Что бы там ни говорили, но подражательство и тщеславие были свойственны насекомым всегда и не только им. Поэтому, когда повсеместно  стало модным быть VIP- персоной, то жители страны Насекомии не остались в стороне от модного веяния. Большинство их них стало собирать сведения о близких и дальних родственниках и передавать данные залётному шмелю по имени Шушелка, который сам себя назначил предводителем дворянства. А так как каждый руководитель должен иметь какой-нибудь офис, то самозванец Шушелка по сходной цене купил небольшое помещение в здании, которое располагалась на улице Прибрежного луга города  Лесного, где и стала располагаться его фирма под названием «Из грязи в князи!» Каждому клиенту фирмы секретарша Шушелки, муха Фаня, выдавала визитку с надписью «Кто был никем, тот станет всем!»

Надо признать, что это была реклама хоть куда. Кто же откажется от обладания всем, не имея ничего? Ну, может быть, такие трудяги, как муравей, пчела и иже с ними,  включают в работу мозги прежде, чем принять то или иное решение, потому и не польстятся на бесплатный сыр в мышеловке. Но только не оса Люська и ей подобные завистливые, тщеславные и недобрые насекомые.

Когда ранним утром оса  Люська с пачкой документов, удостоверяющих её принадлежность к дворянскому роду, подошла к дверям офиса Шушелки, то неожиданно стала невольной свидетельницей разборок предводителя дворянства с клиентами фирмы. Ими оказались небезызвестный жителям города поэт шершень Матвей и его ученик овод Гришка. Эта неразлучная парочка решила по случаю обзавестись и дворянскими титулами. Дипломов разного достоинства и членских билетов различных обществ и союзов у них было столько, что впору по новому чемодану приобретать. В кейс-то уже не вмещались знаки отличия и заверенные печатями документы о значимости их литературного таланта.

Нетрудно догадаться о том, как велика была обида клиентов на то, что Шушелка не обратил должного внимания на внушительный список регалий, которые в настоящее время можно получить и не вполне заслуженно. Достаточно иметь хорошее финансовое обеспечение, налаженные связи и группу поддержки, которая пойдёт на всё, лишь бы местный кумир занял место на чужом пьедестале.

Но как выяснилось в разговоре,  предводителя дворянства просто не устроила цена, предложенная клиентами за титулы графа и барона, поэтому он и придирался к документам.

– Какой из тебя барон?  – обратился он к шершню. – Как выпьешь нектару, так и хамить начинаешь. Предки-то твои возле сельской кузницы проживали. Дворцов и в глаза не видели.

– Твоё-то какое шмелиное дело? – возмутился овод Гришка. – Тебе платят за документ, а не за розыскную работу.

– А дело моё такое, что могут насекомые пожаловаться на несоответствие титула родословной и манерам. Ну, какой из тебя граф? В какие бы одежды ни рядился, а простолюдином за версту несёт, – с этими словами Шушелка хотел захлопнуть дверь за посетителями.

Но не тут-то было. Овод упёрся накаченным плечом в дверь, и предводитель дворянства вынужден был отступить.

– Если документы нам не выдашь, то приведу своих бойцов. Они у тебя тут быстро наведут порядок, – пригрозил овод Гришка Шушелке.

И тому ничего не оставалось, как только выдать документ о причислении  шершня и овода к дворянскому роду и даже занести данные о новоиспеченных дворянах в Дворянскую Родословную Книгу.

– Надо это дело отпраздновать, – предложил граф-овод своему учителю барону- шершню, пряча полученный от Шушелки документ в туго набитый бумагами кейс.

– Как скажете, ваше сиятельство, – ответил тот и спрятал свидетельство о дворянстве в потертый временем портфель. Это был подарок главного члена союза крылатых литераторов, которым Матвей дорожил и при случае демонстрировал, как награду за особые заслуги на литературном поприще.

Оса Люська проводила взглядом новоиспечённых дворян, которые отправились праздновать очередную победу мошенничества над разумом в ближайшую нектарную, и обратилась к Шушелке.

– Я принесла документы, подтверждающие моё дворянское происхождение. В них есть сведения о том, что моя тысячу раз прабабушка жила в особняке барона Клодта,  – произнесла Люська тоном, не предвещавшим ничего хорошего, а обнаженное острое жало служило доказательством того, что сия дама не намерена играть в бирюльки.

– В сей момент будет исполнено,  – засуетился Шушелка и быстро оформил осе Люське требуемые документы.

Когда оса Люська, отныне баронесса, с достоинством удалилась из офиса, то секретарша Шушелки, муха Фаня, долго сидела в раздумье.

– Ты чего? – поинтересовался предводитель дворянства, озадаченный её грустным видом.

– Может быть, и мне стать кем-нибудь?  – спросила Фаня, глядя в упор на Шушелку.

– Услуга-то платная, – заметил шмель. – Я и себе ещё никак документы не оформлю.

– А я думаю, что моё молчание о твоих махинациях оценивается на порядок выше стоимости свидетельства о принадлежности меня к княжескому роду, – ответила муха и зажужжала от возмущения.

– Почему именно княжеского? – удивился Шушелка.

– Надо соответствовать имиджу фирмы, в которой работаешь! – с вызовом произнесла Фаня.

– Об этом я как-то не подумал,  – растерянно проговорил предводитель дворянства. – Повезло мне с секретаршей, вовремя подсказала. За одну эту подсказку ты, Фаня, достойна титула княгини.

А так как на оформление документов много времени не потребовалось, то, наконец-то, муха Фаня стала титулованной особой. А то только и слышишь отовсюду: муха навозная, да муха навозная. Пускай попробуют теперь сказать княгине мухе нечто подобное. По последнему закону, принятому депутатами Думы города Лесного, рыться в навозе не возбраняется даже и более высокопоставленным особам, что они и делают с большим удовольствием. Раньше бы позором заклеймили таких любителей неприятного аромата парфюма.

Но времена, как и нравы, обладают способностью быстро меняться.

– Дожить бы до перемен – сказала нетитулованная пчела Медвозка, с надеждой глядя на трутня Борюсика, депутата городской Думы. Но тот, как всегда, отмолчался. Зато баронесса Люська не промолчала.

– О, Боже мой! Что будет говорить княгиня Марья Алексеевна?– произнесла она с пафосом, узнав о том, что мухе Фане предводителем дворянства был пожалован княжеский титул.

– А кто такая эта Марья Алексеевна? Почему я её не знаю? – удивился граф Гришка. услышав на лету слова баронессы Люськи..

– Потому, что купленные регалии и интеллект две вещи несовместные, – ответила та и полетела прочь от греха подальше.

А граф Гришка посмотрел ей вслед и подумал о том, какую ему для себя можно было бы извлечь пользу от знакомства с княгиней Марьей Алексеевной.