Рынок – он всегда разный. Бывает рынок фруктовый, мясной, рынок нефтяной и финансовый. Рынок под крышей, в ажурном стеклянном павильоне или вольготно раскинувшийся на площади, а то и на пустыре. Колхозный, городской, привокзальный, наконец. Сезонный, выходного дня или десятки лет день за днем торгующий в исстари отведенном месте.  И вот – блошиный, еще и барахолка. Представляются груды тряпья, в которых вольготно расселились кусачие насекомые. В самом его названии уже есть что-то уничижительное, вызывающее чувство брезгливости. Как могли разносчики заразы оказаться там, где обычные люди превращаются в Продавцов и Покупателей?! И это в век всеобщей гигиены, дезинфекции и тотального санитарно-эпидемиологического контроля. А может быть все дело в том, что там собрано великое множество мелочей, которые не сразу и различишь среди подобных. Но давайте не будем спешить и попытаемся разобраться, откуда появилось такое несимпатичное на первый взгляд название.

Не стоит думать, что лишь в родном языке торжище окрестили столь неблагозвучно. Напротив, это, скорее всего, перевод с европейских языков, которые в большинстве своем так прямо и утверждают: блошиный и все тут. Французы без обиняков заявляют: marche aux puces, flea market вторят им англичане. Немцы говорят flohmarkt, шведы – loppmarknad, датчане – loppenmarked, испанцы называют его pulguerro, а наши соседи фины – kirpputori. И, поверьте, во всех этих непривычно звучащих словах блоха присутствует. На противоположном берегу Атлантики этимологию пытаются проследить еще с начала 18 века, когда на заболоченных берегах Гудзона собирались торговцы всех мастей, а обилие в этих местах мух породило название Fly market, со временем, по мере осушения местности, трансформировавшееся во flea. Так или не так это на самом деле, но только фактом, подтверждающим официальное признание явления, следует считать учреждение в 1997 году Национальной Ассоциации Блошиных Рынков (NAFM).

В современной системе товарно-денежных отношений блошки прочно и надолго обосновались в сером сегменте рынка. Отследить объем товарооборота достаточно трудно, в силу понятных причин, и поэтому большинство сделок от копеечных до многотысячных выпадает из поля зрения вездесущих налоговых органов. Оно и к лучшему, так как помимо экономического рынки имеют большое социальное и культурное значение. Там возникает неповторимая атмосфера, когда участники сделки могут свободно обсуждать достоинства и недостатки товара, интересоваться историей предмета, спорить, предлагать и отклонять цену, иными словами испытывать весь комплекс сопутствующих эмоций, которые невозможны в обезличенных розничных сетях. В странах, материальная культура которых не столь сильно как в России пострадала от войн и революций, во многих семьях скопилось множество предметов, давно не находящих применения в хозяйстве. С другой стороны, они могут представлять практический интерес или, что не менее важно, сентиментальную ценность для других.  Время от времени на уличном развале всплывают настоящие шедевры искусства прошлых лет, вроде картины 19 века с изображением святынь Пенджаба, купленной лондонским таксистом за 60 долларов и позже проданной на аукционе Розбериз за 132 тысячи. Или другой пример редкостного везения, когда житель Нью Джерси купил приглянувшийся резной кубок всего за доллар, а сегодня стоимость этого раритета 17 века, сработанного из носорожьего рога, достигает 450 тысяч.  Но такое случается не часто в наши дни. Еще полтора века назад знаменитая московская Сухаревка, появившаяся у одноименной башни после пожара 1812 года, служила источником пополнения замечательных собраний П.И. Щукина, М. А. Зайцевского. Полотна мастеров эпохи Возрождения, первопечатные фолианты – многое можно было купить на толкучке, следуя неписанному правилу «на копейку пятаков».

Не стоит думать, что на барахолке каждому повезет и он в одночасье станет обладателем ценнейшего раритета, хотя тешить себя надеждой можно и даже нужно. Зато хорошее настроение от потраченного с пользой времени гарантировано, и не подлежит сомнению, что каждый вернется домой не с пустыми руками. Интересно, что же реально можно выловить в бурных и мутных водах реки под названием толкучка она же блошка?

Вторичные рынки подразделяются на несколько типов. Часть из них функционирует круглогодично, другие работают лишь в теплое время года, как, например, копенгагенские Норребро и Лоппелунден. Большинство, вне зависимости от сезона, открыты для публики в выходные дни. Среди последних – знаменитый туринский Балон, привлекающий толпы посетителей с середины 19 века. Расположенный в населенном по преимуществу выходцами из Северной Африки квартале Аврора, он занимает большую территорию за барочным Палаццо Порта и продовольственным базаром. В его улочках легко заплутать, если не знать местной топографии. Каждое второе воскресенье месяца открываются еще десятки антикварных и мелочных лавочек в близлежащих зданиях, и в эти дни на Балон приезжает публика из других городов и сопредельных стран. Специализацию этой блошки определить трудно, да ее и нет. Здесь найдется и скобяной товар, и проржавевший слесарный инструмент, и всякая металлическая мелочевка в виде болтов, шурупов, гвоздиков. В соседнем ряду – стойки с поношенной одеждой, чуть дальше – книги, пластинки, старые фотокарточки, коллекции почтовых марок. Дальше – все дороже: разрозненные предметы мебели, фарфор, бронза. Каждому по потребностям и толщине кошелька.

