Хозяин дома нервничал. Сквозь седину на голове проступали капельки пота. Он ходил из стороны в сторону то и дело расправляя складки своей тоги, изготовленной из полотна белой, тонкой шерсти с ярко-пурпурной полосой. Наконец он подошёл к полукруглому стибадию, взял лежащий там пергамент и что есть силы запустил им в стену.

— Братом мой Квинт. Они посмели внести наши достойнейшие имена в проскрипционные списки! Теперь мы с тобой вне закона. Как тебе такая новость?

Статный мужчина отвернулся от окна. — Такова воля богов. Ты же знаешь, что я сам не однократно приводил в исполнеие требование проскрипции. Правитель Сулла породил эти страшные бумаги. С тех пор множество народу были казнены как враги блистательного Рима. Настал и наш черёд.

— Ты же знаешь, что мне обещали должность второго консула и возможность править империей совместно с Октавианом. И вместо всего этого — вот. — Старик указал дрожащей рукой на лежащий в углу комнаты свиток.

— Оратор. Прекращай свою демагогию. Не время сейчас для словословий. Нам с тобой надо бежать. Немедленно и как можно дальше.Верные люди ждут нас, внизу. Что бы сохранить свои жизни мы должны успеть на корабль, отходящие в восточные страны.

— Ты прав Квинт. Доберёмся до моего приморского поместья в Астуре. А уже оттуда поплывём Македонию к Бруту. По Риму упорно ходят слухи, что под его началом находится не одна когорта.

***

Рабы споро бежали по вымощенной булыжником дороге. Стараясь при этом как можно меньше свою драгоценную ношу.

Старик, возлежа на роскошных носилках дремал. Сменяя, друг друга перед его усталыми глазами проплывали картины далёкого прошлого.

***

Отец инвалид, по этой причине не сделавший политическую карьеру, привёз сыновей в Рим. Поселил в собственном доме. Определил на учёбу в общественную школу. Где в то время преподавали лучшие учителя, вывезенные из Греции. Именно они и познакомили юношу с поэтом Архием. Он, в то время, занимался тем, что объяснял знатным римлянам особенности греческого стихосложения.

Родитель денег на образование не жалел. Платил щедро. И мальчик увлёкся поэзией. Сам начал сочинять. И не без успеха. Регулярные занятия дали свои плоды. Спустя годы в искусстве красноречия ему уже не было равных.

Через год по римскому обычаю, с него содрали детское одеяние. Отныне одеждой ему становилась тяжёлая мужская тога.

Рабы опустили носилки на землю. И отошли в сторону. А к старику подошёл Квинт.

— Брат мой, прости меня если сможешь. Но я принял решение вернуться! В спешке мы с тобой не захватили еды. А купить её по дороге мы, увы не сможем. Ты же не хуже меня знаешь, что любой житель страны обязан убить или выдать властям людей из списка проскрипции, получал за это злодеяние награду, а возможно и имущество. Нельзя нам так же надеяться и на наших рабов. Ибо они после нашей гибели, согласно закону, обретают свободу. Даже если мы сможем избежать казни, то вскорости умрём с голоду.

Старик молчал. Не знал, что возразить брату. По морщинистому лицу текли слёзы. Наконец, дрожащей рукой притянув к себе Квинта еле слышно пробормотал-. Печально очень, но ты прав. А по сему поспеши назад. Но не мешкая возвращайся. Встретимся в Астуре, на корабле. Устами твоими сейчас говорили наши боги. Они обязательно помогут тебе.

***

Рабы подхватили носилки. Но теперь их путь лежал в противоположные стороны.

Солнце стояло в зените. Старик накрыл лицо куском дорогого китайского шёлка и не заметил, как уснул.

***

Ему снился стройный юноша стремившийся по быстрее сделать блистательную карьеру. Для этой цели необходимо было пройти через военные походы. Марк Туллий оказался в армии императора. Участвовал в Союзнической войне. Понял, что не испытывает никакого трепета перед прелестями военной жизни. Юношу тянуло к философии, праву и риторике.

***

Носилки тряхнуло. Старик приподнялся на носилках. Впереди по догоре шли люди.

— Дайте им немного денег- Распорядился он. — И пусть убираются с дороги.

— «Вот сейчас узнают меня. И всё. Конец. Хорошо, если убьют сразу. Без мучений.»-пронеслось у него в голове.

Но оборванцы, с радостным криком поднимающие с земли мелкие монеты, не обратили на хозяина носилок никакого внимания.

***

Старик вспомнил своё первое громкое дело. Секста Росция, обвинили в отцеубийстве. Никто не хотел защищать обречённого. Ведь его обвиняли любимчики самого императора Суллы. Однако после речи защитника Марка суд Росция оправдал. Но молодому юристу пришлось срочно перебраться в Афины, а затем бежать ещё дальше. На остров Родос. Ничто не вечно под луной. Наконец боги лишили жизни Суллу. Марк вернулся в Рим. Получил право добиваться звания квестора, самой низшей государственной должности.

Непростое занятие. Ведь каждому кандидату, эти кандидаты предстояло общаться с жителями Рима. Громко приветствовать каждого гражданина по имени. (Спасибо рабам-пронырам. Они знали в лицо почти всех и подсказывали в нужную минуту). Его выбрали с огромным перевесом голосов.

