Утро текло золотым расплавом солнечного света, и, насвистывая, сбежав по ступенькам лесенки подъезда, упёрся в жёлтое тело такси.

— Вызывали? – высунулся водитель.

— Я? – обалдел. – И не думал.

Он тихо пошёл, а машина поехала рядом.

— Нет, — проблеял водитель, — вызывали…

— Да, право же, уверяю, вы перепутали.

— Ещё чего! А ну-ка, робята!

Из-за угла массивной, знакомой донельзя котельной вынырнули двое, и, не рассуждая, жёстко подхватив под локти, засунули на заднее сиденье.

— Ишь, не вызывал он, — воскликнул шофер, разгоняясь, пока двое впихнувших таяли в воздухе.

Машина неслась, минуя городские подробности.

Мелькали знакомые улицы и неизвестные переулки, мосты нависали над безднами рек, и громоздились бессчётно дома – многоступенчато, яркорекламно.

— Куда мы? – робко спрашивал, болтаясь от скорости, с заднего сиденья.

Но водитель будто онемел…

Долго плутая, вывез на улицу, пустынность которой противоречила августовскому свету, подкатили к кубическому серо-коричневому дому, и машина затормозила.

— Вылазь! Там скажут куда!

Подчинился – что оставалось?

Вели лестницами, протаскивали буквально коридорами – тёмными, скудно освещёнными лампочками то желтоватыми, то синими.

Наконец, втолкнули в массивную дверь.

Все собравшиеся – и сидевшие на задних рядах, поднимавшихся к потолку, и занимавшие места за столом в центре небольшого зала, были, естественно (вы подумайте!) в чёрном, и стул, пусто стоявший перед столом, призывал того, кто и не думал здесь оказаться.

— Кхе-кхе, — откашлялся председательствующий. – Никто не думает. Вы молодец, что сели, иные спрашивают…

— Я-то сел. Но где я? И что тут? – замирая нутром спросил.

— Что? – резко выкрикнул тощий, очкастый с парафиновым неприятным лицом. – Сами не догадываетесь?

— Суд?

— Карр, — грозно подтвердила ворона, рассекая пространство, неизвестно откуда взявшись, и устроившись на верхнем ряду.
— Но я ничего не совершал!

И тут расхохотались все – и дальние, чьи лица казались непропечёнными блинами, и сидевшие за столом.

— Любой совершил столько, что …

— Итак, начнём, — сказал старичок, улыбаясь лукаво. – Вы утверждаете… — Он ворошил бумаги. – Впрочем, это не ваши. Стоп! Где же его?

— Да тут и так всё ясно – мысли, — пробасил гороподобный дядька, восседавший рядом с тощим. – Мысли: и в избытке.

— А-а-а, — протянул старичок. – Да, мы в таком случае не ведём бумаг.

— Мысли! – хрипло програяла ворона.

— Мысли, — подхватил старичок. – Сколько раз милейший вы совершали убийство: соседа, случайного человека, толкнувшего вас в метро, опоздавшего продавца? Сколько раз вы совершали жесточайшие убийства –тех, что якобы мешал вам, не давал того, что хотелось? А?

— Я…

— Я, я, — заорал гороподобный – Мол, все так – и я? Фигу! Придётся ответить…

— Сколько раз, — проблеял тощий, — думая одно, вы говорили другое? Мы подсчитаем точно, — и он достал причудливую счётную машинку.

Человек закрыл лицо руками.

— Не волнуйтесь, — неслось, сливаясь, — не волнуйтесь… — Отсюда ещё никто не выходил.

И ворона каркнула, подтверждая.

Александр Балтин