«…Кончается, кончился Ветхий Завет,

началась новая жизнь любви

 на жизнь и на смерть,

и мы этой жизни принадлежим».

Митрополит Антоний Сурожский

—

—

Действующие лица:

АНАСТАС, учёный
СЛУГА
ГРЕК
ГРАБИТЕЛЬ, он же СТЕПАН
КУПЕЦ
ДУХАНЩИК
БЕДНАЯ ВДОВА
БОГАЧ
СТАРЕЦ,

а также – спорщики, музыканты, гости и любопытные граждане.

Картина первая.

В тёмной комнате, за столом, заваленном книгами, при свете одинокой свечи сидит АНАСТАС, читает Евангелие и делает какие-то пометки. Тут же – СЛУГА, поддерживает огонь в очаге. Стук в дверь.

СЛУГА (ворчит). Кого это нечистый принёс… Ночь на дворе… (Возле двери). Кто там?..
ГОЛОС. Добрый человек, подскажи, где живёт учёный по имени Анастас?
СЛУГА (Анастасу). Господин, вас спрашивает какой-то прохожий.
АНАСТАС. Так открой! Нельзя же человека на морозе держать!
СЛУГА. Уж больно время неспокойное… Мало ли, какие мысли дурные в голове у него бродят.
АНАСТАС. Открой!

Слуга впускает ГРЕКА.

ГРЕК (низко кланяется). Мир дому сему!.. Я из греческого города, и послали меня мои сограждане к тебе, многоуважаемый Анастас, великому учёному, разрешить наш спор.
АНАСТАС (встал, проводил гостя к очагу). Отдохни, добрый человек, после долгой дороги. Согрейся. (Сделал знак Слуге, тот с большой неохотой, но налил бокал вина, подал гостю).
ГРЕК (выпил). Да хранит тебя Господь!..
АНАСТАС. Так что за спор великий, что в зиму, в непогоду ты сюда так спешил?
ГРЕК. Собрались в нашем городе раввины еврейские, муллы татарские да священники греческие и подняли спор о том, чья вера правильная. Всяк свою веру хвалит, а чужую поносит. А народ слушает и не знает, на чьей стороне правда. Ты, господин, учёный человек, Священное Писание хорошо разумеешь. Поезжай, ради Христа, в наш город и разъясни спорщикам, чья вера самая правильная, чтобы соблазна в народе не произошло.
АНАСТАС. Серьёзный спор. Но утро вечера мудренее. Поэтому, добрый человек, сейчас мой слуга покажет тебе, где переночевать, а я тем временем увяжу свои книги да рукописи. А как рассветает, так и пустимся в дорогу.
ГРЕК (радостно). Спасибо тебе, Анастас!.. Только не стану я зря время терять! Должен поспешить, чтобы обрадовать своих сограждан, ведь Сретенье грядёт. (Низко поклонился и ушёл).
СЛУГА (наблюдает, как Анастас отбирает книги в дорогу). Позвольте, господин, слово молвить.
АНАСТАС. Ты ещё здесь?.. Ну, говори.
СЛУГА. Вы бы поостереглись один-то ехать! Время стоит голодное, бедному люду большую нужду приходится терпеть, и дорога лежит не ближняя, а в степи воры да разбойники что волки шныряют. Как бы беды не вышло!
АНАСТАС. Что ж, пусть шныряют: кого другого обидят, а меня не посмеют. Ты вот что: пойди да лошадь добрую выбери, накорми, да в сани запряги.
СЛУГА (понуро). Слушаюсь. (Уходит).
АНАСТАС (связывает книги в узел). Ишь, что надумали: спор насчёт чего затеяли!.. Только, голубчики, не решить вам этого самим, кроме меня никто не сумеет объяснить Священное Писание. Ветхий Завет с Новым встретились, где уж уразуметь простому человеку, что к чему!.. (Одевает тулуп, валенки, шапку, перекрестился). Ну, с Богом!.. (Уходит).

Картина вторая.

Едет АНАСТАС степью, только редкие кустики попадаются, ни души вокруг.

АНАСТАС. Дорога пуста, зря слуга мой верный меня разбойниками пугал. И то: что с него взять – у страха глаза велики!

Только он это произнёс, как из кустов, что с краю дороги, вышел ГРАБИТЕЛЬ с топором.

