Всё тайное становится явным

Я очень люблю поэзию Фёдора Тютчева (1800-1856), а в ней рвёт душу стихотворение «Silentium» (лат. «молчание»), написанное в 1830 году, задолго до бед, обрушившихся на поэта в личной жизни. Оно начинается заветом: «Молчи, скрывайся и таи и чувства, и мечты свои», а в заключительной части звучит как приговор: «Мысль изречённая есть ложь». В какой-то мере стихотворение очень личное: как бы предощущение будущей собственной трагедии. Но одновременно, как это бывает у великих поэтов, всечеловеческое и вселенское, предостерегающее от ложности слов, поступков и самой окружающей действительности.

Тютчев, по сути, противопоставляет тайное явному, предлагая жить «в себе самом» и сосредоточить мысли и чувства в «мире» собственной души. Только этот внутренний, как бы подпольный, мир и может быть, по мнению поэта, единственной питательной средой «таинственно-волшебных дум», которые, в свою очередь, явятся услаждающим «пением» для тонко чувствующей и взыскующей истины человеческой души. Эти строки можно толковать по-разному. Можно счесть их полным уходом от реальной жизни в некую духовную аскезу. Но можно также попытаться их понять более широко и социально значимо.

Нет сомнения в том, что мир, в котором жил поэт, был весьма далёк от того, чтобы удовлетворить взыскательный запрос умственно и нравственно развитой личности, каковой, несомненно, Тютчев был. Могли быть мелкие семейные трения женатого к тому времени мужчины. Могли сказываться бытовые неудобства русского дворянина-дипломата в чужой стране. Но могло также подспудно накапливаться раздражение меркантильностью и неприятие самодовольства немецкого бюргерства, которые позже выльются у поэта в протест против нравов западного мира и его фальшивого духа.

Иго западнических идей к концу 20-х годов XIX века вновь стало всё глубже проникать в сознание российской элитарной молодёжи, не испытавшей тягот наполеоновского нашествия. Этому в значительной мере способствовали бурный, но бесплодный  выплеск недовольства военной знати в декабре 1825 года и жестокое подавление восстания декабристов Николаем I. Запад на этом фоне мог кому-то показаться гуманным и сострадательным. Но не Тютчеву, справедливо полагавшему, что недовольное брожение российского общества вполне осознанно подпитывалось и поощрялось из-за рубежа.

Следует отметить, что болезнь «западничества» (его идеализация и эпигонское подражание ему) проявилась в правящих кругах России задолго до этого, начавшись в духовной сфере с реформ патриарха Никона в правление «тишайшего» Алексея Михайловича (1629-1676), отца Петра I. Пётр Великий (1672-1725) продолжил преобразование России в прозападном направлении, придав этому процессу всеобщий и всесторонний характер. Да, он осовременил Россию, очистив её от налёта доморощенности и патриархальности. Но одновременно унизил достоинство русского человека, приравняв его в угоду Западу, по сути, к дикарю. Именно благодаря Петру на Западе и доныне сохраняется неуважительно-презрительное отношение ко всему русскому как к чему-то вечно отсталому и неполноценному.

Екатерина II (1729-1796), будучи немкой по рождению, заигрывала с российским дворянством, верхушка которого возвела её на трон в результате государственного переворота. Но одновременно она стремилась прослыть «своей» на Западе, переписываясь с французским вольнодумцем Вольтером (Мари Франсуа Аруэ, 1694-1778) и создавая себе имидж «просвещённой» (в западном духе) императрицей. Следствием этого было то, что приближённые к ней люди и вся знать с подобострастием относились к европейским кумирам. Попытка подлинного просветителя Николая Новикова (1744-1818) подвергнуть критике это идолопоклонство стоила ему длительного тюремного заточения.

Новое и самое масштабное реформирование России по западным меркам осуществил царь-«освободитель» Александр II (1818-1881), окончательно разрушивший российский традиционализм и превративший страну в жалкого приёмыша «прогрессивной» Европы. Если проводить современные аналогии, то Александра II вполне можно уподобить Михаилу Горбачёву. Последний, как известно, в угоду Западу пустил под откос могучий советский «бронепоезд», а его венценосный предшественник с той же целью перевёл российскую «конку» с лошадиной тягой на европейские рельсы. То и другое явилось трагедией для страны и бесславной кончиной для самих реформаторов.

Фёдор Тютчев как тонко чувствующий поэт и дальновидный мыслитель, насмотревшийся в Мюнхене на далёкую от идеала европейскую «явь», но бессильный противостоять надвигающейся на Россию беде, по сути, предлагал переждать духовную катастрофу в некоей ментальной потаённости и черпать силу из собственных внутренних источников. В какой-то мере такая позиция соответствовала более поздней формуле Александра Горчакова (1798-1883) – «Россия сосредотачивается», выраженной им в депеше российским послам в связи с позорным для нашей страны Парижским трактатом 1856 года.

