Высокооплачиваемой должности судьи она предпочла монашество, совершила христианский подвиг – выдержала полуторогодовалый обет молчания, после которого начала… петь рок и стала родоначальницей нового литературного жанра – коза! Всё это Татьяна Васильева из Кириллова, или, как привыкли её именовать – Татьяна Васса. Татьяна – её мирское имя, а Васса – монашеское.

«Монахиня в миру – это такая же монахиня, но живёт не в монастыре, не за церковной оградой, – объясняет Татьяна Викторовна, – а как обычный человек, который трудится, занимается какими-то делами, но при этом обязан соблюдать монашеские обеты – послушания, целомудрия и нестяжания».

Всем этим постулатам Васса соответствует: живёт в социальной квартире, богатств не имеет (если не считать двух подобранных с улицы собак, за которыми ухаживает, и продвигает идею создания приюта для бездомных животных), обет держит – помогает облагораживать церковь в селе Чарозеро Кирилловского района, которую когда-то восстанавливала вместе с односельчанами и благотворителями, а ещё… занимается творчеством. Изучает и сохраняет диалект севера Вологодской области, рассказывает на нём старинные Белозерские сказки и сказки Кирилловского уезда, сохраняя красоту и уникальность вологодской речи. Пишет книги, стихи, статьи, богословские и философские труды… козы!

О зарождении нового литературного жанра писательница рассказывает так: «Я писала поэму «Фея с топором. Просто Женщина и Коза». Написала по главкам. С иронией. С философским подтекстом, и поняла, что передо мной сверхдлинный стих. Такой формы изложения нет ни у басни, ни у сказки, ни у притчи. Я поняла, что это новая форма».

Жанр, который вышел из-под её пера в виде философии, изложенной в весёлом, ироничном виде, она назвала «козами». Почему именно так? «Наверное, по имени одного из главных персонажей, наиболее часто повторяющегося, Козы, которая символизирует в этих произведениях саму жизнь», – ответила Васса.

У коз сразу появилось много поклонников. Театральная студия из Азбеста даже сняла по ним фильм. Никаких авторских монахине не заплатили, да она и не ждёт – рада, что жанр продолжает жить в разных формах. Кто знает, быть может, в скором времени мы увидим их даже в мультипликационном пространстве.

К слову сказать, автор полюбившихся небольших ёмких, колких, искромётных, поучительных произведений получила не только признание читателей на крупном Российском литературном сайте «Проза.ру», но и авторские права, как основоположница жанра!

Несмотря на то, что у Вассы написано много крупных книг («Дом из лиственницы», «Манька-самоходка», «Серебро и золото»…), пьес, афоризмов, козы у современного читателя зачастую выходят на первое место – уж больно жизненные. Вот только несколько названий из последних коз: «Коза короновирусно-покаянная», «Коза и пластическая операция», «Коза в поисках чувств», «Коза третьепутная» и другие.

Произведений авторства Татьяны Вассы много. Больше тысячи. Читателей в Интернет-пространстве – около полумиллиона. Но «книгой книг» она называет «Книгу не для всех».

«Я даже не могу её назвать «своей», хоть и подписано «Татьяна Васильева», – объясняет автор. – Она буквально сошла с небес. Всё-таки христианские подвиги дали свои плоды. Я, естественно, не призываю никого их совершать и брать обетов. Уверяю, это очень опасно.  Но именно они открыли мне новые знания. Правда, некоторые вещи там есть такие, до которых я сама ещё не доросла. О будущем, о настоящем… она для тех, кто выходит за пределы религии. Религия – это костыль, как считаю, есть знания и другого, более высокого порядка. Наверное, это связано с развитием человеческого сознания».

