…Есть кто-то свыше — кто следит за мной.
Не оттого ли мне ночами снится —
И белое перо в его деснице,
И лист тетрадный — под его рукой…

Ингвар Донсков

ИНТЕРВЕНЦИЯ ОТКРОВЕННОСТИ

Лоскутная изнанка у души 
И скроена, увы, не по размеру.
В районе сердца вновь коробит веру.
И — всё неладно… как тут не пляши.

«Лоскутное королевство»

Давайте начнём с «Автопортрета» художника, потому что всегда интересно посмотреть, как человек видит себя со стороны.

Я не умею заваривать кофе.
Я не умею зализывать раны.
Я никогда не висел на Голгофе.
Груб я, возможно… 
          и «множечко» странен…

—
Прямолинеен. Излишне доверчив.
Даты и лица людей забываю.
Нравится осень и гаснущий вечер.
Модных писак не читал и не знаю.

—

В общем, портрет получился унылый…
Только порвать — не поднимутся руки.
Кстати, о лени — о да, я ленивый!
Да и пишу я, наверно, от скуки…

—
Впрочем, лукавлю — я скукой не болен
И не ищу вдохновенье в стакане.
Не удержать откровений невольных
В этом, напущенном мною, тумане…

Многое можно узнать о человеке из автопортрета, который он отдаёт на читательский суд. Почему-то думается, что автор искренен в самоописании.

Странен ли он? Конечно, если сразу акцентирует наше внимание на такой нелепой подробности: «Я не умею заваривать кофе…»

«Мелочь какая… И зачем нам говорить о такой ерунде?», — подумает кто-то. Но поэт начинает с этой детали, считая её необходимой. Может быть, в противовес большинству, которое не всегда в стихах спорно, но кофе-то заваривать умеет мастерски? А Донсков огорошивает тем, что он – ничуть не бариста. И эта, совершенно невинная деталька (не деталь даже!) с первой строки создает очень доверительную атмосферу в общении с человеком, решившим поведать о себе. Более того… Он ведь не говорит нам о том, что не любит кофе? Нет, не говорит. А потому этот кофе ему хочется приготовить, потому что он его заваривать … не умеет. И почему бы не выпить чашечку перед делами насущными!

Идём варить кофе?

Вот ведь какой хитрец этот Ингвар!

Надо заметить, что таких откровенных деталек и уютных мелочей в его стихах вы найдёте множество, а потому уже можно говорить о сложившемся стиле автора. Он очень скрупулёзен в выписывании картинок, которые могут быть не всегда маслом, чаще – цветные мелки с тщательной растушёвкой и точной прорисовкой контуров. Очень светлые (по настроению) и очень яркие (по технике исполнения). А потому выходит, что и нет мелочей в его стихах, каждая вещица место своё имеет, и если убрать её, то пустота сама собой не заполнится, не хватать будет той или иной детальки в строке или в стихотворении. Значит, каждое слово у поэта на месте, каждый образ – зрим и понятен, и ничего лишнего нет, а потому дело мы имеем с настоящим мастером слова.

Так странен ли он?

Наверное, да, — потому что – поэт, а значит, и душевная организация его — «множечко» другая, не всегда (чаще – иногда) понятная даже тем, кто волею судьбы входит в его самый ближний круг. И с этим нужно считаться, понимая (или не понимая), что, видимо, неспроста так устроена планета художника. Иначе бы он художником не был.

Если посмотреть на фотопортреты Ингвара Донскова, то образ, в сочетании с тем, что сам о себе поведал автор, вырисовывается вполне цельный и достаточно полный. И понимаешь, почему так спокойно в стихах поэта. Я бы даже сказала «покойно»… Я бы даже сравнила мои ощущения от его стихов с тем, что можно испытывать, стоя перед полотнами Левитана или слушая Прелюдию си минор Баха – Зилоти в исполнении Гилельса. В них нет растрёпанной нервозности и острых углов, о которые, того и гляди, набьёшь себе шишек или поранишься. И это не потому, что он пишет идиллические картинки умильного содержания, вовсе нет. Он не живописует элегически-приторными мазками, дабы показать красотулю-жизнь, потому его стихи лишены слащавой красивости, что, к сожалению, часто можно встретить в стихах не только женщин. Стихи Донскова — хорошая мужская поэзия, но она не разбивают тебя вдребезги, даже если автор говорит о вещах принципиально важных и больных для него. Ему удается уходить от надсадного надрыва и не скатываться в истерику, его печаль всегда светла, а из самого тёмного тоннеля он всё равно выходит к свету, выводя из тупика и читателя. Его стихи хорошо читать и к ним хочется вернуться. Допускаю, что томик Ингвара Донскова мог бы стать для кого-то настольной книгой, потому что там много вопросов, которые волнуют автора, но в его стихах можно найти и ответы на них. Нет, это не будут нравоучительные сентенции, — автор не берет на себя смелость поучать с высоты своего поэтического пьедестала, который достаточно высок. Но едва уловимые проблески надежды и тепла, которые обязательно присутствуют в его произведениях, прибавляют читателю веры и сил. И разве этого мало? Какую ещё сверхзадачу может поставить перед собой поэт, идущий на исповедальный диалог с читателями?