После добровольной сдачи страны Западу в 1991 году советская элита открыто перешла в услужение ему под видом налаживания и укрепления дружественных отношений. Конъюнктурная часть советского общества (по сути, его большинство) мгновенно перестроилась, добровольно поменяв коммунистическое «кредо» на либерально-буржуазные «убеждения». Как бы возвратившись на 74 года назад, российская общественность, изменив большевикам, перешла на позиции меньшевиков, настаивавших на союзе рабочего класса с либеральной буржуазией. Народ не одобрил крутых перемен и в результате гонения на русский дух и русскую культуру ушёл в глубокое духовное подполье с религиозной отдушиной.

«Путинская Россия» (западный термин), подобно сорокалетнему моисееву хождению с евреями по Аравийской пустыне, в 2000-м году двинулась в свой «пустынный» путь, чтобы, в конечном счёте, обрести собственную «обетованность», но не материальную, а духовную. Не знаю, суждено ли россиянам бесцельно бродить по духовной «пустыне» именно сорок лет или с какими-то временными поправками в ту или другую сторону. Но убеждён, что Россия рано или поздно выйдет из своего потаённо-приниженного состояния, обретёт реальную цель и проявит волю идти самой и вести других по пути мира и народного благоденствия.

Сейчас мы далеки от этого. И народ не созрел до выхода из своего затворничества, и общество не вполне определилось в своих предпочтениях. Да и власти не готовы взять на себя лидерские функции в этом очень не простом деле. Из спонтанного дрейфа мы вроде бы вышли, но наше движение по жизненной стезе вряд ли сегодня можно назвать осмысленным и целеустремлённым. Мы в основном отталкиваемся от неприемлемых для нас обстоятельств, навязываемых нам со стороны, и делаем это порой довольно твёрдо и решительно. Но собственной воли пока не проявляем и своего видения перспектив развития страны и мира пока не выработали.

Можно бесконечно упрекать Бориса Ельцина в предательстве коммунистической идеи и окончательной сдаче Советского Союза на милость американскому «победителю». Но есть нюанс, который всё-таки принципиально отличал его от Михаила Горбачёва. Раскрывший дружеские объятия Западу «Горби» был предателем-«романтиком», убеждавшим себя и весь советский народ в том, что он действует на благо мира и процветания человечества. Это была чистой воды утопия, причём утопия, ни на чём не основанная и крайне вредная полным отрицанием жизненных реалий.

Циник Ельцин не испытывал никаких иллюзий ни в отношении США и Запада в целом, ни по поводу их «дружеских» планов и «партнёрских» намерений. Утопив свою совесть в немереном количестве спиртного (как ныне это делает Владимир Зеленский под наркотическим «кайфом») и озабочиваясь только сохранением личной власти и «семейным» преуспеянием, «царь Борис» откровенно сдал страну Штатам и их российским прислужникам. Его лозунг «берите суверенитета, сколько сможете заглотнуть», нацеливал российских «американцев» на полное разрушение российской государственности и беззастенчивое разграбление общенародной социалистической собственности.

Да, это было личное предательство, причём вопиющее, беспардонное и непростительное. Но в объективном плане это был далеко не безобидный ход, а своего рода западня для американцев и наших фарисействующих «доброхотов». Подобно библейскому Понтию Пилату Ельцин, по сути, «умывал руки», взвалив весь грех катастрофического разорения нашей страны и его социальных последствий полностью на хозяйничавших, как у себя дома, американцев и наших безоглядных стяжателей. Он как бы говорил всем городам и весям: «Жаждали жить, как в Америке, — получите их хвалёный капитализм и распишитесь в его получении!».

В результате этой иноземной оккупации и бесчинства российских баскаков-опричников стала быстро вскрываться отвратительная изнанка искусительной западной лжи и обнажаться голая, грубая и режуще острая правда. Эта русская народная правда полезла в зажмуренные глаза, колола обленившийся ум и впивалась занозой в заснувшую совесть. Русская правда забила в набат, который стал звучать всё громче и громче и вынудил, в конечном счёте, Бориса Ельцина добровольно покинуть свой «царский» пост. Но и здесь не обошлось без ельцинской «загогулины». Выдвигая на смену себе никому не известного Владимира Путина, он как бы говорил: «Хотите иметь молодого и трезвого правителя, — получите его». Сарказм заключался в том, что высшая власть вверялась неопытному и не готовому к ней человеку.

