Роскошь «Книги о вкусной и здоровой пище» — той, в серой обложке с тиснением, толстой, как трактат, толкующий сущность жизни и смерти – роскошь её содержания, где едовая страсть дана так, как не было у Молоховец, которую Арсений Тарковский приговорил к аду в своём поэтическом шедевре…

 Одни форзацы книги чего стоили: текущие соком смака, великолепно накрытые столы, требующие кисти Снейдерса…

О, здесь бы не подошёл нищий, вечно без супа Пиросмани, изобразивший «Кутёж пяти князей», как то, в чём он никогда не будет участвовать…

…возникает – в метафизических полях всеобщности — Андрей Бабичев, колоритный персонаж великолепной «Зависти», вещающий – мол, у нас не умеют делать сосисок, настоящая сосиска должна прыскать – и всё тут!..

Великолепный Бабичев был бы доволен: сосиски из той, старой, уже почти старинной книги – прыскают: да ещё как!

Их игровое, сытое, щедрое прысканье сопровождает зелёный, круглый, как счастье горошек, и бутылки с пивом: открой – взорвутся фейерверком пены…

 О! какая неистовая трезвость рецептов!

Сколько их – представить ли?

Картофель, классический картофель, сопровождающий нас всю жизнь, так воспетый Астафьевым, картофель, который мы знаем жареным да варёным, здесь обретёт такое экзистенциальное звучание…

Сколько всего из него можно сделать – даже страшно представить…

А какова кондитерская страсть!

Фотографии, прослаивающие книгу, бережно предваряемые тончайшей, папиросной бумагой, открывают миры пирожных и тортов, да таких, что ювелир-поэт бы позавидовал…

Такие формы, такая огранка…

Как развернутся осетры: проплывая, выхлестнувшись в недра страниц; вспоминаются моменты из «Дороги на океан» Леонида Леонова – занимающие полтора-две страницы, описывающие и живописующие трепет пищи, и – молодцев с осетровыми лицами, что, после голодных лет, вылезли погреться в жарких дуплах НЭПа…

Еда всегда будет давать литературные ассоциации…

У Достоевского – она мельком.

У Толстого – основательно: согласно классу.

У Чехова – может превратиться в «Сирену», где думающий только о еде персонаж оскорбляет бедного философа Милкина, случайно подвернувшегося под руку сюжета.

У Гоголя – известно: Россия ест, да как!

Слюнки текут…

Роскошный шедевр советской полиграфии, думается, удовлетворил бы Чичикова…

…много истинных перлов дала советская полиграфия – та, забытая, попранная: возникают продолжающие быть в реальности тома БВЛ: великолепие алхимической суммы литературы, представленной веками, чуть не хватает в двадцатом: стоило бы включить Кафку…

Впрочем, не надо списков…

Лучше вспомнить живую зелень смысла «Литературных памятников», роскошные, в глянец суперобложек упакованные тома БАЛ, синие монументальные этажи Библиотеки поэта…

А была ещё серия – СЛП: Сокровища лирической поэзии – миниатюрные книжечки, в переплётах, в эстетских суперобложках, с глянцем страниц, так сочно представлявших мировой пантеон поэзии…

 Многое стоит вспомнить.

Но – «Книга о вкусной и здоровой пище» — особняком вдвинута в мемуары людей определённого поколения.

Александр Балтин

фото взято с сайта old.100knig.com