Серия «Качество аутентичной песенности бардов». Статья № 11

«Александр Завенович Мирзаян родился 20 июля 1945 г. в г. Баку. Живет в Москве. В 1969 г. окончил филиал МВТУ им. Э. Баумана, затем работал инженером-физиком в Институте теоретической и экспериментальной физики в Москве. Песни начал писать с 1969 г. («Гордятся мертвым светом фонари» [1]). С 1970-х регулярно участвовал в мероприятиях московского КСП – фестивалях, конкурсах и слетах. Неоднократно становился лауреатом фестивалей и слётов: в Москве (1972, 1973, 1977), Грушинского (1977). Сначала как исполнитель песен, а потом уже как автор. С 1988 г. занялся исключительно авторской песней, став песенным артистом вошедшего в историю авторской песни творческого объединения «Первый круг». География его концертной деятельности обширна. Это не только крупные города бывшего СССР, но и другие страны: Китай (1990), Югославия (1990), Нидерланды (1997), Израиль (1995, 1998), Германия, США. В Германии была записана первая пластинка. Участник бардовского ансамбля «Песни нашего века». Известен также как «главный провокатор» теоретического исследования Песни. Выпустил видеокассету с записью своей теоретической лекции. Аудио запись песен автора впервые официально издана на трех дисках в 2005 г. Статьи об А. Мирзаяне называют его: бардом, поэтом, композитором, теоретиком, песневедом. Играет на шестиструнной гитаре. Песни пишет преимущественно на стихи профессиональных поэтов, нередко адаптируя оригинальные тексты под своё понимание. Неоднократный член жюри и ведущий авторских мастерских. Возглавляет объединение деятелей авторской песни России. Хобби – дзюдо [2], баскетбол, туризм, восточные методы самооздоровления».

«Бард – оракул». Что нового в «нашу песню» [3] внес Александр Мирзаян? – Острую оракульскую иронию и завораживающую интонацию.

«… Александр Мирзаян – «метафизик-экспериментатор»?! Он озвучил стиль мышления и чувствования своего круга – нонконформистской интеллигенции. Главный его инструмент – ирония. «Песня честнее любой философии» – так говорит Александр на своих концертах. Рефлексивные и ассоциативные цепочки, вопросительный разговор наедине – вот вязь его песенных текстов, собственных и чужих, слегка измененных автором песни. Тайна, потустороннее молчание и немота истины, фокусирующая взгляд художника и заостряющая его слух, далеко выводя этот слух за рамки просто физической акустики.

В основном, Александр обратился к сложению песен на стихи выдающихся поэтов: Цветаева, Хармс, Бродский, Соснора, Тарковский, Чухонцев, Кузнецов. Это была поэзия несоветская, нелиберальная, лишённая сантимента, ледяная и раскалённая, ницшеанская, роковая.

… певец волшебно «присвоил» гениальные стихи. Как? – тайна, тайна адекватного прочтения. Только она, адекватная интонация, переносит на исполнителя-интерпретатора харизму поэта».

В каком – то давнем интервью Мирзаян выразился в том смысле, что следует петь не слова, а перспективу стихотворения, опевать голосом некое пространство, лежащее за словами.

…Между прочим, любили – то Алика не за сверхчеловеческие произведения. Героическому поражались, восхищались, покорялись. А любили – за неожиданную нежность, за несентиментальный лиризм, самозабвенность, «сухой» трепет… Кто-то писал, что в пении Мирзаяна мерещатся два голоса – человеческий и инструментальный. А именно – труба… Манера гипнотическая, отстранённая, слова выпеваются как бы с оттяжкой, полным выдохом, но в ползвука, с энергетическим запасом. Академическая дикция. Свободное движение внутри вокального диапазона. Мужской баритон редкой красоты – аристократичный, властный. Так говорит силу и право имеющий. Слушатель, того не сознавая, уже взят в оборот — голос, внушающий доверие. И когда в холодный интонационный поток исподволь вкрадываются подкупающие нотки снисхождения, сочувствия, возвышенного обещания (например – дальнего пути и духовных сокровищ) – сердце раскрывается добровольно… От дистанцирования – к сближению, из холода – в жар, от иронии – к лиричности. И – обратно, и – снова… Маятник. Кажется, это и есть в общих чертах характер взаимного притяжения артиста и публики. Секрет «крысолова». Секрет, но – не тайна… То, с чем Александр сегодня чаще всего выходит к аудитории, можно назвать «лекция-концерт». Обсуждать Мирзаяна как философа и культуролога едва ли корректно – фиксированного текста пока не существует. Ни книги, ни брошюры. С чем-то, о чём он говорит, невозможно не согласиться – об интонации, о сакральности пения и певца, об орфической школе. Что-то – навскидку – о языке, мессианстве – проблемно. Но в любом случае – темы тронуты крупно и всерьёз. Слушать, соглашаться и мысленно возражать — как минимум невероятно интересно. Между нами – если бы Алик захотел спеть свою лекцию (безумное предположение!) – любые его аргументы показались бы заведомо, абсолютно неотразимыми. С певцом – не спорят» [4].