Стихи поэта имеют адресную направленность, будто автор говорит только с тобой. Он выбирает тебя в собеседники и ты, если оказался в его поэтическом пространстве, повинуешься, попадая под магию ровного спокойного голоса, который не менторствует, не глаголет, а тихо говорит с тобой о разном.

То споёт песенку о кукушкиных сказках, то расскажет о Страннике, или в храм пригласит, и ты пойдёшь за ним и увидишь то, что захочет он тебе показать. А то на мелочах разведёт так, что голова закружится: «Из ниточек — рубашечка.\ А жизнь — из мелочей.\ Из маленьких деталек и пружинок…»

Вот оно и начинается то, о чём мы говорили выше – детальная прорисовочка – пальчики оближешь, как хорошо!

Мелочи

…Полны карманы памяти забавных мелочей.
А вытряхнуть — и боязно, и больно…

Мы успели их полюбить и не будем ничего вытряхивать, потому что нам каждая мелочь поэта дорога стала. И мы пойдём тихонько вслед за автором и посмотрим, из каких же мелочей соткано его поэтическое покрывало.

ТЫ ПОМНИШЬ…

Задуй, Господь, не(лепую) свечу!
Хотел, как лучше, а умножил тени.
Неправильно я ставил ударенья —
Плачу и плачу, плачу и плачу…

«Ударения»

В стихах Ингвара Донскова живёт добрая ностальгия по тому времени, когда автор был моложе, а жизнь – совершенно иной, причём, иной настолько, что кажется, и не было её, той жизни, когда («Ты помнишь?») три копейки стоил проезд в городском транспорте по всей России, а то и где-то за её пределами, а рублик, истраченный в выходной, казался едва ли не состоянием, которое собиралось в течение недели экономией на школьных пирожках или завтраках. И еще рублик не был деревянным, но надёжным, как держава, — конечно же был!

Поэт помнит тот мир в мельчайших деталях и, делясь воспоминаниями, хочет, чтобы и читатель не забывал газировку и пломбир в вафельном стаканчике, билет на «Фантомаса» (желательно, чтобы в первом ряду), качели-лодочки, на которых сердце выпрыгивало от страха и радости, и не понять, от чего больше.

Для тех же, кто уже не застал нашей «исчезнувшей цивилизации», стихи Ингвара Донскова определённо станут подробной энциклопедией советской жизни ХХ века. И что особенно важно в повествовании поэта, его воспоминания (его стихи!) лишёны злых нот, даже полутона или оттенка злого в них не услышать и не заметить. И не потому, что детство его было карамельно-счастливым (хотя именно карамельно — счастливым и было, наверное!). «Была надежда. Горю вопреки \ Мы верили — газетам и плакатам…».

Стихи И. Донскова потому имеют такую силу и искренний отклик благодарных читателей, что строки его выходят далеко за пределы личных воспоминаний, хотя и являются ими в первую очередь по закону лирического произведения, которое всегда – из себя и о себе. Но автору удаётся отойти много дальше и подняться до уровня осмысления того времени, которое пробивается в нём сегодня прекрасными поэтическими ростками.

Потому и хочется вслед за поэтом вернуться туда, где «Небо ближе намного. Трава — зеленей. \ Соловьиная песнь до рассвета…»

«Вкус детства»

…Говорят: Никогда, ни о чём не жалей!
Я киваю, но… всё же жалею.
Я уверен — была там трава зеленей!
Почему? Рассказать не сумею…

Я тоже жалею… И думаю, что не я одна. И, конечно, не о плакатах-лозунгах тоскуем мы, а по беззаботному времени детства, в котором плакаты-лозунги просто были его неотъемлемой частью. Были и всё тут (там)!

Верили мы им, когда гонялись по улицам казаками-разбойниками?

Именно тогда и верили, конечно (хи-хи-с!)!

И потому, что мастерски передаёт поэт атмосферу, очень неровное и нервное дыхание и учащённый пульс, так приятно возвращаться в далёкое бесшабашное время, читая стихи его.

Он с е г о д н я  пишет так, не давая вчерашнему негативу проявиться, потому что ретроспекция прошлого – это редко благодаря чему-то, но чаще – вопреки многому. Такая вот жизнь была тогда, но ведь такой она осталась и по сей день и, возможно, по-другому не будет никогда: всегда вопреки и на преодолении, а потому вкус детства редко у кого изменится с возрастом.

Снова пример из стихов Ингвара Донского – наша любимая газировка. Она казалась очень вкусной, такое же стихотворение о ней у Ингвара Донскова.

