Посвящаю космонавту

Анатолию Васильевичу Филипченко

Поначалу странно. Все облака, и всё — внизу. Странно, и восторг. Как на первом парашютном прыжке. Дёрнул за кольцо, и плывешь по воздушному океану.

На второй день привыкаешь и к космосу, узнаешь Аравийскую пустыню, а это – Уральские горы. А это — Японские острова в восходе Солнца. А это Черное море и Крым. В сутки 16 раз облетаешь вокруг Земли. Через каждые 90 минут – восход Солнца.

…Пронеслись дни с космической скоростью.

Через час — приземление. Молодой журналист Георгий мечтал побывать в космосе, но пока у него только один прыжок с парашютом. На парашюте за 300 метров от земли картинки начинают превращаться в объем: в деревья, в дома, в сугробы. Готовиться нужно к приземлению: ноги поджать, стропы развернуть, чтобы видеть, куда приземляешься. А в иллюминаторе — другое: там шум, там искры с кулак, там прохождение через огонь.

И вдруг голос:

— С успешным приземлением, космонавт Филипченко!

Не ответил, словно во сне.

— Сегодня 8 декабря. Как погода на Земле? Нравится?

— Метель! Холодно, — ответил, раздумывая, вспоминая. — А я люблю время, когда цветет серебристая ель.

— А настроение какое, Анатолий Васильевич! Как Земля из космоса?

— Голубая. Такой Земли больше нет в космосе! Рай здесь — на Земле! А там — края нет и нет, лети-лети. И насколько далеко, никто не знает! И несёмся мы со страшной скоростью.

Кто это говорит? Зампомощника главного управления? «Тебя, Филипченко, прочат на моё место». Метель, холод. Тёплую одежду сразу дали. «Работай спокойно, — успокоил его космонавт. — У меня своё место. В небе».

Поёт зима, аукает. Сегодня метель баюкает, как и тогда в 1974 году. Зимой люди ближе к теплу, к дому, друг к другу. А хорошо, когда все вместе. Радость в ожидании весны.

— Сегодня — день вашего второго приземления, Анатолий Васильевич. – Журналист гордился среди своих, что прыгал с парашютом, и что сидел в музейном спускаемом космическом аппарате. Это подлинный экспонат в музее.

— Да, по этому случаю надо бы рюмочку… — вздохнул с облегчением, улыбнулся мудрыми глазами.

— Второй ваш полет завершен.

— Господи, выполнил. Блестящее выполнение заданной задачи. Я — летчик, привык к опасным ситуациям. 7 раз был на краю. Меня искрами с кулак не напугать.

— Что спасало?

— Работа. Задача в небе — искать мгновенный выход из ситуации. И найти.

— Характер помогал?

— И характер! И тренировки. И комиссии постоянные. Какой ты? Не псих? Если на машине женщина или мужчина – сразу видишь кто. Психология важна.

Как Анатолий выбрал эту опасную профессию, вспомнить – окунуться в детство.

В детстве – техническая станция в Острогожске, для пятого класса – авиамодельный кружок. Восторг, полет души – сам собрал первый деревянный летательный аппарат. Воронежское детство всплывало в памяти, как счастливое время, если бы не было войны.

После космических полетов понимаешь: мы со страшной скоростью несёмся – 30 километров в секунду. И чувствуешь, что Солнце 210 километров в секунду вокруг центра Млечного пути крутится. Всё летит в тартарары. Рай тут, на Земле. Там космические излучения превратят человека в животное. Главное – защитить мозг. Мы на 400 километров, а на 500 — пояса радиации спасают. Искать нечего там. Исследовать можно.

— На космическом корабле «Земля» долететь от Москвы до Сергиева Посада за 2-3 секунды. На «Солнце» от Москвы до Острогожска — за три секунды: раз, два, три. – Пошутил молодой журналист.

— Беречь Землю, и никаких войн! Война – этого не должно быть на Земле!

Но война была. Толик — ученик токаря, где в цехе работали одни пацаны. Отцы на фронте. Заболел инвалид-бригадир, пятнадцатилетнего Толика в ночную смену за мастера-бригадира поставили, доверяли.

…После школы предлагали и в академию Жуковского. А это было не важно. А важно — летать. Захотел, и всё!

— Вы самоактуализирующаяся личность, — блеснул знаниям начинающий журналист. — Вас надо на вершину пирамиды Маслоу поместить.

— У каждого своя пирамида и своя правда. Тот, кто хочет, тот стремится. Летная работа истребителем или испытателем – это, когда ты за всё – один отвечаешь.

— Когда думаю о полетах ваших: вы лидер и на Земле, и в космосе!

