Кинематографические саги Великобритании и США

Аристократичность Вивьен Ли

Забавно вновь и вновь возвращаться к образу и личности британской актрисы Вивьен Ли, которой, действительно, как мне кажется, нет равных. Что и становится очевидным при ближайшем рассмотрении. Родители Вивьен Ли были аристократами. Мать была французского и ирландского происхождения, этакая смесь исконно британской, фактической кельтской струны (мифы о короле Артуре восходят как раз к кельтской культуре). Это не подразумевает вычурность, фальшь, а несет в себе частицу чего-то совершенно органичного, исконного, искреннего. Французская кровь для Англии это, прежде всего, — воспитание. Таков стереотип. Во Францию на обучение отправляли самых известных королей и правительниц, включая, например, Анну Болейн. А отец Вивьен Ли был офицером кавалерии английских полков, направленных в Индию. Направлялись туда лучшие, аристократические семьи, цвет нации на тот момент истории.

О красоте Вивьен Ли писали, как о «трансцендентной красоте». Именно это послужило причиной, например, тому, что критика и пресса замолчали, когда на какое-то мгновение британскую актрису стали сравнивать на сьемках фильма «Принц и танцовщица» с Мерлин Монро.

Вместе они не снимались, в фильме о принце и его любви к простой танцовщице, играл Лоуренс Оливье, муж Вивьен Ли, мэтр английского театра, законодатель театральной традиции. Когда Мерлин Монро приехала в Англию на съемки, на вопрос журналистов, «что Вы обычно одеваете, когда ложитесь спать», ответила, очень характерно для созданного собою же образа, да и в соответствии с собственным характером: «Шанель номер 5». И все же, трансцендентность Вивьен Ли перекрыло земное и доступное, репортеры были вынуждены замолчать.

Вивьен Ли родилась в Индии, туда уезжали работать только преуспевающие англичане. Она закончила религиозную закрытую школу для девочек (сonvent), фактически школу при монастыре, имела строжайшее воспитание, что, впрочем, на тот момент означало, что ее будущее, репутация, положение в обществе, были обеспечены.

Она была необыкновенно грациозна, легка, училась в балетной школе. Равных по красоте ей так и не было в кинематографе, такое удивительное у нее было сочетание правильности черт лица, и внутренней, так явно выраженной, нервной иррациональности, целеустремленности, душевности. И вот этой самой уникальной, странной трансцендентности, почти божественной красоты. В эпоху, когда так много «ординарного», подобный образ еще более ярко выражен.

Вивьен Ли не могла бы стать журналисткой, например, она была слишком скромна, долгое время даже боялась, что не выйдет замуж, не понимала своей невероятной привлекательности. Природная грация сочеталась в ней с подчас маниакальным стремлением движения и развития.

Это может раздражать, или даже обижать современного читателя, но для Англии идея происхождения была очень важна всегда. Несмотря на все попытки рок-музыкантов, молодежи, настырных законов о политической корректности, свободе, уважении к каждому, Англия продолжает оставаться очень закрытой страной, и страной, в которой социальная принадлежность, поведение, акцент, семья, образование учитываются при поступлении на работу, как и при оценке вашего поведения. Слова Бернарда Шоу о том, что как только англичанин начинает говорить, вы узнаете о нем все, считается старым суждением, бесконечно устарелым, возможно. С другой стороны, определенная иерархия, несмотря на все старания, сохраняется. Англичане, кстати, от этого сами очень страдают и от этого же часто отрекаются. Кто же хочет признаваться в несправедливости и двойных стандартах? Многие представители образовательных учреждений настаивают на мифическом равенстве, ужасаются ошибке Брэксита, всячески пропагандируя неправильность изоляции Англии от других стран. Тем не менее, тенденция к позиционированию избранности, гордости, исключительности, как общая тенденция, у этой страны, присутствует.

В этом смысле, Вивьен Ли – образец англичанки того далекого времени, и она в этом не просто актриса, и не просто кинодива. Это идеал вот такого недосягаемого образа женщины, которая находится на самой вершине общества, и при этом – всем нравится. Эти два качества совместить очень сложно. Для этого нужно обладать незаурядным умом, грацией, природным даром, чтобы иметь многое, и при этом нравится всем.

