРАВКА:

Александр Хухлин – выпускник ГИТИСа 2010 года (мастерская Сергея Женовача). В РАМТе поставил 3 спектакля: «Волшебное кольцо» Бориса Шергина, «Карамору» Максима Горького и «Метель» Александра Пушкина.

Режиссерские работы:

2011 — Н. Мошина “Остров Рикоту” (Рыбинский драматический театр)
2011 — И. Вырыпаев “Иллюзии” (Красноярский драматический театр им. А. Пушкина)
2012 — У. Шекспир «Виндзорские насмешницы» (Театр «Красный факел», Новосибирск)
2012 — Н. Садур «Панночка» (Новошахтинский драматический театр)
2013 — Мольер «Школа жен» (Театр п/р Олега Табакова)
2015 — Н. Батурина «Фронтовичка» (Прокопьевский драматический театр)
2017 — В. Гаршин «Лягушка-путешественница» (Прокопьевский драматический театр)