Многие женщины из панельной девятиэтажки по улице Победы в Новореченске считали Колю Скорнякова из третьего подъезда  натуральным алкашом. Так и говорили: —  Не просыхает совсем. Не зря его жена выгнала.  И сожительницу подобрал себе под стать – такую же пьянчугу.

Тем не менее, Коля себя алкоголиком не считал, хотя не отрицал, что любит выпить. Сколько бы он ни выпил накануне, а утром все видели его интенсивно занимающимся во дворе физзарядкой, занятия заканчивались пробежкой до реки и растиранием холодной водой. Зимой снегом растирался.  Соседи смотрели на это с иронией.

— Ишь, выпендривается! – говорили недоброжелатели. Им было невдомёк, что Колина дружба с «зелёным змием» возникла вследствие непростых жизненных обстоятельств.

Ему исполнилось всего полгода, когда началась война. Отца сразу же призвали в армию, через год мобилизовали и мать. Она медиком была. Коля остался с бабушкой. После войны отец, хоть и уцелел, домой не вернулся. Мать тоже нашла себе нового мужа. Коля по-прежнему находился на попечении бабушки. Жили они в небольшом, но крепком ещё домике на Склоне. Так назывался городской район Новореченска, спускающийся уступами с высокого правого берега реки к самой воде.

Коля с малых лет любил, забравшись на крышу домика, следить за величавым движением тогда ещё полноводной  реки, воображая себя капитаном пиратского корабля. А пройдя по понтонному мосту, он оказывался на острове, густо поросшем зеленью. Здесь он представлял себя вождём индейского племени со звучным именем – Одинокий Волк. Имя, придуманное им самим, соответствовало его мироощущениям, потому, что рос мальчик без родительской заботы и ласки замкнутым и нелюдимым.

Тем не менее, особого беспокойства бабушке он не приносил. Лишь однажды в седьмом классе обвинили Колю в краже чужой собаки, дорогОй к тому же. Бабушка сразила паренька словами: — Никогда не думала, что мой внук станет вором.

Коля плакал и говорил, что собаку передал ему одноклассник Витька и попросил её временно приютить, сказав, что уезжает на несколько дней. Теперь же Витька на все расспросы строил недоумённые рожи. Над Колей сгустились тучи. Однако следствию удалось найти следы пребывания этой собаки в Витькином сарае. Коля бабушку, конечно, простил. А вот с посторонними стал вдвойне осторожен.

В ту пору ни о каком телевидении и речи не было, поэтому Коля пристрастился к чтению. Иногда он даже читал бабушке что-нибудь вслух. После школы попытки поступить в институт не принесли успеха. Да Коля не очень-то об этом и сожалел. Существовать вдвоём на крошечную бабушкину пенсию было проблематично. Поэтому парень устроился работать почтальоном. Работа его устраивала, поскольку он всё ещё не слишком уверенно чувствовал себя среди людей.

В армии Колю определили в автороту. К концу первого года службы он и водительские права получил, да и физически окреп, меньше дичился окружающих. Здесь у него даже случился роман с одной белоруской. Чем-то он походил на киноактёра Сергея Филиппова, обращая на себя внимание многих женщин. И если верна поговорка, что женщины принимают решение с учётом размера мужского носа, то шансы у Николая были неплохие. Однако любовная увертюра не привела к продолжению. Коля разочаровал свою зазнобу, честно признавшись ей, что о семейной жизни и не помышляет.

Вернувшись домой,  он продолжил легкомысленную политику в отношениях с женщинами, оправдывая своё давнее прозвище. Бабушка уговаривала его:    — Хватит с этими хороводиться. Женись давай! Хочу внуков понянчить.