Разговорное поле Александра Мирзаяна. Нам практически ни разу не удавалось читать теоретический текст, написанный лично рукой выдающегося барда-мыслителя Александра Мирзаяна. Автор статьи лично занимался собиранием высказываний Александра с магнитофонных записей его концертов. Постепенно такое собирательство привело к некому целому, которое мы назвали концепцией «Хождение за песенным языком» [5]. «Александр Мирзаян известен широкой публике как бард, исполнитель поэзии Иосифа Бродского, Даниила Хармса, Арсения Тарковского, собственных песен. Гораздо менее известны его разработки по теории языка, которые он, физик по образованию, излагает на лекциях и междисциплинарных научных семинарах, исходя из той идеи, что поэтические принципы языка встроены в саму организацию мира, в мышление и даже генетику человека» [6].

Вот пример фрагмента ранних теоретических высказываний А. Мирзаяна на одном из его концертов в 1980-х годах: «Я являюсь представителем камерного направления в авторской песне. Хотя сам жанр, как многие считают, возник в противовес эстраде. Вот такие антагонизмы, отчасти надуманные, потому что под собой, в действительности, распревую точку не имеют. Все эти разговоры возникли позже, когда возникла полемика о том, что такое самодеятельная песня и с чем ее сравнивать и, естественно, начали сравнивать с ее ближайшим собратом. У авторской песни и эстрады совершенно разная посылка, так как авторская песня писалась для себя, в то время как эстрадная песня заранее пишется для другого и, более того, на определенного зрителя. Можно сказать, что зал КСП – это определенный контингент людей, которые, как правило, интересуются жанром, знают его истоки, в то время, как большинство эстрадных представителей, я имею в виду эстрадные залы, состоят из достаточно случайных аудиторий. Даже такие патриархи авторской песни, как Окуджава, Высоцкий и т.д. до более молодых поколений успеха в такой аудитории, как правило, не имеют. Камерный жанр – та же туристская песня, хороша в своем месте и в свое время, у костров. Их прелесть на сцене, как правило, теряется, особенно для людей, не близких ни к экспедиционному, ни к таежному колориту, не сталкивающихся в жизни с такими вещами… Любая культура начинается с фольклора, т.е. каждый народ, когда он начинает себя осознавать, появляется фольклор – это песня. И если говорить о возникновении авторской песни, много было статей по поводу того, что она возникла как альтернатива эстраде, что она возникла как противовес; у меня на этот счет есть другая гипотеза. Дело в том, что все дописьменные культуры были песенными. Гомер, Шахнаме, Калевала, русские былины – это все дописьменные культуры. Когда появилась письменность, произошло отождествление допечатных культур. Когда появилась печать, она вытеснила допечатную культуру. Но после «большевистского прохода», когда не осталось у нас культуры, на пустом месте надо было создавать новую культуру. Почему? Потому, что если говорить о печати, мы печати не имели, т.е. не имели письменности, и авторская песня – это возвращение к дописьменным формам существования. И мне бы хотелось, чтобы жанром занялись серьезные люди. За рубежом в каждом университете: в Западной Германии, в Кельне, Мюнхене, Марбурге есть отделение русского языка, и авторская песня идет как обязательный курс» [7].

Познавательная позиция [8] А. Мирзаяна? — Попытка объяснить самому себе [9] феномены своих личных песенных состояний. Понять сущность запесененного пространства и найти возможность выразить это через слово языка. Он входит в исследовательское состояние со стороны понятия «Язык» и приходит к «Песне». «Песня» есть проводник психики человека, в которой вырастает «Язык».

Человек выходит в культуру, потом в метакультуру и приходит к своей первооснове – праязыку, который одновременно и слово, и песня, и оперирование Реальностью. Язык оперирует Реальностью мозга человека, как на физическом, так и на психическом уровнях. Певучесть языка выращивает творческие возможности мозга, особенно в период «воскового возраста» – примерно первые 1000 дней жизни человека. Чем более поэтичен язык, тем более поэтичен процесс закрепления возможностей психики человека в физическом его мозге, тем больше и шире потенциальность пространства творчества психики человека. Таинство творческого рождения расположено в языке или сильно с ним связано. А так как первичный язык озвучивался песней, то это значить, что язык есть первой песней очеловечивания человека. Распевания его человеческой сущностной основы.

Песня играет большую роль в формировании мозга человека, как нить изначальной песенности речи вообще. Человек – это история вхождения в него песенности речи, песенности Праязыка.

Певец–песенник ответственен за достижение уровня «песенность Праязыка». Он – хранитель этого уровня языка. Без таких певцов-хранителей народ немеет. Мозг человека без песни теряет свойство «быть полноценным человеком» – полноценной копией Создателя. Кто же эти певцы? – Барды и Бояны, очаги живой исторической памяти Языка. Цель Бардов – постоянное самооживление себя, ради сохранения первооснов Языка.