Новое дело Граждане против Верреса. Будучи претором, он грабил Сицилию. Приказывал вывозить статуи, дорогие картины и ковры. Брал взятки. Марк произнес в суде пламенную речь. И несмотря на то, что его адвокатом обвиняемого был сам Гортензий, Верреса отправили в изгнание.

— Хозяин корабль уже виден. – Раб, шедший впереди носилок, показал рукой на показавшийся морской залив. — Прикажете доставить вас на палубу или сначала вашу виллу?

— Я пройду самостоятельно 100 стадий. Буду думать. Хорошо думать. А вы пока отдохните. Потом догоните меня, и я сообщу куда мы отправимся дальше.

Воспоминания не давали возможность сосредоточится. Они упорно лезли в голову старика. Он пытался их прогнать, но тщетно. Им не было конца.

Он опустился на большой камень, лежащий возле поворота дороги.

— «Цезарь пригласил меня стать четвёртым после Помпеея и Красса»-пронеслось у него в голове. — « Почему же я тогда отказался? Ах, да. Вспомнил. Я тогда заявил, что остаюсь верен Республике и демократии. И что триумвират создаётся исключительно для захвата власти. Против меня тогда выступил сам Публий Клодий. Припомнил мои показания в суде против него. Никто не выступил в мою защиту. Пришлось опять бежать из Рима. На этот раз в Фессалонику. Всё нажитое тогда забрали в казну. Ну да ничего. Через год новый народный трибун Тит Анний Милон произнёс в сенате речь и просил голосовать за моё возвращение. Тогда все проголосовали «за», лишь один Клодий- против. Марк вспомнил огромную ликующую толпу встречающих.

Старик поднял глаза. Рядом стояли мускулисты рабы и ждали приказа.

— В дом несите. Отдохну немного. Дождусь брата и на корабль. Прочь отсюда. Прочь. А вам всем-свобода.

Голова кружилось. Очень хотелось пить. Но у старика не было сил дотянуться до спасительного кувшина, покоившегося у его ног. — «Потерплю. Осталось совсем немного. Не буду беспокоить рабов. Пусть делают своё дело.» перед глазами проплыла новая картинка. Рим. Сенат. Старик не был заговорщиком. И не принимал участия в убийстве Юлия Цезаря. Но люди, совершившие это злодеяние относились к нему с симпатией. Брут выкрикнул имя Цицерона и потребовал, чтобы тот восстановил Республику. Увы, не смотря на все старания оратора республиканские принципы не восторжествовали. Более того Марк поссорился с новым властелином Антонием. Однако тот спустя некоторое время создал с Октавианом и Лепидом второй триумвират. Его утвердило народное собрание Рима. Группа получила статус правового органа. Понятное дело, что Цицерон, его брат и все его сторонники были объявлены врагами государства.

— Хозяин. Хозяин. Очнитесь.-Раб тряс за плечо старика. -Смотрите туда. Это знамение. Боги подают вам знак. Надо бежать. Немедленно.

Цицерон с трудом разжал веки.

Вдали. Стая ворон опустилась на палубу судна. Птицы неистово кричали и долбили клювами корму. Здоровенный ворон влетел через окно в комнату и пыталась сорвать дорогую накидку, закрывавшее лицо Цицерона.

 Сопровождающие хозяина люди подхватили его и бросились к дороге ведущей к морю. Через полчаса дорогу им преградили воины.

— Скажите, что с моим братом? Он жив? — Старик опустился на землю.

— Его выдали рабы. — С ухмылкой произнёс стражник. — По всему выходит теперь твоя очередь!

Легионы триумвиров вошли в Рим, а Цицерону ничего не оставалось, как бежать. Его поймали 7 декабря 43 года до н. э., когда рабы несли великого оратора от его виллы к кораблю, который должен был плыть в Македонию.

Увидев приближающихся преследователей, Марк Туллий приказал рабам поставить паланкин на землю и дождался, пока сотник Герений и трибун Попилий подойдут к нему. Он произнёс: «Нет ничего особенного в том, что вы хотите убить меня, но сделайте это должным образом». После этих слов великий оратор склонил голову и дал понять, что готов к смерти.

Согласно Плутарху, сотник Герений отрубил Цицерону голову и руки, которыми тот писал «филиппики». Отрубленные части тела были доставлены в Рим по приказу Марка Антония и прибиты на трибуне форума, с которой выступали ораторы. По словам греческого историка Диона Кассия жена Антония Фульвия вытащила язык изо рта мёртвой головы и воткнула в него несколько булавок, подчеркнув тем самым свою ненависть к великому оратору Древнего Рима.

Так закончил свою жизнь один из самых выдающихся людей древности Марк Туллий Цицерон. Современники характеризовали его как честного и глубоко порядочного человека. Он ратовал за демократию, но жил в то время, когда Римская республика начала неуклонно превращаться в империю. Данный процесс не нашёл понимания в душе великого оратора, и он стал жертвой политических интриг, заплатив за свои идеи и взгляды жизнью.

Александр Ралот