После качалки Андрей всегда отмокал в ванне с полчаса.

А когда вылезал оттуда, ложился на кровать прямо в махровом халате – так ему казалось, что «атмосфера» ближе к домашней. Он даже позволял себе подремать перед обедом. Ну, или старался сделать вид, что дремлет – для наблюдателей.

Поэтому, когда за стеной раздались звуки прибывшего лифта, он вначале удивился: странно. Очередную даму он даже ещё не выбрал, и её должны приготовить и привезти только через три дня!

Открылись двери тамбура. На пороге появилась Координатор Анна собственной персоной.

Вот это сюрприз так сюрприз!

А как же вся эта наглая ложь, что их бациллы и вирусы мгновенно убьют его?!

С другой стороны, наверняка её визит – неофициальный! Потому что кто как не Координаторша имеет возможность приказать отключить на время все системы слежения, и прервать ведущуюся круглосуточно запись?!

Похоже, оправдалась его тактика.

То есть – вести себя «мирно», агрессии к куклам не проявлять, а напротив — всячески ласкать и ублажать их, и вынуждать таким образом своих Хозяек думать, что почти три года ежедневных мучительных смертей «вразумили «его, и сделали из него не гнусного садиста-маньяка, а…

Совсем другого человека!

Не иначе, как сейчас поступит предложение завязать с работой на абстрактное человечество, а заняться непосредственным сексом с несколькими особо умными и вожделеющими женщинами. Составившими небольшой коварный планчик по приватизации последнего на планете мужчины! Так, чтоб он принадлежал отныне только им!

Однако Андрей видел у этого плана и отрицательные моменты.

В частности, первый – что невозможно им уединиться здесь, в Андропризоне, так, чтоб заговорщиц практически мгновенно не разоблачили бы, не отловили, и не водворили: его – назад в его изолятор, а дам – в тюрьму!

Но не будем бежать впереди паровоза. Послушаем, что ему предложат.

Андрей неторопливо сел на постели, затем встал, чуть поклонился. И снова сел.

Он старался не делать резких движений, и на лицо одел вежливую улыбку, и это, похоже, помогло. Потому что Анна, как он заметил, наконец справилась с некоей не то – робостью, не то – смущением перед ним. Маньяком и садистом. Которого впервые увидала не через мониторы слежения, а воочию. И сделала шаг вперёд.

Голос, когда обратилась к нему, не дрожал. Вот что значит огромный опыт, внутренняя дисциплина и самоконтроль профессиональной руководительницы:

— Заключённый 71948/2025/СА. Андрей Девентьев. Мой визит неофициальный. Прослушивание и запись наших переговоров вестись не будут.

Не видя пока смысла что-то говорить, он просто кивнул, показывая, что усвоил эту информацию.

— Вам нравится ваш теперешний статус?

— Нет. – он старался, чтоб голос звучал спокойно. А про сам тембр он не волновался: ему неоднократно говорили ещё там, в прошлой жизни, что ему бы диктором на радио работать. Приятный, бархатистый. Завораживающий. Но он не пользовался. Для «очаровывания». Хотя и слышал байку о том, что «женщины любят ушами!»

— Хотели бы вы его изменить?

— Смотря какие будут изменения.

— Изменения таковы, что предполагают, что с вами заключат новый Договор. На словах. Дающий вам больше… Свободы. Но и — предполагают больше ответственности!

— И что же это за договор?

— Он предусматривает, что вы будете освобождены из изолятора. Получите известную свободу перемещения. И вам будут предоставлены в постоянное пользование четыре прекрасных, живых, женщины. Доброволиц. Которых вы будете… э-э… оплодотворять. И они будут предоставлять вам возможность регулярного секса с ними. А вы в ответ за эти услуги будете оберегать и всячески заботиться об этих женщинах. И их будущих детях.

— Не совсем представляю, как это можно будет осуществить. Ведь здесь, в Андропризоне, насколько я знаю, вашей организации приходится содержать огромный штат персонала. Естественно – здоровых и половозрелых женщин. Обслуживающих этот комплекс в общем, и мои потребности в пище, питье, досуге и прочем таком, в частности.

И вряд ли такой «словесный» договор удовлетворит всех остальных женщин из этого самого персонала. А проще говоря: если меня выпустить отсюда – меня просто растерзают на мелкие кусочки, как во время драки котов по весне. Извините – кошек.

Да и детей от этих женщин, сумей вы защитить меня от поползновений остальных вожделеющих, не сажая снова в изолятор, вам будет… Чертовски трудно!

— Мне нравится ваш трезвый подход к проблеме.

— Да ладно, скажите проще: ваш «коварный» план по умыкновению меня четырьмя заговорщицами, и бегство в неизвестное пока мне место, я вычислил без проблем!

Впервые с момента вхождения в его комнату женщина усмехнулась. Хоть и криво:

— Вот что значит – мужской, аналитического склада, ум! «Вычислили» вы нас!

— А вычислить вас было нетрудно. – он похлопал по постели рядом с собой, приглашая её сесть, — Потому что я, как, вот именно – мужчина, прекрасно понимаю. Что ситуация, когда такой призовой самец, предмет воздыхания сотен, если не тысяч одиноких и вполне здоровых физически и духовно женщин, рано или поздно спровоцирует этих женщин на «непредсказуемые» действия с целью заполучить его в своё эксклюзивное пользование — на эти самые действия! И вопрос у меня, собственно, только один.

Куда мы побежим, чтоб спастись от лап Службы Безопасности?

— Ну… есть такое место. – она и правда: подошла и села рядом с ним. Пусть и в шаге, — Когда строили этот Андропризон, наверняка руководствовались самыми простыми и прагматичными соображениями. Во-первых – достаточно глубоко подо льдами, чтоб защититься от погоды и вероятной бомбёжки в случае войны. Ну а во-вторых – чтоб не слишком всё-таки далеко от побережья. Чтоб удобно было доставлять продукты и всё остальное на кораблях.

И точно такими же соображениями руководствовалось и руководство (Простите за тавтологию!) Вермахта. Их база – «Новая Швабия» — всего в двадцати девяти километрах от Андропризона. И они соединяются подземным тоннелем.

— И почему же вы и ваши подчинённые до сих пор не «освоили» столь лакомый кусочек отвоёванного у сурового континента и оборудованного нацистами пространства? Или… Они живут там до сих пор?

— Нет. База покинута пятьсот лет назад. И живых там нет. Но не осваивали мы её до сих пор потому, что там имеются проблемы. И смертельная опасность. В виде ловушек.

— Что за чушь! Ни одна ловушка не работает без источников энергии – будь то механических, в виде всяких там сжатых пружин, или луков, или уж – электрических. А для таковых нужны аккумуляторы. Которые дольше пяти лет не живут!