«Книгу не для всех» Васса написала за несколько дней. «Самые важные слова в этой книге мною писались неделю, – замечает писательница. – У меня было ощущение самого большого горя и одновременно самого большого счастья. Непрерывно текли слезы. Я не плакала, они просто лились. При этом я ходила, работала. Вот несколько мыслей из этой книги: «Каждый – особенный, и каждый – такой же». «Когда человек верит, что он что-то может, он Ничто. Когда человек верит, что он есть Ничто, он Бог».

Эпиграф тоже соответствующий: «С почтением ко всем, а особенно к тем, кто предпочитает вещи в самой сути любому представлению о них».

Именно после завершения этой книги Васса поняла, что «сделала ВСЁ», и теперь может спокойно умереть. «Это максимум, который могла оставить миру», – уверена монахиня.

Кстати, насчёт смерти. Как и все, Васса не боится оказаться в новом для себя мире. Страшится только мук предсмертных.

«У меня нет никого, кроме Бога. И весь мир – мой монастырь. Православный человек – это радостный, честный, добрый человек. И чем больше живу, тем больше понимаю, что сама только стремлюсь стать православной христианкой, как я себе это представляю. И хотела бы стать настоящей верующей и стяжать Любовь. Я пока ещё в пути в этом смысле», – замечает она. 

Вместо служения Фемиде выбрала служение Богу

Путь Татьяны Васильевой до Татьяны Вассы был длинным. Она получила два образования – геологическое и юридическое. После завершения обучения в геологическом техникуме по специальности «Поиски и разведка месторождений твёрдых полезных ископаемых» работала в геологии, в том числе в полевых условиях.

Позже поступила на юрфак Ленинградского университета и сменила профессию. Работала адвокатом, юристконсультом, начальником юридического отдела… «Фактически в монашество я ушла с должности председателя третейского суда Мурманской области, а все документы были уже в областном арбитраже. Долго оформлялись документы – полтора года. Меня уже утвердили судьей, должна была выходить на работу, но я пошла дальше. Бог призвал. Когда Он зовет, не откажешься, – говорит Васса. – С точки зрения ума, я должна была вцепиться в это место, очень денежное, с огромной пенсией… И служить Фемиде, но я предпочла служить Богу. Спросите, пожалела ли я о своём решении спустя время? Ни на секунду».

Опасный обет молчания

Она пела на клиросе, училась у профессиональных певчих, работала пресс-секретарем Мурманской епархии, когда вдруг пришла… к обету молчания.

«Может быть, я думала, что это самый короткий путь к Богу. Обет молчания считается одним из самых опасных обетов. Дело в том, что когда ты молчишь, твои мысли начинают звучать очень сильно. Ты же не разговариваешь. Остаешься наедине сама с собой. И сама про себя очень много узнаешь. Кто ты такая, что думаешь. Помимо того, что он очень эффективный, он очень опасный, – рассказывает Васса. – Я прочитала у святых отцов, что это может привести тебя к «прелести». «Прелесть» – это когда ты про себя думаешь лучше, чем есть на самом деле. Полтора года длился мой обет молчания, и вдруг я про себя стала понимать, что я не такая, как другие люди. А это признаки прелести уже. Так нельзя. Ты не лучше. Сначала прелесть подбирается аккуратно – не в виде мыслей, а в виде какого-то высокомерного отношения, что ты особенная. И мне стало казаться, что если я еще немного в этом обете побуду, я вообще буду святая. Поэтому и решила из него выйти. Выходить из него было страшно – народ-то думал, я немая…»

За время молчания Татьяна успела пожить в Пскове (по житейским делам пришлось уехать) и даже выучиться там в автошколе! Естественно, все считали её инвалидом, и видимо, поэтому, когда она сдавала на права, гаишник сказал: «Ну, в таксисты-то тебя не возьмут». Васса улыбнулась, мол, я и не хотела. Продала свой ноутбук, купила старенькую «Шестёрку» и именно на ней впоследствии уехала в Кирилловский район, в село Чарозеро, где искала уединения и затворничества.