ГРАБИТЕЛЬ (схватил лошадь под уздцы). Стой!..
АНАСТАС (присматриваясь). Да тебя не Степаном ли звать? Не плотник ли ты будешь?
ГРАБИТЕЛЬ. Хоть бы и так. Что ж с того?
АНАСТАС. А то, хочу спросить: для какой надобности вышел ты с топором на дорогу и лошадку мою остановил?
СТЕПАН. Для такой, что ограбить тебя хочу! И лучше по доброй воле вылезай из саней.
АНАСТАС. Да ты, парень, в своём ли уме?.. Неужели не узнал меня? Ведь я – Анастас, учёный!.. Эх, Степан, Степан, каким нехорошим делом надумал ты заняться!
СТЕПАН (кричит). Не попрекай меня!.. Нужда до всего доведёт! Вон у меня семья голодная да холодная сидит: хлеба в хате ни крошки, дров ни щепки. А заработать негде, потому, сам знаешь, какие зимой заработки! Ну, вылезай из саней!..
АНАСТАС. Ох, не трогал бы ты меня! Потому как спешу я в греческий город спор насчёт веры разрешить, чтобы простой народ от соблазна избавить.
СТЕПАН. Это меня не касается! Не разговаривай попусту, не доводи до греха, не то, истинный Бог, топором тебя ударю. Снимай тулуп, давай деньги!
АНАСТАС (вылез из саней, снял тулуп, узел с книгами хотел взять, да разбойник не позволил). Молю тебя Христом Богом – книги отдай! Непутёвая твоя голова, как я без них спорить насчёт веры буду?
СТЕПАН (засмеялся). Так и быть, забирай свою премудрость, а деньги подай!
АНАСТАС. Да какие у меня деньги? (Вывернул карманы бешмета и штанов). Нет ни копейки!
СТЕПАН (весело). На нет и суда нет. (Надел тулуп, уселся в сани). Пошла!..
АНАСТАС (вслед). Тебе, раб Божий, это озорство даром не пройдёт. Вернусь домой, обо всём расскажу начальнику, и он тебя упечёт в острог!..

Но в ответ – только хохот: «Ты сначала поймай меня!» И остался Анастас среди дороги в одном бешмете.

АНАСТАС. Ну, стоять нечего: надо идти. К вечеру доберусь до станции, а там, авось, найдётся добрая душа, довезёт до города. (Уходит).

Картина третья.

Бежит АНАСТАС и ругает Степана. А на дороге лежит человек в одной рубахе, портках и босиком. Это – КУПЕЦ.

АНАСТАС. Погоди, разбойник, узнаешь ты меня!.. Руки окоченели, ноги – словно ходули, не чувствую…  (Увидел человека). Господи, что же это такое?.. Не шевелится, да жив ли он?.. (Начал растирать снегом). Очнись, бедолага, очнись, братец…
КУПЕЦ (открыл глаза, еле ворочает языком). За-мер-за-ю…
АНАСТАС. Ну нет, шалишь, не дам тебе пропасть… Вставай, братец, вставай… (Снял бешмет, сапоги, шапку). На-ка, оденься, мил человек… (Тот послушался, встал с трудом). Вот и славно, а теперь пойдём, пойдём, друг, не то и в самом деле окочуришься.

Анастас и Купец с его поддержкой идут по дороге.

КУПЕЦ. Спасибо, добрый человек, не иначе, тебя Бог послал…
АНАСТАС. Что с тобой приключилось? Как оказался тут да ещё в таком виде?
КУПЕЦ. Разбойники ограбили. Я – купец. Ехал в станицу на базар с товарами, а теперь… (Заплакал).
АНАСТАС. Не горюй, живы будем, всё добудем и богатство наживём… Давай-ка прибавим шагу: скоро совсем стемнеет, да и метель поднимается, а в степи – ничего хуже быть не может.
КУПЕЦ (прислушивается). Что за странные звуки?.. Ветер завывает или?..
АНАСТАС. «Или» – волки добычу почуяли.
КУПЕЦ (испуганно). А вон те огоньки мигают, это тоже… они?!
АНАСТАС (засмеялся). К счастью, это станица. Там люди, там ночлег и спасение наше.
КУПЕЦ (заторопился). Быстрей, быстрей!.. Я с ног валюсь… Купи мне,  брат, вина: выпью, это придаст мне силы…
АНАСТАС. Купил бы, да вот беда – денег нет.
КУПЕЦ. А в узелке что несёшь?
АНАСТАС. Книги и рукописи редкие.
КУПЕЦ. Так променяй их на вино.
АНАСТАС. Что ты, окстись! Книги Священного Писания на вино менять?! Это грех великий!
КУПЕЦ. Да ты и сам чуть жив, клацаешь зубами, что волк голодный. (Снова заплакал). Неужели книги дороже человеческой жизни? Их можно ещё найти, а человека не воскресить…
АНАСТАС. Видимо, ты прав. Надеюсь, Бог простит мне этот грех… Вот духан, войдём.