— Нет. Нацисты применили опыт многих поколений и народов. В частности — индейцев Америки, и вьетконговцев. Когда несколько наших разведчиц попытались войти в Комплекс, пол под ногами провалился, и эти ноги… Попали в ловушки. С шипами. Как в капкане! Срабатывали они, как мы поняли, просто – от веса самой жертвы…

— Думаю, про то, что шипы были смазаны ядом, или человеческими фекалиями, можно не упоминать?

— Именно. Тактика вьетнамских партизан. Но! Здесь – не жаркий тропический климат, к счастью. И до гангрены не дошло. Но ноги пришлось ампутировать. А женщин – отослать на родину. А с индейской тактикой столкнулся второй отряд разведчиц.

Их убило бревно с шипами, сорвавшееся с потолка, и подвешенное на тросах…

— Печально, конечно… Но почему вы отказались от идеи освоить Базу, понятно. И вот теперь вы, набравшись наглости, и будучи свято уверены в том, что я, как мужчина, смогу разгадать, найти, и обезвредить все эти ловушки и охранные системы, помогу вам, (И себе, понятно!) освоить эту «Новую Швабию», устроиться там, и гарантировать, что отсюда, из Андропризона, до нас не доберутся. Или – не пробьются. И за это вы, четыре наивных претендентки на моё благосклонное отношение, будете предоставлять мне «необузданный» и регулярный секс?

Смешно.

Потому что проблем больше, чем вам может сейчас казаться. Во-первых — источники энергии. И света. Без них мы просто замёрзнем. И будем там, в тоннелях и подо льдами, слепы, словно кроты! Во-вторых – огромный запас еды! И не просто еды – а калорийной и богатой витаминами! Чтоб избежать цинги.

В-третьих – если даже мы и сможем перекрыть коридор, ведущий от Андропризона к Базе – это не гарантирует, что до нас не попробуют добраться через другие входы! Нацисты ведь наверняка строили базу так, чтоб можно было легко выходить и наружу, и – в море! Хотя бы – на подводных лодках.

И, по-вашему, выходит, что только ради того, чтоб заняться сексом с «живыми» женщинами я должен ринуться с головой в пучину смертельных опасностей и приключений на одно место, — Андрей выразительно потряс себя за ягодицу, — и отказаться от комфортного и абсолютно спокойного существования здесь? Где я – самый охраняемый и драгоценный… Экспонат?

Анна, как он видел, закусила губу. Нахмурилась.

Но потом взяла себя в руки:

— Да!

— Это почему вы так считаете, Координатор?

— Потому, что мы – мы все! – полюбили вас, Андрей! Как ни глупо и напыщенно звучит это слово сейчас, когда кроме вас на планете не осталось ни одного мужчины! И мы хотим от вас – детей! Более того: мы хотим и секса! И – не простого! А – с вашими придумками, и даже извращениями! Заставили вы наше «воображение» включиться!

Андрей крякнул. Видно, что она, прекрасно понимая, что он – умный, и всё вычислил, решила отбросить хождения вокруг да около, и прочие «политические» приёмчики, и просто – выложить всё начистоту!!!

Что возбудил он. Их «воображение». И всё остальное.

Чёрт бы побрал этих баб с их странным, и нестандартным, если сказать мягко, мышлением!

С другой стороны – разве он сам именно на что-то такое не надеялся, и к такому не вёл?! И ведь, похоже, эти женщины, не то в десятом, не то – в двадцатом поколении в глаза не видевшем мужчин – действительно считают, что он ради секса с ними на всё готов?!

Ха!

А ведь он и правда – готов!

Только бы не сидеть, подобно овощу, в четырёх стенах!!!

И пусть ему явно предстоит и тяжкая работа, и холодрыга, и опасные приключения…

Но ведь – будет и секс! Пусть и первое время «простой»… Но потом – и с извращениями!

Уж он расстарается!

Пусть и осознаёт, что «активного» периода у него – максимум ещё лет на двадцать… А затем – только внуков воспитывать. И учить. Если, конечно, доживёт…

Ладно, не будем томить побледневшую и кусающую губы девушку.

— Хорошо, Анна. Я принимаю ваши условия.

А теперь рассказывайте, как мы предполагаем обмануть охрану. Какие продукты сможем взять на первое время. Какую одежду. Какое оборудование. Ну, по мере ваших ответов у меня наверняка возникнут и дополнительные вопросы… И предложения.

Так что начинайте!

Осмотреть и рассмотреть, как следует всех своих женщин Андрей смог только в тамбуре. А до этого они вытаскивали из каморки, где были сложены приготовленные Элизабет последние вещи и припасы, взваливали их на плечи, или зажимали под мышками – кому как было удобней, и быстро шли, почти бежали, по пустым и гулким коридорам и тоннелям Андропризона.

Сейчас же, когда они доставили и привязали к поклаже на пяти нартах последние тюки и мешки с провиантом и оборудованием, и слегка отдышались, он наконец попросил их встать перед ним в один ряд. Что они не без ворчания со стороны Магды Крамер и исполнили.

Андрей быстро и тщательно оглядел выстроившееся не по росту перед ним воинство. Сказал:

— Ещё раз здравствуйте, уважаемые дамы. Вначале – расставим все точки над «и». Мы с Координатором Анной Болейн, представлявшей ваши интересы, пришли к соглашению. То есть – обсудили условия, на которых будут строиться наши с вами отношения. И заключили Договор. Устный. Чтоб не было недоразумений в будущем, оговорим и ещё кое-что — сразу!

Поскольку нам предстоит сложное и рискованное путешествие, а затем – не менее сложное и рискованное исследование и обустройство на заброшенном столетия назад объекте, будет лучше, если руководство нашей маленькой экспедицией я возьму временно на себя. И поведу нас. Во-всяком случае, до того момента, как мы не, вот именно, доберёмся и обустроим там наш быт. Поскольку наверняка никто из вас не обладает достаточными навыками для пеших переходов по прорубленным во льдах проходах. И не изучал историю нацистов вообще и методику строительства и защиты их секретных объектов в частности. И дорогу выбирать я собираюсь так, чтоб все прошли. И остались целы.

— А можно подумать, вы, Андрей, ими обладаете. И изучали. И дорогу видели. – по сердитому тону лейтенанта Крамер Андрей понял, что с этой ершистой и привыкшей самой повелевать и распоряжаться дамой у него будут проблемы. Впрочем, догадался-то он об этом с самого начала: уж слишком у дамы хмурый вид. И губы поджаты.

— Да. В известной мере. Потому что вторая Мировая Война случилась незадолго до моего заключения сюда. И про неё, и методы работы нацистских инженеров и строителей, и секретные бункеры и передовые (Для тех времён!) технологии учёных третьего Рейха я знаю достаточно много. Поскольку и сам – инженер. То есть – практик. И представление о полярных экспедициях и специфике пеших походов во льдах у меня есть. Но!

