Начало июля. «Фазенда». Жара.

— А мы с Машей, между прочим, слово знаем, — сказала Катя и торжественно-победно посмотрела на дедушку.

— Какое ты никогда не слышал и не видел, между прочим.

— Да! – сказала Катя.

— О! – оживился дедушка. Он только что пришёл на терраску с огорода, где окучивал картошку и уже успел попить своего горького, живительно-прохладного пива.

— Что за слово? Надеюсь, не матерное?

— Не надейся, — безжалостно разрушила его иллюзорные ожидания Маша. – А слово это — рокынрол!

И опять посмотрела на него, и опять победно.

— Да! – подтвердила Катя.

— Это сильно, — согласился дедушка и поболтал пивной бутылкой: осталось там чего или уже увы и к сожалению?

— И что оно означает?

Маша задумалась. Их знакомый мальчик Петя говорил, что, но она забыла. Эх, память, память… Старость – не радость… Молодость — не свежесть… Куда деваться, куды бечь?

— Течение! – вдруг вспомнила она.

— Да! – снова подтвердила Катя.

— Течение? – удивился дедушка и перевернул бутылочку. Из бутылочки ничего не вытекло. Пиво кончилось. Дедушка вздохнул.

— В каком смысле течение?

Маша опять задумалась. Смысл какой-то… Зачем какой-то смысл? Ох, уж этот дедушка! Всё ему надо знать, до всего дознаться! Нету у этого слова никакого смысла! Оно просто так! Само по себе!

— Нету никакого смысла, — сказала она. — Просто течение. Которое водичка.

— А-а-а-а! В этом смысле! – понял дедушка и чему-то даже обрадовался. – В протекающем! А я уж испугался. Думал, что в матерном.

— В матерном мы не говорим, — пояснила Катя. – Мы — девочки культурные. Это твой товарищ Петрович в матерном. И очень даже часто.

— Оставим тему Петровича, – строго сказал дедушка. – А ваше слово, если у него нет смысла, предлагаю назвать словом номер восемь.

— Зачем восемь? – не поняла Маша. Хотя нет: она поняла. Но растерялась. Разве бывают слова цифрами?

— Да! – повторила вопрос Катя.

— Можно девять, — согласился дедушка (он временами был удивительно покладист. Особенно после своего любимого пива.).

– Можно хоть сто восемьдесят пять, — продолжил он свои глубокомысленные рассуждения. – Но, конечно, не один. Под номером один у нас какое слово?

— Мир! – хором сказали девочки.

— Правильно, — похвалил дедушка. – А под номером два – колбаса.

Они бы и дальше продолжили свои глубокомысленные рассуждения о сути содержания и вообще, но тут бабушка позвала их пить компот с вкусными пышками, и филологическая тема была оставлена. И действительно: пышки гораздо важнее и аппетитнее, чем какое-то слово. Хотя оно и рокынрол. Хоть и без смысла. Хоть и с номером.

Алексей Курганов