При всем при этом, Вивьен Ли была очень талантливой, очень успешной актрисой. Мало актрис такой внешности могут похвастаться тем, что они сыграли так блестяще не только в кино (Вивьен Ли получила два Оскара – за фильм «Унесенные ветром», и за фильм «Трамвай Желаний»), но и в театре. Театральная карьера для актера очень часто бывает важнее, сложнее, чем работа в кино. Театральная работа, возможно, даже менее заметна. Это сложный вопрос, поскольку это две разные профессии, но дело в том, что для Англии играть в театре было в любом случае всегда почетнее. Так же, как петь в опере было для Англии в чем-то всегда важнее, чем танцевать в балете. Опера – долгое время была намного почетнее балета в силу несправедливых причин: в оперу ходила обычно только аристократия. Так и театр долгое время, по сравнению с кино, занимал очень высокое место в иерархии ценностей и социальной жизни.

Вивьен Ли блистала до Второй Мировой войны, она была любимицей вот того самого фешенебельного аристократического класса. Тех, о ком писали серьезные газеты, и бульварные журналы, те, кого обсуждали, и чья хроника появлялась на страницах модных журналов и проспектов. При всем при этом, Вивьен Ли получила признание определенного эталона, образца не только англичанки, но и американки, получив роль Скарлетт, роль, на которую актрису американский режиссер искал около двух лет. И роль эта была сыграна не просто успешно. Вивьен Ли буквально покорила Америку, а было это не просто сложно, а невозможно. Скарлетт стала национальной героиней, а Америка приняла ее в образе англичанки! Вот здесь и кроется очень важный вопрос взаимоотношений между Англией и США. Как они терпят друг друга? Насколько они различны?

Англия и США: общая культура?

Сложно, и не всегда нужно говорить о современности в эпоху глобализации. Дело в том, что английская и американская культуры всегда была на редкость различными, дополняя друг друга и будучи друг другу противопоставленными. Америка выросла из Испании и Англии. Первые поселения на территории Нового Света со времен Колумба, а это 1492 год, были испанскими, а затем – английскими, британскими. Выживали здесь сильнейшие, самые отважные, самые открытые миру. По приезде умирало от болезней более двух третей, выжить на территории Америки было очень сложно. Исторически было устроено так, что американец, а позднее и американка должны были стать самыми сильными, живучими, действующими, не знающими усталости, земными тружениками, а не эфемерными мечтателями, подобно философствующим европейцам-снобам.

Ноэл Ковард – английский Оскар Уайльд XX века, знаменитый драматург, который написал когда-то пьесу Easy Virtue (Легкое поведение), по которой Альфред Хичкок снял фильм, а затем, в 2008 году, был сделан ремейк. Одна из ярких тем этого фильма – взаимодействие между культурой Англии и США. Главная героиня здесь – американка. Действие происходит в 30-е годы. Она – блондинка, красивая блондинка, яркая, деловая, целеустремленная. Она знакомится с юношей, славным аристократом – англичанином. Типом, который в английской культуре называется словом charming – очаровательным юношей. Они женятся и приезжают в исконное английское поместье. Что тут начинается! Они хотят играть целый день в теннис, а она – не привыкла! Она хочет жить в городе, а не охотиться на лис! На охоту со всей семьей, впрочем, она едет на мотоцикле, вовсе не хочет на лошадях! А самое интересное – ей совершенно не нравятся старые устои! Она хочет, видите ли, чтобы ее портрет был выполнен в манере кубизма в обнаженном виде, на Монмартре, она его даже привозит в родительский дом мужа, а, вот, матери ее мужа эта картина совсем не нравится! Она не привыкла к таким откровениям! Так они и спорят с матерью: «- Картина! – Охота! – Картина! – Охота!»

Вот такие интересные несоответствия. Венцом всего становится, конечно, тот факт, что американка, как оказывается, была способна применить эвтаназию к своему первому мужу, чтобы не мучился. Для английской семьи этот факт (который они, затаив дыхания тайно выведывают), кажется ужасным, как и тот факт, что наша американка случайно садится на собачку, маленькую болонку, которую забыли на диване, и одним махом, совершенно случайно — убивает ее. Этот факт — ужас для англичанина-аристократа, которому кажется, что в таком «убийстве» выявляется отсутствие воспитания, понимания, жалости, чувства! Американка способна преодолеть и это, что она и демонстрирует всем своим видом! Без условностей! Жить как есть!

