Познай себя, — звучит с древних времён, ибо познавший себя познаёт немощь свою и смиряется в трезвении, вооружённый спасительными истинами. Современный человек идёт в обратном направлении — он всё меньше и меньше себя знает (познание теперь не для всех; всегда так было? но разве в такой мере? — технологий таких прежде не было), и потому всё больше и больше себя теряет, причём себя и Бога одновременно, потому что если потерять себя, то Бога познавать некому. Так что ситуация не просто сложная, но крайне опасная. Её надо внимательно рассмотреть — под разными углами зрения, а затем суммировать разные картинки-представления, чтобы собрать полный пазл.

Однако технологии оболванивания дёргают человека за самое чувствительное место — за самость, и внушают ему мысль, что его ограниченный набор пазлов — это вся картина целиком. Странно наблюдать, что люди слишком легко верят в свою собственную полноту, доверяют любой картинке в своей голове как Богу (несмотря на то, что картинку в голове подменить труда не составляет, и естественно, теряют Бога, истину и себя.

Всё, чем я дорожил,
Ждёт с ножом за углом.
Ю. Шевчук. «Тень на стене»

Характерная особенность нашего времени заключается в том, что люди в большинстве своём совершенно не понимают в каком мире, в каком времени и по каким правилам живут. Сознание человека не успевает адаптироваться к слишком быстрым изменениям, падающим откуда-то сверху, как дождь или камни на головы уставших от гонки обывателей. Отсюда полное несовпадение картинки реальности в голове, согласно которой человек взаимодействует с миром, и реальности, которая есть на самом деле. А если учесть, что реальность — понятие довольно сложное, а не линейное, т.е. она не укладывается в линию, а требует объёмного представления, то получается полная неразбериха в головах у людей. Не просто хаос, а хаос подмен — его бы заметить, осмыслить, но для этого надо остановиться, а остановиться не позволяют обстоятельства. Порой складывается впечатление, что сам навык мышления постепенно утрачивается, и он может «отвалиться» за ненадобностью — как рудимент. Загнанные технологиями в рамки примитивнейшего выбора люди слепнут среди слишком упрощённых лживых схем, теряют возможность понимать происходящее с ними и вокруг них, хотя вынуждены как-то реагировать, отвечать. Вынуждены действовать в социальном пространстве, и действуют по заранее просчитанным алгоритмам, которые предложены массам как единственно правильные.

Реальность говорит совсем не на том языке, который люди в состоянии воспринимать — ибо на него настроены по шаблону. Люди мыслят в другом тезаурусе — позавчерашнем, а кажимость понимания хуже прямого непонимания. Как говорит М. Мардашвили: 

«Дьявол играет нами, когда мы не мыслим точно».

В тексте реальности, звучащем на незнакомом (чужестранном — из другой культуры, из другого времени) социальном языке, человек улавливает знакомые сочетания звуков и трактует их согласно известному ему словарю — неверно, потому что нужен совсем другой словарь для верного понимания.

Получается что-то вроде мондегрина — понятие появилось в 1954 году, благодаря рассказу американской писательницы Сильвии Райт о случае из своего детства. Когда ей вслух читали стихи из старинного сборника баллад, и вместо строчки «And laid him on the green», ей всегда слышалось «And Lady Mondegreen».

В русском интернете можно найти такие примеры:

Добра наживать → Добрана жевать; Шумел камыш → Шумелка-мышь; Я ухожу» → я мухожуй… Или — Трое в лодке, нищета и собаки; Расцветали яблони-игруши… 

Вариантов таких примеров множество. У нас это явление принято называть ослышкой.

А вот пример того, как русскоязычный слушатель может услышать иноязычный текст, выслушивая в нём знакомые русские слова и принимая за них какие-то случайные буквосочетания слов иностранных, естественно не улавливая при этом подлинного смысла иностранного текста.

Примеры из интернета:

Smokie
What can I do… — водки найду

Metallica
All that is, was, and will be… — Оглянись 8 рублей

Меtallica
Don’t Tread on Me — Доктор Андрей.