Если кто-то из вас, уважаемые, хочет оспорить моё право возглавлять наш отряд, и вести нас к цели, я возражать не буду: ведите! И командуйте! И при встрече такой храброй и идущей во главе отряда девушки с очередной ловушкой, или опасностью, нам, выжившим, достанется больше пищи. И на право спать со мной будет меньше претенденток! Как вам такой вариант? – Андрей стоял прямо перед Магдой, пристально глядя ей в лицо.

Магда первой опустила глаза. Но сказала:

— Вовсе не обязательно вам, Андрей, идти всегда впереди. И первым встречать опасности и риски! Всё же лучше делать это – по очереди! Ведь если погибнете вы – наша маленькая экспедиция потеряет всякий смысл! Да и обустроить свой «быт» на станции мы без вас всё равно не сможем.

— Всё сказанное вами, уважаемая Магда, имеет определённый смысл. И я рад. Что вы признали за мной право организовывать наш поход и обустройство – на своё усмотрение. Но, как мужчина, я обязан и возглавлять его, и предусмотреть проблемы и опасности. Поэтому ваш карабин, — он взял за ложе ружье, висевшее сейчас у него на шее на ремне, — у меня. А теперь – то, что я хотел вам сказать прежде, чем мы отправимся. – он ещё раз осмотрел своё маленькое, но вполне ершистое и боеспособное войско.

Магда Крамер, могучая, под метр восемьдесят, и весом не менее семидесяти пяти кило, женщина, лет тридцати пяти, воплощает во плоти пословицу: «в здоровом теле – здоровый Дух!». Наверняка когда он уходил из качалки, и её дезинфицировали, она отрабатывала на всех снарядах не час, как он. А все три… Единственный недостаток – крупное и невыразительное лицо. Вытянутое. И поэтому несколько напоминавшее лошадиное.

Но для продолжения рода это не явится серьёзным возражением! Главное – дама упряма и самодостаточна. Следовательно – то, что надо!

Элизабет Туссон, техник холодильных установок, которая, как он знал, и явилась основным инициатором и движущей силой маленького заговора – пониже ростом, и полегче: килограмм шестьдесят. Но тоже вполне поджарая, компетентная в технических вопросах (Редкость для дамы!) и деловая. Целеустремлённая. Симпатичное, но скуластое лицо обрамляют пышные и густые волосы каштанового цвета. Дети от такой «производительницы» наверняка будут и красивы и сильны. И упорны. В достижении цели.

Жаклин Бьёрк среди них – самая миниатюрная. Не больше метр пятьдесят семь, и пятьдесят килограмм. Но что это за килограммы! Фигура – просто прелесть! И талия, и грудь, и крутые бёдра! Про себя Андрей решил, что если кому и быть фавориткой – так это только Жаклин. Правда, он пока не знал, что у неё за характер – может, склочный и вредный? Ну, а то, что она хитра – ясно и без дополнительных вопросов: за всё время перехода от его изолятора до каморки со снаряжением и до этого тамбура, она не сказала ни слова. Но уж приглядывалась.

Причём – не столько к Андрею, сколько к своим товаркам.

Может, уже чего надумала?

К примеру, как сделать конкуренцию за призового самца – поменьше? Уж больно хитрущими выглядят её чёрные, чуть суженные, глаза!

Единственная дама, с которой Андрей общался до этого побега, и общался достаточно часто – Координаторша. Анна Болейн. Умная женщина. Ай Кью – явно не ниже ста пятидесяти. Но – ни капли хитрости. Или бытовой сметки. Или готовности идти на разумные компромиссы. Нет, сорокапятилетняя дама и правда считает своё мнение – истиной в последней инстанции. То есть – «как я сказала – так и будет!». Андрею с большим трудом удалось убедить Анну, что им для похода и обустройства понадобятся и инструменты, и болты и гайки, и альпинистское снаряжение: с тросами и крюками…

Единственное, что в данный момент играет против неё – возраст. Из всей его команды она – самая старая. Но тоже – вполне себе секси. Стройная, поджарая. Следящая за собой. Но до менопаузы – не больше десяти лет. Следовательно, ему придётся поднапрячься.

Собственно, ему с ними всеми придётся поднапрячься. И пусть они там себе мечтают об извращениях и необузданном сексе, он-то понимает: пока у них не будет надёжного и защищённого от внешнего врага убежища, с комфортной температурой внутри – все мысли о сексе лучше отложить до лучших времён!

Потому что на «Новой Швабии» минимум несколько первых дней (Если не — недель или месяцев!) наверняка окажутся очень напряжёнными. И выматывающими.

Однако до этой базы ещё нужно добраться.

— Внимание, отряд. Выдвигаемся по моей команде, сразу, как откроем внешние створки. Вывозим нарты наружу быстро. Потому что, как сказала уважаемая Координатор, их открытие вызывает срабатывание аварийной сигнализации. Порядок следования такой: я, затем – Анна, за ней — Элизабет. После неё – Жаклин. Замыкающая – лейтенант Крамер. С нашим вторым карабином. Дистанция между санями – десять метров. Скорость движения – по мне. Вопросы?

Как ни странно, вопросов не оказалось. Андрей кивнул:

— Приступаем!

Вчетвером с Анной, Магдой и Элизабет они навалились на примёрзшие створки наружного люка тамбура, где стояли приготовленные нарты, с первого и даже второго раза не пожелавшие сдвинуться. Пришлось брать их с разбега. И только тогда мощные, почти полуметровые в толщину створки, сдвинулись, и со скрипом и скрежетом разошлись, открыв проход шириной в два метра.

Андрей первым подал пример, впрягшись в упряжь, проходившую под мышками, и по плечам, и сдвинул свои, самые тяжёлые, как он, попробовав все, определил, сани. В-основном гружённые консервами: это и определило их вес в добрых двести кило. Выехав за пределы стального пола, на лёд, сразу почувствовал, что полозья пошли куда легче!

Остальные женщины, впряжённые в нарты в соответствии со своим весом, и, следовательно, тягловым возможностями, поспешили покинуть тамбур, растянувшись в цепочку. Андрей оглянулся. Остановился. Быстро выпрягся из сбруи, и подбежал к створкам, открывшимся наружу:

— Магда! Элизабет и Анна! Помогите! Закрываем створки обратно!

Как ни странно, но возражений опять не последовало. Очевидно, женщины сразу поняли его намерения. Андрей схватил баклажку с водой, которая лежала приготовленной на последних нартах. Щедро полил на пол, под двери. Указал рукой:

— Вон ту и ту глыбу льда – сюда! И вон те! Наваливаем прямо под створки! Но вначале – вон те мелкие осколки! Стараемся заклинить нижнюю кромку! Потратим сейчас минут пять, зато – погоня потеряет час! Или больше!

Через пять минут баррикада у створок достигала его колена, и весили глыбы, составляющие её, не меньше тонны. Или даже двух. Андрей же оказался пропотевшим насквозь. Понимая, что переодеваться в сухое бельё — непозволительная роскошь и потеря времени, поскольку ему всё равно предстоит сейчас тяжкая работа, да и глупо переодеваться не в палатке, когда снаружи – минус двадцать, он махнул рукой:

— Выдвигаемся! Не суетимся. Тащим сани без рывков. По возможности – плавно.