Фрагмент туринского Балона

Совсем другим предстает перед посетителем рынок выходного дня в одном из окраинных районов бельгийской столицы. Любителям винтажных предметов интерьера и декоративно прикладного искусства здесь делать нечего. Зато для тех, кто озаботился бюджетным ремонтом своего жилища, найдется все необходимое от чуть протекающего крана до почти нового механизма сливного бачка. Приодеться тоже можно, но с большой осторожностью, так как местные продавцы очень поношенных туалетов вряд ли озаботились их химчисткой или просто стиркой. Нужно обладать поистине зорким глазом и охотничьим чутьем, чтобы в кучах бытового хлама найти что-нибудь интересное, вроде неплохо сохранившейся детской игрушки почтенного возраста или медной лейки для домашних цветов, нуждающейся всего- то в тщательной чистке специальной пастой. Иная картина открывается в получасе ходьбы на центральной площади Брюсселя Гран пляс. В окружении старинных, почтенного вида зданий, под сенью величественной брабантской Ратуши 15 века расположилась совсем другая блошка. Если назначение первой чисто утилитарное и десятка евро вполне достаточно, чтобы уйти домой с покупками, то здесь все иначе.  Ваша задача что-то приобрести –  рассчитываете потратить сумму как минимум с двумя нулями. Можно и просто прогуляться меж рядов, задерживаясь у столиков с редкостными вещицами, многим из которых место в музеях или солидных коллекциях.

Некоторые уличные рынки в силу различных обстоятельств приглашают посетителей в будние дни и не круглый год. Сезонность зависит обычно от погоды или наплыва туристов. Так по вторникам жители старинного итальянского городка Урбино расставляют столики под сводами уличной галереи. Здесь, на родине великого Рафаэля, много современной и винтажной сувенирной продукции, связанной с его именем. Все, выставленное на продажу, ориентировано в первую очередь на туристов. Они охотно покупают старинные, и не очень, керамические блюда, кувшины и прочую утварь. Есть и стеллажи со старыми книгами, но их не много, как, впрочем, и серьезного антиквариата.

Совсем иначе выглядит пятничная лондонская толкучка Бермондси. Пространство, зажатое среди унылого вида современных зданий, на первый взгляд не располагает к мыслям о старине и, тем более, искусстве. Но первое впечатление обманчиво. Именно здесь коллекционер и любитель антиквариата найдут множество интересных артефактов. Это замечательные столовые приборы шеффилдского глубокого серебрения, изделия из знаменитого английского стерлингового серебра прошлого и позапрошлого веков, ювелирные украшения на любой вкус. Интерьерные безделушки двух предшествующих столетий никого не оставят равнодушным. Можно встретить рыцарский шлем или латную перчатку, при этом будьте уверены, что вам продают оригинал, а не качественную толедскую реплику. Время от времени здесь мелькают зарубежные антиквары, которые ищут и находят что-нибудь действительно уникальное и дорогостоящее, чтобы потом с изрядной выгодой перепродать на материке. А вот лионский Вийербан, работает целых три дня в неделю по вторникам субботам и воскресеньям, привечая клиентов разнообразием винтажного ассортимента и не только. Эту площадку в городском пригороде облюбовали французские виноделы, что делает посещение вдвойне приятным. Желающие могут отметить удачное приобретение стаканчиком солнечного напитка.

За поворотом Бермондси

Блошки тем и притягательны, что они все разные. Есть небольшие, как например, нижегородская у площади Минина, или та, что примостилась на набережной хорватского города Пореч. Побольше тот, что развертывается перед дворцом Рюмина в Лозанне или рижский Тиргус. Другие огромные, как лондонский Портобело или парижский Марше Дофин, претендующий на то, что там три дня в неделю собирается самое большое в мире число антиквариев и торговцев мебелью. Большинство привольно устраиваются под открытым небом, но есть и такие, что предпочитают избегать превратностей природы и перебираются под крышу. В павильонах разместились традиционно британские Гринвич и Ковент Гарден, в краснокирпичном, промышленного типа, помещении обосновался хельсинкский Кирппушник, как по-свойски называют его многочисленные российские посетители. Не счесть, сколько разного рода гаражных, садовых, домашних и «из багажника» распродаж ежегодно проходит в небольших городках и деревнях, и все они действуют по принципу: «То, что без надобности тебе, может понадобиться и принести радость кому-то другому».