Accept
Dogs on leads… — Пацаны

Или вот куплет от метал-группы Napalm Death, реальный текст:

Divorced humanity, science strays
Walk the path of servitude
Grown unknown malignant code
Misconceived the passion whole

Misconceive the passion whole

Born against the innocent
Amongst us issues preset
Determined goals which are set
Love, a crime of severance

И что умудряется слышать русское ухо:

Сегодня у бабки чай пей!
Будто бабка всё торчит.
Долго-долго лечится!
Ты скажи…
Давай, Санёк!
Ты скажи:»Давай, Санёк!»

Молодец ты и отец!
Просто женщин выше.
Точёный болт,
Плюй на всех,
Нападай на семерых!

Улыбнулись? Ещё бы! Но представим, что то же самое происходит в социально-политическом пространстве, где люди действуют (любят и ненавидят), исходя из того, что слышат. Страшно представить, что будет, если обманувшийся собственным толкованием человек решит, что понимает сказанное ему миром правильно.

Насколько адекватным будет его ответ?

Но именно в такой парадигме сейчас существует наше общество. Причём касается это не только обывателей, от которых особо ничего не зависит, но и людей статусных, занимающих те или иные ключевые посты, должности, властителей душ — пишущих и говорящих, описывающих картину происходящего. Вот откуда столько сумасшествия вокруг. Чтобы его прекратить, надо, как минимум, остановиться и подумать — заметить проблему как проблему. А для этого нужны такие добродетели как смиренномудрие и трезвение — весьма редкие для наших печальных дней. Сомневаться в себе — дело благородных мужей, но нынче приличнее сомневаться не в себе, а в других. Себя проверять некогда, да и что там нового? Новое — мир, в котором мы функционируем, мир, который влез не только в голову, но и в сердце всякого, кто себя не хранил во Христе.

Поэт Иван Жданов в своё время обнаружил, что «Полёт летит без птиц». Нам бы сегодня стоило задаться другим вопросом: Куда полетит полёт без птицы и птица — без полёта?

Мало того, что атомизация общества привела к тому, что каждый из нас оказался в полной или частичной самоизоляции — людей мало что объединяет, они не имеют теперь общей платформы для встречи. Кроме немногих счастливчиков, которые ещё не утратили этого наиважнейшего навыка, которые имеют близких людей и могут хотя бы обсудить ту или иную повестку дня, надеясь быть понятыми и услышанными.

— Кто взял Бастилию? — спрашивает учительница на уроке истории.

— Я не брал её, Марья Ивановна, — отвечает растерянный ученик.

Этот старый анекдот не так уж прост. Раньше мне как-то не приходило на ум, что он может быть не только иллюстрацией ученического незнания или невежества, но и вполне подходит для иллюстрации того, что можно назвать социальным контекстом.

— Ничего, Марья Ивановна, дети поиграют и отдадут, — отвечал директор из анекдота взволнованной учительнице.

Он, возможно, не сильно вникал в происходящее и не понял, что речь идёт о Бастилии. Или, может, он пошутил — чтобы снять стресс. Или, что тоже возможно, хоть и мало вероятно, что он так же не знал ничего о Бастилии и не понимал значения этого слова, подобно ученику.

Собственно сейчас я говорю о другом, говорю о нас, человеках, которые, общаясь друг с другом, зачастую неверно понимают контексты друг друга и потому наши встречи чаще оказываются невстречами, а то и столкновениями. Но так же мы общаемся с большим миром идей, миром политики и экономики, мы так же считываем социальные сообщения, посылаемые большим миром, от которого мы сильно отстали, живя в прошлом времени, и которого совсем не знаем.

«Я ему — про Фому, а он мне — про Ерёму»… Да, это было всегда, но не в таких масштабах, как ныне. И пространство анекдота всё-таки заметно отличалось от социальной реальности. Чего не скажешь о реальности современной, в которой всем нам приходится жить и отвечать на вызовы.