Мерлин Монро, Лоуренсом Оливье, Артур Миллер

Американка и ее обворожительность. Вот какой этот образ Мерлин Монро! Она очень хороша, не правда ли? Сексуальна и неповторима. Впрочем, идея поп-арта как раз и постулировала ее повторяемость и заменимость. В общем-то, биография Монро тоже особая. Дело в том, что она долгое время или просто — сначала — работала фотомоделью. Потом Голливуд отнимает у нее огромное количество денег, забирает все те бешенные гонорары, которые она получает. И, вот, она доказывает свою дееспособность и свой ум – выживает! Тоже по-американски! Она должна это сделать! Америка дает на это все шансы. Шансы на то, чтобы жить и бороться. Шансы каждому, кто захочет и сможет.

Брак с Артуром Миллером, известным драматургом, потрясает многих. Он дает Монро возможность утвердиться, во-первых, для прессы, как состоявшейся актрисе, мудрой, глубокой, не простушке вовсе, а, во-вторых, дает шанс выиграть у жизни коммерчески, став свободной от Голливуда.

Критики часто пишут о том, что Мерлин Монро добивалась Артура Миллера целый год. Образованный человек, самодостаточный. Она даже принимает Иудаизм, как свою религию, так она восхищена этой возможностью и путем образованности, близости к культуре. Это тоже очень американская, трогательная черта – тяга к культуре. Для Англии она естественна, Англия и так обладала этой культурой многие века. Поэтому Англия часто воспринимала ее как само собой разумеющееся. А здесь Америка и американский – восторг, радость! Можно, наконец, иметь защиту в виде образования, культуры, глубины, драмы актерского содержания, ее смысла.

Во многих книгах фигурирует момент, когда Монро приезжает в Англию на сьемки фильма «Принц и танцовщица», и Лоуренс Оливье, мэтр английского театра, говорит ей о том, что она ничего не должна делать, только быть сексуальной! Актриса обижается. Далее часто фигурирует фраза, что Оливье отозвался по-французски о ее «птичьем уме», фраза, которая, собственно фигурирует лишь в критических статьях, а вовсе не в солидных и известных воспоминаниях самого Оливье. (Сonfessions of an actor).

Когда Мерлин приезжает в Лондон на сьемки в 1956 году, Вивьен Ли ждет ребенка. Забавен диалог между Лоуренсом Оливье и Вивьен Ли. Он говорит ей о том, что Мэрилин могла бы быть крестной мамой, а Вивьен отвечает: «Дорогой, но крестные родители уже выбраны!» (Daily Express, 13 July, 1956). Когда их просят сфотографироваться для камер в тот же день, впрочем, Оливье добавляет: «Мы слишком для этого стары» (Daily Mail, 13 July, 1956). Оливье должен был стать отцом в 49 лет.

И вот на фоне этих важных событий, прилетает Мэрилин Монро. 14 июля 1956 года. Она только что вышла замуж за Артура Миллера. Критики (в частности, в известной биографии Вивьен Ли Хьюго Викерса (1988), автор просто констатирует, что Вивьен Ли была в ужасе от американской актрисы, в основном, от ее вызывающего поведения, когда та, например, уходила с бокалом шампанского в уборную, а Вивьен Ли должна была ее искать и приводить обратно.

Эзмонт Найт пишет:

«Несмотря на все это, она была очень фотогенична, и Вивьен Ли осознала, что несмотря на глупость, даже идиотизм, она действительно потрясающе вела себя перед камерой. Каким бы ни был угол зрения, она всегда поворачивалась под правильным углом». Впрочем, странность поведения продолжалась. В какой-то момент Монро вовсе не появилась на съемках, а когда ее, наконец, нашли, то просто констатировала: «Знаете, на мне лежит проклятье. Вы, англичане, об этом не слышали?»

Были и другие, весьма обидные комментарии о Монро. Например, по словам Освальда Фревена, Ларри (Оливье) отзывался о Мерлин как об “имеющей птичий ум” (Оливье, если и говорил подобное, то, конечно, по-французски, brains of a “poussin”) (Oswald Frewen Diary, 10 August, 1955), что она актриса, которую приходилось обучать актерскому мастерству, подобно тому как обучают языку урду мартышку, и которая не могла запомнить и трех строчек наизусть.

