Критическое эссе о романе Ильдара Абузярова «Корабль Тесея»

(Издательство «Городец», Москва, 2023 г.)

Не удивлюсь, если кому-то новый роман известного автора покажется непонятным, излишне затянутым, стилистически неоднородным. Композиционно он распадается на несколько смысловых блоков: Петербург и его социальные слои, история любви героев, рассказ о героине и её сестре, военная кампания, герой и его семья. Связаны они преимущественно образом рассказчика и некоторыми тонкими параллелями (мнимая сестра героини – умерший в детстве брат героя, шкатулка Нефертити – шкатулка умершей матери, схожие семейные истории и др.).

И хотя главной в этом произведении мне показалась любовная линия, интереснее рассмотреть этот текст с точки зрения современного романа. На первый взгляд, автором ясно выражен постмодернистский приём: попытка осмыслить сюжет через парадокс Тесея. Кроме отсылов к мифологии, в живописных образах маргиналов, как и в лице рассказчика, можно увидеть осколок пьесы «На дне», в барах и улицах Петербурга, где обитает таинственная незнакомка – услышать мотивы Блока и в целом Серебряного века, в создании символики чёрно-белого прямо упоминаются персонажи из «Лебединого озера». И много чего интересного можно накопать и посмаковать тут культурному читателю. Но, как известно, постмодернизм уже сдаёт свои позиции, уступая место метамодернизму, который создаёт колебание между полярными понятиями (в романе – в разных смыслах чёрного и белого), оживляет и позицию автора, и его внутренний мир.

В этом романе есть и автор, и рассказчик. И, как это нередко бывает в текстах Абузярова, реальное – канва событий и истинное лицо, характер героев –  прячется за облаками субъективного восприятия рассказчика. Расхождения между ним и автором можно проследить в отдельных эпизодах, в деталях (как всегда многозначных, символичных!) и в запутанной композиции. Они разительно ощущаются и в стиле писателя.  Всё, что герой говорит от себя: образ города, встречи с девушкой, пейзажи, философские рассуждения, его семейная история, даже его военное прошлое – порой высоко поэтичны, искренне трогательны, полны запоминающихся нюансов, аллюзий к культурным источникам, созданы по-настоящему художественным языком. Но в середине книги, когда герой же пересказывает историю Мелиссы, стиль словно провисает, становится плоским, неинтересным, создается ощущение чего-то мелкого и незначительного.  И я бы назвала это различие стилей сочетанием возвышенно-романтического и низменно-бытового в романе. Бытописание давно закрепилось в современной литературе. Но можно ли назвать и романтизм трендом современности? Вот именно эти художественно оправданные переходы от высокого к низкому придают роману черты метамодернизма с присущим ему неоромантизмом.

Как романтик понятен рассказчик. Одинокий, молодой, разочарованный в жизни, квартирующий на птичьих правах в бедном жилище дворника, ищущий смерть, он хватается за образ обиженной кем-то невесты, явившийся ему в баре, как за последнюю надежду на жизнь.  Романтическое ощущение таинственности и неодолимое желание разыскать незнакомку подогреваются и великолепными урбанистическими картинами Петербурга.  Дополняет атмосферу и цветущее время года – кусты сирени, обновляющий дождь и молодость героев. Весь романтический каркас текста держится на прекрасном образе любви и восприятии рассказчиком Мелиссы. С точки зрения мифо-романтической, её имя (как и имя сестры Миланы) коррелирует с понятием «мелос» –  мелодия, рождающая ощущение весны и далее – начала мира, выраженное в образах Адама и Евы. Глобальная мотивация к полноценной жизни – не так ли? Но планирование предстоящих событий выказывает и наивность героя, который экзальтированно ожидает «знакомства с родителями, свадьбу и счастье». И в этом драматически-ироничном звучании его образ отступает от канонов классического романтизма и тоже порождает волну колебания между романтизмом и реализмом: герой то готов поставить свою жизнь, отдать всю свою волю танцовщице из ночного клуба, возвышая и идеализируя, то проявляет ревность, будучи убеждённым, что она работает и учится в самых престижных местах культурной столицы. (Недаром у него тоже два имени: зовут его Ренат, но иногда он представляется как Роман).  Порою кажется, что рассказчик специально снижает себя, иронизирует, показываясь в неприглядном виде. Но он всё же честен с читателем в попытке понять драму своих неудавшихся личных отношений, в осознании своих психических и бытовых проблем, в поиске проявления эгоизма в прошлом и настоящем; именно он глубоко страдает и берёт на себя вину за потерю любимой. Получается, что сюжет мифа о Тесее в романе И. Абузярова перевёрнут, разбит, мутирован.  Есть он, она, блуждание в лабиринте фантазий и воспоминаний. Но бросает мужчину девушка (пакует подаренный героем чёрный плащ в белый чемодан и увозит в другую жизнь, как на корабле с белыми парусами). Нить, ведущая и спасающая – не её любовь, а его собственное чувство. Клубок, который доверяет ему Мелисса, – это масса запутанных и оборванных нитей.