Язык – это дерево песни, связывающее пространство песни с образом Мирового Дерева. Подобие вызывает развитие певца, а развитие певца усиливает связь с Мировым Деревом.

Таким образом, Александр Мирзаян, выводит на первое место, в дискурсе о «нашей песне» [39], понятие «Язык» и пытается строить теоретические представления о Песне в русле этого понятия. Собственно, у него есть главная начальная рабочая гипотеза –  «Песня – это родовой признак формирования психики человека». Формирования человека как человека, отличая его от животного. Эту гипотезу он и пытается доказать, привлекая результаты всех гуманитарных и естественных наук. Выстраиваться примерно такая различительная цепочка, показанная на фото 1.

 

Мирзаян А. нередко цитирует выдержки из Нобелевской лекции выдающегося поэта 20 века Иосифа Бродского, например: «В антропологическом смысле, повторяю, человек является существом эстетическим прежде, чем этическим. Искусство поэтому, в частности литература – не побочный продукт видового развития, а наоборот. Если тем, что отличает нас от прочих представителей животного царства, является речь, то литература, и в частности, поэзия, будучи высшей формой словесности, представляет собою, грубо говоря, нашу видовую цель… Потому, что не может быть законов, защищающих нас от самих себя… Существует преступление… – пренебрежение книгами, их не – чтение… я первый готов был бы поверить, что существует некая пропорция между материальным благополучием человека и его литературным невежеством… русская трагедия – это именно трагедия общества, литература в котором оказалась прерогативой меньшинства: знаменитой русской интеллигенции… Существуют, как мы знаем, три метода познания: аналитический, интуитивный и метод, которым пользовались библейские пророки – посредством откровения. Отличие поэзии от прочих форм литературы в том, что она пользуется сразу всеми тремя (тяготея преимущественно ко второму и третьему), ибо все три даны в языке; и порой с помощью одного слова, одной рифмы пишущему стихотворение удается оказаться там, где до него никто не бывал, – и дальше, может быть, чем он сам бы желал. Пишущий стихотворение пишет его, прежде всего, потому, что стихотворение – колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения» [10]. Поэзия – видовая цель человечест­ва и ускоритель сознания человека и человечества в целом!?

И еще: «… другого будущего, кроме очерченного искусством, у человека нет. В противоположном случае нас ожидает прошлое – прежде всего политическое, со всеми его массовыми полицейскими прелестями» [11].

«…Человек не рождается «правополушарным». Младенец становится человеком только под действием языка. Мозг приобретает левое и правое полушария как следствия осознания сознанием самое себя через язык. Происходит «выворачивание» (оборачивание, пропитывание) пространства сознания младенца пространством материнского языка. Происходит как бы языковое профилирование объемов мозга, приводящее к возникновению функциональных отделов мозга – «правое» и «левое» полушарий. Слух появляется раньше зрения и вкуса, пропитывая собой другие ощущения человека. Человек – это изначальный орган слуха. Слуха, открытого к первоначальной Мировой Песне. Натуральный слух человека способен слышать такую Песнь! Связывать себя через неё с Эволюцией Мироздания в целом!!!

Мы говорим языком и весь мир «говорит с нами», пытаясь соединить слышимый язык с мировым языком, проводит языковую речь в мир. Причем, глубину такого провода даже трудно себе вообразить. Язык – это имманентное свойство мироздания. Мир – это не таблица формальных законов, мир – это пространство языковой метафоры.

Поэзия – это сердце языка. Поэтому, мир пропитан мировой поэтической идеей. Человек может себя преобразить через «пропитывание поэзией». Язык и мир встроены друг в друга, взаимно зависимы и коррелируемы.

Мир – это Мировой Текст. Речь его читающая звучит поэтически. И наоборот. Поэзия человека может вписать себя в Мировой Текст и тем самым самоматериализоваться. Один гениальный поэт может изменить огромный Мир! Это же под силу и Барду!

В современной науке сейчас разрабатывается такой интереснейший аспект как «реализация принципа метафор». Предполагают, что поэтическое познание – это универсальный принцип познания ми­ра, явленный в разных ипостасях. Когда и филосо­фы, и математики признают, что мир постичь анали­тически невозможно, потому что он устроен не аналитически, а – поэтически, речь идет о том, что мир по­стигается синтезом многих наук как поэтическим синтезом.

Иосиф Бродский говорил: «Когда начинаешь мыслить на русском языке, он заводит в такие дебри и бездны, в которые на другом языке было бы невозможно попасть, потому что он тебя сам несет». Сумасшедшая энергетика, «парусность» русского языка, не жесткость, пластичность русской грамматики, богатство синтаксических инверсий… чем это может быть – стратегией или целью? Латинизированные языки очень упорядочены – на русском же мыслить упорядоченно довольно сложно, грамматика этого не обеспечивает.