— Что значит – не можете до сих пор открыть?! – Жизель Бодхен, Глава Совета и руководительница делегации, прибывшей к берегам Антарктиды для проверки эффективности работы персонала Андропризона с их единственным заключённым, треснула кулаком по столу, за которым сидела.

Стоявшие перед ней по стойке смирно, и сейчас только моргавшие женщины с побледневшими лицами, старший сержант Оранха Санчес, и сержант Василина Мохорич, невольно подпрыгнули. Переглянулись. Хотя, кому отвечать, они и так прекрасно знали: старшей по званию, временно – на момент отсутствия высшего начальства! – исполняющей её обязанности. Старший сержант сказала:

— Мы не решаемся взорвать створки. А снаружи они явно чем-то подпёрты, и вероятно, приморожены! Дело в том, что запасных створок у нас нет, и если входной портал не закрывать плотно – верхний уровень весь выстудится до ноля за пару суток! И там нельзя будет работать!

— Как там с обходным тоннелем? – Жизель уже взяла себя в руки, и смотрела на двух растерянных женщин с открытым презрением – они должны понимать, что в отсутствие своего начальства несут полную ответственность за свои участки. И работу.

— Через пару часов закончат.

— Хорошо. – впервые с момента, когда её сообщили, что единственное достояние их Социума, последний выживший узник Андропризона – сбежал, да ещё прихватив практически всё руководство поселения, Жизель почувствовала что-то вроде удовлетворения.

Не-ет, никуда вы, голубчики, не денетесь! Пусть и прошло с момента побега уже… — она кинула взгляд на механические наручные часы: роскошь, оставшаяся ей в наследство от предшественницы! – восемь часов, выхода наружу из базы «Новая Швабия», если верить отчётам двухлетней давности, составленным второй экспедицией, направленной туда, не имеется! То есть: мышки – в ловушке! Впрочем…

Впрочем – с ними – мужчина!

А это значит, что если там есть-таки эти самые скрытые потайные выходы – он их, скорее всего, найдёт. Потому что ни у кого нет столько воли к свободе, хитрости, и технологических знаний, как у этого Андрея! Работавшего до того, как поймали, главным инженером на строительстве метрополитена. То есть – профи!

Так что расслабляться рано. Хотя…

Она не жалела, что отправила обратно к кораблю, так, на всякий случай, единственный снегоходный джип, доставивший её сюда. И приказала приплывшим вместе с ней девственницам сидеть пока под охраной там, на корабле. Против них – мужчина! Может, на самом деле он никуда не «скрылся», а коварно ждёт где-то поблизости. Чтоб захватить этот самый джип. А затем – и корабль!

А уж если он его захватит…

Обратно чёрта с два отдаст!!!

Вот и надо максимально усложнить ему эту задачу.

Ну а пока… Продолжим допрос:

— Перечислите ещё раз всё, что пропало со складов! И сделайте, наконец, рукописную опись!

— Да, ваше Превосходительство! Сделаю. А пока – вот то, недостачу чего кладовщицы определили точно. Пятьсот банок тушёнки. Сто – консервированных свежих овощей. Три ящика галетных печений. Три ящика сгущённого молока. Два мешка кускового шоколада. Две плитки газовых, и четыре баллона с пропаном к ним. Бухта альпинистского троса, двести метров, и два отпорных крюка. Лопата. Два лома. Кирка. Палатка на четыре человека. Пять спальных мешков. Пять парок. Пять налобных фонарей с пятнадцатью запасными аккумуляторами. Десять комплектов нижнего утеплённого белья. Два карабина универсальных и два ящика патронов к ним…

— Проклятье! – прервав длинный список, Жизель поймала себя на том, что кулаки лежащих перед ней рук снова сжались – так, что побелела кожа на костяшках пальцев, — Как?! Как они смогли всё это проделать у вас под носом?! Ведь такое количество барахла не вынесешь так просто – за один день?! Идиоту же понятно – что они всё продумали, и готовили побег не один день?! Куда смотрели операторы в диспетчерской?!

— Осмелюсь доложить, Ваше Превосходительство, они смотрели в чёрные и пустые экраны мониторов. Координатор Анна Болейн приказала отключить все внутренние камеры, и произвести их профилактику! А занималась этим группа под руководством Жаклин Бьорк. Той самой, которая тоже… Исчезла! А охрана объекта производилась под руководством лейтенанта Крамер. А мы большую часть времени занимались, согласно приказу лейтенанта, инвентаризацией склада с обмундированием – поэтому и не видели, как из арсенала забрали карабины и патроны!

— Ладно, мысль понятна… — Жаклин откинулась на спинку жёсткого стула, — Составьте полный список. Я хочу знать всё! Пишите о пропаже даже пары болтов и гвоздей!

Но главное — мне нужно знать, на какое время им хватит еды!..

Странное шевеление в боковой стене ледового тоннеля шириной и высотой три метра, по которому они двигались уже часа четыре, Андрей заметил только потому, что единственный из всех не одел чёрные защитные очки. Да и то: блеск льда пола и стен  в лучах его мощного налобного фонаря оказался вовсе не настолько ослепляющим, как казалось женщинам.

Он мгновенно остановился, и даже подался назад, заорав своим:

— Назад! Выпрячься из упряжи, и отойти на двадцать шагов назад! Всем! Кроме Магды. Магда! Карабин наизготовку – и ко мне!

Он не оглядывался, боясь упустить что-то из происходившего в правой боковой стене, откуда то показывалось, то скрывалось нечто, похожее на чудовищно увеличенного земляного червяка! Карабин он держал уже вскинутым к плечу, но пока не стрелял.

Позади послышался шум перестановок, и чей-то топот. И вот уже плечом к плечу с ним стоит Магда: а молодец! Быстро сориентировалась, и не боится! Ну, вроде.

Хотя по сдержанному частому дыханию слышно, что всё же чуть запыхалась!

Он перешёл на шёпот:

— Вижу в стене – странных червей. Гигантских! И их норы… Что это может быть?

— А-а, ледяные черви! – по тону, наигранно-беспечному, можно было подумать, что Магда чуть не каждый день сталкивается и воюет с бело-серыми созданиями, в диаметре, как видел Андрей, достигавших с его ногу у бедра, — Они охотятся стаей! И убить их из карабина, пулями – очень трудно! Мы ведь до сих пор не знаем, где у них – сердце! А мозгов у них, по-моему, вообще нет! А пасть у них – запросто ногу откусывают!

Так что всех нам всё равно убить не удастся! Как и справиться.

Нужно уходить. Возвращаться.