С героиней всё гораздо сложнее. Правда, явь тут постоянно будут ускользать, ибо факты её жизни из разных источников информации разнятся между собой или приходят в шокирующее несоответствие с реально происходящим. И тут, как говорится, следите за руками. Следить нужно за художественными деталями, связанными с ней. Символом оборванных, ложных «нитей Ариадны» служит любимое блюдо героини – лапша, которой она кормит героя в день их сближения. Варианты этого блюда упоминаются в романе не раз. Вполне в стиле постиронии в начале романа звучит спойлер: «…эта девочка…забьёт мне голову названиями всяких блюд…от макарон к пасте болоньезе, от вермишели к спагетти».  Героиня словно опутывает Рената паутиной-лапшой своих эманаций. Их первую встречу в подвале-баре она не помнит, потому что это была её сестра Милана, которая вынуждена зарабатывать приватными танцами, спасать семью, оставшуюся по вине легкомысленной Мелиссы без квартиры. Из другого источника герой узнаёт, что Мелисса – душевнобольная и сестры никакой нет. Читатель может иметь третье мнение: «плохая» сестра выдумана Мелиссой, чтобы отречься от своей не очень престижной, но вполне доходной работы в баре. И чтобы от её имени рассказывать о себе – проблемной и настоящей. Или, например, шкатулка, которую героиня «нашла» в Эрмитаже: раритет, украденный девушкой в музее, либо дешёвая подделка, купленная тётей-психиатром на египетском рынке, дабы поддержать фантазии нездоровой племянницы по поводу научного открытия и создаваемой на его основе диссертации.

Факты о героине из сюжета не сходятся не только с тем, что она сообщает о себе, но и с тем, что говорят и делают другие. Когда её родственники утверждают, что Мелисса пропала и, возможно, уже мертва (и не очень-то этим озадачены), героиня (или её сестра) спокойно себе расхаживает по институту, где работает её отец. Зная о болезни Мелиссы, никто из родных за год её сожительства с Реном не выходит с ним на связь, не знает, как он выглядит, или не сознаётся в этом.

Реальность героини множится, распадается на несочетаемые части, субъективируется, даётся в вариантах интерпретаций. Белое становится чёрным и наоборот. И герой утопает в окружающей его лжи, что заставляет его ещё сильнее втягиваться в мифическое пространство таинственного, которое лишь изредка очерняется досадной догадкой, что она его не любит.

Однако, кроме позиции романтического рассказчика (скорее, Орфея, пытающегося выйти из ада и вывести на свет белый свою возлюбленную), есть тут и точка зрения автора. Ревнивый герой что-то подозревает, но постоянно оправдывает свою Мелиссу. Однако автор, погружая читателя в ситуацию абсурда, разбрасывает штрихи реальности, даёт богатую пищу для размышлений. Например, «плохая сестра» сообщает Ренату, что Мелисса – врушка, что она безответственная, лицемерная, эгоистичная и легко может подставить близкого человека.  Именно так и случается, когда герои договорились после работы пойти в кино, а Мелисса не отвечает на звонки, не сообщает, что вообще не может отлучиться от своих дел. Автор даёт читателю понять, что у героя был повод оскорбиться, обидеться. Но рассказчик всё прощает, сдерживает гнев, тайком увидев свою девушку в обществе импозантного мужчины. Ему легче разбить свой телефон, оставить надежду, не знать, что она так и не перезвонила, чем отказаться от любви. И радоваться тому, что вечером, после в одиночку просмотренного фильма, застал её дома за книгами.