Приходилось нелегко. Пенсии еще не было. Огород не разработан. Ничего нет. Голодно. Да ещё и молчать нужно. В деревне-то!

«Жители Чарозера думали, что я инвалид, немая. Не разговаривает женщина… Потом узнали, что я монахиня, так как ездила в церковном облачении на службы в Ферапонтово», – вспоминает Васса.

Она продолжала молчать и выживать на подаяния: «Кто-то продукты пошлёт, крупы. Семья военных присылала сухие пайки, которые им выдавали. Меня они очень выручали. Помню, соседка,  Нина Докичева, Царствие ей Небесное, увидела трудное моё житьё, и каждое утро у меня на крыльце оставляла поллитровую баночку молока и половину буханки ржаного хлеба, и молча уходила. Как она меня тогда выручила! Помогли мне уже после того, как прекратила своё молчание, и местный фельдшер Наталья Горохова, и сотрудники Кирилловской муниципальной аптеки в Чарозерском поселении, когда, понимая, что мне в свой допенсионный период не на что жить, взяли туда подрабатывать».

Тем не менее, всё проходит – прошло и это. Настало время выходить из обета молчания.

«Прихожу я в магазин и человечьим голосом молвлю – дайте мне хлеба, пожалуйста, – эмоционально рассказывает Васса. – Шок был и у продавщицы, и у меня. Мы обе впервые за долгое время слышали мой голос… У нее такой вид был ошарашенный! Я извиняться сразу начала, мол, пожалуйста, простите, я не немая – я брала обет молчания. Нехорошо же это вышло перед людьми – невольный обман».

Монахиня, которая поёт… рок!

Вскоре в селе голос Татьяны Васильевой услышали не только в магазинах, но и на сцене! Она создала ансамбль «Чарозёрочка», которым успешно руководила, вводила в репертуар современные песни, а позднее прославилась, как исполнительница песен в рок-жанре! Выступала в Кириллове, Вологде, Череповце, Санкт-Петербурге! Завоёвывала победные места в музыкальных фестивалях и прославляла своим талантом и креативом Кирилловский район.

«Рок у нас – душа народа. Не народные песни. Нет. Человек эволюционирует, и у молодежи сознание современное, другое. Прогресс идет. Человека интересуют более глубокие философские вопросы, он мыслит более широко, чем предки. Наш русский рок и есть настоящее, честное отражение современного сознания русского человека. Послушайте группы ДДТ, «Арию», «Алису», Вячеслава Бутусова, Валерия Кипелова и других.

Мало того, что там много о том, что такое жизнь, правда и честь, там ещё и мелодика соответствующая. Мне даже кажется, что рок-музыка – это совесть нашего народа, там много истинных вещей, много смелости. Разумеется, я не имею в виду пошлость и подделку, которых вполне хватает на просторах любой музыкальной и литературной деятельности. А какая в русском роке гражданская позиция! В наше время повсеместной лжи и обмана, это, как глоток свежего воздуха, как островки правды.

Я думаю, русский рок ещё не до конца оценён, как явление. Он имеет шанс пережить века и стать своеобразной классикой. А меня пусть ругают. Потерплю, ничего страшного. Не в первой. С момента моих подвигов я нередко подвергалась поношениям и откровенной клевете. Это – неотъемлемая часть моей жизни. Мне достаётся  и от воцерковлённых и от невоцерковлённых, и я это тоже могу понять. Для некоторых я попираю монашеские традиции в том виде, в каком они это представляют, потому что собирательный образ монахини – тётенька в чёрном облачении, строгий вид и глаза долу. А у меня всё наоборот – вид весёлый, да ещё этот рок… Одним словом, не монахиня, а недоразумение. Да ещё и мировоззрение моё… Считаю, что Бог в душе есть! Он везде и всюду есть! И что люди в церковной ограде не имеют права судить остальных, кто за её пределами. Признаю и не осуждаю никого, кто имеет свои собственные взгляды и мысли, как признавал и уважал это наш вологодский святой преподобный Нил Сорский, который считал, что Церковь ни в коем случае не должна сотрудничать с государством, что ей не нужно иметь пышных одежд и золотых богослужебных сосудов, и уж, конечно, ни богатых наделов, ни крепостных.

