— Генерал, наступает кризис, — с тяжелым вздохом сказал Командующему всеми вооруженными силами Фаэтона Его Высочеству генералу Джоллесу заместитель министра межпланетных дел Вий Чезере. – Вчера вечером на Фаэтон вернулась наша последняя космическая экспедиция. Увы, надежды, которые мы питали, не оправдались. Ни одна из планет, обращающихся вокруг Солнца, еще не заселена разумными существами. Да, генерал, приближаются тяжелые времена! Мы поступили слишком опрометчиво, сразу же уничтожив всех недовольных на нашей планете. Нужно было оставить на развод хотя бы несколько тысяч коммунистов, а потом заселить ими какую-нибудь планетку. Но мы этого не сделали, и вот результат: нам больше не с кем воевать!

Генерал Джоллес грозно нахмурился и глубокомысленно почесал лысый череп.

— М-да! – изрек он. – А что предлагаете вы?

— Нам совершенно точно известно, что в созвездии Альфа Центавра есть несколько населенных планет. Конечно, можно было бы объявить их сферой наших жизненных интересов. Однако воевать с ними я считаю непрактичным. Подумайте, Ваше Высочество, фаэтонские боевые корабли еле-еле долетят до этих планет за двести пятьдесят лет. Я думаю, что воевать, не имея возможности узнать результаты войны – это пустая трата времени.

— Так что же вы предлагаете? — повторил генерал.

Вий Чезере пожал плечами:

— У нас нет другого выхода кроме, как объявить народу, что отныне никто не угрожает больше нашей цивилизации. Естественно, все это можно преподнести как выдающуюся заслугу правительства. Я думаю, победа на ближайших выборах будет нам обеспечена.

— Вы болван, Чезере. А потому до сих пор ходите в заместителях. Вам не хватает стратегического мышления. Что нужно народу, чтобы обеспечивать наше безбедное существование? Наше, заметьте, а не свое собственное. Народу нужен образ Врага. Жестокого, беспощадного, коварного Врага! Народ должен понимать, что все трудности в жизни – это результат нашей неустанной борьбы с Врагом. Только мы, правительство, только сильная армия – вот, что сдерживает злобного Врага. Так было, так есть и так должно быть всегда.

— Да, но…

— Никаких но, — отрезал генерал .- То, что вы предлагаете – это конец нашего образа жизни. Оставшись без врагов, как внешних, так и внутренних, народ рано или поздно задумается: а почему это жизнь все не меняется к лучшему? А зачем вообще нужно правительство? Так что, будем считать, что вы ляпнули, не подумав. А теперь идите и думайте. Соберите всех своих дармоедов и думайте, думайте…. Вопросы есть?

— Никак нет, Ваше Высочество! – обескуражено вытянулся Вий Чезере.

— Свободны!

 * * *

Милитаун — столица объединенного Фаэтона – располагался на одном из плато неподалеку от Карабарской долины. В северной части столицы возвышался замаскированный под холм комплекс зданий Министерства межпланетных дел. В последнее время именно это министерство имело наибольший вес в правительстве Фаэтона. Именно поэтому все важные секретные совещания, на которых не присутствовал лично генерал Джоллес, проходили в центральном бункере ММД. Система оперативной связи, оставшаяся еще с тех времен, когда на планете было несколько независимых государств, работала безукоризненно. Так что собрать срочное заседание чиновников своего министерства не составило для Вия Чезере большого труда. В отсутствие министра, уже второй год пребывающего в психиатрической лечебнице, но официально продолжающего исполнять свои обязанности, Чезере чувствовал себя полновластным вершителем судеб своих подчиненных. Поэтому он даже не подумал стеснять себя в выражениях, когда обрисовал чиновникам сложившуюся ситуацию. Затем он ярко и красочно предсказал сотрудникам их недалекое будущее в том случае, если не будет срочно решена возникшая проблема. Несмотря на красочную речь, будущее выглядело довольно мрачно.

— Теперь вы должны доказать мне и лично Его Высочеству генералу Джоллесу, что вы не напрасно едите свой хлеб, — закончил свою речь Вий Чезере. – Ситуация чрезвычайная, и времени на раздумья у нас нет. Прошу вносить предложения.

Предложений было много, но все они сводились почему-то к увеличению налогов и повышению окладов сотрудникам министерства. Заседание продолжалось до глубокой ночи, все порядком устали от непривычных мыслительных упражнений, однако дело не продвигалось. Когда поток предложений совершенно иссяк, для перемены обстановки все прошли в конференц-зал и стали просматривать видеоотчеты космических экспедиций. Часа через два большинство чиновников уже продолжали работу с закрытыми глазами. И тут одному из молодых перспективных сотрудников отдела собственной безопасности не понравились некоторые из эпизодов. Он застыл на пару минут, впиваясь глазами в происходящее на экране, затем решительно встал, подошел к столу заместителя министра и стал что-то жарко шептать тому на ухо.

 * * *

 На следующее утро Вий Чезере вновь предстал перед генералом Джоллесом. Лицо заместителя министра межпланетных дел сияло.

