Варит варенье – картина, просто платье повесит на стул – снова картина, а сад у неё – полотно. Одним словом, художник. А иначе бы так красиво не вышло. Да это всё что – костюмы русские да иконы с пейзажами – здесь Ольге Орловой нет равных в любви к своей работе.

— Ольга, когда начали рисовать и почему?

— Однажды в деревне, где родители снимали дом, я увидела живого художника. Мне 4 года, и я вижу, как сосед пишет природу, куриц своих, домишки, дымок – и всё это очень уютно. Завораживающе было для меня видеть настоящие краски и движения кисти по полотну. Мне нравилось, как он с душой всё писал. Позже я поняла, что человек этот  не профессионал, любитель, но ведь в каждую работу было заложено настроение и любовь. Потом папа подарил мне большую книгу с репродукциями Верещагина. Недавно рассматривая его картины на выставке, поняла, что с тех пор его и люблю, и отношение к нему не изменилось. Родители, видя моё увлечение с детства и мои многочисленные рисунки, старались покупать книги о великих – Левитане, Шишкине, что-то вырезала из «Огонька».

— В том, кем станете, понятное дело, уже не сомневались…

— После школы – художественное училище с отличием, затем Строгановка. Очень хотела туда попасть – очень много живописи, много цвета, фактуры. Решила продолжать обучение по специальности «Художник росписи по ткани». Меня это всегда привлекало, во времена моей молодости особо много тканей не было – хотелось своими руками создавать эту красоту. Именно у нас больше всего было часов кафедры художественного текстиля. Поступить было сложно, но моя мечта сбылась.

— Картины – тоже ваша страсть.

— Безусловно. Когда я однажды увидела работы великого Левитана, поняла, что к душевному рисованию требуется ещё и мастерство. Именно такого уровня и хотелось достичь. Так что в вузе я сразу две специальности получила – и художник декоративно-прикладного искусства, и живописец. Конечно, когда стала самостоятельной, и появилась возможность много бывать в музеях, любимыми стали и импрессионисты, и Ван Гог, и Врубель. Знаете, в институте даже писала большую статью, сравнивая «Красные виноградники в Арле» Ван Гога и «Демона» Врубеля – мне показалось, что можно. Потом был период, когда заново открывала для себя Поленова, Серова, того же Шишкина – мир художников с раннего детства – мой мир. Появляются новые, переосмысливаются известные, с некоторыми пройдёшь весь свой творческий путь.

— Действительно, у нашей страны такое богатое наследие, но почему родители своих детишек в целом не очень активно знакомят с живописью, пробегают мимо?

— Согласна, они лишают детей целой вселенной. Я бы посоветовала делать для ребятишек выставочные дни. В Москве, Петербурге – просто раздолье, уверена, что и в других городах есть на что посмотреть. Поезжайте в старые усадьбы, ведите детей в музеи. Некоторые сетуют, что детям всё это скучно смотреть. Дело времени – обязательно проявится потом где-то, глаз будет другой, сможет видеть красоту. Попробуйте попросить их изобразить впечатления от увиденного, никто не ждёт шедевров, даже ладошками и пальчиками цвета можно выдать на лист, но выразить всё, что запомнилось. Ещё говорят, что для современных детей всё это статично. Но есть разные форматы – есть выставки, где всё двигается и звучит. Наверняка многие в интернете видели, как умельцы в одном из торговых центров собрали картину Рембрандта – сделали целое представление. Такой «Ночной дозор» ребёнок точно не забудет никогда – неожиданно отовсюду посыпались люди в одеждах XVII века и «вошли» в раму. Креативная работа – попробуйте сами.

— Видела в интернете ваши изумительные русские костюмы…

— О! Это целая история. Мы – московские жители, однажды взяли, да и перебрались в деревню. О Хволово у меня самые приятные детские воспоминания остались. У нас был маленький домик, потом муж ещё и баню сделать решил, и мы поняли, что здесь вполне комфортно и приятно жить – неповторимый аромат дерева, мха, трав. И пишется здесь совсем по-иному. Возвращаюсь из Москвы, и вдохновение снисходит мгновенно, беру краски – и картины рождаются одна за другой. Однажды 5 пейзажей за день написала, не могла остановиться. Бывают цветовые изумления – такого неба в столице не увидишь, смог, всё застроено.  Здесь в феврале ярко-синее небо и солнце, а какой летний закат! Как меняется освещение, как насыщаются краски, тени становятся очень глубокими. Когда в природе такое состояние, хочется всё это ухватить и обязательно передать. Граница шумного дня и переход к ночи, когда и люди, и природа успокаиваются, перестраиваются на сон – таинственная граница. В общем, когда мы обустроились в нашем домике, я поняла, что очень не хватает общения. Жизнь на природе – это же сплошная радость, и мне захотелось, чтобы этому радовались все те, кто приезжая из города, прячутся за своими заборами и ничего кроме них и своих косилок, похоже, не видят. Бабушка-соседка рассказала, как в этих местах раньше люди гуляли на праздники, и дело закипело. Накрыть столы и созвать народ – мало, поедят, попьют и снова к косилкам. Чем задержать? Решила сшить костюмы.