Грамматика русского языка его не упорядочивает, его упорядочивает только поэтика! Но, зато поэтика сразу дает взлет вертикальный. Интересно, что, если человек не обладает поэтическим мышлением, не читает поэзию, он и на русском-то языке говорит с трудом (чему подтверждение – многие наши политики)… Очень сложный язык, об этом говорят иностранцы. В нем такая энергетика, что, чтоб с ней справиться, нужно иметь внутреннюю силу. Грамматика с ним не справляется, он не может ехать «по рельсам», язык должен сам, с по­мощью своего носителя, конечно, что-то формулиро­вать. А малограмотный человек вставляет различ­ные заменители слов: «так, вот… эту хреновину … мы с этой хреновиной соединим … а эту хреновину-с этой … а вот эта хреновина полетит к вот этой … хрени». Эта катастрофа речи преодолевается одним единственным способом: при помощи поэзии, песни, если хотите. Именно песня, в силу полноты соедине­ния поэтической матрицы, интонационной и музы­кальной, оказывается наиболее полной структурой и так глубоко проникает в голову. Песня является именно «фигурой памяти». Уже в античном мире был бог Ватикан – бог, поющий и отвечающий за по­строение правильной речи у ребенка! В честь него назван один из римских холмов, а потом и государ­ство-город.

Язык через песню становится кодировочным языком, поскольку «я» через этот язык переживает «себя». Почему именно песня является таким мощ­ным паролем для самоидентификации и наиболее действенным, как теперь говорят, «импринтером» языка в человека? – Потому, что в песне осуществляет­ся главный принцип синергетики: целое больше суммы его частей. Текст может быть достаточно сла­беньким с точки зрения поэзии (у Окуджавы, напри­мер: «Девочка плачет, шарик улетел …»). Музычка, прямо скажем, тоже не Шостакович, а все вместе, плюс уникальная интонация – дает эффект чуда.

А что происходило в истории России? – Здесь не было певцов, которые бы пели на литературном языке в предпушкинский период, – и вот рождается целая «переводная» культура. Литературная же песня по­является только через много лет. Народ просто не встретился, не соприкоснулся с родовым литератур­ным языком – в песне … Это какой-то странный фе­номен. Но вот, почему и важно, что «наша песня», автор­ская, бардовская, литературная – как хотите её на­зывайте, в определенный период нашей истории вполне может стать, да и становится, путём к новому общенародному языку, а через него – к новому человеку, но – не к совку.

У России не было естест­венного песенного пути к языку, как у всех возрож­денческих народов, и русские оказались народом «пере­водного языка». Но, как только у нас появляется оп­ределенный исторический контекст, так начинает, с неожиданной силой, работать срытый в языке механизм: и Иван-дурак, и русская азбука, и … Будущее предвосхищается возможностями используемого языка. С помощью русского языка такое предвосхищение может иметь уникальную в мире вертикаль духоподъемности. Мировое русло всегда проходит там, где «текут наиболее поэтичные языки», потому что там больше возможностей развития через самоизменение …» [12].

Песенный народ. «Авторская песня – национальный жанр совка. Образовался такой новый народ. Нет ни России, ни Украины, есть один большой Совок. Я не рассматриваю отдельные республики, пытавшиеся сохранить свое национальное. Но, что касается, в первую очередь России, Украины и Белоруссии – это конечно давно уже не те нации, которые существовали когда-то на территории бывшей России. Это уже такой русскоязычный совок. Доказывает образование этой новой нации новый фольклор – авторская песня. Интересно, почему западники интересуются нашим фольклором? — Да потому, что на Земле уже все фольклоры давно сложились, в дописьменную эпоху. И то, что стал появляться новый фольклор говорит о том, что общество находится в достаточно первозданном, первобытном таком состоянии. Если я раньше думал по поводу нашего жанра, что западники интересуются нашей высокой культурой. Так сказать, авторская песня – это же высокая культура!? То потом я вдруг понял, что это интерес к первобытному обществу. Поскольку в племенных отношениях возникают такие вещи как фольклор. Это беспрецедентный, конечно, случай в мировой новейшей истории. Естественно, если вся культура уничтожена, то создается какая-то новая. Если мы рассмотрим те старые песни, которые были в 40-вых годах, бытовала лагерная песня, весь этот фольклор, из которого в действительности вышла авторская песня. Очень большая иллюзия считать, что мы вышли из русского романса 19-го века, из салонной культуры. Это все равно как некоторые бьют себя в грудь, говоря, что они русские и что их корни в Толстом и Достоевском. Те люди, чьи корни находились в Толстом, Достоевском, Чехове, Соловьеве и других, их уже благополучно не стало к 30-му году. Кончился этот народ. И то, что создавался новый фольклор и говорит, что культуры уже не было, на другой почве фольклор не создается. Это просто закон истории. Есть такие законы в истории, когда по вторичному признаку можно анализировать общество. И все же, наш жанр является базовой культурой, он ничего не исключает, нет жестких рамок. В авторской песне присутствуют все направления. Как в Греции, все есть. Например, многих выдающихся поэтов, я услышал через авторскую песню. Это – Цветаева, Бродский, Обериуты, Хармс, Заболоцкий. Современные – это Корх, Парщиков, Ерёменко, сегодняшний авангард. Очень интересные фестивали украинской авторской песни. Извиняюсь, что мне приходится говорить это самому, но нет теоретиков ни в жанре, ни вне его. Поэтому приходится действовать по принципу: сам пилю, сам строгаю и говорю» [13].