Однако Николай не спешил бабушкину просьбу исполнять. В стенах родного домика и произошла встреча, которая могла стать судьбоносной для Коли. Могла да не стала. Однажды он, вернувшись с работы, увидел, что бабуля разговаривает с какой-то молодой женщиной, угощая её чаем.
— Что, невесту мне привела? — пошутил Коля.
— Познакомься, внучок, это сестра твоя Валя, — огорошила его бабушка.
— Ничего не понимаю, что за сестра?

Через несколько минут Николай узнал, что его отец в начале сорок пятого года получил серьёзное ранение. На фронт уже не вернулся. В военном госпитале познакомился с операционной медсестрой. После войны они поженились. Валя — их единственная дочь. Живут в подмосковье. Отец, подполковник в отставке, сейчас тяжело болен. Надежды на выздоровление практически нет. Поэтому просит сына приехать. Повидать его хочет перед смертью. Есть у него задумка — устроить Николая в хорошее военное училище, где начальником его однополчанин.

Выслушав это всё, Коля твёрдо сказал: — Нет, Валечка! Никуда я не поеду. Обходился я до сих пор без отца, обойдусь и сейчас. К тому же бабушка уж старенькая. Как я её брошу? Да и не хочу я офицером быть. На «гражданке» мне как-то лучше,- усмехнулся он, поняв двусмысленность последней фразы.

 — Не обижайся на отца, — уговаривала Валя, — не зря же говорится «не судите, да не судимы будете».
Однако Николай стоял на своём. Уходя, Валя спросила: — Что же мне передать отцу?
— Скажешь, что не нашла меня — вновь обретённый брат был непреклонен.

Когда за Валей закрылась дверь, бабушка со слезами на глазах обняла внука: — Правильно, Коленька! Что бы там делал, среди чужих людей?

После этого случая Николай заметно посерьёзнел. Часто его можно было видеть на берегу реки, где он подолгу смотрел на быстротекущую воду. К радости бабушки, он всё-таки  женился в год своего тридцатилетия.

Обстоятельства его знакомства с будущей женой весьма необычны. Поэтому о них следует рассказать. Летом семидесятого года Коля проводил свой отпуск на турбазе в горах Алатау. Альпинизмом ему не доводилось заниматься, но здесь хватало горок нулевой категории сложности, казалось самой природой предназначенных для новичков. Горушка, которую Коля выбрал для себя, выглядела достаточно безобидно, поэтому прямо с утречка наш герой  к ней отправился в одиночку, как и положено Одинокому Волку. 1800 метров — это вам не Хан-Тенгри*, но молодому человеку пришлось изрядно попотеть, пока добрался до вершины.

Панорама сверху открывалась великолепная. Коля закрыл глаза представляя себя парящим орлом. Красота, да и только! Спускаться, между прочим, оказалось труднее, чем подниматься. К тому же небольшой дождичек смочил траву на тропе, увеличив перспективу проехаться на пятой точке метров пятнадцать — двадцать, пока за что-нибудь не зацепишься.

Вскоре Николай услышал жалобные женские крики, сорвавшихся с тропы неудачниц.Спустившись ниже, он увидел двух растерянных девчат. Оказалось , что Веру и Риту, отдыхавших на этой же турбазе, тоже потянуло в горы. Альпинисты из них оказались никакие. К тому у Веры был явный вывих стопы.

Делать нечего.Молодой человек взвалил пострадавшую себе на плечи, велев держаться покрепче.К счастью девушка лишним весом не обладала.  Так и спускались с передышками. На турбазе вывих быстро вправили и назавтра Верочка как ни в чём не бывало появилась на танцах. К удовольствию Николая, девчата оказались его землячками. Они в начале июня сдали экзамены за четвёртый курс пединститута и отдыхали перед рывком к диплому. Теперь троица прониклась взаимной симпатией. Знакомство продолжилось и по возвращению домой.

Сочтя происшедшее знаком судьбы, Коля начал серьёзно ухаживать за Верочкой. А та развитию отношений не препятствовала, хотя о близости и слышать не хотела. Поддразнивала парня: — Ты за кого меня принимаешь? Правильно говорят, что вам, мужикам, только одно и надо. Не спеши!

