Рецензия на монографию Т.В. Бахваловой «Характеристика интеллектуальных

способностей человека лексическими и фразеологическими средствами языка (на материале орловских говоров)

(Изд 2-е, испр. и доп. Орел: ООО «Горизонт», 2022. 188 с.)

Отечественная диалектология всегда интересовалась человеческим фактором, и это понятно, как понятно и преобладание негативных характеристик личности, что, кстати сказать, свойственно в большой степени и литературному языку тоже. Монография в соответствии с заглавием распадается на две части: сначала подробно исследуются все лексические средства (прознаток, толковник, умнота; дуринда, дуророхлоп), а потом идет речь уже о фразеологии (о двух головах, умнота на три села; дурак на отделку). Внутри каждого раздела говорится о положительных обозначениях, потом об отрицательных свойствах ума, причем отрицательные качества представлены, в том числе,  по степенному признаку: ярко выраженные и более нейтральные. Идет деление на образные и необразные, на существительные с мотивационным признаком «человек», «качество умственных способностей», «действие человека», а дальше следуют характеристики существительных с мотивационным признаком «предмет», «дерево», «животные, птицы», «человек», «абстрактные понятия». Мощным потоком вступают в силу ассоциации и соответственно слова.

Я охарактеризовала сейчас композицию книги, а в ней интересен и сам материал. Положим, дуралей, дундук, глупеха, глупец мы знали, но сколько незнакомых обозначений – диву даешься! Здесь и турман, и толмач, и талагай, и бусорь, и туболь, и дулеб, и балдак, и просужий, меткий, тямкий, холмовой… И все дается с примерами. Уехъл из деревни неучим, а приехъл тълмачём,  видна, в институте научили. Млатшъя ишшо ни учитца, а старшъя, умнота, адни пятёрки приносит. И каждый пример приписан району, всего взято 24 района Орловской области, то есть соблюден принцип точности фиксации.

Главным достоинством монографии является широта демонстрации материала. Во-первых, здесь приводится расклад по говорам: орловские обозначения соотносятся с курскими, брянскими, сибирскими, архангельскими, то есть группа-то одна, а расклад идет на всю территорию.  Во-вторых, этот расклад с центром, конечно же, орловским, соотносится с исследованиями специалистов: В.И. Даля и А.М. Селищева, М. Фасмера и А.Н. Преображенского, Л.А. Булаховского и В.М. Мокиенко, а  непосредственно диалектологов и не перечислить. Но при этом нет ощущения, что эти имена употреблены всуе: каждый раз они привязаны к судьбе конкретного слова, и слово в такой оптике играет. Но и это еще не все. Здесь же мы встречаем и художественную литературу. Конечно, это И.С. Тургенев, причем не только «Записки охотника», но и другие тексты. Приводятся примеры с исследуемыми словами из Н.С. Лескова, А.Н. Островского, И. Вольнова.

Украшают изложение и таблицы. Обратим внимание на две из них (стр. 70 и 106-107). На первой два слова долдонить и долдон (в двух значениях) проведены по десяти диалектным словарям. Указаны словари: курский, орловский, тульский, брянский, калужский, московский, тамбовский, саратовский, пензенский и донской. А во второй таблице высвечено распространение слова дулеб и семи от него производных в шести  диалектах. «Наиболее емким в семантическом отношении субстантив дулеб выступает в орловских говорах. Слово известно здесь как обозначение скупого богатого человека, как обозначение жителя определенной местности, как название человека, принадлежащего к определенной социальной группе, как индивидуальное прозвище» (стр. 105). И читать это все интересно, потому что мы вживую видим движение языка в столь важной сфере, видим влияние истории и географии на судьбы конкретного слова.

Мы могли бы закончить рецензию, если бы не хотели обратить внимание на еще один выразительный момент. Читая дальнейшие примеры, попробуем не усматривать в них отрицательный материал, в котором тонут положительные оценки (об этом говорилось выше), а попытаемся представить словообразовательную мощь русского языка в его диалектной основе.

Вчитаемся: чурка с глазами, мешком ударенный, девятого винтика не хватает, с шелупиной, с прибабахом, с кандибобером, с тупинкой, с дурцой, бесева наелся, Микиткой прикидывается, лада нет, малый головастый, дундук дундуком, с царем в голове, на зубок да на скрылек, умнота на три села, о двух головах… Всмотримся еще и еще: туболь, бусорь, долбняк, талагай, гагаи, щокалки, щекуны, чалдонить, колчушка, дуботолк, дубоглот, долбёшка, долбега, попестух, забубенный, глупак, глупарь, глупочка, дуропляс, празука, мозглый, умнота… Вариативность языка – вот что впечатляет. Мы привели только малую часть примеров и только по орловским говорам, а если брать всю страну? Значит, в нашем языке есть средства, противостоящие пришельцам извне, и их всенепременно нужно изучать. Богатство языка скрывается и в диалектах, запомним это.

Вера Харченко

фото автора