«…у всех народов душа народа начинается с песни и задается песней. Ибо ни один жанр искусства не имеет такого воздействия и такой скорости распространения, как песня. Это универсальная форма сосредоточения в определенном состоянии и усвоения впитывания, растворения в крови и закрепления определенных эмоций, понятий, идей, языка (словаря), формулировки чувств и т.д. Не случайно вся литургия всех религий строится на песнопении. И идеология вдалбливается песнями. Песня — наиболее естественная форма выражения чувств, идей, мироощущения, мировосприятия и мировоззрения… У нас нет низовой, базовой культуры, позволяющей связать сегодняшнее с классическим и сделать классическое сегодняшним. А ведь жанр авторской песни первый начал связывать времен разорванную нить. Именно здесь впервые и задолго до «разрешения» достаточно широко зазвучали и Гумилев, и Шаламов, и Цветаева, и Бродский, и Ходасевич — почти весь цвет русской поэзии. А разве имели бы Самойлов, Левитанский, Рубцов, Бродский или Соснора столь широкую известность, если бы не пели их стихи… Я глубоко убежден, что жанр авторской песни находится в начальной фазе своего развития. Я убежден, что это национальный фольклор новейшего типа, т.е. форма, которая способна подвести человека ко всем культурным явлениям, существующий нации. Жанр авторской песни черпает свои словарные, интонационные, стилистические традиции из всего исторического запаса и пользуется всей мировой музыкальной стилистикой от подъездной «восьмерки» до симфо-рока…» [14].

Книжная рукопись теоретических представлений. Александр Мирзаян уже примерно лет 20, если не более, создает рукопись [15] книги своих представлений о Песне, о «нашей песне» в том числе. Вполне вероятно, что размеры такой рукописи весьма и весьма велики. Нам остается только надеяться, что интересное «разговорное поле» от уникального барда–мыслителя, всё же, сможет найти хотя бы промежуточное завершение. Есть сомнение? – Есть [16]. Напомним, что Мирзаян был и есть сторонником устной песенной традиции (прямого контакта исполнителя песни со слушателем). Он дал согласие на официальный выпуск магнитных дисков со своими песнями практически самыми последними из известных бардов русской культуры ХХ века.

Песни автора. Нам приходилось серьёзно увлекаться песенным творчеством А. Мирзаяна. Удалось собрать примерно 102 [17] его авторские песни. Многие из них имеют немалую длину, много текста и непонятных, для литературно не начитанного человека, слов. Из-за длинных текстов, в среде исполнителей «нашей песни», Александр получил прозвище «бард-марафонец» («километр-бард»). А из-за того, что для понимания некоторых слов [18] текстов его песен приходится копаться в литературе – прозвище «бард – колодец».

Любой уважающий себя исполнитель «нашей песни» может попробовать себя на исполнении песен А. Мирзаяна, указанных в таблице 1.

«Не кажется ли вам, что ваши песни зачастую интеллектуально и образно перегружены? — Я бы сказал, что ощущаю не перегруженность, а известную наполненность этих песен … Потом, ведь дело не в том, чтобы понять, а в том, чтобы воспринять. Я убеждён, что поэзия (и вообще искусство) должны простираться дальше понимания. Искусство показывает вещь не на уровне понимания, а на уровне ощущения … Принцип поэзии -открыть, не называя… Уж, какой удачей считал «Дворника», а «выпел» его меньше, чем за два года. Зато скромные «Волхвы» со временем все больше открывают для меня свои глубины …. Помню 16-17 лет назад меня буквально завораживали некоторые песни, причем среди них были такие, где поэтического смысла я не осознавал даже сколько-нибудь приблизительно, но эффект от слушания их был совершенно потрясающим. Особенно помню «Рождественский романс», который я слушал и самозабвенно исполнял, не углубляясь в понимание. И что удивительно: когда оно пришло, оказалось, что эмоциональная окраска и множество далеких ассоциаций были совершенно адекватными» [19].