Осенью и поженились. У невесты имелась наследственная благоустроенная квартира, куда и перебрался Николай из бабушкиной избушки. Вскоре молодожён с удивлением обнаружил, что семейная жизнь ему  не очень-то  нравится. Медовый месяц ещё куда ни шло, а вот потом перспектива видеть рядом с собой одно и то же лицо радости не вызывала. Да ещё, когда это лицо пытается какие-то права качать.

Вера стала намекать мужу на продолжение образования Ну как же! Она без пяти минут педагог, а он — простой шофёр. Николай отшучивался, говоря: Ну вот станешь директором школы, возьмёшь меня к себе водителем.

В то же время его огорчала отсутствие изюминки в интимных отношениях и полное равнодушие жёнушки к бытовым вопросам. Готовить пищу она  не умела и не собиралась учиться. Так и жили на полуфабрикатах. А бельё таскали в прачечную, хоть и стиральная машинка имелась.

Николаю уже намекнула небезызвестная Риточка, что замужество нужно было Вере для того, чтобы избежать распределения в далёкий аул после института.

Одинокий Волк вынести этого не мог. Молодожёны расстались, несмотря на то, что Вера  уже ждала ребёнка. Коля с себя ответственности не снимал. Алименты на содержание появившейся дочери выплачивал регулярно, благо, что работу нашёл себе нужную – водителем автофургона на торговой базе.   Жил он теперь на квартире, хозяйка которой всегда могла составить ему компанию и за столом, и в постели. Там наш герой окончательно подружился с алкоголем, убедившись, что с его помощью мир грёз становится ближе и ощутимей.

Тем временем в городе началась масштабная реконструкция застройки. Древний архаичный Склон пошёл под снос. Коля с бабушкой получили двухкомнатную  квартиру в новом доме на левобережье. Бабушка снова завела старую песню про внуков, но так их и не дождалась.

После бабушкиных похорон  Коля первый раз запил по-чёрному, пытаясь заглушить боль утраты единственного по-настоящему родного человека. Очнувшись в один из дней в своей кровати, он с удивлением обнаружил лежащей рядом с собой какую-то женщину.

— Тебя как зовут? – лениво поинтересовался Коля.
— Аня, — ответила женщина.
— Откуда же ты взялась?
— У тебя память отшибло, что ли? Я же с тобой вместе на базе работаю. Посидели вчера после работы в кафешке с девчонками. У Дуськи Колосовой день рождения отмечали, помнишь? А потом ты меня к себе пригласил…
— А борщ ты умеешь готовить?-  внимательно глянул на гостью хозяип и, получив утвердительный ответ, добавил: — Тогда оставайся.

Так началась их совместная жизнь. Аня бабёнка была неплохая. Немного потрёпанная, но вполне ещё сексуальная. В меру хозяйственная. Единственным крупным её недостатком было  пристрастие к алкоголю, не меньшее, чем у Коли. Нередко ссорились, до драки. Потом мирились в постели. Рожать ему она не стала. Было у неё двое дочерей – подростков, которым Коля великодушно разрешил здесь же поселиться.Это не соответствовало статусу Одинокого Волка. Но куда же их девать-то?

Не успели оглянуться, как девчонки выросли и выпорхнули в самостоятельную жизнь. А через несколько лет  скоропостижно умерла  Аня. Скорее всего, женский организм не выдержал регулярной пьянки.  Было и ещё одно обстоятельство, которое могло ускорить трагическую развязку.

Дело в том, что Коля ещё при жизни Ани подарил свою квартиру бывшей жене Вере. Оказывается, эта хитрюга сумела разжалобить полупьяного мужика, уповая на его родительский долг перед их единственной дочерью.