 Входят в духан (кабак). Редкие посетители сидят за столом, ДУХАНЩИК – за стойкой.

ДУХАНЩИК. О, поздние гости… Похожи на бродяг… Эй, чего надо?..
АНАСТАС. Не нальёшь ли вина, хозяин? Мы очень устали и озябли…
ДУХАНЩИК. А заплатить есть чем?
АНАСТАС. Если согласишься обменять редкие книги на бокал вина.
ДУХАНЩИК (рассматривает книги). Ишь, ты, и правда, стоящие, премудрость великая. Так и быть, пейте да убирайтесь, не то всех гостей мне тут распугаете.
КУПЕЦ (выпил, передал Анастасу). Как хорошо!.. Теперь бы в хату да на печь забраться…
АНАСТАС (Духанщику). Подскажи, добрый хозяин, где можно найти ночлег?
ДУХАНЩИК (смеётся). Ищи и обрящешь. Пошли вон!

Анастас и Купец уходят. Снова бредут по улице, стучат в дома, но всюду – отказ. Наконец, последняя хата на краю станицы.

АНАСТАС (стучит в дверь). Ради Христа, пустите переночевать!..
КУПЕЦ. Сжальтесь, мы замерзаем…

Открыла двери ВДОВА.

ВДОВА (оглядела путников). Входите, да только хата у меня не топлена, и есть нечего. Я сама побираюсь, милостыню прошу, да мало охотников бедной вдове помогать…
КУПЕЦ. Спасибо тебе, добрая женщина. Хоть и не топлена хата, а всё теплее спать, чем под порогом. (Залез на печку).
АНАСТАС (сел на лавку). Скажи, вдовушка, кто самый богатый человек у вас в станице?
ВДОВА. Есть один, только очень скуп. Снега зимой не выпросишь. Не советую к нему идти. Нынче он сына женит, гульба идёт третьи сутки. Все пьяные, а хозяин пуще всех. Ещё и поколотит тебя, в своё развлечение. Не ходи, полезай на печь к своему товарищу, вдвоём-то теплее ночь скоротать.

Ничего не ответил Анастас и вышел на улицу.

Картина четвёртая.

Дом БОГАЧА. На столах расставлены вина, закуски. Музыканты играют, хозяин с гостями пирует, а народ толпится в сенях, среди них АНАСТАС.

БОГАЧ. Пейте, гости, ешьте до отвала, у меня всего хватит!
АНАСТАС (пробрался в горницу, упал в ноги). Помилуй, господин! Помоги страждущему!
БОГАЧ (кричит). Вон, оборванец! Как ты смел в горницу войти!..
АНАСТАС. Добрый господин, будь милостив, дай мне дровишек да хлеба кусок. Ради Христа, не откажи…
БОГАЧ (занёс было руку, чтоб ударить попрошайку, да остановился). Вижу, мастер ты Лазаря петь, а вот посмотрим, умеешь ли так же ловко кренделя ногами выписывать. (Музыкантам). Эй, вы, жарьте плясовую! Самую заводную! (Анастасу). А ты, если хочешь получить просимое, потешь моих гостей. Попляши, да развесели нас!

Анастас начал плясать, а слёзы так и бегут по щекам.