Творческое влияние. «На меня Анчаров действительно оказал очень сильное влияние. Первые свои вещи я писал в Анчаровском ключе, пока не пришел к Ленинградской поэзии, к Ленинградской школе поэтики в первую очередь это был В. Соснора и И. Бродский. С 1972 года я практически писал песни только на их стихи. Первая вещь, которую я сделал песней из стихов И. Бродского, это – «Мне говорят, что нужно уезжать». Но примерно с 1984 года на стихи И. Бродского, увы, почти не пишу. Почему? — Потому, что И. Бродский с 1958 года примерно каждые три года обновлял стилистику своих стихов. И мне нужно было за этим угнаться. Это непросто» [20].

Удивительная гитара. Мирзаян играет на шестиструнной гитаре так, что многие хорошие исполнители песни становятся в тупик. В «нашей песне» песне практически не было исполнителей песни, способных точно повторить гитарный аккомпанемент Александра в его песнях. Песни исполнялись, но в упрощенном варианте гитарного аккомпанемента.

В сети клубов КСП [21] была такая учебная линия «Гитарная школа». Её мастера стремились поточнее подобрать гитарные аккомпанементы «нашей песни». Эмпирический опыт показал, что на острие самой высокой сложности гитарно-песенного аккомпанемента находятся песни дуета «Иваси» и песни А. Мирзаяна. Сложность с расписыванием гитарного аккомпанемента «Ивасей» решилась просто – участник дуэта А. Иващенко расписал пальцовки всех аккордов в их официально изданной книге [22] песен. Гитарные же аккомпанементы песен Мирзаяна до сих пор остаются загадкой, которую он сам не стремиться [23] раскрыть.

Конечно, можно назвать несколько входных ключей в гитарный аккомпанемент Мирзаяна, а именно [24]:

• «Моя гитара от увлечённости джазом. Не просто собственно джазом, а таким направлением как «симфоджаз». Вот руки сами и просятся окунуть песню в некую симфоническую оболочку».

• «Моя гитара ручной работы, от профессионального гитарного мастера, стоит почти 800 долларов. Она играет даже если опустить строй гитары ниже обычного «от ми». Моя первая струна на строена на звук «ре», на тон ниже чем обычно. За счёт качества гитары вытягивается и тембр, и чистота, и сила звука».

• «Я играю по всей длине гитарного грифа и всем её струнам. Аккордовая рука всё время в движении. Идет как бы многократное обыгрывание аккордовой позиции».

Опыт борьбы с преодолением сложности гитары А. Мирзаяна позволил некоторым мастерам «Гитарных школ» [25] КСП кратко сформулировать цель обучения школы: «Ученик становится мастером, если способен дать точный практический ответ на два вопроса: «Дядя, а зачем на гитаре 12 ладов?» и «Дядя, а зачем на гитаре 6 струн?»».

Несколько лет тому назад Александр исполнил [26] по-новому старые хорошо известные песни А. Городницкого «Снег» и Б. Окуджава «Арбатского романса». Он сыграл её «скрещенными аккордами» [27].

Важным элементом сложности гитары А. Мирзаяна является скорость смены позиций аккомпанемента. Такую смену, наверное, нельзя достичь только простым изучением гитарных пальцовок, нужно ещё и войти в песенное состояние [28]. Такое состояние, как бы само, вовлекает исполнителя в деятельность – соответствующие движения пальцев его рук и голосовых связок.

Анализ творческой активности, культурного следа и отношение к табелю о рангах. Анализ творческой активности затрудняет тот факт, что примерно половина песен А. Мирзаяна не имеет точной датировки. Подозрительными на всплески творческой активности являются две даты: 1969 г. (создано не менее 7 песен) и 1980 г. (создано не менее 5 песен). Если примерно до 75 года А. Мирзаян выступает в сборных концертных программах, то с 1977 года у него уже накопилось не менее 20 песен, что позволяет выступать самостоятельно.

Александр является автором с невысоким и даже аномальным [29] показателем песенно-творческой активности. Среднее количество новых песен в год – примерно 2 песни. Суммарный итог песен невысок, практически бардовский арьергард. Сзади здесь, пожалуй, только Ю. Кукин с его примерно 70 песнями. Но оригинальность песен А. Мирзаяна очень высока. Именно она выводит его в первый ряд авторов «нашей песни».

Александр является автором пятой [30] волны «нашей песни». Его ячейка, в табеля о рангах у бардов, «ядро-корни». Здесь, кроме него, расположены фамилии 18 человек – других известных бардов. Суммарный итог – первая двадцатка авторов песен «нашей песни».

Авторский вклад Александра в репрезентативное [31] множество «нашей песни» составляет примерно 100 песен, а в РИМП [40]– 15 песен, указанных в таблице 2. Шесть из этих песен повторяют содержимое таблицы 1.

Какой вклад вносит рассматриваемый автор песен в интегральный акцентный [32] след «нашей песни»? – На этот вопрос отвечает содержание таблицы 3. Акцентный след песенного творчества А. Мирзаяна содержит 8 типов акцентов песенного гнезда. Если сравнить этот след с акцентным следом песен Б. Окуджавы, то мы получим два совпадения, показанные в колонке «общее».