— Ты вот умрёшь, а квартира чужим людям достанется! – вкрадчиво говорила Вера, не забывая подливать  мужику беленькой в рюмочку, — Про дочку-то родную не забывай!

Расчувствовавшийся Коля  не взял во внимание, что дочь, давным-давно  обосновавшаяся в тёплых краях, за всё время навестить отца не удосужилась, хотя всегда посылал он ей немалые деньги на день рождения. В итоге ушлая Верочка получила дарственную на квартиру. Аня, узнав об этом, проплакаться не могла.
—  А как же я? – спрашивала она, не получая ответа. Состарилась очень быстро.

Теперь, во второй раз оставшись один, Николай места себе не находил от тоски. Оказалось,  что любил он Аньку-то! Стресс, пропитанный алкоголем, сделал своё чёрное дело. Что-то случилось с ногами. Совсем недавно бодро рассекающий пространство Одинокий Волк превратился в еле-еле передвигающегося с палочкой старца. И тут на его пути возникли две Гиены, до сих пор внимательно наблюдающие за происходящим из засады.

Ими оказались недавно поселившиеся в соседней квартире мать и дочь Сасыковы. Они решили, что в нынешней ситуации  завладеть Колиной квартирой не составит большого труда. Мозговым центром этого тандема была старуха Ушаяк. Её доченька Жазира, мужеподобная бабища, выполняла роль тарана.

Подкатившись к мужику, они под видом помощи принялись спаивать его. Наряду с пищей сомнительного качества, приносимой  сердобольными Гиенами, на колином столе теперь ежедневно появлялась бутылка сорокаградусной (за его счёт, разумеется). Совсем немного оставалось до зелёных чёртиков и вот однажды, в минуты редкого просветления увидел забулдыга перед собой нотариуса и улыбающиеся физиономии Сасыковых.

Оказывается, ему предлагалось посмертно завещать квартиру этим оборотням в обмен на «уход». О том, что тогда смерть не заставила бы себя долго ждать, можно было не сомневаться. Схема не новая, многократно в жизнь претворённая. Но вдруг всё пошло не так. Выяснилось, что квартира-то Коле не принадлежала.  Отменять дарственную через суд  он наотрез отказался, несмотря на все уговоры Сасыковых. Тотчас  «благодетели» перешли к политике кнута, демонстративно прекратив общение с «объектом».

-Ничего, жрать захочет, на всё будет согласен! – толковали они между собой.Тем временем  водка и продукты у Николая закончились. Доев весь заплесневелый хлеб, он из последних сил выбрался на крыльцо, и случайно встретился с проходившей мимо Зиной из соседнего подъезда, бывшей при жизни Ани её приятельницей. Измождённый вид Николая поразил её. Бедолага нёс какую-то ересь: — Гиены! Гиены! – бормотал он. А в конце выдал: — Пропадаю я. Принеси хоть хлеба, ради Бога!

Женское сердце не камень. В этот день Одинокий Волк наелся от пуза. Со следующего дня Зина взяла на себя обязанность не только покупать ему продукты, но и готовить горячую пищу.

Избавившись от сасыковского прессинга, Коля повеселел. Даже передвигаться стал увереннее.
— Ничего, Зинуля! – говорил он, — Одинокий Волк Гиенам не поддастся.
— Какой  Волк? – недоумевала Зина.
— Да прозвище у меня такое раньше было.
— А что за Гиены?
— Соседушки мои Сасыковы. Притихли они последнее время подозрительно. Кажется, что-то затевают.  Сегодня мне Аня приснилась. Смеялась и пальцем грозила. К чему бы это?
—  Будь с ними осторожен. В квартиру не пускай, никаких бумаг не подписывай. Хорошо, что документы на квартиру у Веры — успокаивала Зина своего подопечного.