Эзмонт Найт пишет биографу книги о Вивьен Ли Хьюго Викерсу (Late Esmond Knight to author, 11 February 1987): “Она только что вышла замуж за Артура Миллера, и этот странный высокий человек просто приходил пораньше на сьемки, а она бежала к нему, прыгала к нему в объятия, обвивая себя вокруг него, а потом уходила в уборную минут на десять, появляясь «обновленной», а и съемки продолжались”.

Очевидно, что характеристики — не из лицеприятных, и, возможно, слишком субъективны. Очевидно также, что уж слишком отличается образ американки от образа идеального принца-англичанина.

Лоуренс Оливье, однако, был ведь не просто актером. Это был законодатель английского театра своего времени. Именем Сэра Лоуренса Оливье назван один из трех театров Национального Театра, куда, собственно, и перенесена культурная жизнь современного Лондона.

Интересно и то, что сам Лоуренс Оливье отзывается в своих воспоминаниях о Мерлин Монро совершенно иным образом. Его любовь, брак, легендарная, многолетняя, звездная история любви с Вивьен Ли, которой восхищались на протяжении столетий (сам Оливье уже на склоне лет – что тоже описано в воспоминаниях, — сидел в кресле и повторял, что это была «настоящая и единственная его любовь»), не мог отозваться об американской звезде плохо. Напротив, он пишет о том, что был готов влюбиться в нее с первого взгляда, объясняет или пытается объяснить ее не всегда дисциплинированное поведение, отмечает ее бесконечную фотогеничность, привлекательность, невозможность непопадания под ее обаяние. Более того, очень трогательно рассказывает о том, что уже в конце съемок он пригласил Артура Миллера вместе с Мэрилин Монро, чтобы объяснить, что стоило бы в этой роли найти еще больше, стоило бы увидеть в Мэрилин Монро больше, чем удалось увидеть ему. Лоуренсу Оливье.

Это поразительный момент. Метр такого ранга говорит о том, что не смог достигнуть такого уровня профессионализма, который удавался другим режиссерам.

Оливье замечает в своих воспоминаниях очень много. Он очень наблюдателен и дипломатичен. Сначала пишет о том, что, например, Ирина Баранова, жена Сесила, заметила о Мэрилин что-то важное со своей женской и русской интуицией. Обнаружила, что Мэрилин очень не нравится играть роли. Парадоксально, но факт: «Ей нравилось быть звездой, нравилось показывать себя, нравился успех. Но быть актрисой – это как раз то, что ей совсем не нравится. Напрасно они старались. Ее ум, удивительное обаяние, сексуальная привлекательность, поразительная личность, все это – часть ее самой, но это совершенно не связано с искусством, или талантом».

Мэрилин сопровождала некая Паула (которая, как пишут в некоторых источниках, была в некотором роде, ее наставником, преподавателем). Лоуренс Оливье пишет о том, что она не была ни директором, ни актрисой, ни преподавателем, но была с Мэрилин каждую минуту и была для того, чтобы каждодневно или ежечасно внушать Мэрилин уверенность в себя: «Моя дорогая, ты должна все-таки отдавать себе отчет в собственном потенциале. У тебя нет элементарного понимания важности своего образа в этом мире. Ты лучший секс символ эпохи! Каждый знает об этом и признает это!  И ты должна это запомнить! Это твой долг перед собой, перед всеми! Грешно не признать, что ты великая женщина, самая великая женщина своего времени! Никто так не велик, как ты, только Иисус Христос! Впрочем, ты еще и намного популярнее!»

Оливье комментирует их первую встречу с Мэрилин, пресс-конференции, он комментирует и тот факт, что «все шло к тому, что я мог бы без памяти влюбиться в Мэрилин, и чтобы бы произошло? Не могло и речи идти об этом, этого было не избежать, или так я подумал. Она была такая восхитительная, остроумная, так с ней было весело, более сексуально привлекательная, чем кто-либо, кого я встречал, кроме ее самой на экране! Я шел домой как овечка, которую должны были заколоть, но спасли. На время, не на всегда! Первый раз это грозило словами «Бедная Вивьен» (а двадцать лет назад ведь напрашивались и слова «Бедная Джил»).