— Мой генерал! – торжественно произнес он. – Ваше приказание исполнено. Возникшие перед нами проблемы блистательно разрешились. Раз у нас больше нет врагов одушевленных, у нас будут враги неодушевленные!

— А кто они такие? – Джоллес вопросительно посмотрел на говорящего.

— Растительность на ближайших к нам планетах!

— Что за чушь вы несете, Чезере! Какая еще растительность! С водородными бомбами идти против растений?

— Но ведь, кроме ядерного, у нас есть и бактериологическое оружие. Замена вооружения не займет слишком много времени.

— А куда мы денем ядерное? Или вы считаете, что наши военные базы должны быть завалены устаревшим и ненужным хламом? Нет, прежде чем пускать в ход бактериологическое, мы должны как-нибудь использовать ядерное оружие. У вас есть более конструктивные предложения?

— Ваше Высочество! Раз ядерное оружие нам больше не потребуется, я предлагаю уничтожить его. Устроим грандиозный фейерверк в Карабарской долине! Еще раз продемонстрируем всем врагам мощь великого Фаэтона.

— Это не опасно?

— Нет. Всю долину будут окружать защитные силовые поля. Мы почувствуем лишь небольшой толчок.

— А ведь это идея! Я всегда говорил, что вы великий мыслитель, Чезере.

Заместитель министра межпланетных дел польщено улыбнулся.

— Значит, мы снова можем воевать, — с радостью проговорил генерал и возбужденно зашагал по кабинету.

— Да, но… — замялся он немного погодя, — ведь для всяких военных действий должен быть хоть какой-то повод…

— Он есть, мой генерал! Мы внимательно изучили отчет последней нашей экспедиции. И вот что выяснилось. Когда флагман фаэтонской эскадры находился на третьей от Солнца планете, командир корабля Фрэнс Куб решил лично возглавить одну из разведгрупп. Группа не обнаружила никаких признаков разумной жизни и уже возвращалась на корабль, когда произошло на первый взгляд незначительное происшествие. В лесу Фрэнс Куб споткнулся о корень дерева и упал прямо на кустарник, который порвал Фрэнсу гимнастерку в том самом месте – вы только представьте себе, генерал – где вы, Ваше Высочество, собственноручно прикололи достойному патриоту Фрэнсу Кубу оловянный крест «За жестокость». Я считаю, — уверенно заключил Чезере, — что дерево и кустарник действовали умышленно, с целью унизить достоинство представителя великого Фаэтона. Это был вызов, Ваше Высочество!

— Какая наглость! — вскричал генерал Джолллес. — Они жизнью поплатятся за подобное оскорбление. Война!! Война до победного конца! Мы победим, ибо с нами наш бог! – генерал почтительно взглянул на портрет мужчины с черными, коротко остриженными усиками над верхней губой и тщательно прилизанной челкой, спадающей на глаза.

— По кораблям! – заорал он, еще более воодушевляясь. — Уничтожить проклятую растительность!

— Ваше Высочество, — охладил его пыл Вий Чезере.- Вы забыли про фейерверк. И потом, переход на новый вид вооружения займет какое-то время. Надо подобрать оружие, нацеленное на борьбу именно с растительной жизнью.

— Ах, да! — вспомнил генерал. — Фейерверк приказываю устроить сегодня вечером, а оружие будет. Я сейчас сам пойду в лабораторию, и все улажу. Можете быть свободны.

— Вы мудры, как всегда, мой генерал, — льстиво улыбнулся Чезере и, кланяясь, покинул кабинет.

 * * *

Профессор уничтожительных наук Вильгельм Чара с любовью и гордостью смотрел на колбу, заполненную мутноватым газом. В этой колбе была «мгновенная смерть» — плод его вдохновенного кропотливого труда.

— Так-с, — задумчиво проговорил профессор, потирая давно не бритый подбородок. — Какую бы еще смертоносную бацилку нам вывести?..

За дверью лаборатории послышались громкие приближающиеся шаги. Профессор Чара сердито обернулся, намереваясь как следует отчитать болвана, который осмелился нарушить его творческие раздумья. Он уже открыл было рот для бранного крика, но распахнулась дверь, и вошел генерал Джоллес. Рот профессора мгновенно расплылся в сладенькой улыбке.

— Ах, генерал, как я рад вас видеть, — пробормотал Вильгельм Чара, вскакивая из-за стола.

Командующий всеми вооруженными силами Фаэтона удостоил профессора своим небрежным рукопожатием и поинтересовался:

— Ну, как дела?

— Превосходно! – засуетился Чара.

Он бережно взял со стола колбу, еще раз любовно оглядел ее и протянул генералу со словами:

— Вот ваш вчерашний заказ. Знатная бацилла! В кратчайшее время уничтожает на планете все живое!

— Не нужно! — генерал Джоллес отстранил руку профессора, пробежал взглядом ряды разнокалиберных сосудов на стеллажах и поежился. Он всегда испытывал в этой лаборатории какой-то необъяснимый озноб.

— Уже не нужно, — повторил Джоллес, осторожно проходя мимо стеллажей к приоткрытому окну, поближе к свежему воздуху.