«Путинская» Россия за 23 года своего существования не была белой и пушистой, но существенно отличалась от России «ельцинской». На сегодняшний день она насчитывает три периода своего развития, — личностно единые, но разные по своей объективистской акцентировке. Первый период (2000-2007) соотносился с максимальной подстройкой страны под западную либерально-буржуазную модель с целью обретения доверия и уважения со стороны Европы. Расчёт, в первую очередь, делался на сближение с Германией и установление с ней особых отношений по типу Раппальского договора (1922). Опорой властной элиты в это время стала вышколенная Анатолием Собчаком либеральная «питерская команда».

Второй период (2007-2014) начался с Мюнхенской конференции по безопасности (2007), на которой Россия призвала европейские страны выйти из-под диктата США и, тем самым, бросила вызов «мировому правительству». В ответ на подстрекательство США Грузии к войне с Россией (2008) и организацию ими государственного переворота на Украине (2014) было осуществлено воссоединение страны с Крымской автономией и началась активная поддержка Донецкой и Луганской «непризнанных» республик. Либеральная элита в этих условиях была вынуждена потесниться и поделить власть с набравшими активность патриотическими силами.

Третий период (2014-2023) характеризуется опосредованным глобальным конфликтом (так называемой «гибридной войной») России с Западом в условиях открытой диктатуры «мирового правительства» с целью навязывания России и всему миру американской гегемонии. В этот период США решили дать России решающее сражение на территории Украины, имея в виду превращение локального российско-украинского конфликта в открытое вооружённое столкновение России с блоком НАТО или, на худой конец, со странами Евросоюза. Россия вскрыла украинский гнойник, начав военную спецоперацию совместно с официально признанными ДНР и ЛНР. Патриотические силы страны вышли на передний план, но при фактическом сохранении ключевых позиций в экономике либералами.

Эти три периода и в целом вся «путинская» Россия подготовили и предопределили выход собственно России на новый, весьма важный, обновленческий этап своего развития. В нём, по логике, определяющую роль должны играть уже не лица и политические «кланы», а выходящие из своих тайников новые силы. В конкретном плане речь идёт о «глубинной», традиционалистской России, которая была загнана российскими «американцами» в подполье, но в условиях обостряющегося противостояния страны со Штатами и Западом вновь оказалась востребованной.

Сегодня в общих чертах определились направление, главные силы и перспективы мирового развития на ближайшее 25-тилетие. Запад в целом, а США – в особенности, потерпели на Украине и в связи с ней весьма чувствительное поражение. Милитаристско-нацистский раж самой Украины сдулся. Россия, наоборот, не только восстановила статус великой мировой державы, но и выдвинулась в лидеры нового, «суверенного» мира. Благодаря ей в мире набирают силу антиимперские и антиколониальные блоки, организационные структуры и общественные движения. Расширение торгового обмена в национальных валютах уже сейчас существенно подорвало господство доллара, а с ним – и финансовое доминирование Штатов. Бряцание США атомным оружием становится не более чем блефом.

Над Штатами нависает неотложная проблема решения внутренних задач, которые становятся всё более серьёзными и даже катастрофическими. Это вносит существенные коррективы в международную ситуацию, но главное – в определение направлений международного и внутристранового развития. В этих условиях для России, более чем когда бы то ни было, возникает необходимость и возможность заняться собственными делами, отложенными в конфликтной ситуации.

При неизбежном замирении украинского конфликта на территории Украины останется минимум российских войск, необходимых, в первую очередь, для поддержания нормальной жизни населения республик и областей Новороссии, а также обеспечения безопасности самой России. При  этом высвободится и вернётся в РФ большое количество доблестных защитников Отечества, спаянных духом братства и боевого товарищества. Это не может не изменить всю социальную атмосферу в стране, что, несомненно, скажется как на расстановке политических сил, так и на определении перспектив развития России.

В этих новых условиях обязательно остро возникнет вопрос об олигархах, источниках их доходов и их вкладе в защиту Отечества. Параллельно с этим неизбежно последует обсуждение вредоносности либеральных идей, а также выявление практических связей самих либералов с российским олигархатом и западными «партнёрами». Как следствие того и другого начнётся интенсивная и всесторонняя разработка назревших социально-экономических проблем с выходом на новую модель развития окрепшей российской державы.

Лет десять назад политолог Сергей Марков убеждал молодёжь, что, спустя годы, ей будет приятно вспомнить, «в какое интересное время мы жили». Предсказывая это, он ошибся, по крайней мере, лет на двадцать, ибо не тогда, а именно сейчас в России начинается всё самое интересное. При этом нашим детям и внукам некогда будет «вспоминать», так как они будут максимально сосредоточены на практическом решении судьбоносных для России и мира проблем.

Александр  Афанасьев