«Газировка»

Мы из «Детского Мира» выходим с обновкой.
Я в сандаликах новых. В кармане — наган.
Три копейки. Жара. Автомат с газировкой.
Алкаши умыкнули последний стакан.

В этих четырёх строчках – целая жизнь. И даже если бы ничего не было сказано больше, этой зарисовки вполне хватило бы… Одной строкой об алкашах (какая колоритная деталь – срез времени!) – до слёз, потому что так это зримо и выпукло, так правдоподобно, с такой эмоцией и отношением к происходящему (тогда), которое и сегодня ничуть не потускнело, и не стёрлось.

…Всё меняется, верно. О многом не скажешь.
Побоишься — а вдруг молодёжь не поймёт?
Распусти свитерок — а обратно не свяжешь.
Это всё в нашей памяти только живёт…

………………………………………………….

Выхожу на последней своей остановке…
Но стаканов гранёных — уже не найти.

И грустно делается очень… И понимаешь, что пластиковый стаканчик – это уже совсем другая песня, если станет он ею когда-нибудь, этот одноразовый символ сегодняшнего дня.

Помните, у Ахматовой: «Есть три эпохи у воспоминаний. \ И первая — как бы вчерашний день…»     Как бы вчерашний день поэта И.Донскова – это его сегодняшний монолог о том, что было и чем сердце успокаивается, если надумывает вспоминать минувшее. Во всяком случае, «печаль его светла», а читатель, словно побывав в каком-нибудь кинотеатре «Мир» или «Родина» посмотрел чёрно-белую ленту о промелькнувшем цветном детстве, утолив жажду трёхкопеечной газировкой с сиропом, которая и по сей день осталась на губах сладкими пузырьками воспоминаний.    А еще из тех наших жизней… мамы. И ком подкатывает к горлу, когда читаешь (и когда пишешь, конечно же!) о маме, которой уже нет. И снова вспоминаются поэту те годы, и то время, и те истории, связанные с ней. Почему? Да кто ж его знает, почему, чем дольше живёшь, тем больше видишь детство во сне, и даже стыдно сделается за себя во сне же, хотя натворил-то – аж в прошлом веке: 

Что, двойка? Ты читаешь по губам.
Поэтом видно станешь — врёшь, как дышишь!
Сбылось ведь всё по-твоему — ты слышишь?
Я так люблю тебя! Ты слышишь, мам?

«Двойка»

Ни патетики, ни пафоса в стихотворении. Так вроде бы, вспомнилось, как принёс однажды «двойку» в дневнике. И скрыть надо, и никак не скрыть – вот ведь проблема, да? И концовочка такая, как бы простенькая, но именно «как бы», потому что от этого вопроса — и мурашки по коже, и мороз, и в глазах защипало. Конечно, она слышит… Конечно… Может, иначе и не писалось бы, а?

Много пронзительнейших стихов из сборника «Интервенция откровенности», откуда я беру любое и безошибочно попадаю в десятку, оказываясь вместе с поэтом «на краешке тетрадного листа».

«Молитвенное»

…У церкви плакал и считал грехи.
Как глупо жил! Как тратил бестолково!
Так чистое молитвенное слово
Вошло с рассветом в робкие стихи.

И появился «Мой ангел беспечный…», порхающий мотыльком возле сердца, а потом, когда горки стали покруче, родился «Добрый ёжик, мой ангел колючий…».

…Так и было. Прошу вас, поверьте!
Ведь такая у ангелов власть —
Защитить за секунду до смерти,
Поддержать, не давая упасть…

Мы верим, потому что ни единым словом не лжёт Ингвар Донсков, а как на исповеди самому себе – правду и только правду.

СКАЗКА НАЧИНАЕТСЯ

Стоит над речкой домик, а в доме три окна.
Живёт в том доме гномик. Над домиком — луна.
А под луною речка. За речкою — лужок.
А на окошке свечка — призывный огонёк.

«Свет в окошке»

Человек носит окладистую бороду, любит собак и пишет светлые добрые стихи для взрослых и детей. Не так давно, например, поздравил с днём рождения самого… Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена. Читаешь название «С днём рождения, барон!» и даже представить не можешь, чем ещё удивит читателя Ингвар Донсков, хотя догадаться всё-таки можно, потому что страну под названием «Детство» поэт знает очень хорошо, не забыл ничего, помнит всё до мельчайших подробностей, а потому и с бароном – накоротке:

Можно к Вам сейчас без «фон»?
Ведь в душе мы все мальчишки.

—

С днём рождения, барон!
С вами мы давно знакомы.
«С глаз долой, из сердца вон!»
Не про Вас… Хотите рома?

—

Вы обратно на Луну?
В добрый путь, барон! До встречи!
Непременно загляну…
Напишите. Я отвечу.