БОГАЧ (ухмыляется, в ладоши бьёт). Поддай жару! Накаливай! (Выскочил в круг и тоже пустился в пляс). Ну, кто – кого?.. Эх, ма!.. Эх, ма!.. Идёт гульба!.. (Но вскоре выдохся, упал на лавку, отдышаться, махнул рукой). Довольно, старик!.. Хвалю, что сумел меня и гостей потешить. Заработал кусок хлеба. (Кричит). Эй, приказчик!.. Куда подевался этот негодник?.. (Анастасу). Поди, найди его да скажи, мол, хозяин велел выдать тебе десяток поленьев, хлеба каравай, солонины кусок, да и… (оглядел с ног до головы) старые сапоги, шапку да полушубок, что в сарае валяются. Ступай! Чего медлишь?.. Ошалел от радости?.. Пока дают – бери, а бьют – беги!..

Анастас поклонился и поспешно вышел.

(Гостям). Пусть все знают, что я делюсь своим достатком с голодранцами. Может, зачтётся… там?..

Картина пятая.

Снова – в доме ВДОВЫ. Она сидит за пустым столом, дремлет. КУПЕЦ – на печи, ворочается: на пустой желудок сон нейдёт. Входит АНАСТАС с большой корзиной.
АНАСТАС. Хозяюшка, принимай гостинцы!
ВДОВА (ахнула). Глазам не верю!.. Что это?..
АНАСТАС (вынимает из корзины). Вот хлеба краюха, вот солонины кусок, а ещё… дровишек чуток.
ВДОВА. Как же тебе удалось?.. У этого скупердяя?.. Отродясь такого не помню, чтобы он кого-то пожалел…
КУПЕЦ (с печи). После будешь расспрашивать! Скорее печь топи да ужин готовь!
ВДОВА. Сейчас, сейчас, я – мигом!.. (Заторопилась).
АНАСТАС (Вдове). Не суетись. Я печь растоплю, а ты похлёбку свари, поужинать и в самом деле пора.
КУПЕЦ (слез с печи. Анастасу). Да ты, я вижу, с прибылью вернулся: и сапоги справные, и полушубок, и шапка-ушанка!.. (Примеряет). Неужто Богач расщедрился?.. (В сторону Вдовы). Какую только понапраслину на человека не возведут!..  А почему для меня не попросил?.. Куда я по морозу в одном бешмете пойду?..
ВДОВА (Купцу). Хлеб нарежь, да миски с ложками на стол поставь. Захребетник…
КУПЕЦ. Но, но!.. Женщина, знай своё место!.. (Но хлеб делить принялся, втихаря отправляя крошки в рот).

Наконец похлёбка была сварена, разлита по мискам.

АНАСТАС (перекрестил трапезу). Спасибо, Господи, за пищу…

Трапезничают в молчании. Купец справился быстрее всех, и остатки из котла выскреб себе, под неодобрительным взглядом Вдовы.

КУПЕЦ. Ну, а теперь можно и на покой. (Полез на печь, растянулся). Как хорошо!.. ( И захрапел).
ВДОВА (убрала посуду. Анастасу). Ты где ляжешь?.. Где тебе постелить?
АНАСТАС. Здесь, на лавке. На печи – свои калачи.
ВДОВА. И то правильно. (Принесла тюфяк, подушку, какую-то дерюжку вместо одеяла).
АНАСТАС. Спасибо, хозяюшка. А ты как же?..
ВДОВА. Не беспокойся, я – дома. (Уходит за занавеску). Если пить захочется, вода – в ведре, что на лавке у порога. Спокойной тебе ночи, добрый человек.
АНАСТАС. И тебе – помогай Господь. (Лежит, ворочается, глаза трёт – не идёт сон!). Вот какой тяжёлый день выдался! Сначала меня ограбили. Книги и рукописи пришлось на вино променять, а потом перед пьяным богачом большое унижение принял! И ведь всему виной Степан!.. Ну, погоди, дружок, дай мне до дому добраться, уж я постараюсь, чтобы тебя в острог запрятали! (Опять ворочается). С другой стороны, нужда человека на грех толкнула. Когда дома ребятишки да жена сидят холодные да голодные, и не на такое решишься… (Вздохнул). Не буду я на тебя жаловаться, плотник. Бог с тобой… (Успокоился, задремал).

Вдруг пламя свечи заколебалось, словно лёгкий ветерок пролетел по хате. И кто-то позвал Анастаса.

ГОЛОС. Анастас!.. Анастас!..

 Анастас открыл глаза, а перед ним СТАРЕЦ, которого учёный принял за Христа..