Хорошо бы сделать так, чтобы священство наше и клир имели бы основную работу и были бы финансово независимыми, а службы и требы совершали бы в свободное от работы время. А то сейчас от священноначалия зависит, на какой приход пошлют – богатый или бедный. И если у священника семья и дети, то он очень зависим от того, как и чем её кормить. Я, кстати, знаю священников, которые имеют ещё и основную работу. Их мало, но это очень хороший опыт и пример».

«Неправильная монахиня» и святой

Васса называет себя «неправильной монахиней». Тем не менее, именно эта «неправильность» и притягивает к ней обычных и необычных людей. Таких же, как она. Улыбчивых, идейных, понимающих, умных, всепрощающих и особенных. Таким, к примеру, был её духовный друг – отец Георгий (Мицов). Искусствовед, реставратор, служивший в одно время в Псковской епархии священником, а затем – в селе Теребени недалеко от Пушкинских гор.

«Я познакомилась с ним ещё в обете молчания, –  замечает Васса. – Уже тогда знала, что он необычный священник, прозорливый. Не такой, как все. Он про меня сразу всё понял. Понял, что в обете я, и что Бога воспринимаем одинаково. При встрече ничего не сказал,  а потом, когда приезжала уже не раз, изрёк: «Мы с тобой не только на одном корабле, но и на одной палубе». Это же настоящий святой. Он тоже с точки зрения духовенства был не правильным священником. Ему, например, не важно, человек поел – не поел, держал пост – не держал. Если идет причастие и человек пришел к нему, он его причастит. Но его ненавидели и грызли за это. У него была общая исповедь. Он ходил и читал молитву, епитрахилью накрывал (как святой Серафим Вырицкий). У нас к кресту идут и целуют, а он сам подходил к каждому. А когда его хотели о чем-то спросить, подходил и не слушал вопроса – сразу давал ответ. Я видела святого, общалась с ним, и он общался наравне».

У Вассы особое мировоззрение. Быть может, поэтому и произведения её особенные, наполненные смыслами, показывающие честность, справедливость в разных формах и видах, людские пороки и слабости, с которыми мы боремся всю жизнь и не всегда выигрываем.

Но это в жизни. В литературе места для подвигов, возможно, и больше. Тем более, что Васса любит хэппи энды. «Мне хочется наградить героев за трудный путь», – сообщает она. У неё и здесь всё по-православному. Как научил однажды монах из Троице-Сергиевой лавры, приведший Татьяну Васильеву к православию, открыв главное в этой религии – «обожение».

«Бог пришел на Землю, чтобы человек стал Богом… – напоследок сказала Васса. – Бог открывает себя человеку, как силу и знания определенные. И человек вместе с Богом видит всё по-божьи. Если раньше боялся людей, злился на них, потом начинает понимать, а через понимание и любить. В каждом человеке есть Бог. Это самое главное, чем обладает православие и отличается от других религий. У каждого свой Бог, свой конец свет, конец самого себя. Раньше думали, что человек совершает, а Бог наблюдает. А всё наоборот – Бог совершает, человек наблюдает».

Наш разговор закончился откровением. И не одним. Общаясь с монахиней, на душе становилось легче, и «я неправильная монахиня» из её уст слышалось очень по-доброму.

«На самом деле я так живу, что у меня только Бог и есть. Моя жизнь, моя семья, мои мысли, все, из чего я состою, – только я и Бог», – добавила Васса.

И если кто-то скажет, что у Вассы не религиозное сознание, она не станет ему противоречить. Монахиня уверена –каждый должен выйти за пределы религии. Понять себя и Бога.

Мария Хаустова

Фото предоставлены автором