—

Он поправил свой парик.
Помахал мне на прощанье —
Персонаж из детских книг…
— Не прощаюсь! До свиданья!

Когда взрослый человек умеет сохранить в себе ребёнка, с годами не сделавшись ворчуном-учителем, нытиком или демагогом, то, наверное, этот взрослый человек сможет приручить Лиса, если повезёт встретить его на своей планете. Он узнает Маленького принца по звёздам-бубенцам, отражённым в колодце, и обязательно услышит смех его, если станет на душе отчаянно грустно. Когда взрослый человек умеет сохранить в себе ребёнка, он сможет написать «Детство», в которое нам захочется вернуться:

…Лампа на столе… У мамы — книжка…
Чудные сады Шахерезады…
Засыпает сладким сном мальчишка…
Не дослушав… Так ему и надо…

А потом перекинет «Мостик» и прочитаем мы про Бяку и Буку, про чур-чур и замочек сакральный. И повернём волшебный ключик, чтобы открылся нам совершенно удивительный поэт Ингвар Донсков – детский.

На сайте «Стихи.Ру» много тех, кто пробует писать стихи для детей. Часто недуг этот приходит вместе с появлением внуков и редко выглядит достойно, как и положено недугу. Читаешь, и становится жалко детей, —  такой безвкусицей огорошивают их авторы. Ещё хуже выглядят нравоученья в рифму – ни уму, ни сердцу, — как удары хворостиной по мягкому детскому месту, которого горе-поэтам и счастливым обладателям внуков не жаль нисколько. Как, впрочем, и голов, что уже гораздо серьёзнее будет.

Стихи для детей Ингвара Донскова – именно тот случай, когда детям от них будет и польза, и радость, и воспитание вкуса и даже – воспитание чувств – нравственных, прежде всего. Хотя и прочих – без сомнения, когда дорастёт ребетня, познавшая поэтический мир поэта Донскова, до следующей возрастной группы, чтобы насладиться пронзительной любовной лирикой поэта, о которой –  позднее.

А пока – «Баюкалка». Почитайте это вашим малышатам:

Месяц — божий червячок,
Что насажен на крючок.
Поплавок качается —
Сказка начинается.

—

Ночь несла большой мешок —
Развязался ремешок.
И посыпался снежок
На дома и на лужок.

—

Тут начало сказки.
Закрывайтесь, глазки.

А дальше будет ещё интереснее, посмотрите сами:

Ингвар Донсков получает сердечные отклики на стихи:

«Говорят: Стихами лечат. Ваши строки целебны. Благодарю!» Евгения Позднякова   21.05.2012 09:05 .

Это – отзыв на стихотворение «Не плачь»

Радужные пуговки дождя
Пришивает солнце к сонным лужам.
Мир омыт, расцвечен и разбужен.
Дождь смеётся — к югу уходя.
—
Он слепой — не ведает пути.
И шагает — через лес и поле.
До последней капельки — доволен.
Радуга над миром… Не грусти!
—
То, что ты до ниточки промок —
Не жалей — нисколечко не важно.
Высохнет к утру платочек влажный.
Высохнут и слёзы — видит Бог.

Интерлюдия

Однажды у меня в гостях была знакомая маленькая девочка. За окном шёл долгий тихий дождь, Маришка хныкала и куксилась  в унисон дождю и вопреки всем стараниям её успокоить. На компьютере было открыто стихотворение Ингвара Донскова «Не плачь…».

Я взяла девочку на руки и стала читать ей, показывая, что у нас за окном, в лесу, идёт дождик, о котором дядя –поэт написал стихотворение.

Надо было представить пуговки дождя, которые дождик пришивает к сонным лужам: достали ожерелье из цветных бусин кошачьего глаза

– Похоже на радужные пуговки дождя? – спросила я Маришу.

Она кивнула.

Дальше стали разбираться, почему лужи – сонные и как дождь бусины к лужам пришивает.

Придумали, как.

Потом мы порадовались за дождь, который был доволен до последней капельки.

Потом…

Потом оказалось, что Маришка, зажав в кулачке «радужные бусины дождя», готова уснуть.

Ура?

Ещё бы…

Я осторожно встала, чтобы положить её на диван, когда услышала сонное:

–  Исё…

– Что «исё»? — спросила я.

– Исё пасисяй…», – невнятно пробормотала девочка и… засопела.

Вот вам истинная правда о целебных строках детского поэта Ингвара Донскова. Совершенно убеждена, что и его «взрослые» стихи сделают своё доброе дело. Несомненно.

ЭТЮДЫ

Город сдаётся июньской жаре…
Пробки на выездах — бегство к природе.
Сесть бы на белый, смешной пароходик
И, возвратиться — уже в декабре.