Андрей фыркнул:

— Назад нам пути нет, Магда, сердце ты моё. Меня там – трахнут, вас – деклассируют… И, скорее всего, посадят до конца жизни. Так что – закидывай-ка ты карабин за спину, и бери вон тот топор. А я возьму – вот этот. – отлично наточенные пожарные топоры лежали в мешке, положенном на передке вторых саней, тех, что везла Анна, сейчас стоявшая с остальными женщинами, сбившимися в кучку в двадцати шагах за их спинами.

Первого червя, высунувшего наконец из чёрной норы своё туловище на пару метров, Андрей встретил самым сильным ударом, на который был способен! А поскольку стоял он в это время у самой стены, прижавшись к ней спиной, а бил — прямо у кромки норы, её нижняя часть не позволила упругому телу твари спружинить или отодвинуться!

Туловище перерубилось, правда, не до конца. Но надрубленная головная часть, оставшаяся висеть отвратительным ошмётком, цапнуть Андрея огромными зубищами, располагавшимися по кругу на верхней и нижней челюсти безглазого переднего отростка, не успела! Заодно Андрей понял, что особо рассматривать в этих чудищах нечего: действительно: белый червяк, с гладким, и словно смазанными маслом, телом, и абсолютно не отличающимся по толщине вдоль всей длины, туловищем!

Второе отверстие, через которое полезла вторая тварь, «запечатала» Магда. Правда, у неё не хватило терпения дождаться, пока вылезет кусок твари побольше, и головную часть она не отрубила, зато заставила монстра очень даже быстро втянуться назад – в одну из двух нор, откуда твари и вылезали! Андрей, понимая, что отсрочили нападение они ненадолго, заорал:

— Быстро! Впрягайтесь обратно! И тяните, как будто за вами черти гонятся!

Сам он поспешил подать пример, с рычанием сдёрнув с места чуть примёрзшие было полозья, и погнал туда, где подозрительных отверстий и шевеления заметно не было! Однако отъехав на сотню шагов, он бросил сани – докатываться по инерции, и что было сил ринулся назад!

И вовремя!

Вытолкнув наружу почти десятиметровый обрубок первого монстра, наружу лезли, окружив ругавшуюся матом, и отмахивавшуюся топором Магду, с десяток чёртовых червей! Он успел вовремя: выстрелами отвлёк внимание тварей от женщины. После того, как кончились патроны в обойме, схватился снова за топор: пусть отрубить удалось и не все головы, но, очевидно, мозги в головах оставшихся червей-таки имелись: перед превосходящими силами противника, да ещё обладающего огнестрельным и рубящим оружием, твари отступили, скаля в злобном оскале раззявленные пасти, куда спокойно влез бы небольшой, или даже – большой кот, поспешили отползти дальше по тоннелю. Назад. В сторону Андропризона.

Андрей прохрипел, задыхаясь от напряжения:

— Быстрее! Отходим к нашим! Думаю, догонять не будут!

Вдвоём они быстро и легко погнали нарты Магды к дожидавшимся их на расстоянии ста шагов остальным. Магда, и до этого на него странно поглядывавшая, сказала:

— Если честно, не ждала. Что вернёшься.

— Что за глупости. Я ведь сказал, что отвечаю за вас. И ваши жизни.

— Вижу. Но… Всё равно – приятно. Что о тебе заботятся. Со мной такого… раньше никогда не случалось! Спасибо!

Андрей хотел ответить, что всё верно: нет же в этом обществе мужчин!

Но ответил по-другому:

— Всегда пожалуйста, Магда! Ну а кроме того, что это моя прямая обязанность, могу тебе сообщить и ещё кое-что.

Ты мне понравилась. Волевая, целеустремлённая. – он коротко глянул на неё, — А теперь знаю, что ещё и — храбрая! И – красивая! Фигура вообще, и бёдра в частности, у тебя – супер! Жаль, груди не вижу – её скрывает парка… Да и ладно – и так понятно – что – секси!

У нас будут отличные дети!

Даже в неверных отсветах, которые давали их налобные фонари, он увидел, что она густо покраснела.

Но ничего не ответила.

А он, собственно, в этом и не нуждался. И так знал, что те, кто пошли с ним — хотят, вот именно, детей.

Ну и секса, понятное дело!..

Андрей первым увидел пещеру. (Ну правильно! Шёл же впереди!)

Крикнул:

— Отряд, стой! Оставаться там! В тоннеле. Лейтенант Крамер. Остаётесь за старшую. Если увидите, что со мной что-то случилось – сами на выручку не бросайтесь! Пошлите для начала Элизабет. Она достаточно сильная и менее массивная. И сможет меня перетащить.

— Но Андрей! – это влезла Анна, — А если вас… Убьёт?!

— Ну, до этого, надеюсь, не дойдёт. Я не буду соваться, как идиот, напрямую в комплекс. Думаю, начну с осмотра периметра. А там, глядишь, и запасной вход найду.

— Но, может, лучше будет, если кто-то из нас пойдёт сразу – с вами? На всякий случай! Для подстраховки!

— Ну уж нет! Это будет меня невольно – отвлекать! Да и не сможет никто из вас двигаться абсолютно бесшумно… А мне сейчас нужно слышать малейший подозрительный звук. И направить всё своё внимание – как раз туда! На комплекс. И его ловушки!

Мысль понятна?

— Так точно, командир! – а молодец Магда. Теперь она, похоже, всеми потрохами – поддерживает его политику. Если эту штуку можно так назвать…

— Хорошо. Особенно внимательно смотрите всё же, и слушайте – назад! То есть – тоннель! Мы, конечно, «тылы» защитили, и подстраховали, и не ждём погони раньше, чем через сутки, но мало ли… Ну, я выдвигаюсь.

— Удачи, командир!

— Спасибо, Магда.

Андрей осторожно, сжимая в руке проверенное средство обороны — топор! — двинулся к чёрнеющей в примерно ста шагах впереди громаде: базе нацистов. Но – не напрямую! А как бы – заходя с фланга к видневшимся прямо в центре массивной высоченной стены, воротам. Идти старался так, чтоб не шуметь, и одновременно не пропустить момент, если под сапогом окажется предательская, проваливающаяся вниз, ловушка. Для этого он вначале слегка топал по месту, на которое собирался наступить, держа основной вес тела на другой ноге. Затем – топал сильней. И только когда со второго и третьего «топания» выяснял, что грунт, а, вернее, утоптанный снег – держит, и ничто не валится сверху, или не надвигается с боков, двигался дальше.

Это было, конечно, и муторно, и тяжко, и отнимало много времени, но работало.

Он нашёл целых две ловушки! На дне которых торчали в метре от поверхности острые зубья – стальные штыри. А боковые створки оказались утыканы тоже штырями – явно чем-то тёмным и опасным смазанные.

Первую ловушку Андрей обезвредил, мощными ударами выбив проржавевшие петли, вторую – просто завалив снятой с первой, створкой. Она отлично заклинила дверцы, даже позволив ничего в ней не трогать и не ломать. Да и правильно. Все эти ловушки помогут, если что, создать линию обороны против тех, кто сунется сюда, к ним…

Но вот он и у ворот!

