Метафорические изюминки поэзии

Поэзия не может без сюрпризов: в ней кладезь мудрости, понимания основ бытия, любви и нежности.

На примере классики, в стихотворении Владимира Луговского «Листопад» интересные образы осени выражены не просто строками о падающих красивых листьях в пышном золоте, насыщенная пестрота, здесь «павлиньи ночи» значительно дополняют и истомы, и любви, и яркости ощущений осени. И строки о потерянной любви делают настроение, ведь осень связывают с угасанием красок, а любовь — самая яркая краска природы:

Может быть, здесь никогда не пела,
Не бросала туфли под кровать
Та, что легкой птицей улетела
Колдовать, лукавить, забывать.

Чудеса давно минувших дней или лет волнуют поэта, он зовет любовь вернуться:

Прилетай сейчас в свои владенья,
Как бывало в белой мгле ночей…

даже тень горячая: «Где смешался свет с горячей тенью», и сердце «ветровое»: (сны)

«Бродят и дороги не находят
К ветровому сердцу твоему».

Но искать прежнюю любовь опасно: можно наткнуться на стену непонимания, разочарования, лучше беречь память любви и насыщать поэзию этой прекрасной памятью о любви и счастье, пережив потрясения любви.

Остроту чувства поэт обнажает и видением не просто острой, но «наточенной» луны, будто рок владеет любовными чувствами и путями влюбленных людей:

Может быть, мне только сон приснился
В эту ночь наточенной луны?

Владимир Луговской виртуозно исполнил свое стихотворение, не перенасыщая строки метафорами, эпитетами, и другими средствами художественной выразительности. Чувства правдиво выражены, нет показухи, истерики, пошлости,  этим стихам вдумчивый читатель верит, хотя и написаны они давно, в 1947 году, и туфли,   остро показанные как «башмачки» уже волновали читателей в стихах Бориса Пастернака, звучащих как заклинание «Мело, мело по всей земле во все пределы…»: «И падали два башмачка со стуком на пол…» .  

И что хорошего жить «без любви», это звучит лейтмотивом в каждой книге стихов Галины Талановой, будто с мамой улетает на небеса доверие к своему сердцу или к человеку? (еще один лейтмотив ее стихов, неизменно повторяющийся в каждой книге или в каждой подборке стихов, так что краски жизни остаются в стороне).

Владимир Луговской

ЛИСТОПАД

Что-то мне печально стало очень.
Лунным золотом осыпан сад.
Это всё твои павлиньи ночи,
Еле ощутимый листопад.

 —

В этом мире дивном и огромном,
В мире помыслов, трудов, борьбы,
Совы-сплюшки гукают бездомно
И арык чешуйками рябит.

 —

Дым жаровен беспечально горек.
Все дома из одного куска.
Белые порожки.
Южный дворик.
На хребтах далеких
облака.

 —

Может быть, здесь никогда не пела,
Не бросала туфли под кровать
Та, что легкой птицей улетела
Колдовать, лукавить, забывать.

 —

Может быть, мне только сон приснился
В эту ночь наточенной луны?
Над живой водой я наклонился —
По воде, блистая, бродят сны.

 —

Бродят и дороги не находят
К ветровому сердцу твоему.
Будешь в счастье ты или невзгоде —
Сердце птицы я всегда пойму.

 —

Прилетай сейчас в свои владенья,
Как бывало в белой мгле ночей,
Где смешался свет с горячей тенью
Сторожей луны — карагачей.

 —

Я зову, — мгновения короче
Будет путь твой в золотистый сад.
Это всё твои павлиньи ночи,
Еле ощутимый листопад.

1947

Ведь нельзя жизнь «бездарно и впотьмах», как написала великая в своих чувствах Полина Беспрозванная в произведении «Глосса» из книги «Суглинок», выпущенной в советское время, и эти стихи звучат как молитва и присяга любви, внося священный трепет в сердца читателей и почитателей высокой поэзии:

И та любовь, что изгоняет страх,

Для нас, увы, риторика и только.

Мы любим, как живем, бездарно и впотьмах,

Теряя дни без славы и без толка.

 —

И та любовь, что изгоняет страх,

Небесного взыскующая града,

Горящая у праведных в сердцах,

Одна она спасенье и награда.

 —

И если что и надобно просить у Господа,

Так это научить

Любить любовью этой совершенной

И горний мир, и дольние поля,

Чтоб бездною чреватая земля

Любовью той была благословенна…

Стихи, написанные не только искренне, но и заклинательно, на высшем духовном подъеме, всегда найдут отклик в сердцах читателей.