«Этюд летний»

Вы любите импрессионистов? Тогда вам сюда:

«Этюд Август»

Картина ночи рисовалась просто:
Индиго — небо… охрой — горизонт…
Наискосок — нырящие звёзды
И ртутью — капли на раскрытый зонт.
И кашель грома… Смолкнувшее пенье
В саду притихшем… И биенье жил…
И углем нарисованные тени
С короною олуненных белил…

А кому по душе классический реализм с глубиной смысла, то и для вашего глаза найдется в этюдной копилке Ингвара:

«Июль»

Время сенокоса и ухи.
Алых зорь, разлитых по озёрам.
Долгих полуночных разговоров,
Где на равных — рюмки и стихи.
—
Несколько шагов до сентября…
По росе, под высверк звездопада.
А о зимнем холоде — не надо…
И не к месту — честно говоря.

Или вот – ещё один этюд на тему ночи, улицы и фонаря. И никакой копии классика Блока, а, может быть, лёгкая импровизация, да и то – всего лишь чуть-чуть, в самом конце, баловства ради.

А так – исключительно самобытно

Разъерошил кудри тёплый ветер.
Подмигнула бледная луна.
Сколько есть хорошего на свете!
Ночь. Фонарь. Предчувствие. Весна…

«ЧИТАЙ С ЛАДОНИ СЛОВО «РУСЬ»!

От времён чумных и беззаконных —
Господи, Россию сбереги.
Вдоволь было звонов похоронных.
Люты были пришлые враги…

«Молитва о России»

Его гражданская лирика – особая Песня поэта. Он может писать и пишет разное, об этом уже говорилось. И его р а з н о е   нужно читать, потому что от детских стихов, постепенно взрослея, нужно переходить к лирике той, которая должна научить думать, «а иначе зачем на земле этой грешной живём?» (Булат Окуджава). Поэт Донсков и здесь предоставляет нам такую возможность, подбрасывая вопросы, ищет вместе со временем, в котором живет, ответы на них. Находит или не находит, но идёт дальше, даже если спотыкается, потому что вопросы требуют не только поэтического осмысления, но и ответов. Вот, например, «1913 — й», в котором слышны тревожные ноты – боязнь повторения, потому что скоро уже зловещее столетие зловещего действа – год 2017-й.

Сто лет тому… в заснеженной Москве —
Извозчик толстозадый… тройка-птица!
И лишь поэты знали — что случится…
Происходило что-то… в голове.
—
Но — не было пророков… а верней —
Не слышали… и слышать не хотели.
Но струпьями на прокажённом теле
Диагноз рисовался — всё ясней…
—
Сто лет тому… а кажется — вчера…
Не дай нам Бог — возврата и повтора…
На языке застыло слово «скоро»…
Проткнув гортань — до самого нутра…

И вот он, сегодняшний год 2017 –й. Наступил-таки, дожили…. Что делать? Быть или не быть? Времена меняются, вопросы – остаются. И новые пророки приходят на смену прежним поэтам, один из которых – Ингвар Донсков.

А вот – другое по ритму, но с таким обрубающим финалом, что становится досадно и горько от безысходности:

«Моя страна»

В моей стране —
протягивают руки
от всей души…
—
В моей стране —
вмещается — О,Чудо!
весь мир большой!
—
Но вынужден я жить покуда
в стране чужой…

И вопрос, зависающий над моей страной: доколе?

И ответа на него, кажется, не видно пока в далёком далеке, потому что:

… Плетётся историческая кляча…
Всё будет только так — а не иначе!
У ямщика — лукавые глаза!
А у икон, темнеющих от горя,
Немой тоски бушующее море
И кроткая, как исповедь, слеза.

«Икона» 

И даже если всё будет так, а не иначе, поэт не стыдится своей любви к родине и пишет об этом светло и искренне, и очень душевно, без показного патриотизма и никому не в угоду. Пишет, потому что не может не написать:

«Моя Россия»

Цветенье сада.
Пух тополиный.
Берёз наряды.
Клин журавлиный.
Шум листопада.
Дожди косые.
Моя отрада —
Моя Россия…

«Наша Россия»

Кружевные манжеты,
Пелерины и фраки.
Галуны, эполеты
И трактирные драки.
Столбовая дорога
И журавлик на крыше…
Нам подарены Богом
И ниспосланы свыше.
………………………
Были беды покруче —
Были годы лихие.
Снова чёрные тучи —
Не сдавайся, Россия!
Ведь пожар не расплавил
Купола золотые.
И Господь не оставил —
В Нём величье России.

А вот и о вечном русском, о чём говорилось и пелось столько… И ещё раз возникает вечная тема запойной Руси в стихах Ингвара Донскова. И сколько боли в его строках, и сострадания к обезумевшей от пьянства Руси – сколько… Но нет ненависти, потому что пьяная Русь – его родина, которую любит беззаветно и искренне:

«Русь кабацкая»

Русь кабацкая, хмельная —
Проспиртованная плоть.
Что же ты, моя родная,
Хмель не можешь обороть?
—
Голосишь в угаре пьяном:
«Вам какого тут рожна?!»
Воры шарят по карманам
Сброшенного зипуна.
……………………………
Ну, вражины, кажьте рыла!
Кто вчерась меня поил?
И ударит — что есть силы
По мельканью рож и рыл!