— Она же маленькая. Земля наша. И хрупкая. В сутки 16 раз видишь восход солнца. И тебе не уснуть. Летишь 8 километров в секунду. — Он вспоминал, что переживал там, в космосе. — Утро. А вместо душа салфетки. Завтрак – ни крошки не оброни. Береги воздух.

И молодой журналист представил Стеллу Покорители космоса на аллее Космонавтов. Осенью он там писал статью, сидя у серебристой ели, и потом, уходя, поднял две шишки. Смола серебрилась и пахла как-то особенно.

И вспоминал ветеран космоса свои полеты, и вновь осмыслял.

Нельзя разрушать на Земле экологию. А термоядерные взрывы всё уничтожат. Видел из иллюминатора: искры с кулак, и огонь, огонь, огонь. Схождение до огня. Находятся идиоты. Разные же люди. Были князья, императоры. Все стремятся овладеть ресурсами. Сейчас другие Наполеоны и Гитлеры… На вооружение всё идёт. А народ? Борьба за ресурсы. А Россия самодостаточная. Имеет свой запас газа на сотни лет вперед. Но народ бедновато живёт. Это поразительно! Такими ресурсами обладаем! «За державу обидно», как из советского фильма «Белое солнце пустыни». Страна с такими ресурсами… Простой народ бедный. Главное народ, народ – это и есть главное вооружение и богатство. Народ наш добрый, от избытка сердца говорят уста его. Слышать уметь народ свой – вот задача сегодня.

…После войны вернулись из эвакуации. Учиться продолжил. Бога не было ни в школе, ни в училище. Староверы-нововеры. Коммунисты. А лётчик — уверенный атеист. А легенды – это слабость. И воевали, и воюют друг против друга конфессии. А этого не должно быть, если по вере жить, – не убий. Алчные интересы толкают на войну. На нас не нападают сейчас, потому что мы сильные, вооруженные.

— На какую планету хотели бы полететь? С кем? Опять с Николаем Рукавишниковым, как на «Союзе 16»? Вы с ним были 5 дней, 22 часа, 23 минуты, 35 секунд. – Не глядя в записную книжку блеснул подготовкой Георгий. — На Марс хотите?

— Марс. Нечего там делать! Мне 90 лет. Земля – это и есть Рай. Во всех отношениях. Не теряет атмосферу миллионы лет. Марс потерял. Есть вода в жидком виде здесь. Беречь планету нашу надо, другой такой нет. Как соприкоснулся с этими делами. 10 дней на орбите был в 1969 и в 1974, — прикрыл глаза: искры с кулак — схождение огня.

— С какими делами? Простите. С космосом?

— Пришло ощущение другое. Стал агностиком. Поменял мировоззрение. Высший разум есть. Из хаоса как возникнет гармония? Чудо! А ведь у каждой планеты своя орбита. Даже у планеты Воронеж, всего лишь 8 километров в диаметре, а и у этой крохи есть своя орбита. Она в 160 миллионов километров от Земли. Номер её 4519. Открыл Николай Черныхов из Крымской обсерватории в 1976 году.  18 декабря по астрономическому паспорту ей день рождения.

— Детство – это память от малой родины на Воронежской земле до большой Земли из космоса? Кого читаете, Анатолий Васильевич? Кто нравился в школе?

— В школе проходили. В Острогожске, где Крамской учился. А сейчас читаю и перечитываю Толстого. «Анна Каренина» — это продолжение «Войны и мира». Чехов для меня – лёгкий жанр. Некрасов – песня, представляешь всё, видишь. А «Братья Карамазовы» — коронное произведение Достоевского!

— А Тургеневские Хорь и Калиныч? Хорей развелось тьма. Простите. Вы же охотник? «Записки охотника» свои напишете? С кем из писателей общались за чашечкой чая?

— Принимаю только по телефону.

— Без чая?

— Звонили из Кремля, на награждения приглашали. А я не поехал. Сейчас главное — здоровье сохранить. Жизнь одна. Пронеслись годы с космической скоростью. А Земля наша единственная. — Полет воображения, памяти и души у дважды героя СССР продолжается, спустя почти полвека.

А журналист почему-то вспомнил запах смолы голубой ели, словно читая мысли космонавта. И показалось ему, что жизнь похожа на парашютный прыжок. Как уложил парашют, как выровнял стропы, так и приземляться будешь. Вышел из двери вертолета сам или тебя вытолкнул инструктор. Дернул за кольцо, или он сам раскрылся. И как приземляешься – это главное. Смотри, смотри, куда приземляешься!

Надежда Середина

Использовано фото Anna Bing