— Как? Но ведь вы вчера сами…

— Вчера было вчера, а сегодня – это сегодня! – отрезал генерал.

— Как же так?

— Эта бацилла уничтожает весь животный мир?

— Ну, конечно!

— Значит, не годится.

— Но почему?

— Сегодня нам нужен новый вид бациллы, бациллы – истребительницы растительного мира. Трава, деревья, кусты, всякие там цветочки-ягодки – все должно быть уничтожено при ее попадании в воздух. У Фаэтона появился новый враг. И намного опаснее прежнего. Так что от результатов вашей работы зависит судьба нашей цивилизации. Я рассчитываю на вас, профессор. Надеюсь, вы меня не подведете. Вам ясно новое задание?

— Да, Ваше Высочество! – рявкнул озадаченный профессор.

— Времени у нас в обрез. Враг не дремлет. Даю вам срок до завтра, — предупредил генерал.

— Слушаюсь, Ваше Высочество! Будет сделано, Ваше Высочество! – пролепетал Вильгельм Чара, подобострастно глядя на генерала Джоллеса.

— Да, — милостиво заметил генерал, — сегодня вечером вы можете быть в моем дворце. Там соберется вся элита. Будет грандиознейшее зрелище. В Карабарской долине взлетят на воздух все наши запасы ядерного оружия.

— Благодарю вас, Ваше Высочество! Я непременно буду.

Генерал Джоллес покинул бактериологическую лабораторию. Профессор Чара, сердито ворча, поставил на стол колбу с «мгновенной смертью», прилег на диванчик в углу лаборатории, устремил задумчивый взгляд в пространство и принялся изобретать новую бациллу…

В клетках, стоящих на шкафу, завозились подопытные мыши. Они мешали профессору думать и он, сняв башмак, запустил им в шкаф. Но тут взгляд профессора, невольно следующий за полетом башмака, упал на большие стенные часы. Тяжело вздохнув, Вильгельм Чара потащился подбирать свою обувь. Пора было идти в генеральский дворец. Профессор запер лабораторию и отправился смотреть на взрыв в Карабарской долине.

 * * *

После его ухода в лаборатории наступила глубокая, ничем не нарушаемая тишина. Подопытные мыши уснули в своих клетках и видели, наверное, уже десятый сон.

Когда мыши досматривали одиннадцатый сон, в приоткрытое окно лаборатории просунула свою любопытную мордочку грязная худая кошка. Она ничего не ела вот уже три дня и поэтому, увидев спящих мышей, разумеется, пришла в неописуемый восторг. Сплясав на полу около клеток танец радости, кошка внушительно сказала: «Мяу-мяу!» — и бесстрашно бросилась на мышей.

Она просунула лапу в одну из стоящих на шкафу клеток и, пытаясь достать мышку, запрыгала от нетерпения вокруг клетки. При этом кошка нечаянно задела несколько соседних клеток, которые упали на стол. Одна из них открылась, и из нее выскочила перепуганная мышка. Сама не ведая, что творит от страха, мышь взмахнула хвостом и задела колбу с «мгновенной смертью». Колба упала на пол и разбилась. Около ее осколков появился небольшой дымок, который вскоре растаял.

Мыши почти одновременно пискнули тонкими голосами и замолчали навсегда. Кошка с недоумением взглянула на них и хотела удивиться, но не успела. Мгновение спустя на шкафу лежало ее маленькое неподвижное тело.

 * * *

В это время все высшее общество Фаэтона удобно расположилось на крыше генеральского дворца. Почти все вооружились биноклями или подзорными трубами и лениво потягивали коктейли, перебрасываясь ничего не значащими дежурными фразами.

— Ну, скоро? – нетерпеливо спросил генерал Джоллес у Вия Чезере.

— Еще тринадцать минут, Ваше Высочество, — почтительно ответил Чезере и подал знак офицеру из отдела технического контроля включить защитное силовое поле.

Рука техника не коснулась пульта управления. Волна «мгновенной смерти» дошла до генеральского дворца, и все присутствующие упали мертвыми.

Еще несколько минут – и все живое, что было в столице, свело свои последние счеты с жизнью. Повсюду – и на улицах, и в домах – валялось множество трупов. Больше всего их было во дворце Командующего всеми вооруженными силами Фаэтона. Сам генерал сидел в кресле и, улыбаясь мертвой улыбкой, торжествующе смотрел вдаль.

В окрестностях Милитауна было пусто. Лишь разнообразные роботы не прекращали своей деятельности. Спокойно, как ни в чем небывало, дымились трубы фабрик и заводов.

Ровно через тринадцать минут произошло то, чего с таким нетерпением ожидал генерал Джоллес. Раздался ужасный взрыв. Планета разлетелась на части, которые, сталкиваясь и дробясь, полетели в мировое пространство. И каждый раз, пролетая мимо планет, на которых воинственный генерал мечтал когда-то уничтожить растительность, части Фаэтона, словно повинуясь последней воле своего повелителя, огненными метеоритами устремлялись к этим планетам.

Валерий Румянцев