И есть еще шансон «Со слезой кабацкой» и «Кабацкое» —

…Треснул ворот под рукою…
Из очей плеснула грусть…
Пьян, однако? Бог с тобою!
Пей-гуляй, святая Русь!

А продолжением темы, которая неизбежна и становится следствием предыдущей, — стихотворение «Грязь»

В этой песне будет очень много грязи —
Оттого, что я прописан не в Париже.
А в стране, где до отрыжки — безобразий,
Где весною грязь пошире и пожиже.
………………………………………………….
Это сказки, что из грязи можно в князи.
Здесь рождаются, плодятся и стареют.
А поднявшись из низов — выходят в мрази.
Но и тех всегда — прощают и жалеют.
………………………………………………..
Пьют вино. Стихи читают проституткам.
Рвут рубахи… плачут пьяными слезами
В городках, где жить безвыходно и жутко.
А потом — грехи замаливают в Храме.

Жёстко пишет И. Донсков о том, что лишает его покоя. Может быть потому ещё, что выбрал он себе профессию – родину защищать, вышел в отставку, но присяге, которую дал однажды, верен до сих пор.

«Победная весна»

Сказал мне врач — Всё к выписке готово.
Я завтра подпишу — и будь здоров.
А как же фронт? Братишкам дал я слово.
Хотел сказать, но… не хватило слов.
На гимнастёрке слева — две медали.
Не плачу — просто горек мой табак.
Вчера война закончилась — сказали.
А мне ещё не верится никак.
—
припев:
У нас в России тёплый, майский вечер.
Вчера сказали — кончилась война.
И девушкам платком легла на плечи —
Уже послевоенная весна.

И если болит у него Россия где-то под сердцем, значит, не может он не писать о ней, потому что будет это против его совести и  чести.

«Бессмертный полк»

…Скрипела ось. Вращалось колесо —
Назло слонам, китам и гороскопам.
Маршировали роты по европам…
Летел над миром голубь Пикассо…
—
Так было. Есть. И будет — на века.
И пусть твердят, что время нынче злое —
Вращается… Найдутся и герои…
Течёт река Бессмертного полка.

И он, вопреки всему, признаётся в любви России, и в признании этом нет ни тени фальши.

«Признание в любви»

…Какой восторг — на русском языке
Назвать всё то, что чувствуешь, чем дышишь —
И лодочку, что дремлет на реке…
И жаворонка над отцовской крышей!

И при этом рождается «Оловянный солдатик» — об утраченных иллюзиях и книжной Синей Птице, которую так никому и не удалось поймать. Даже увидеть не получилось — издалека, одним глазом взглянуть.

…Солдатики заснеженной страны.
А сердце мягче воска. Боже правый!
Как было всё бессмысленно-коряво!
На что мы, одноногие, годны?
—
Впитавшие — «Бороться и искать.
Найти и не сдаваться!» Мы сдавались.
И засыпали. И… не просыпались.
Как сладок сон! Какая благодать!

А потом, как и положено, наступает похмелье («Похмелье») и ещё тошнее становится, потому что… Потому что «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа…» (Н.В.Гоголь)

А я — изгой и полукровка —
Уже и чёрта не боюсь!
Гадай, цыганская плутовка —
Читай с ладони слово — Русь!
—
Ломаю скулы, гну подковы
И девок порчу по ночам…
Но Русь святую, право слово —
И не пропью, и не продам.
………………………………..
С утра — похмелье. Щи да каша.
Да грязь расхлябанных дорог.
Так и живём — Хоть ночь, да наша!
Одна надежда — с нами Бог…

Почитайте его гражданскую лирику. Она вам о многом расскажет – дополнением к автопортрету автора. Вы узнаете, сколь широк тематический диапазон поэта, как много красок на его палитре и как доступны ему все техники стихописания, вплоть до сонета и Венка сонетов.

ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ – К ТВЁРДОЙ СОНЕТНОЙ ФОРМЕ

И муками деторожденья
Я был захвачен и распят…
И обвинён — без преступленья…
И без вины  был виноват.

«Роды»

И даже через такую, казалось бы, строго каноническую сонетную форму Ингвар Донсков всё равно возвращается к ностальгии по детскому безоблачному времени. Ревнители сонета могут замахать кулачками и судорожно затопать ножками, дескать, высоким слогом сонета – о такой ерунде? Могут замахать и затопать, хотя… Не ерунда это вовсе – прошлое твоё,  и всё хорошо, что не бездарно.

И «Водоворот» Ингвара Донскова – как раз тот самый случай.

