Российский академический молодёжный театр представил зрителям последнюю из постановок по «Повестям Белкина» — «Барышню-крестьянку (вариации)». Создателем пятого спектакля пушкинского цикла стал режиссёр Кирилл Вытоптов.

Судьбу можно сплести, сшить, скроить, можно сложить пазлы. В воображении, которое потом станет реальностью.

Александр Сергеевич знал ответ на один из любимейших вопросов человека: как получить желаемое? Собственными руками! Тем более, что  ручная работа всегда ценится дороже.

Идею чудесной пошивочной мастерской, где Лиза Муромцева вместе с «жрицами судьбы» воплощает свои задумки, для спектакля предложила художник Нана Абдрашитова. Видать, сразу подсказала женская смекалка – спектакль-то фактически женский: навыдумывали, наколдовали, воплотили – выиграли! Так оно и бывает, когда, по словам классика, «за дело берётся вся девичья».

«Барышня-крестьянка», — рассказывает режиссёр, —  меня привлекла тем, что в ней заложен элемент игры, игра есть уже внутри самого сюжета. И это, мне кажется, самое главное, чтобы полюбить и поставить эту повесть. Интересным для меня как раз и был импульс двух молодых людей знакомящихся друг с другом через игру».

Татьяна Весёлкина (Мисс Жаксон) и Марианна Ильина (Лиза Муромцева)

Пушкинский текст – не пьеса, и авторам спектакля, конечно, пришлось во многом мастерить диалоги самим. Они получились очень живыми, сочинёнными как будто по ходу спектакля, словно нанизанными на живую нить – стежок за стежком.

«Спектакль рождён абсолютно из этюдов, — рассказывает исполнительница роли мисс Жаксон, заслуженная артистка РФ Татьяна Весёлкина. – Их было много, самых сумасбродных, бесконечно смешных, их было такое количество, что трудно на чём-то остановиться. В результате остались только сливки. Но этюдность очень сложно застолбить».

Иван Юров (Алексей Берестов)

Пушкинская повесть кружевная, лёгкая, женская, женщинами замешана и воплощена. Вот от этого и отталкивались создатели театрального полотна, желая соткать свой сценический вариант игры Алексея и Лизы.

«Спектакль можно сравнить с калейдоскопом, — продолжает актриса, —  когда много разных стёклышек в процессе спектакля приобретают совершенно разные очертания, и в них надо войти, а потом засветиться, чтобы эта картинка начала вдохновлять – вот тогда это будет то, к чему хочется стремиться».

Режиссёр вместе с актёрами образы повести дописал, додумал, вдохнул в них жизнь, но, конечно, остаться без пушкинских строк тоже было нельзя.

«Мне показалось, — поясняет Кирилл Вытоптов, — что нужно привнести какой-то элемент внешнего рассказчика. И у нас родилась идея сделать такую умную коробку, которая выдаёт чистые пушкинские паттерны, т.е. не сокращённые, не замутнённые словесные узоры. Пушкинский текст остался, а уже на этой канве мы ткали свою актёрскую игру, игру своими словами, в которой часто нет предельной строгости».

Марианна Ильина (Лиза Муромцева) и Вера Зотова (вышивальщица)

Очень близкой к обрушившемуся на нас новому жизненному порядку показалась история авторам постановки. В деревне вроде бы свобода, но податься некуда, барышни только и видели, что романы, лишь на них развивая своё воображение. А навоображать ведь можно, что угодно – хоть в тятенькиной усадьбе, хоть в самоизоляции. Нынче молодые люди тоже в виртуальном мире зачастую знакомятся под масками, под псевдонимами.

«Пушкинские герои, — продолжает Вытоптов, —  начинают заигрываться в эти переодевания, и в этом тоже что-то сегодняшнее. Люди тоже открывают свою настоящую сущность под какими-то личинами, узнают себя, узнают, на какие эмоции и поступки они способны, как бы, не будучи собой. То есть  этот момент: я — не я – очень важен и, мне кажется, очень понятен практически всем поколениям,  очень современен и актуален внутри пушкинской поэтики».

Самая пушкинская в спектакле, пожалуй, актриса Марианна Ильина – ещё бы, на сцене РАМТа она занята в трёх из пяти повестей (Дуня в «Станционном смотрителе», Зюзя в «Метели» и Лиза в «Барышне-крестьянке»).

Кириллу Вытоптову Ильина понравилась  сильнейшим клоунским потенциалом. «Мне казалось, — говорит он, — что Лиза Муромская просто не может быть девушкой, в которой нет этого бешеного актёрского заряда, способности быть не только лирической героиней, но и клоунессой».

«Девочка-огонёк» называет свою героиню Марианна, которая любит включаться в нечто из жизни просто по-актёрски. «Поэтому мою Лизу, — комментирует Ильина, —  и зажигает идея переодевания, перевоплощения, это — её зерно. Девушке, которая томится в этой глуши, с этим английским, даётся интересная возможность – сыграть в азартную игру, которая позже перетекает в какие-то неожиданные для всех обстоятельства – препятствия, которые потом и приводят к самому главному – к любви героев и обнаружению себя настоящих, без масок, без костюмов».

Дуэт Ильиной и Ивана Юрова (исполнитель роли Алексея Берестова) – совершенно фееричен. Марианна сравнивает наиживейший диалог с перекидыванием мячика. «Да, — говорит она, — мы, с одной стороны, «поджигаем» друг друга, а с другой – интересно, что же будет: я кидаю импровизацию, а партнёр должен её подхватить и ответить. Контакт и импровизационное самочувствие рождается от знания, про что историю играем и к чему хотим привести».

В круговерть энергетически не могут не включиться и зрители – они ведь тоже на сцене, рядом с актёрами. Игра? Реальность? Микс? Голова кругом! От радости за талант.

Наталья Косякова

НАША СПРАВКА

Премьера «Барышни-крестьянки» завершает театральный цикл «Повести Белкина», приуроченный к 220-летнему юбилею А.С. Пушкина, в рамках которого пять молодых режиссеров в разных сценических пространствах театра представили свои версии пяти классических историй о непреодолимой силе судьбы, мести, позднем раскаянии и любви.

Первым спектаклем проекта стал «Станционный смотритель» в постановке Михаила Станкевича (июнь 2019 года); вторым – «Метель» Александра Хухлина (ноябрь 2019); третьим – «Гробовщик. Пир во время чумы» Павла Артемьева (февраль 2020), четвертым – «Выстрел» Егора Равинского (январь 2021 года).

Фото предоставлены пресс-службой РАМТа