Нынешняя реальность анекдотичнее любого анекдота — столько в ней несообразного, странного, ошибочного и ложного. К примеру известный популяризатор науки,  филолог и биолог, доктор наук, Татьяна Черниговская так её описывает:

«Все договорённости нарушены. Скажем два президента крупных стран собираются сегодня и до чего-то договариваются. После этого, наутро, просыпается один из них говорит: я передумал. Так жить планета не может! Если в любой момент можно всё нарушить и передумать: я считал, что это кликер, а теперь я считаю, что это капуста квашенная — мы так не можем жить. Понимаете? Должны быть какие-то договорённости, которые соблюдаются. Они перестали соблюдаться! Посмотрите на мир — что делается. Всё время всё зыбко — оно то ли стол, то ли коза. А как вы планируете в этом мире существовать?»

Ещё один анекдот, не менее показательный, чем первый, но более современный. Ученик неправильно решил пример, у него 2+2=22. Учительница перечеркнула неверный ответ, исправив 22 на 4. Ученик приходит и возмущается: почему 4, а не 22? Учительница в недоумении пытается объяснить, но ученик упорствует. На следующий день к ней приходят родители ученика и возмущаются её непедагогическим подходом, мол, у мальчика есть собственное мнение — он имеет на него право, а она — тормозит в нём творческую инициативу.

Очевидно, что это более современный анекдот, т.к. в нынешней школе подобное безобразие действительно возможно. Поведение директора школы в этом анекдоте тоже показательное: он требует, чтобы учительница извинилась. Учительница отказывается, и тогда её увольняют. Рассматривая заработок учительницы директор суммируем 2 тыс. долларов плюс 2 тыс. долларов, в итоге — 4 тыс. «А почему не 22?» , — торжествующе вопрошает учительница?

Когда я рассказала этот анекдот мужу, он заметил: «А в JavaScript 22 может быть правильным ответом». О, да, конечно, можно вспомнить, что и в математике дважды два не всегда четыре…

Так что же такое истина в таком случае, если истинный ответ всегда зависит от системы координат, в которой существует? Соответствие контексту, раз контекст решает правильный это будет ответ или нет? И если я неверно понимаю контекст, то неверно и мыслю, неверно понимаю, неверно реагирую…

Истина — про другое,  мы говорим всего лишь о правде, которую стремительно теряем. Почему теряем? Потому что наша истина — Христос в нас, а мы Его стремительно теряем, разменивая Его вечное золото на здешние медяки. Но без истины в правде устоять невозможно — где теряется правда, там прежде была потеряна истина.

Но как же так, ведь нам сказано, что Христос пребудет с нами до конца? Христос — да. Это сказано о Христе, а не про нас — следует различать. О людях сказано другое, щадящее нас до срока: «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк. 18:8)…

ВОПРОС-ОТВЕТ:

Вопрос: С горечью замечаю, что некоторые миссионеры от православия переродились в пропагандистов, они в пылу полемики потеряли себя. Как такое может быть?

Мой ответ: Пропагандистам обычно хорошо платят — это их хорошо мотивирует. Можно также снабдить публициста ложным пафосом, ложной направленностью его энтузиазма — это сработает и помимо денег, а вместе с деньгами эффект может быть колоссальным.

Представьте ситуацию: человек крутит своё колесо, год, десять, двадцать… А время идёт, мир меняется, но он не выходит из своей роли — крутит одно и то же колесо, он даже не замечает, что мир изменился. Потому что себя внутреннего не блюдёт — ему некогда. Он верит в себя, свои знания, в себе ничуть не сомневается как и в своих представлениях о мире, но в порыве страсти не замечает как изменились правила игры, отношения и пр.

Вот, например, в нанотехнологиях для получения небывалых прежде материалов применяют довольно простой принцип (схожие практики применяют и в социальном пространстве): берутся изначальные кирпичики, из которых создано вещество, и подменяют для них общую картину, можно сказать общую песню. Кирпичики продолжают делать своё дело — одно и то же и в том, и в другом случае, но они поставлены в новые отношения друг с другом, в другие правила игры,  условия, другой сценарий, а действие всё то же — в итоге получается иное вещество.

Или скажем проще. Буквы А, Б, В, Г, Д, Е… — стоят в алфавите в определенном порядке, но из этих же букв, если менять их местами, можно составлять разные слова — и буквы в разных словах оказываются в разных отношениях друг с другом, хотя звуки всё те же (они могут незначительно меняться из-за стоящих рядом букв).