…Книжный шкаф. Сокровища — марки и значки.
Пионерский лагерь — горны, флаги.
И рассвет над речкою — лески и крючки.
Самолётик белый из бумаги…
—
Каблучки да бантики. Яблоня цветёт.
Сладкое, неясное томленье…
Жаркая бессонница. Звёздный небосвод.
Первое моё стихотворенье…

Мне кажется, что его Величество Сонет ничуть не обидится ни на игривость тона автора, ни на ретроспективную пионерскую тему, которой вдруг захотел поклониться автор именно таким неожиданным образом. И почему бы нет? А кого что-то не устраивает, то, пожалуйста, с головой – в венок сонетов «Счастливый сон». Но и здесь автор окажется верен себе и в теме, и в детализации её решения, и мелких прописок у него будет много, и не поскупится он на мелочи, которые создадут настроение. Тут Вам и часы в горсаду, и белая сирень, и тётя Маша в воскресный день, и стекло разбитое, и лодка напрокат, и мальчик-одуванчик, прилетевший в венок сонетов из ранее написанного Ингваром стихотворения…)

Пожалуйста, получите удовольствие от «клубка событий», который проскачет перед вами «прыгающим мячиком». Или – ещё один венок сонетов – «Куриный бог»

Высоким сонетным слогом может заговорить о любви Ингвар Донсков, и Вы поверите ему, потому что и в этой тонкой теме вкус не именит автору, не позволит скатиться в слащаво-умилительные трели.

«Закат»

…Облака — сплошь сахарная вата.
Нынче — в цвет граната и шафрана.
Мы с тобою оба виноваты,
Что закат приходит слишком рано.

НА ГЛАДИ ЗАПОТЕВШЕГО СТЕКЛА

Ах, глупое сердце! Тебе выбирать не дано.
Любовь неподвластна — желаниям, схемам и планам.
Влетит ураганом! И щёлкнет — медвежьим капканом.
Ты пьян от Любви! Даже кровь превратилась в вино…

«Ещё раз — о ней»

Стихов о любви у него не так много, если говорить об интимной лирике поэта. Правда, всё, о чём было сказано раньше, — безусловно о любви. Надо сказать, что и эта пикантная тема не сковала Поэта своими рамками и нашёл он, где и как ему развернуться, используя все возможности своего широкого диапазона. Пример?

Первое попавшееся стихотворение, помеченное грифом «стихи о любви», — «Любовники».

Я бы назвала это этюдом на тему, потому что автор пытается примерит на себя роль …женскую и пишет от имени любовницы, мастерски передавая нюансы её настроения, обнаруживая в себе и неплохие задатки психолога, и большого знатока женской души.

Он пытается понять психологию стервы в одноимённом стихотворении и снова говорит от женского имени: http://www.stihi.ru/2017/05/04/3005

Выходит, не только актрисы стремились примерить на себя классическую роль Гамлета, видно, что и поэтов манит другая ипостась человеческой натуры. Отрадно, что под свои «женские» монологи поэт Ингвар Донсков не создаёт дополнительных страниц на сайте, не запутывает читателей ни разносортицей стихов, ни раздвоением личности, что чрезвычайно модно на Стихире.

Просто его «Женщина у окна» — тоже от имени противоположного пола –  монолог на тему расколотой любви:

…На глади запотевшего стекла
Я нарисую плачущее сердце.
Была любовь короткой, словно скерцо.
Забавной шуткой для него была…

Монологи, написанные автором от имени женщины, плавно переходят в мужскую исповедь лирического героя Ингвара Донскова:

Перестань мне сниться по ночам.
Отпусти — с меня уже довольно.
Не уподобляйся палачам —
Перестань мне сниться. Это больно!
…………………………………………..
Ночь прошла в бессмысленной борьбе.
Как же мне забыть тебя — не знаю.
Как признаться самому себе —
Это я тебя не отпускаю.

«Отпусти»

И конечно же – излюбленная тема поэтов всех времён – «Одиночество».

Зеркала скрипят от пыли — 
Нас любили, но забыли.
И не спится им в ночи —
В тусклом пламени свечи.

………………………………………
Тихо дождь стучит по крыше.
Все поэты врут, как дышат —
Что у плачущей свечи
Слёзы очень горячи.

Соврал ли поэт в этот раз? Может быть, чтобы спрятаться от себя, от зеркал, в которых хоронится время, от нас, читателей, которым всегда интересно заглянуть в зазеркалье, чтобы попытаться проникнуть в святая святых того, кто и так достаточно обнажает перед нами душу свою. Потому и слёзы у свечи горячи, видимо.

«Грустная песенка про любовь» может завершить разговор на одну тему и открыть собой новый раздел в творчестве поэта  — песенный, который в последнее время успешно набирает обороты. К его стихам присмотрелся Аркадий Укупник, написал музыку и стал первым исполнителем песни «Семечки»

Мы ловили снегирей и щеглов.
И несли потом — на птичий базар.
Вот такой в руках у нас, пацанов —
Голосистый и пушистый товар.
—
А потом считали мы медяки.
Ваты сахарной хватало вполне.
А у бабок из газеты кульки,
Где писали о великой стране.