Интересно и то, что Александр практически не использует усиленного акцентирования потока «самодеятельная песня» и не доходит до максимума одновременного акцентирования всех трёх [33] потоков «нашей песни».

Обязательность текста. Приводя цитаты из речей А. Мирзаяна, мы не занимались их научным комментированием [34]. Мы сохранили их «авторский полёт». Такая «парусность» оставляет исследователя песен А. Мирзаяна в области метафоры, позволяет быть одновременно в двух мирах: «мир сочинителя песен» и «мир внешнего анализатора». Одновременное удерживание психики в таком положении не есть простым делом.

Мы обращаем внимание читателя также на тот факт, что теоретические построения [35] А. Мирзаяна направлены, прежде всего, на самообъяснение тех феноменов, которые возникают с самим А. Мирзаяном, во время сочинения и исполнения его песен. Это как «весть от горизонта» – из кардинальной позиции активного участника темы. Никто не имеет право останавливать такое движение, если оно само себя не остановило. Мы этого и не делаем, а внимательно наблюдаем за происходящим, подробно его конспектируя [36].

Как можно позиционировать теоретическое от А. Мирзаяна в мировом поле представлений [37] об «авторской песне»? — Он есть «лидером глубокой провокации исследований песни вообще». То, что он говорит, имеет высокий и даже уникальный уровень культурной оригинальности. Тотальная не публикация его работ в научной прессе есть следствием его тотального не попадания во временной регламент научных докладов и сообщений на конференциях. Культурный минимализм и отрешенность научной речи не позволяют «сгладить» метафорические глыбы мирзаяновских смыслов. Речь вообще снимается у него с «якорей», наполняя паруса глобальных соединительных линий, вводит мышление в область сакральных представлений о происхождении человеческого.

«Глухая ночь течет за край листа.
Святые спят. Пустыни внемлют Богу.
Над головой колеблется звезда.
И я один вступаю на дорогу.» [38]

Сергей Орловский

Примечания:

1. Мы полагаем, что это произошло несколько раньше примерно в 1966 году.

2. Поговаривают, что в этом виде борьбы он даже был чемпионом г. Москва среди юниоров.

3. Так мы называем песенный взрыв в русской культуре второй половины 20 века. «Наша песня» – это триединая песня, соединяющая три песенных потока: самодеятельное, бардовское, авторское-1. Подробнее в наших тематических статьях в сетевом научно-куль-турологическом журнале «Релга».

4. Андрей Анпилов, Интернет, 2002.

5. Из-за уникальности и масштабности исследовательской направленности мы включили А. Мирзаяна в виртуальное сообщество с названием «кардинальные теоретики песни».

6. Из интервью А. Мирзаяна «Музыкальная гармония – принцип организации вселенной». Интернет, 2008.

7. Фрагмент текста из нашего самиздатовского сборника «Песни Александра Мирзаяна» (Днепропетровск, 1995 г.).

8. Такая позиция сформировалась как собирание ассоциативных линий из трудов философов и ученых, религиозных и духовных учений в широком пространстве истории человека, доступном для современной культуры. Речь А. Мирзаяна наполнена рядами имен мыслителей, которых он просто цитирует, соединяя уже промысленное в одно синергетическое целое. Выбрав мишенью «Песню», А. Мирзаян приходит к тому, что она есть великой синергией мира. Его попытки выступить с таким образом песни на научных конференциях приводят к тому, что его доклад просто не помещают сборниках конференции. Вряд ли можно себе представить ученый совет, где А. Мирзаян смог бы защитить свои воззрения о песни как некую «Науку о Песне». Предлагаемый уровень синергии (всеединства, универсальности, всеохватности и т.п.) вряд ли по зубам современному институту науки. С одной стороны, разработки современных ученых носят более высокую конкретику, а с другой стороны то, что называют философией, выстраивается только как близкая к следу науки метафизика. Парусность метафизики А. Мирзаяна потому не фрагментарно научна и более значительна чем у современной философии. Хотя, это всё скорее имеет отношение к особенностям современного положения в русской культуре.

9. Мы не очень верим тому, когда А. Мирзаян рассказывает, что он начал свои исследования песни, чтобы что-то говорить в ответ на вопросы участников своих песенно-творческих мастерских. Многие известные авторы песен, проводящие немало своих мастерских, не пришли к выстраиванию высоко оригинальной теоретической концепции песни. Например, С. Никитин или А. Городницкий.

10. Иосиф Бродский, Нобелевская лекция.1987.

11. Там же

12. Прямая речь А. Мирзаяна. Из дневниковых записей архива автора статьи.

13. Прямая речь А. Мирзаяна на концерте в г. Днепропетровск, 17 октября 1991.

14. Из интервью А. Мирзаяна клубной стенной газете «Менестрель»(№ 1, 1990) московского КСП

15. Мы узнаем о течение такой работы случайным образом. Последний раз этот была рукопись от В.Юринова, который пытался помочь А. Мирзаяну в компьютерной сборке его материалов. Самостоятельно же Мирзаян работает по-старому «пером по бумаге», с компьютером не в ладах.