Лондонский Ковент Гарден

Так кто же эти другие?  Те, кто готов часами, не взирая на погоду стоять за импровизированным прилавком или, напротив, бороздить рыночные лабиринты, выискивая нечто, одному ему ведомое? Кто только не торгует на развалах: молодые и пожилые, оборванцы и вполне респектабельного вида господа. Но главное – понять, что привело сюда каждого из них. Существует несколько категорий продавцов и соответственно предметов продажи. Движущая сила многих рынков и в особенности спонтанных, – это те, кто зачищает чердаки, подвалы и антресоли собственных жилищ. Цены у них в большинстве случаев вполне «дружественные», они готовы торговаться и уступать, лишь бы не тащить назад в дом, то, от чего твердо решили избавиться. Торговцы-профессионалы приходят на развал как на работу, ранним утром. Они отбирают все самое, на их взгляд, интересное и сами устанавливают цену продажи. Они могут уступить, так как заинтересованы в постоянном обороте, но шаг снижения цены у них небольшой. Те, кого «поставили на точку» меньше всего склонны к дисконту. Они продают не свой товар, и нередко им платят вне зависимости от результата, а за потраченное время. Бывает и иначе, когда таких наемных продавцов заинтересовывают получением процентов от выручки.

Самая азартная и интересная категория – это коллекционеры. Эти люди приходят на барахолку с тем, чтобы продать дубликаты или избавиться от раритетов, не соответствующих тематике собрания. Они готовы подробно, с интересными деталями рассказывать о каждом предмете, и зачастую их познания значительно обширнее и глубже, чем информация, почерпнутая в Сети.  Выступая сразу в двух ипостасях, они в первую очередь заинтересованы в пополнении коллекции, а потому любой ценой стараются добыть необходимый экземпляр. За ними следом, а иногда и опережая, идут профессиональные антиквары, высматривая интересные экспонаты для галерей и салонов. Бывает, что неприметная вещица с блошки всплывает на помпезной ярмарке в Маастрихте или Лос Анжелесе, или вдруг через несколько лет обнаруживается на торгах известного аукционного дома.  Именно такие, почти иллюзорные надежды лелеют инвесторы, которые ищут применение излишкам средств. Среди них множество тех, кто когда-то, где-то услышал, что антиквариат имеет тенденцию дорожать примерно на пять процентов в год. Эта благая весть не дает им покоя, заставляя без наличия специальных знаний и опыта ринуться в коварную пучину рынка. Они-то и покупают античные камеи, искусно вырезанные пару месяцев назад, редкие ордена, медали, отчеканенные где-то в неаполитанском подвале, или мейсенский фарфор из юго-восточной Азии. Таких «раритетов» в наш век супер технологий хватает с избытком.

Толкучка в Новоподрезково

Прямая их противоположность – другие, те, кто не жалеет денег на приобретение и изучение специальных изданий (не интернета), кто готов платить существенные гонорары серьезным консультантам.  Они методично и хладнокровно скупают ценности, не испытывая в их отношении пиетета. Через несколько лет они в разы преумножают вложенное. Но это уже искусство высшего пилотажа, не каждому доступное.

В наших силах оживить старые вещи, заставить их снова служить людям и радовать глаз. Именно этим занимаются дизайнеры интерьеров, планомерно покупая намеченное в пределах выделенных бюджетов. Старый патефон с набором шеллаковых пластинок отлично будет смотреться рядом с мультимедийной аудио- видео-установкой, а подреставрированный наивный гобелен с оленями сделает уютней чью-то спальню. Им под силу изменить атмосферу целой комнаты, водрузив в центре большого стола эперне из 19 века. Это, конечно, дорого, но ведь таких сейчас нет… Театральные реквизиторы, помрежи, выискивающие аутентичные предметы для постановок и фильмов. Все они делают важное дело, позволяя тысячам людей увидеть, как в действительности выглядела повседневность десятки, а то и сотни лет назад. И, конечно, главный персонаж – это тот, кто случайно зашел на барахолку прикупить что-то по мелочи или поискать разбившуюся крышку от сахарницы. Вдруг увидел набор оловянных солдатиков, которыми так дорожил в детстве, и которые бесследно исчезли. И так захотелось к ним прикоснуться вновь. Не устоял, купил. Правильно сделал: дети или внуки им не меньше будут рады!

Куда пойти в выдавшийся свободным день – дело личных вкусов и пристрастий. Если выберите блошку, то наверняка не прогадаете. Кому-то милее Тишинка или Культурный центр Дом, где все выглядит так, будто несколько дорогих антикварных салонов устроили выездную торговлю. Другим по душе пустырь в подмосковном Новоподрезково, куда надо приходить в калошах или резиновых сапогах. Можно выбрать и нечто среднее, вроде Измайловского вернисажа или питерского развала на Удельной. А то и в заграничных широтах побродить, если позволит плотный туристический или деловой график. В мире, который с каждым днем необратимо виртуализируется, любое импульсивное приобретение будет якорем, брошенном в мире вещном, материальном. Каждый обязательно найдет сокровище, единственное и неповторимое, свое. Ну и барахла тоже прихватит немало. Куда без него.

Владимир Назаров

Антиколог,

Член Международного союза журналистов,

Член Совета Гильдии маркетологов

Фото автора