Ролик с Укупником можно посмотреть на Ютьюбе https://www.youtube.com/watch?v=w5witBeBmhs

Ингвар Донсков пишет так, что мелодия в его песенных стихах уже заложена изначально. Так выходит случайно или же поэт наделён ещё и музыкантским даром, сказать не берусь, но то, что внутренним слухом Ингвар обладает – совершенно точно, поэтому музыкантам остаётся всего лишь записать мелодию, аранжировать её и исполнить, а песни просто обязаны стать хитами, поэтому повнимательнее слушайте то, что поёт Аркадий Укупник, возможно, это будет новый шлягер на стихи Ингвара Донскова:

…В клетках птиц уже давно не держу.
Я на шкуре это понял своей —
И свободою теперь дорожу —
Отпустил я всех своих голубей.

Эх, свободушка! Поля-тополя!
Птица певчая взмахнула крылом…
И пока не приняла мать-земля —
Так и быть, ещё чуток поживём.

ПОДМАСТЕРЬЕМ – У ТВОРЦА

Ты сегодня гарцуешь на белом коне
И усладу находишь в игристом вине.
Бой идёт наверху за бессмертные души…
За кого же ты, глупый, на этой войне?

Если поэт пробует свои силы в восточной поэзии, эту грань его дарования нельзя оставить без внимания не только потому, что «Восток – дело тонкое…». Можно ли назвать подражанием Хайяму рубаи, написанные нашими поэтами, утверждать не берусь, но, полагаю, что можно. Правда, в данном случае важна не только форма, но и её наполнение, ибо всего четыре строки даётся автору на всё про всё, чтобы он вдохнул в них лирической философии, подведя третьей строкой итог того, о чём было сказано раньше, а строкой четвёртой объясняя читателю смысл предыдущей. Вот так, не мудрствуя лукаво.

Если вы почитаете рубаи Донскова, то убедитесь в том, что не испортил автор пером своим канонически строгую форму, а содержанием не отошёл от тем, которые осмыслял гениальный восточный мудрец и поэт.

Дверь всегда нараспашку в мой маленький дом.
Я в обнимку с кувшином сижу за столом.
Да в дрожащей руке собеседница-чаша —
Где компанию лучше мы ночью найдём?

* * *
Я школяр, подмастерьем служу у Творца.
Школяром и останусь, увы до конца.
Не сравнятся стихи мои, как ни пытайся —
Даже с хриплою песней простого скворца.

* * *
Утоплю свои мысли — в кувшине, на дне.
Всем известно, что истина где-то в вине.
Ни гроша не добудешь за умные мысли —
Дураки и невежды сегодня в цене.

«И, РАСТВОРИВ ОКНО, ПРИБЛИЗИТЬ НЕБО…», или ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Ко многому привык и многое приемлю.
Привычен круг забот и свит в кольцо маршрут.
Не мучаюсь пустым — Зачем пришёл на Землю?
Не то, чтобы всерьёз, но — верю в Божий Суд.

«Осознание»

«Всегда найдётся повод и предлог \ Разжечь камин и занавесить шторы. Пора бы и проснуться… Век — который? \ Взять трубку, поднести к ней уголёк…», открыть наугад один из сборников поэта Ингвара Донскова – «Ангел подворотни» или «Интервенция откровенности» и отправиться вслед за автором по волнам памяти, как по старой заезженной виниловой пластинке Давида Трухманова, на которой многие из нас выросли. И пусть «за окном течёт река воспоминаний / Несбывшихся надежд клубятся миражи…» (https://www.stihi.ru/2017/03/16/2586 ), но у каждого из нас есть прошлое, которое во многом определило наш сегодняшний день и, возможно, как-то скажется в будущем. Когда-то в детстве я прочитала в дневнике Веры Инбер, что «человек без воспоминаний достоин жалости». И от того, какие воспоминания хранит в себе каждый и с каким чувством он выпускает их наружу, зависит многое. Воспоминания Ингвара Донскова – то самое солнце, которое бросает вспышки свои в холодную воду бытия, делая его, пусть на градус, но теплее. И мы, читая стихи поэта, кожей чувствуем это тепло и пытаемся увидеть свет, чтобы, не без помощи автора, выйти к нему. А дальше?

…Бледнеет небо. Шторы распахнуть.
И, растворив окно, приблизить небо.
Так много мест, где я ни разу не был!
Ну, здравствуй — вольный ветер, дальний путь!

«У камина»

28 – 30.06.2017

Специально для журнала «Клаузура»

https://klauzura.ru/2017/07/olga-anatolevna-mishhenkova/