А Сасыковы тем временем заметались, чувствуя, что инициатива уходит из рук. План действий снова пришлось менять. Зина мешала мошенницам, словно кость в горле. Решили отвадить её любой ценой.   Мама с дочкой  на каждом углу принялись распространять о Зине вздорные и оскорбительные слухи, что и голодом она морит Николая, и развратничает с ним, а пенсию присваивает.  Надеялись, что не выдержит она потока грязи и отойдёт в сторону. Зина, конечно, переживала, даже  пыталась  подать на эту сладкую парочку иск за клевету. Да ведь никто со всего дома не согласился засвидетельствовать всё происходящее в суде.

Почувствовав безнаказанность, Сасыковы совсем обнаглели.  При встрече с Зиной они, брызжа слюной, бросали ей грязные обвинения прямо в лицо.

Однако все их потуги не возымели успеха. Зина от своей миссии не отказывалась.  Тут старухе Ушаяк пришла в голову гениальная идея. Принялись обхаживать ту самую Веру: — Зачем тебе ждать пока этот алкаш загнётся? Продавай нам квартиру сейчас, а мы обязуемся за ним ухаживать. Естественно скидочку нам за это сделаешь.

Процесс пошёл. Подкупленный нотариус зарегистрировал акт приобретения Сасыковыми злополучной квартиры с обременением, то есть вместе с живущим там человеком. А вот то, что Коля согласия на это не давал, спокойно проигнорировали.

На другой день, забрав со скандалом у Зины ключи от входной двери, Сасыковы с торжествующими рожами предстали перед ошеломлённым Колей.

— А где Зина? – растерянно спросил он.
— Накрылась твоя Зина! Забудь о ней!

Потом, угрожая физической расправой, отобрали у оробевшего мужика дубликаты ключей, документы и банковскую карту. Не зря, выходит,Аня ему снилась. Предупредить пыталась. Попав в лапы своих врагов, Коля из-за нервного стресса совсем обезножел. Однажды каким-то чудом выполз из квартиры и слёзно умолял соседей сообщить дочери о его бедственном положении. Больше таких проколов узурпаторы не допускали. Коля был надёжно изолирован за массивной железной дверью, открыть которую самостоятельно не мог.

Кормили пленника макаронами, да похлёбкой, которую не каждая собака согласилась бы есть. При всей своей ненависти к нему преступницы всё же старались продлить его существование. На кону стояла немалая Колина пенсия, которой они теперь распоряжались, как хотели.

Месяца через три Жазира сказала матери:
— Надоело мне за ним убирать. Надо что-то делать.
— А деньги тебе не надоели? – резонно возразила Ушаяк.
— Давай вывезем его куда-нибудь в степь, да и прикопаем там. А банковская карта ещё три года действительна, — настаивала дочь.

— Опасно это дочка!  В случае чего по головке не погладят. Я на старости лет на нары не хочу, да и тебе не советую.

После долгих размышлений решили всё же Колю отправить в мир иной. Воспользовались древним способом кочевников. Пленника пару дней не кормили совсем. Весь третий подъезд слышал колины голодные вопли за дверями. Потом вдруг принесли ему вдоволь жирного отварного мяса.

Коля всё это умял, а вместо чая ему дали холодной воды. Жир застыл в кишечнике, вызвав заворот кишок. Умирал Одинокий Волк в тяжких муках. В последний момент Гиены струсили и не решились на тайное захоронение.

В итоге счёт в пенсионном фонде со следующего месяца был аннулирован. Но в накладе мошенницы не остались.  Продажа этой квартиры после ремонта вдвойне возместила все на неё затраты.

Теперь одинокие старушки в округе боятся этих авантюристок, как огня. Ходят слухи, что подобные деяния для них не впервой. Самые продвинутые считают их воплощением ужасных Эриний**, иногда проникающих в  наш мир из подземного Царства мёртвых.

Евгений Михайлов

_____________

* Хан-Тенгри- горная вершина-семитысячник на границе Казахстана, Киргизии и Китая.
** Эринии — в греческой мифологии богини ненависти.