Свод пещеры над базой достигал в высоту добрых пятидесяти метров.

И он искрился, и отсвечивал в луче налобного фонаря. Андрей специально не делал его луч послабей: сейчас, когда от хорошего освещения зависит жизнь – экономить аккумулятор смысла нет. Тем более, что они запаслись этими самыми аккумуляторами. Но вот подзарядить использованные – пока негде. Потому что наверняка не сохранилось там, внутри, никаких источников электроэнергии. Всё-таки – пятьсот лет!..

Створки должны быть не заперты – во-всяком случае, так сказала Магда. Что они, позорно отступая, и унося раненных и убитых, не стали ничего запирать или запечатывать, а просто закрыли. Андрей подналёг. Выругался. Применил топор – чтоб поддеть нижнюю часть двери, и отодрать от пола примёрзшую кромку стальной створки. Это сработало: с треском дверь оторвалась от пола. И открылась теперь легко. Ну, сравнительно.

Распахнув створку, Андрей обнаружил на обратной стороне мощную щеколду: не меньше, чем из двадцатимиллиметровой стальной пластины, шириной с ладонь. Ого! Как же они её…

А-а, вот: сквозь щель между створками – ацетиленовой горелкой. А с другой стороны? Отлично! Запас у щеколды есть! Так что если что – запереться снова можно! До следующего раза. Только… Поможет, если снова не принесут горелку!

Внутри, естественно, оказалось темно – хоть глаз выколи. Но просовывание внутрь руки с фонариком показало только тамбур, и вторую дверь примерно в пяти шагах от первой. Логично. Чтоб не выпускать зря тепло из комплекса. Конечно, когда оно там есть. Антарктида, конечно – не космическая станция, но сходство, несомненно, имеется – и тут и там враждебная и агрессивная внешняя среда. Хотя…

Температуру здесь, в самой пещере, он оценил бы градусов в минус пять. Тепло. Ну, сравнительно. А вот в тоннеле было не выше минус двадцати…

Андрей махнул рукой своим. Те, аккуратно двигаясь по оставленным им через каждые десять шагов вешкам из консервных банок, потащили нарты к нему. На месте остались только сани самого Андрея – он приказал их не трогать. Да и то: они были самыми тяжёлыми, и дамы так и так не потянули бы их. Разве что – все вчетвером.

Впрочем, подумав, он двинулся и сам навстречу женщинам. На полпути они встретились. Андрей буркнул Анне, с перекошенным от натуги лицом возглавлявшей сейчас отряд:

— Ни в коем случае не сходите с тропы! И внутрь тамбура без меня – ни ногой!

— Поняла. – она пыхтела, как паровоз, — Не сойдём! И – не сунемся!

Андрей подумал, что работой на тренажёрах некоторые из его дам могли бы заниматься поплотней: потому что, если б были потренированней, не пришлось бы сейчас так устать. Впрочем, Магда и Элизабет не выказывали признаков усталости. Хотя тащили, как каторжные, целых шесть часов. Что говорило и об отличной физической форме, и о выносливости. А если честно – Андрей не ждал, что они преодолеют двадцать с небольшим километров по ледяному тоннелю так быстро: за один фактически переход! С небольшими, буквально пятиминутными, остановками. Ну, и плюс остановка – на червей.

Но сейчас нужно расположиться внутри. И найти место, где можно согреться. И поесть. И переодеть промокшее насквозь нижнее бельё.

А для этого нужно хотя бы войти. О том, что может ожидать их там, за вторыми дверьми тамбура, он и думал, пока волочил, матерясь про себя, свои тяжеленные нарты к открытым воротам шлюза. Женщины уже ждали его. Снаружи. Он сказал:

— Магда. Расскажи-ка подробней про бревно.

— Ну как – бревно… Собственно, оно только по виду – так выглядит. Но, по-моему, сварено из бочек. Металлических. Литров по двести. И снаружи всё утыкано острыми шипами – со стороны, которая была обращена к нам. В длину оно… ну, верней – в ширину: во всю ширину прохода. И с потолка сорвалось, когда, Ванесса, моя заместительница на тот момент, наступила, как я сейчас думаю, на какую-то панель в полу.

— Понятно. Вы… Оставили его в том положении, как оно… Сорвалось?

— Ну да. Так оно, наверное, и висит. Потому что двое были убиты на месте, и ещё одна умерла через полчаса. Ту женщину, что оказалась ранена не сильно, а только получила сильный удар, удалось спасти. Но на обратную дорогу тогда у нас ушло пять часов: мы выкинули с нарт всё лишнее, и везли только людей! Бежали изо всех сил!

— Я так понимаю, что лишнее – это продукты, инструменты, и прочее очень полезное снаряжение?

— Да.

— И где же оно?

— Это я приказала позже приехать и забрать его. – Анна сейчас явно испытывала сожаление. Андрей сказал:

— Разумно. Добро не должно пропадать. Жаль только, что не оставили тогда вешек, по которым прошли к двери… Но довольно тянуть. Лезть внутрь всё равно придётся. Так что держитесь-ка вы пока снаружи, а мы с Элизабет попробуем взглянуть: вдруг там есть ещё какая-нибудь коварная фигня. То есть – ловушка.

— Ты что: вот так, с голыми руками, и полезешь?

Андрей повернулся к Магде. Похоже, девушка к нему… Прониклась. Но мешать…

— Нет. Я полезу во всеоружии, — он похлопал себя по груди, где проходил ремень от карабина, поправил пояс, где имелись ножны со здоровущим охотничьим ножом, и показал топор, зажатый в другой руке, — Но не думаю, что здесь остался кто-то, кто перезарядил чёртово бревно снова на потолок.

— Я не это имела в виду, — Магда нервно фыркнула, — А то, что наступать снова на пол так и так придётся. И чем ты планируешь защищаться от… Пассивных ловушек?

— А ничем. Поскольку надеюсь, что они закончились как раз – бревном. Да и вообще: нацисты были завзятыми прагматиками. И не стали бы оснащать свои жилые уровни и коридоры – лишними ловушками. Так ведь можно и своих людей, рассеянных или просто — забывчивых, потерять. Ну, пожелайте мне ни пуха.

— Чего?

— Что, трудно – просто сказать: «ни пуха ни пера»?

— Нет. Не трудно. Вот: ни пуха ни пера!

— К чёрту! – Андрей развернулся ко второй двери. Анна проворчала:

— Наверняка какой-нибудь дурацкий старинный мужской охотничий ритуал.

Андрей кивнул, не поворачиваясь:

— Точно! Точно. А что самое удивительное – помогает!

Ритуал там, или не ритуал – а действительно помогло.

