Память не в календарях

28 августа никак не отмечен в календарях, но о нем помнят и знают едва не все российские немцы. Именно в этот день в 1941 году был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР, согласно которому началась массовая депортация нашей этнической группы в Сибирь, северные районы Казахстана и на Дальний Север.

Без суда и следствия всех немцев СССР, а не только тех, что жили в автономной республике немцев Поволжья, в одночасье объявили «врагами народа», «предателями», «пособниками фашистов».

Немцы-мужчина – с 15 лет и женщины – с 16 лет моментально были мобилизованы на принудительные работы в «трудовую армию», являющуюся по факту огромным концентрационным лагерем. Что же касается оставленных без присмотра малолетних детей, то, как сложилась судьба многих из них до сих пор неизвестно.

Из 1 543 000 проживавших в начале 1941 года в СССР немцев в 1946-1956 годах в живых по оценкам, сделанным на основе документов и демографической статистики исследователями России, Казахстана и Германии осталось примерно 1 200 000. А писатель, публицист, один из самых вдумчивых специалистов по этой теме Гуго Вормсбехер (Hugo Wormsbeher) убежден, что «минимум треть российских немцев полегла в трудармии, на работе в тылу — работе для Победы. Это больше, чем потеряла самая пострадавшая от войны колыбель партизанской войны — Белоруссия, через которую дважды прокатился фронт. Она потеряла четверть своего народа — в войне с врагом. Мы — треть в труде на благо своей Родины».

Известный российский историк, доктор исторических наук Виктор Бердинских, первым получивший доступ к уникальным материалам из архивов НКВД-МВД-МГБ-КГБ, касающимся депортации (массовой высылки) народов в 1930-е — 1940-е годы в фундаментальном исследовании «Спецпоселенцы» так описывает жизнь депортированных: «Судьба трудармейцев — это самая трагическая страница истории немцев России в минувшем веке. Гибель значительной их части – от изнурительного труда, голода, холода, жестокого режима в сталинских спецрезервациях – была предрешена. Ведь суть многих правительственных постановлений и приказов НКВД о направлении того или иного количества „трудмобилизованных“ на какой-либо „объект“ сводилась к тому, что они просто должны были до конца отдать там свою мускульную силу, а затем – „полностью амортизироваться“ – умереть. Роль человека, в данном случае советских немцев, низводилась здесь до уровня примитивного рабочего орудия одноразового пользования – не более». При этом, клеймо „врага“, которым пометили немцев СССР, обязывало коренное население и территориальные власти, руководителей хозяйственных организаций относиться к ним жёстко и беспощадно. Этих людей посылали „к чёрту на рога“ не жить и работать, а страдать и умирать — об этом откровенно говорили честные чиновники, встречая всё новые и новые спецпереселенческие этапы. Для них преднамеренно создавались критические, невыносимые условия существования».

В период тотального геноцида, которому подверглись немцы СССР в значительной степени был уничтожен не только их генофонд и подорвана жизнеспособность народа, но одновременно ликвидирован цвет национальной группы: учёные, писатели, юристы, конструкторы, преподаватели, актёры, художники, музыканты, врачи… И началось все это не в 1941-м году.

Ведущий специалист по истории немцев Восточной Европы д-р Альфред Айсфельд (Dr. Alfred Eisfeld) из Института культуры и истории немцев в Северо-Восточной Европе при Гамбургском университете, напоминая, что  репрессии советских властей против немцев, как и против ряда других народов (поляков, корейцев, финнов,  ассирийцев, крымских татар, греков, литовцев, латышей, эстонцев и др.) начались гораздо раньше: «Еще Гитлера не было у власти, а советских немцев уже называли „фашистами“… Прежде  всего потому, что они плохо поддавались советизации, не хотели объединяться в колхозы, продолжали посещать свои церкви, переписывались с родственниками, живущими в Германии и Польше».

Сегодня, благодаря открытым для историков архивам НКВД-КГБ России, Украины, Казахстана (к сожалению, не всех и не полностью) мы знаем, что репрессии и аресты, которым подвергались немцы и другие „неблагонадежные“ с точки зрения советских властей народы не прекращались начиная с 1920-х годов, а массовые депортации начались не в 1941-м, а в 1936 году(!), когда только для нужд КарЛага было пересело, а по факту выброшено в голую казахстанскую степь,  более 65 тысяч немцев и поляков Украины. Та же участь постигла немцев и финнов-ингерманландцев, живших в Ленинградской области.

Ну а вообще, коли речь зашла о «неблагонадежных народах», то, как  отмечает ряд авторитетных исследователей, получивших доступ к документам партийных, советских, административных и хозяйственных органов, занимавшихся «советизацией населения», немцы бывшей Российской империи, которых после революции 1917 года хотя и стали называть «советскими», но едва не тут же отнесли к «враждебным советской власти и коммунизму слоям населения». Германофобия и шпиономания в военных и политических кругах России времён Первой мировой войны, пережив революцию 1917 года и смену власти, охотно была взята на вооружение высшим партийным и советским руководством ещё в 20–30-е годы, усилившись в канун Второй мировой войны.

Памятник российским немцам — жертвам репрессий в СССР, открытый в Энгельсе Саратовской области 26 августа 2011 г.  Автор композиции — энгельсский скульптор Александр Садовский.