АНАСТАС (вскочил, сел на лавке). Господи, Ты!?..  Зачем же пришёл сюда?
ХРИСТОС. Затем я пришёл, чтобы сказать тебе, какая вера самая правильная…
АНАСТАС (опустился на колени). Скажи, Господи.
ХРИСТОС. Ты простил плотника Степана, который ограбил тебя?
АНАСТАС. Простил, Господи.
ХРИСТОС. А человека, ограбленного поднял на дороге? Спас ему жизнь? Одел, обул его?
АНАСТАС. Поднял, Господи, одел, обул.
ХРИСТОС. А книги дорогие и рукописи редкие ты, Анастас, променял на вино, чтобы согреть этого человека?
АНАСТАС. Променял, Господи. (Заплакал).
ХРИСТОС. И от богача пьяного принял унижение ради вдовы бедной и человека ограбленного?
АНАСТАС. Принял, Господи…
ХРИСТОС. Вот то, что ты, Анастас, нынче сделал, и есть самая правильная вера. И правильнее неё ничего быть не может.

Разрыдался Анастас, слёзы застят глаза. И снова заколебалось пламя свечи на столе, словно легкий ветерок пронесся по хате, и погасла.

Утро. АНАСТАС лежит на лавке. Проснулся, ВДОВА хлопочет у стола.

АНАСТАС. Доброе утро, хозяюшка.
ВДОВА. И тебе того же. Как спал-почивал?..
АНАСТАС. Спал как младенец, спасибо, Господи. И привиделось мне… (Осекся, оглядывается). А где товарищ мой? Что на печи «соловьём» заливался?
ВДОВА. Ушёл, чуть забрезжило. И полушубок бы твой прихватил, кабы я не доглядела. Нехороший человек. Без совести.
АНАСТАС. Не суди его строго. Вчера ведь едва жизни не лишился, если б я на него не наткнулся. Однако и мне пора. (Одевается, Вдова помогает). Спасибо за приют, за ласку. Прощай.
ВДОВА (перекрестила). В добрый путь!

Анастас уходит.

Картина шестая.

Идёт АНАСТАС, навстречу едет СТЕПАН.

СТЕПАН (увидел, обрадовался). Здорово, Анастас!.. Слава Богу, что тебя встретил. Ты уж прости меня: сам знаешь, нужда заставила… Только твоё имущество не всё размотал. Тулуп продал, дров и муки купил, а лошадь и санки, как видишь, целы.
АНАСТАС. Почему же ты их не продал?
СТЕПАН (потупил голову). Совесть зазрила. Уж очень жаль стало тебя. Думаю, каково-то ему, бедняге, раздетому в степи? Ты уж прости…
АНАСТАС. Ладно, пусть Бог простит, а я простил. Ты вот что. Нечего время терять, поедем-ка в греческий город на спор. Как бы там дело до драки не дошло.
СТЕПАН. И то!.. Прыгай в сани. (Анастас забрался в сани, и они покатили). Пошла!..

Греческий город. Толпа спорщиков, шумят, переругиваются, обстановка, и впрямь, накалена. Входят АНАСТАС и СТЕПАН. Увидели учёного, кинулись к нему.

СПОРЩИКИ (наперебой). Наконец! Дождались!.. Ты учёный и мудрый человек, скажи по совести, чья вера самая правильная?
АНАСТАС. Не кричите и послушайте одну историю, которая случилась с одним мудрецом. Ехал он, как и я, чтобы выяснить истину: чья вера самая правильная. И возгордился: никто, кроме меня этот спор не сможет разрешить! Всех удивлю своей ученостью!..

 И дальше Анастас поведал людям о том, что приключилось с ним, лишь о встрече с Христом умолчал). А Степан ему помогал, только рассказ шёл без «звука».

АНАСТАС. Скажите теперь, люди добрые, по совести ли и по Божьему поступил этот учёный?
СПОРЩИКИ (в разнобой). По совести! И по Божьему!..
АНАСТАС. Значит, в чём, по-вашему, заключается правильная вера?
СПОРЩИКИ. Да в том, что с человеком следует поступать по совести всегда и по Божьему.
АНАСТАС. Ну, а ежели так, то и спорить не о чем. Расходитесь по домам!.. С праздником, православные!..

И все разошлись, довольные друг другом.

Конец

Римма Кошурникова