А потом съемки, и снова не очень удачные, так констатирует Оливье в своих воспоминаниях, с искрометным английским юмором замечая моменты, когда Паула шепчет Мэрлин «Просто подумай о Кока-Коле и Фрэнке Синатра!» На это Оливье не выдерживает, и мысленно отвечает: «Видимо, это подход Актерской Студии! Не говорите, что я был неправ, а они правы все это время. Все же сработало. Достаточно, чтобы перерезать горло. Достаточно, в любом случае!»

Много лет спустя Оливье будет смотреть свой фильм с Мэрилин Монро заново, признаваясь себе, да и окружающим, у которых были уже все права на этот фильм, что он сыграл хорошо, а Мэрилин … «Мэрилин была удивительная, и лучше всех. Вот так». (I was as good as could be, and Marilyn! Marilyn was quite wonderful, the best of all. So. What do you know?)

Кажется, что Лоуренс Оливье был на какое-то короткое время тем образом, воплощенным вживую, который Мэрилин искала в Артуре Миллере, который, впрочем, все это время изрядно трудился над сценариями, полностью посвящая себя работе и Мэрилин, создавая только для нее, переделывая текст только для нее. В какой-то момент, возможно, осознав, что он не в состоянии полностью отказаться от своей собственной писательской карьеры, Артур Миллер будет постепенно отходить от своей жены, удаляться. Развод состоится через пять лет совместной жизни. При этом, следует отметить, что в какой-то момент Мэрилин проявляет к нему не только любовь и влюбленность, уважение, восхищение, но мудрость и силу, спасает его от тюрьмы, когда он собирается открыто отстаивать коммунистические взгляды. Мечта быть признанной актрисой драматического жанра, однако, так и остается мечтой. Тем не менее, ряд фильмов становятся бешено популярными, среди них, конечно, «В джазе только девушки» (1959), который для Мерлин был весьма сложен. Многие сцены она даже специально плохо играет, как будто бы не хочет, чтобы они выходили в свет. Она плохо запоминает роль, а сцены поцелуев такие неудачные, что партнер фиксирует в одном из интервью, «Целоваться с ней было все равно, что целоваться с Гитлером, из-за количества повторов!»

Артур Миллер женится после развода еще один раз (Мэрилин умирает через год после их расставания). Он проживет со своей женой долгие годы, как говорится, до самой старости. Определенное отчаяние от несостоявшихся отношений, тем не менее, не объясняет и не оправдывает жизненные законы, которые действовали тем или иным образом.

Мэрилин Монро и Ив Монтан

Мэрилин Монро и Ив Монтан встречаются на съемках «Давай займемся любовью» в 1960-м году. Встречаются в Лос-Анжелесе.  Сценарий по пьесе Артура Миллера. Снова, и как обычно. Его текст, его активное участие.

А Ив Монтан – другой. Блистательный, легкий, веселый, радужный, очаровательный Ив Монтан приезжает с Симоной Синьоре, своей женой. Она тоже состоявшаяся актриса, но актриса, которая нравится публике еще больше Мэрилин. Она как будто говорит всем о том, что не обязательно быть даже очень юной и безукоризненной, чтобы оставаться звездой. Это нравится, это вдохновляет. Каждый может ассоциировать себя с ней, в отличии от звездной Мэрилин. Мэрилин слишком недосягаема, сделана, единственна.

Мэрилин Монро приезжает с Артуром Миллером. Они общаются, вместе проводят время. Роман между Монро и Ив Монтаном потом используется как коммерческий ход для продвижения фильма. Их отношения яркие, открытые, краткие. Ив Монтан сообщает в какой-то момент, что все было чудесно, но он не собирается покидать Симону Синьоре, которую любит, а Мэрилин Монро встречает его в аэропорту в Орли (отменяют рейс, он долго ждет посадки), она даже снимает номер, но он отказывается, и они долго сидят в лимузине, прощаясь и допивая шампанское с икрой. Совсем неплохая и привычная картинка для прессы.

Еще до своего романа, Монтан много беседует с Миллером, на удивление, понимает «его английский язык», он также понимает определенный стресс, который испытывает Мэрилин. Монтан – француз. Легкий, чуткий. Он не знает, конечно, что Мэрилин мечтает не быть простой блондинкой на экране, а хочет обрести роль Сары Бернар, но чувствует, интуитивно ощущает ее напряжение.