Все странности героини объясняет её лукавая тётя-врач диссоциативным расстройством племянницы, при этом называя её «редким бриллиантом и алмазом». В романе петербургская тётя именуется по-разному: Василиса-Лариса-Лиса, что созвучно с именем героини – Мелисса.  Полярность, контраст в образе девушки задаётся между мифо-поэзией (так воспринимает её герой) и её расчётливостью, мягким коварством (и «мелос», и «лиса»). Именно автор, а не рассказчик, делает доступным объяснение, почему Мелисса сменила роскошную квартиру тёти на скромное жилище дворника: двум хитрым женщинам сложно ужиться в одном пространстве, а у отца – другая семья. Она же – тётя-психиатр – углубляет чувство вины героя. И доказать «болезнь» героини больше некому. «А можно ли верить такому заинтересованному лицу, да ещё покуривающему травку? А так ли сильно виноват герой? А Мелисса: несчастная сумасшедшая или продуманная авантюристка?» – незримо спрашивает нас автор. Читателю очевидно, что даже если героиня не в себе, то она «сумасшедшая в свою пользу».  Мелисса много работает, жалуется, что недоброжелатели мечтают украсть её открытие. Но герой сознается, что живёт она за его счёт и вполне могла бы на скопленные деньги уехать в страну своей мечты – к пирамидам. (В его квартире она оставила зимнюю одежду, мелкие безделушки и мочалку).  Нет ничего, что она делала бы не для себя, не для карьеры, основательность которой тоже сомнительна; нет даже поэзии безумства, которую мы помним в произведениях других авторов: Изабелла в «Чёрном обелиске» Ремарка или Доротея в «Барьере» Павла Вежинова.

Обман, тёмные пятна, заложенные в историю жизни и поведение героини, имеют в книге и метафизический, надтекстовый смысл. Абузяров создаёт атмосферу постправды, где «не всё так однозначно», где нет объективной истины, а есть лишь правда интенции, внутреннего устройства личности, правда позиции воспринимающего, которая колеблется, меняет моральные полюса. Можно сказать, что вся художественная структура романа подчинена созданию ощущения, впечатления: «что-то здесь не сходится, что-то не так» («impression» – любимое слово героини). Роман учит различать романтическое пространство поэзии, мифа и реальность, не верить своим ушам, сомневаться в источниках информации, применять индуктивный метод, и, сравнивая факты реальности, искать правду самостоятельно! Есть даже прямая экстраполяция этой мысли на всю историю человечества, высказанная профессором: «Половина истории фальсифицирована!»

Намечена в романе ещё одна связь с реальностью – историческая. Кроме событий и личностей из прошлого Петербурга, есть тут и медийные персонажи современной жизни. Прямо упоминается порнозвезда Саша Грей, на других современников – намекают имена самих героев романа: бунтарка Милана – пранкер и блогер Вики Милано, Мелисса –  известная в столичных клубах танцовщица на пилоне Мелисса Фокс, как и героиня романа, приехавшая из провинции, профессор-историк Орлов – доцент Соколов. Вот эту линию можно было бы усилить.  Как современная реальность, изобилующая остроэмоциональными событиями и процессами, так и зеркалящее её медийное пространство – клад для современного писателя. И каждый по мере своего таланта и специфике художественного метода может ухватить свою грань.

Профиль, грань писателя Ильдара Абузярова – это частная жизнь человека, содержание души, внутренние механизмы поведения. Внешние условия, социальный мир – это лишь повод для рефлексий. Хотя сама личная история рассказчика – вполне коррелирует с биографией типичного маленького человека из шахтерского посёлка, где от непосильного труда и в режиме «чёрное небо» скоропостижно умерли его родители. Где бедное жильё невозможно продать, потому что шахту закрыли, где нет никакой перспективы, кроме как записаться в ЧВК, а потом в Петербурге проживать заработанные деньги и мечтать поэффектнее умереть. У современного романтика нет никакого бунта, никакого протеста, никакого желания себя защитить, никого проявления воли, – сплошное состояние выученной беспомощности. Омерзительный внешний мир вызывает у героя чувство брезгливости, например, к соседям и родственникам, которые роются в вещах его умершей матери. Отсюда – желание убежать в романтическое пространство – красиво умереть в красивом городе, а потом зацепиться за красивую иллюзию любви и сохранять ей верность. Точно так же уничижается бомж-философ Алистер, в прошлом известный физик, которого красавица жена выдворила из его же дорогой профессорской квартиры, поселив туда своего любовника. В социальном мире, по мнению автора, уживаются люди хитрые, коварные, лишённые представлений о морали. К людям же нравственным прилагается высокая планка морали и вменяется известное им чувство вины, поскольку каждый бывал хоть в чем-нибудь виноват.

И такое мировосприятие, такая духовная атмосфера делается вполне осязаемой при внимательном прочтении текста, через собирание смыслов, символов, деталей и фактов. Редкий случай, когда читатель становится соавтором и детективом.

Фарида Габдраупова