То же самое и здесь. Технологии портят человека через социальное, т.е. через социальную роль — подменяя социальную среду, в которой привычно крутится винтик-человек социальной машины (словно буква алфавита). И вот эта буква-человек уже встроена в совсем другое слово, только не замечает этого. И вот уже служит она Антихристу вместо Христа, потому что вся была сосредоточена на внешнем, а не на внутреннем — иначе бы нутром услышала подмену. Так, в азарте борьбы, в пылу полемики,  наша буква-человек становится пропагандистом и только. Ему подменили песню сердца, а он и не заметил. Почему не заметил? Потому что других намеревался пасти, а себя не пас — ушёл в лабиринты лжи, мастерски подсунутые технологами.

Вопрос: Вероятно, это вызвано в первую очередь действиями самого запада. Они же хотят не просто захватить рынок и ресурсы страны. Они навязывают свою культуру, свою веру, свою идеологию, свои ценности. Более того, видя объединяющий характер православной веры, они намеренно его (православие) пытаются опорочить, оболгать и принизить. Естественно, это вызывает ответную реакцию.

Мой ответ: Так это же верный способ порчи — действовать в рамках заданного врагом движения. Вектор задают специально такой, действуя в рамках которого собой не останешься. Следовательно, единственный способ правильного сопротивления — своя игра, а вовсе не исполнение роли, написанной противником.

Вопрос: Придумайте свою игру. Было бы очень хорошо. А то со времени падения Константинополя православный мир ничего своего не выставляя, тупо следовал в фарватере запада и заглядывал ему в рот.

Мой ответ: Свою игру нам не надо придумывать, она нам даётся при крещении. Для нашего времени я сформулировала своего рода формулу: «Не надо стараться быть умным, надо стараться быть верным Христу». Много зла мы творим себе, пытаясь быть умными, но не понимая правил игры, в которой мы умничаем. Отсюда сплошные глупости.

Вопрос: Да? Если бы все было так просто…

Протестантский мир приходит с этим же лозунгом. Они тоже верны Христу. Только, как говорят они нам: «вы привнесли в веру язычество: кадила, иконы и попов».

Мой ответ: Христос не на уровне «измов» действует, потому не на уровне «измов» и надо смотреть. «Измы» — это сфера как раз пропагандистская. Именно в погоне за тем или иным «измом» люди теряют Христа: верность «изму» вместо верности Христу. Дьявол искушает подмененными «измами».

Вопрос: Ну вот и Вы дуете в их ду-ду. Они также говорят: зачем вам православие, земные перегородки до неба не доходят, ставя таким образом истинную веру в один ряд с ересями и называя все «измами». Это довод каждого второго сектанта: зачем нам измы? Мы верим чисто во Христа.

Короче, разговор бессмысленный. Вы не понимаете коренного отличия православного мира от западного. Думаете вера это как некий паспорт, бумажка, которую можно поменять, придерживаясь любой идеологии.

Мой ответ: Это Вы не понимаете того, что я говорю, приписываете мне контекст измерения «измов» — другого не понимаете? Не пришпиливайте мне свои ярлыки — они вам лгут. Вспомните о том, что надо уметь слушать и слышать другого, чтобы понимать, а не грезить наяву. Нынче время подмен, время постправды — все «измы» подменённые, и нет другого способа остаться собой, кроме как открыть в себе истинную дверь ко Христу. Прежнее прошло, прежних путей не осталось. Надо включать ум — но не тот, другой — Христов ум. Это другое измерение, совсем другое. И владея на культурном уровне настоящими духовными сокровищами (все они указывают на дверь), мы мельтешим в рамках заданного врагом дискурса. Почему? Потому, вероятно, что себя уже потеряли, играем заранее прописанные для нас роли в чужом спектакле, учимся ненавидеть и теряем способность мыслить по-настоящему — во Христе.  А это как раз и нужно тем, кто придумал для нас наши роли.

Мы сдуру играем по старым поведенческим шаблонам, а спектакль-то играется совсем другой — новый, где слова значат совсем другое.

Светлана Коппел-Ковтун