Возможно, как отмечают критики, самое важное было в том, что Мэрилин и Монтан были одного происхождения.  Как будто бы поняли друг друга. Не было в них безбрежного полета, были они просты и схожи. Монро, впрочем, комментирует это так: «Рядом с моим мужем, и Марлон Брандо, я думаю, Ив Монтан – самый привлекательный мужчина!» Броско, хлестко, в общем-то, схематично.

Из воспоминаний Ив Монтана:

«Мэрилин, как говорили, и многие вам это скажут, основываясь на реальной информации, была не всегда в стабильном состоянии, из-за лекарственных препаратов. Однако, в тот период она была совсем другой женщиной. Внешне она играла Мэрилин. А внутри она была другой женщиной – сильной, разумной, с жизненной силой крестьянки, солидной, немецкой крестьянки: Марлен Дитрих в самом начале своей карьеры, на первых ее фотографиях, до фильма «Голубой Ангел» … Мэрилин часто приходила в мою квартиру утром, на завтрак, она любила завтракать вместе. Завтрак с Мэрилин был всегда огромным, как у Гаргантюа, два жаренных яйца, маленькие сосиски, сыр, копченная рыба, молоко, сок (это минимальный завтрак) И, простите, если это не обычная коннотация – какая здоровая пища»!

«У Мэрилин было без сомнения постоянное осознание своей ограниченности, убеждение, что она не была той великой актрисой, которой мечтала стать. Но у нее был характер, и очень сильная натура, хотя в жизни, как и на экране, у нее был такой юношеский, девичий голос <..> она страдала от того, что не была признанной актрисой, но она и не была актрисой, она существовала где-то за гранью игры, или простого воплощения».

Потом Ив Монтану последовали письма от Симоны Синьоре, встреча в Орли, когда Ив Монтан говорит Мэрилин, что не уходит от Симоны и надеется, что доставил ей несколько приятных минут. Пресса активно распространяет информацию, а агенты Мэрилин Монро составляют официальную ноту, в которой Мэрилин заявляет, что «многие партнеры говорили о ней не лицеприятные вещи после работы вместе, а Ив Монтан – исключение. Но является ли это поводом к браку?»

Миф о Мерлин Монро

Послевоенное время очень показательно для описания жизни Америки. Америка выходит из состояния войны с колоссальной прибылью от военных действий и потерь, которые Европа понесла, постепенно создавая все больше надуманных образов любви и жизни, в некотором смысле спасая людей от одиночества, но одновременно, затуманивая сознание, навязывая ценности.

Зритель верит в мечту, стремиться к ней, это не эфемерная мечта, а ее телесное воплощение, ее явный, зрительный образ. Мэрилин Монро совмещает все возможные качества в своем лице. Она выступает перед огромной аудиторией солдат, выезжает к полкам, бесстрашно и под открытым небом обращается к ним своим образом и обаянием. Она приходит в дом к каждому, полная изысканности и неповторимости, полная сексуальности и готовности. В ней есть удивительная земная притягательность, и неоспоримая прозрачность, призрачность мечты. В какой-то момент,  Мэрилин Монро приобрела еще большую популярность, благодаря связи с Президентом Кеннеди и его братом.

Она будет дарить свое время, дружбу, отношение очень многим людям. Был удивительный фильм на российском ТВ о ее дружбе с английским аристократом уже совсем под конец ее карьеры, удивительно романтичная и трогательная история. Трогательная тем, что там не было сексуальной интриги, было понимание, снисхождение, уважение и нежность.

Кто она такая эта женщина? Как раскрытая загадка, объяснимая, проверенная, рассказанная, все равно очень притягательная. Часто говорят, что Мэрилин Монро любят еще и за то, что она жертва, чуть слабее, чем от нее ожидалось, чуть человечнее, чем хоть кто-либо мог предположить. И в этом есть огромная доля истины. Впрочем, наверное, правда, что она не так любила играть, зато любила, очень любил свой собственный образ на экране.

Нина Щербак

Литература:

Oliver, L. Confessions of an actor. Wheelshare Ltd, 1982

Vickers, H. Vivien Leigh. Hamish Hamilton, 1988

Montand Y. You see and I haven’t forgotten/trans. from French by H. Leggatt. London: Chatto and Windus Ltd, 1992