Бревно, закреплённое до этого в пазах на потолке с помощью длинных стальных штанг, так и висело на высоте около метра над полом. От дверного проёма его отделяло не более двух шагов. Хорошо придумано. Створки, открывавшиеся внутрь тамбура, его движению наверняка не мешали. Передняя сторона ловушки оказалась сплошь усеяна острыми стальными же штырями: куда там какому дикобразу! Некоторые острия всё ещё были покрыты чем-то чёрным: кровь!

Подойдя, Андрей попробовал покачать бревно. Ого! Весило оно не меньше полутоны: наверняка в бочках была налита вода! Сейчас, понятное дело, превратившаяся в лёд, но от этого в весе уж точно не потерявшая…

На потолке имелась и толстая щель, куда раньше это бревно крепилось, снаружи ещё и заклеенная чем-то вроде тонкой бумаги: её неряшливые обрывки свисали сверху, придавая зрелищу пугающий вид: словно они входят в пещеру людоеда из сказки…

Вот почему «девочки» вошли так храбро: не увидели!..

Андрей пролез под бревно, стараясь не касаться штырей длиной в ладонь. Топором принялся постукивать по полу, покрытому тонким искрящимся в свете его прожектора, инеем. Нашёл быстро: ага, вот она «спусковая» панель!

Сидя на корточках, он что было сил трахнул по ней топором.

Ничего.

Логично: бревно-то уже – сработало.

Стало быть, если есть ещё какие «сюрпризы», сработают от каких-то других спусковых устройств. И вряд ли это будут панели в полу. Но подстраховаться не помешает.

Ругаясь про себя и вслух, он так же, на корточках, двинулся по коридору вперёд, ударяя по полу топором, и считывая надписи на стенах, сделанные чёрной краской, по-немецки: «Секция 34», «Секция 33»…

Комнаты за дверями, имевшимися в боковых стенах, он даже не трогал. Как и не пытался изучить поперечные коридоры, попадавшиеся каждые двадцать шагов: успеется. А пока им нужно добраться до местного КП. Или – командного пункта. И осмотреться там. Может, найдётся чего полезного. Типа — каких «источников энергии».

Или хотя бы – переносная печка! Хорошо бы – с дровами…

До КП он дошёл буквально за пятнадцать минут.

Правда, для этого пришлось подняться на второй этаж из центрального зала — довольно большого пустого помещения, где сходились четыре толстых коридора. В двух противолежащих стенах имелись лестничные пролёты. Уводившие – один вверх, другой – вниз. Андрея так и повело вверх, хотя он плохо понимал надписи над стрелками по-немецки, указывающих какие-то явно важные помещения.

И вот он – в командном пункте. Во-всяком случае, тут имелась огромная надпись на стене чёрной краской: «das Objekt 211». А ниже поясняющее название: «Neues Berlin».

Ах, вот как. Объект, стало быть, 211. Под названием «Новый Берлин». А не какая не «Новая Швабия» (Ну правильно: так называлась посудина, которая немцев сюда привезла…).

Имелись в помещении многочисленные, покрытые слоем пыли чуть не в палец толщиной, столы и пульты по периметру, и даже мониторы… Примитивные, разумеется, чуть ли не – ламповые, и сейчас чёрными мёртвыми глазами-экранами пялящиеся на пришельца.

Надо же. Дошёл, значит, прогресс до даже – нацистов. Что говорит о том, что позаимствовали они после окончания второй-то Мировой у чёртовых америкосов — телевидение… А, может, и ещё чего.

Ловушек, расставленных здесь, Андрей не ждал. Не будут же боссы Базы ежеминутно рисковать находящимся здесь, явно немалочисленным, персоналом только для того, чтобы сделать какашку тем, кто может эту Базу захватить… Или вторгнуться.

Над Центральным пультом, где имелся самый большой стол, уставленный огромным количеством техники, имелись четыре больших схемы. Выполненные, похоже, на тонких листах жести, чёрной краской. Планы. Четырёх, насколько Андрей понял, Уровней Базы. Отлично! Всё, как положено у немцев: педантично и чётко! И даже надписи сохранились. Хотя …рена ли в них толку: ни он, ни его женщины по-немецки – не…

Значит – только чертежи: благо, схемы вполне внятные.

База имеет форму обычного параллелепипеда. Вытянутого по оси север-юг. Два этажа – надземные. Остальные два – подвалы. А это что?

Ух ты. Тоннель. Ведущий… К причалу. Для подводных лодок, что ли?..

Но с этим можно разобраться и потом. А пока – вот. Четыре входа. На поверхности земли. И у каждого – странные знаки: условные обозначения. И – надписи. Ясен пень — на немецком. К своему стыду Андрей вообще ничего по-немецки не помнил, но по рисункам и без этого всё понял: активированные ловушки и средства пассивной обороны!

Значит, при пользовании остальными входами-выходами нужно быть максимально бдительными… Ну, а тот, через который они попали внутрь, уже проверен.

Первой экспедицией.

А сейчас – им. Лично. Повезло, что всё же оказался прав: ловушки или закончились, или от времени посдыхали…

Обратно по самому первому коридору он шёл уже спокойно. Не скрываясь, и не пытаясь спровоцировать никакие сенсоры ловушек или охранных систем.

Раз нет электричества – нет и «охранных систем»! И, стало быть, они с девочками могут спокойно входить и располагаться. Ну, почти спокойно. Кое-что всё же следует использовать с известной осторожностью. Например – те же туалеты… Или – лестницы. Те, что из металла. Ведь пятьсот лет – это – пятьсот лет. Многое могло попросту сгнить и проржаветь. Не дай Бог – просядет, или подломится. Ищи тогда неосторожную подругу где-то на нижнем уровне! Может, ещё и с переломом…

Девочки, выполняя его приказ, томились в тамбуре. Судя по их разгорячённым лицам и сердитым выражениям на них – успели перецапаться. Андрей нахмурился. Попытался придать себе грозный и авторитетный вид. Сказал:

— Приказ по гарнизону. Отставить внутренние разборки и склоки до лучших времён. Мы сейчас – одна команда! И должны не ругаться из-за всякой …ерни или ерунды, а – поддерживать и страховать друг друга! От слаженности наших действий – без дураков! – зависит наша жизнь! И хотя ловушек лично мне не попалось, это не гарантирует, что их тут и вовсе нет! Но пока – наиболее опасные места – на входах в Базу. Как мне кажется, если я правильно понял схемы, которые они любезно оставили для таких, как мы, на КП – входов всего четыре. Ну, или пять – если считать подводный тоннель к пирсу.

— Какому ещё пирсу?

— Какой ещё «подводный» тоннель?!

— Сами увидите. Ну а сейчас – взялись за постромки, и тянем! Наша задача — доставить наше добро в зал под КП. Оттуда перенести наверх, в комнату, или комнаты, которые выберем для жилья – будет уже полегче! Весь верхний этаж – сплошные комнаты. Или – квартиры. Для руководства и рядового состава. Видать, там, наверху, собиралось всё тепло из этого комплекса. Идти желательно всё же осторожно — по моим следам.