— Для всех?

— А почему нет? Да, мне понадобился год, но ведь это удовольствие. Шила из всего, что было под рукой – пусть стилизация, но от души. И соседи подключились – несли бусинки, бисер, тесёмки, ткань – горы набрались. По ночам шила, когда уже все дела переделаю – ложилась и шила, и получалось мгновенно. И к Троице мы все нарядились – все жители деревни, и вышли в костюмах. Эмоций – шквал! Вместе сели за один стол, все друг друга увидели, стали, наконец, общаться. И пошло-поехало: Новый год, Рождество, Масленица. В День Победы самый большой праздник был. Под Истрой война жестокая была – все принесли фотографии своих дедов, оделись по моде 40-х, нашлись певцы и музыканты, патефон нам подарили. Поэтому, когда всё это наладилось, я поняла, что жизнь художника в деревне может быть яркой и насыщенной.  Московские коллеги меня поначалу не понимали, говорили, что за городом тоскливо. Неправда – хочется и порисовать, и заняться интерьером – в доме всё украсить, и садом, и костюмы новые сделать.

— Ваша новая коллекция – просто загляденье.

— После того, как одела всю деревню, стала изучать костюм подробнее. Но я понимала, что не реконструкцию надо делать, а современное слово сказать в живом костюме для праздника. Я так и назвала коллекцию — «Живой костюм», ткани все ближе к натуральным, для кокошников и вышивки не жемчуга да изумруды, конечно, а подручный материал, но старалась чуть-чуть подстарить, немного подтонировать, чтобы на человеке всё смотрелось натурально, чтобы сливалось с природой, а не было «клюквой» из интернета. Работа эта многодельная, трудоёмкая, но костюмы получились функциональные – я ведь понимала, что в них надо двигаться, петь за столом, танцевать.

— Заметно, что людям их надевать приятно.

— Приятно, потому что народный костюм подходит любой фигуре. Особенно женщины в возрасте радуются, т.к. не могут позволить себе то из праздничного, что носит молодёжь. А надев такой костюм, сразу спинки выпрямляют, взгляд другим становится. Женщина сразу чувствует себя незакомплексованной, свободной, открытой красавицей, такой, которую любят. Девочки надевают такие костюмы с удовольствием, потому что чувствуют себя принцессами, Алёнушками Васнецова, персонажами с других картин. Даже иностранцы меряли с удовольствием. Заезжали недавно реконстукторы одежды из Лондона, те, что в винтажную одежду и днём и ночью носят, даже в дороге. Понравилась им русская глубинка, всё фотографировали, всем интересовались, костюмы надели – сразу перевоплотились, дух другой почувствовали.

— Как к русскому костюму относятся современные модельеры?

— Конечно, повседневно носить такой костюм не будешь, в какой бы отличной форме он ни дошёл от твоей прапрабабушки. Но сейчас многие дизайнеры к этим мотивам обращаются – используют элементы кроя, натуральные ткани – хлопок, лён, даже с конским волосом, костяные пуговицы, детали какие-то. К тому же художники изучают правильную русскую набойку, скажем, в Питере видела необычайной красоты кубовую. Художники возвращаются к истокам и пытаются всё это использовать в современной одежде – вместо сарафанов, например, юбки на лямках делают и т.д. Здесь, конечно, нужен вкус и понимание кому что подойдёт. На Западе мне становится страшновато – все в джинсах – и женщины, и мужчины. Женщина в юбке для них – цыганка. Поэтому, когда наши в платьях, в юбках – немножко в русском, немножко в винтажном, с оборками, рюшами – приятно, женщина должна чувствовать себя женщиной. Кстати сказать, и на Западе стали активно национальный костюм использовать – на праздниках, в национальных игрищах. Но если, скажем, в Англии и Германии с национальным костюмом сложно, то у нас он богат и разнообразен. Отлично, что стали появляться фестивале, где русский человек может увидеть костюмы разных регионов – а это огромный диапазон различных вариаций. Интерес пробуждается.

Беседовала Наталья Косякова

Фото из архива Ольги Орловой

КАРТИНЫ ОЛЬГИ ОРЛОВОЙ