Удивительно гармоничны стихи Юлии Мельник. В стихотворении «Право быть деревом, знать — созревают плоды…» психологическое равновесие автора, и внутренняя гармония поэзии дают картину мира в душах влюбленных.   Здесь автор дает ноту мудрости жизни, спокойного отношения к событиям как к движению пульса времени:

Снегу позволить кружиться, а ветке — качаться,
Не ожидать от грозы голосистой — беды.

Мудрое созерцание дает больше, чем спешка и бег по диагонали. «Служенье муз не терпит суеты», — сказал А.С.Пушкин, и спорить с его словами станет лишь глупец, тот самый «человек с топором»,  которого автор четко показала как воинствующую единицу, вносящую в жизнь дисгармонию:

Право быть деревом…Осенью — рыжим костром,
Цветом — весной, молчаливой мечтою о лете…
Я ведь не знаю, что надо сказать, что ответить,
Если навстречу идёт человек с топором.

Топор в современной поэзии стал не просто атрибутом борьбы, он аргумент движения. В стихах Дмитрия Артиса, опубликованных в журнале «Москва» топор — метафора спасения через веский аргумент.  Лирический герой данного стихотворения   не прилагает больших усилий к своим действиям, и топор в его руках показан предметом для осуществления привычных действий.

В истории поэзии не каждое стихотворение имеет сюжет, а лирический герой стихотворения Д. Артиса «Заказал топор на «Озоне» …»  по сюжету стихотворения входит с топором в продуктовый магазин. Он совершает привычные каждому посетителю сего заведения действия: выбирает продукты, подходит к кассе, платит и выходит, и на протяжении всего времени действия он сжимает ручку топора: «а топор-то крепко держу за рукоять». Только сжимает он ручку топора, как талисмана удачи. Притом многие не показанные поэтические визуально предполагаемые лирические герои, такие как посетители магазина и стоящие в кассе покупатели, продавцы, кассирша видят этот топор, и подспудно всплывает в памяти читателя другой известный литературный герой не поэзии, а прозы, — это Раскольников Достоевского, убивший старуху—процентщицу. И в процессе чтения стихотворения даже не подразумевается и не происходит убийства, но литературная память в каждом четверостишии возвращает нас к Раскольникову строкой «а топор-то крепко держу за рукоять», к его раскаяниям, и всем перипетиям жалкого конца и существования заблудшего грешника, совершившего смертный грех, нарушившего заповедь Христа «не убий».   Это совершает литературная память и подсознание, не текст.

В целом, подборка стихов Дмитрия Артиса в сентябрьском, последнем, номере журнале «Москва» мне показалась интересной.

Вернемся к журналу «Южное сияние» и стихам Юлии Мельник, нетривиально сказавшей о трагизме любви в стихотворении «На другом языке кто–то скажет о чуде…»:

Утекут… Так зачем мы ведём разговоры?
И о чём? Лучше молча глядеть из-под век…
Мы не люди с тобой, мы далёкие горы,
И на наших вершинах — нетающий снег.

Нетающий снег — результат остуды в отношениях, пересчёта времени на круги суеты  и повседневности, когда повседневность выжимает из набоковского «хрустального шара», из ауры  любви и отстраненности от привычного мира повседневной рутины и  движения по кругам привычных дел «работа-учеба-дом-семья».

И это мгновение утраты любовного комфорта бытия ведет поэтическое повествование автора к отчуждению и безысходной горечи, очень внятно ощущаемой в тексте:

На другом языке кто-то скажет о чуде,
На другом языке кто-то строчку черкнёт,
И по небу в далёкие страны прибудет,
Распластав два крыла, голубой самолёт.

Утрата высшего чувства приводит лирическую героиню стихов к внезапному осознанию утраты понимания, доступного языка и приводит к мыслям о конечности жизни:

Для кого-то легко языков узнаванье,
Для кого-то и собственный не разгадать…
А в конце остаётся простое дыханье,
Уходящая жизнь, и слова, как вода…

Эти стихи достойны прочтения, а их автор достоин почтения. Веские слова, не «водяные перья», без глупых надуманных витийствований по листьям осени, ведь не осень виновата, осень бывает  ярким пожаром сердец, возвышающих поэтический образ и авторское повествования. Поэтизация любви даже в отречении от нее — значимый компонент поэзии всех времен.

Елена Сомова

_____________

Дыхание тех, кто дышать разучился,

Юлия Мельник, Южное сияние, №50 • 25.04.2025);

Дмитрий Артис Прямо как ты. Стихи. Москва, №9/2025;

Полина Беспрозванная «Глосса» из книги «Суглинок»;

Владимир  Луговской «Листопад».