Вопросы?

Вопросов не последовало, и Андрей поспешил захлопнуть понадёжней наружные двери, и задвинуть в проушины оставшийся кусок стальной щеколды. Ну вот. По-крайней мере – на десяток минут, пока снаружи снова не разрежут ацетиленовой горелкой — хватит. А если автоген не принесут – так и вообще – фиг пробьются!

Ну, в этот вход…

Тащить нарты по пусть и заиндевевшему, но стальному полу было куда трудней и тяжелей, чем по льду и снегу тоннеля. Андрей и сам напрягался изо всех сил. Битва с червями не сказать, что отняла вот прямо — все силы, но заставила здорово понервничать. Хорошо, что проклятые твари оказались почти «разумны» – преследовать тех, кто поубивал их сородичей, никто не пытался… А ещё он видел, что и девочкам – тяжко. И они – на пределе выносливости. Вон: задыхаются, и лица у всех красные…

Однако до центральной комнаты комплекса дотащились за буквально три минуты. Похоже, его дам всё же сильно подогревало и любопытство: что же там за «схемы»?

Но вот они дошли, и Андрей приказал оставить нарты, и подняться наверх. Вход в КП прошёл спокойно. И девочки, не мешкая, принялись за изучение схем. Тыкая в них пальцами, и оживлённо переговариваясь. Ну-ну.

Андрей встревать не стал. Потому что в это время принялся за более важное дело: подробное изучение непосредственно — комнат, имевшихся по обе стороны главного, самого длинного, коридора командного уровня.

Оказалось, можно в них и не входить. Поскольку и с порога незапертых помещений всё было отлично видно.

Личных вещей осталось минимум – у кого в каюте пара картин на стенах, у кого – настольный сувенирчик какой, или книги… Но видно было, что эвакуация происходила не в спешке: если не считать мебели, то есть – столов, кресел, стульев и кроватей, в каютах было практически пусто. Что невольно навевало уныние и пессимизм: раз уж даже везде засунувшие свой длинный нос в поисках «жизненного пространства», и настырно-педантичные в его освоении нацисты отсюда свалили – нет здесь перспектив…

Андрей зашёл в ту каюту, где на письменном столе имелся большой фолиант – не иначе, атлас! То есть – подборка карт. Однако его ждало жестокое разочарование: фолиант оказался помпезно оформленной и шикарно изданной книгой «Май камп». А поскольку прочесть её на языке оригинала было невозможно, он даже не стал открывать здоровущий талмуд, тоже, как и всё остальное здесь, покрытый толстым слоем пыли.

Зато выяснил, пусть и случайно, что это – каюта бывшего командира Базы.

Потому что ни у кого другого столь «ценный» экспонат храниться не мог бы.

Впрочем, о его реальной «ценности» говорит как раз то, что при эвакуации «господин начальственный немец» его с собой не взял…

Из интересного в каюте обнаружилась и вторая комната – спальня. Кровать здесь имелась большая и широкая – двуспальная. Хм-м… «Тонкий» намёк на то, что уж на такой постели ему точно – предстоит! Ублажать рискнувших фактически всем ради него девочек. Правда, предварительно починив: сейчас сама постель лежала на полу – сгнила и проржавела старинная пружинная сетка, что заменяла здесь матрац.

Так. Ещё две двери. Туалет – крошечный и, естественно, не работающий: нет воды. Ванна. Аналогично. А ещё в наружной стене ванны имелась небольшая — диаметром всего в три пальца — отдушина. Чтоб заглянуть в неё пришлось подтащить стул. Стул, к счастью оказался сделан из старого доброго дерева, и Андрея выдержал.

Ах, вот как.

Отдушина, снабжённая двойным клапаном, оказалась вентиляционным отверстием, и выходила на блестящую в свете его фонаря ледяную стену. От стены здания её отделяло не менее десяти шагов.

Андрей вернулся по коридору к девочкам, которые к этому времени разбрелись по КП, изучая оставшиеся артефакты и вороша бумаги в ящиках столов, и изредка переговариваясь, когда кто-то находил что-то любопытное или странное.

— Ну, как успехи? Много интересного нашли?

— Практически ничего. Все документы – на чёртовом немецком! – Магда запыхалась, но ответить поспешила раньше, чем Анна успела раскрыть рот. Как бы показывая, кто теперь в доме хозяин. А вернее – «Любимая жена»!

— Понятно. Ну а я нашёл нам место, где можно разместиться, и жить в своё удовольствие. Если, понятное дело, удастся его как-то нагреть. Поэтому. Если я правильно понял, — он ткнул пальцем в схему, в ряд помещений на нижнем уровне, — вот это и это – склады. И мы сейчас идём прямиком туда, и ищем.

— Что?

— Во-первых – дрова. Или то, что может их заменить. Их центральный котёл, — он снова ткнул пальцем в схему, — который стоял там же, в нижнем уровне, топили явно не ураном. А, скорее всего, углём, нефтью, или дровами. Но этот большой котёл нам не нужен. Мы не собираемся снова отапливать всю Базу. Поэтому то, что мы будем искать во-вторых: устройство, которое позволяло бы безопасно и удобно пользоваться жаром от сжигания найденного топлива. – он невольно подумал, что его речь изменилась. И – не в лучшую сторону. Обязанности командира вынуждают и обращаться к подчинённым на казенном и по-идиотски звучащем канцелярите! Словно он управдом какой! «Вот лотерейные билеты! Распространите среди жильцов! А не будут брать – отключим газ!»

Он поспешил исправиться:

— Короче. Мы будем искать какие-нибудь портативные, то есть – небольшие, печки. Сделанные по типу буржуек. Что это такое – объяснять не надо?

— Нет, командир.

— Хорошо. Предлагаю поэтому приступить прямо сейчас.

Чем быстрее найдём, перетащим, запустим, и согреемся, и, соответственно, сможем переодеть мокрое бельё – тем быстрее сможем поужинать, и лечь спать. Чтоб набраться сил перед завтрашней работой.

— А чем мы будем заниматься завтра, Андрей?

— А будем мы, Элизабет, заниматься разведкой. Обстоятельной и методичной. Чтоб выяснить, насколько долго мы тут сможем протянуть на подножных запасах пищи. И топлива… И ещё займёмся обустройством. Чтоб не выживать, а просто – жить.

Ну и, конечно, постараемся придумать что-то, что не позволило бы захватить нас врасплох. Тем, кого наверняка пошлют в погоню. А для этого нам нужна линия обороны. Пусть на первых порах и — пассивной. На уровне сигнальных ракет. Или тех же ловушек.

А сейчас, прошу вас, дамы. И, уж извините – но – только позади меня! И – не меньше, чем в пяти шагах!

Про себя он думал, что дом-то они, конечно, нашли…

Но чтоб реально — защитить его и обустроить – придётся повозиться!

Андрей Мансуров