Чтоб скорбный день не повторился

Перечислять все указы, приказы и постановления центральной власти относительно содержания и использования депортированных немцев бессмысленно –  в конце 1941-го и в течение всего 1942 года они шли нескончаемой вереницей, ввергая все новые и новые потоки советских немцев в непередаваемый ужас массового этапирования: голод и холод, удушающую скученность, повальные болезни, чудовищно высокую смертность, прежде всего среди детей и стариков. При этом, что важно отметить, ни единого факта сотрудничества между фашисткой Германией и немцами Поволжья, Украины, Крыма, других регионов СССР в канун войны официально так и не установлено. Поэтому все заявления нынешних «правдорубов» о том, что «где-то и кто-то чего-то такое замышлял», полностью беспочвенны и лживы.  Но вот тому, что жизнь советских немцев за колючкой трудармии и спецпоселений иначе, как адом назвать нельзя, документальных подтверждений и свидетельств тысячи. Не принесло нам облегчение и окончание войны.

8 января 1945 года Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление «О правовом положении спецпереселенцев», определившим положение советских немцев на многие годы. Фактически это была та же тюрьма, только без ограждений из колючей проволоки, самовольная отлучка из которой рассматривалась как побег и каралась в уголовном порядке.

26 ноября 1948 года принимается следующий Указ, в котором, в частности, сообщалось, что «депортированные народы, в том числе немцы, переселены в отдаленные районы Советского Союза… навечно, без права возврата к прежним местам жительства». За самовольный выезд (побег) из мест обязательно поселения устанавливалась уголовная ответственность – 20 лет каторжных работ.

Только в конце 1955 года власти отменили для немцев режим «спецпоселения» с регулярными явками в комендатуру, и только в 1972 году нам разрешили выбирать место жительства, но опять-таки с ограничениями.

Вплоть до крушения СССР, многие города и целые регионы (например, Москва, Ленинград, Калининградская область, Таллин, Вильнюс, Рига, Клайпеда и др.) были для российских немцев закрыты, то есть, нас там не прописывали. В ряд вузов, а также военных училищ немцев также не принимали, подобные неофициальные запреты действовали при приеме на работу и т. д.

Определенная надежда на уравнивание нас в правах с другими народами забрезжила в годы горбачевской перестройки, но и она оказалась тщетной.  И что делать? Как жить дальше? Ведь переехать в Германию не то, что на постоянное жительство, а даже по туристической визе немцам, по сути, было нельзя, в «социалистическом отечестве» в качестве граждан второго сорта, да еще с клеймом «предателей» надоело.

Но вот рухнул СССР, и новая российская власть в лице гаранта её Конституции  сообщила, что в отношении российских немцев были допущены «перегибы», «злоупотребления», что их, т. е. нас, «безосновательно обвинили в преступлениях», которые мы не совершали  но при всем при этом восстанавливать республику ни на Волге, ни в другом месте, ни поэтапно, ни как иначе Кремль  не намерен. Но одновременно, в отличие от пришлых лет, и препятствий переезду немцев в Германию чинить теперь никто не будут, а немцев, которые решат остаться, не будут обижать.

Хорошо ли это для России? Думаю, плохо. Ведь потеря работящих, законопослушных, в большинстве хорошо образованных граждан, ущерб невосполнимый. А для российских немцев? Однозначно — радость. Вместо автономии, о которой просили, нам разрешили возвратиться в родную страну. Ну а для Германии? Конечно, подарок. Да какой! И это не мое мнение, а многих политиков, экономистов в том числе, относящихся к ней с предубеждением.  А вот официальный Берлин, особенно в последние годы, этого мнения не разделяет. Неведомо почему, но ему вместо сотни тысяч немцев и членов их семей других национальностей, волею судеб и германских чиновников, ещё остающихся в постсоветских республиках, много милее миллионы нелегальные эмигранты из Азии и Африки.

А между прочим, в Германию нас принимали ни потому, что мы немцы, а потому, что официально признаны жертвами двух тоталитарных систем. И прибыли мы сюда не нелегально, а официально на основании «Закона о делах перемещённых лиц и беженцев», принятого еще в 1953 году, который, хотя и обкорнали, но не отменили.

Впрочем, мы несколько отклонились от главной темы – Дня памяти и скорби российских немцев. Но вспоминая погибших и замученных в концлагерях ГУЛАГА и сталинских застенках, вспоминая нашу непростую жизнь «там» и адаптацию «здесь», нам нужно  сделать все возможное, чтобы 28 августа не повторилось, но уже не в России, а здесь, в родной Германии.

Александр Фитц,

член Международной ассоциации исследователей истории и культуры российских немцев

Мюнхен

На фото: Памятник российским немцам — жертвам репрессий в СССР, открытый в Энгельсе Саратовской области 26 августа 2011 г.  Автор композиции — энгельсский скульптор Александр Садовский.

На левой стороне памятника помещена цитата из Гёте: «Кто жил, в ничто не превратится! Повсюду вечность шевелится Причастный бытию блажен! Оно извечно…». На фронтальной части основания памятника приведены слова Александра Солженицына о способности немцев выживать в любых условиях, о силе их духа и трудолюбии. На левой части основания — слова Гёте о том, что любые жизненные события достойны памяти, которая жива без оглядки на общественное мнение и на рукотворные памятники. На стеле надпись: «Российским немцам — жертвам репрессий (1920—1930 гг.),депортации (1941 г.) в Сибирь и Казахстан, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны, в рабочих колоннах (1941—1945 гг.) и на спецпоселении (1945—1955 гг.)».

«Немецкие тайны» и «Кружка Грааля» — так называются новые книги Александра Фитца, вышедшие в московском издательстве «РусДойч Медиа». Приобрести их можно в берлинской книготорговой организации GELIKON: Тел.:  030-323 48 15; E—Mail: knigi@gelikon.de. Сайт: www.gelikon.de Или непосредственно в московском издательстве «РусДойч Медиа», направив заявку по адресу: vertrieb@mawi—publish.ru Тел.: +7 495 531 68 87.