16. Когда автор статьи задал вопрос о состоянии рукописи книги Мирзаяна участнику «Первого круга» Н. Сосновской. То, она очень быстро ответила, что скорее всего, что это не состоится при жизни Александра. Рассказала небольшую историю о том, что Мирзаян показал первый вариант своей предполагаемой книжной рукописи В. Луферову и тому она не понравилась, что очень огорчило Александра. Он даже перестал показывать кому-либо свои наработки по книге. В каком она состоянии и когда будет издана никому не известно. А жаль, творец имеет право на собственное умозрение, тем более такой одаренный автор как А. Мирзаян. В 2010 году А. Мирзаян публично заявил, что он считает себя «провокатором исследований Песни» и это для него самое важное – важнее, чем судьба его книжной рукописи.

17. На широко известном сайте об авторской песне www.bards.ru размещена информация, что А. Мирзаян написал примерно 120 песен, 60 из них на собственный текст. Но, мы не считаем это достоверным и опираемся на свои данные.

18. Например: Асфодель (цветок, на полях асфоделей гуляют тени умерщих), Гекуба (жена троянского царя Приама, символ скорби и отчаянья), Гилеспи Дизи (американский джазист, трубач), Гамаюн птица (символ внешнего благополучия), Далила (филистимлянка, возлюбленная Самсона, предавшая его), Ивиковы журавли(журавли ставшие свидетелями убийства древнегреческого поэта Ивика).

19. Настенная газета «Менестрель» (октябрь-декабрь,1981) московского КСП.

20. Из прямой речи А. Мирзаяна на его концерте.

21. Аббревиатура от названия «Клуб самодеятельной песни».

22. «Глафира и К». 1997.

23. Году в 2010 автор статьи лично звонил А. Мирзаяну и предлагал 20 Евро за табы (подробную роспись гитарных пальцовок) к песне «Друг Полидевк», но А. Мирзаян ответил, что это не его дело.

24. Из прямой речи А. Мирзаяна на его концерте.

25. Именно так было в «Гитарной школе» Днепропетровского КСП.

26. Это было в одной из телепередач, которую ведет дочь Ю.Визбора Татьяна Визбор. Вот адрес видео в интернет: https://www.youtube.com/watch?v=N9Zu8q5LzBs.

27. Подробнее в нашей книге «Гитара бардов» (2013).

28. Мирзаян А. говорит, что песенное состояние это не то же самое, что понимание. Во время ряда своих песен он перестает понимать, что происходит и удерживается только в русле песенного состояния. Песня заканчивается тогда, когда закончились слова или песенное состояние. Задача исполнителя не дать песенному состоянию закончится раньше завершения слов. Песня – это таинство.

29. Нормальный автор «нашей песни» легко выходит за цифру 100 песен. Своим феноменом он обозначил проблему «Культурная норма авторской активности» в теме «Наша песня».

30. В эту волны входят 25 авторов песен разной известности.

31. О репрезентном, референтно-исполнительском и учебном множествах «нашей песни» см. в наших предыдущих публикациях в журнале «Клаузура».

32. Пояснение этого понятия см. в наших тематических статьях в журнале «Релга».

33. Cамодеятельное, бардовское, авторское — 1.

34. Например, поток «авторская песня» не попадает в разряд ни «песенный жанр», ни «субкультура». Хотя А. Мирзаян использует здесь словосочетание «жанр авторской песни». Не происходит общепринятого в науке структурирования исследовательской темы на уровне «теоретическая проблема». Наши собственные работы указывают, что мы имеем дело с особенной культурой – «Авторская культура песен», в которой поток «авторская песня» есть одним из трёх соединённых потоков (самодеятельное, бардовское, авторское-1). Подробнее можно посмотреть в наших публикациях в журнале «Релга».

35. Читателю можно рекомендовать несколько лекционных выступлений А. Мирзаяна, такие как: «В начале была песня», «Мистерия слова», «Синергия поэтического и гармонического».

36. Те, кто хочет познакомиться с последними версиями речей А. Мирзаяна, могут сделать это на сайте Московского центра авторской песни, тема «Теоретические чтения».

37. Один из возможных образов здесь даёт наш комментарий «Комментированное изложение докладов и сообщений конференции» (Интернет, 2013), посвященный международной интерактивной научной конференции «Авторская песня: вчера, сегодня, завтра?» (Москва, 19021 ноября 2013 г.).

38. Из песни А. Мирзаяна «Не знать бы мне, с какой сорвусь струны».

39. «Наша песня» – это другое название явления «песня бардов» в русской культуре второй половины 20 века. В КСП «песню бардов» часто называли «наша песня».

40. Референтно-исполнительское множество песен.

41. от выдающейся поэзии.

42. этот язык исторически самый поздний, версия высокой поэтичности языка мирового значения.