Она заведовала библиотекой: в которую тебя, слишком домашнего маменькиного сынка, с избыточно книжным детством-юностью, устроила работать знакомая мама, и тогда её, заведующую, насторожило, что не являешься комсомольцем…

 Смешно теперь – пуды, горы лет отделяют от того момента…

 Она была светлой женщиной, лучистым человеком – та заведующая, очень увлечённая, отчасти забавная своей наивностью световой, очень любившая литературу (как и ты), и молодёжная компания, работавшая тогда там, в которую предстояло влиться, чтобы выжить в оных условиях, подсмеивалась над ней.

 Их интересовали романы, гулянки, учёба была постольку-поскольку, пивко могли попить и на работе: потихоньку конечно, вуз был захиревший; но советская империя держалась на волоске, и институт, начавший учить делать деньги, набирал обороты, матерел…

 Превращался в престижнейшее учебное заведение.

Но – она продолжала быть заведующей, приноравливаясь к новому мироустройству: новому, так сказать, мировому порядку, часть которого переплеснулась в Россию.

 К ужасу тех, кто долго прожил в недрах советской системы, и привык (в частности) считать литературу самосознанием народа…

 С заведующей говорили иногда, не подозревала, что пишешь, а о первой публикации твоей узнала, уже уйдя на пенсию…

 Она светлая была – да: несколько наивная, с немного забавной манерой говорить, с характерными очень модуляциями.

 Наивная, светлая, не слишком вписывавшаяся в систему новых взаимоотношений.

Потом приходила пару раз на юбилеи бывших коллег, подарил ей книжки свои, говорили о чём-то…

Ты, похоронивший маму (мама не умерла, нет, она ушла, ушла!) в начале года, захлёбывающийся без неё, не расстававшийся с ней никогда, получаешь письмо по электронной от бывшей коллеги: Лидия Александровна умерла…

 Накатывают воспоминания: их не так много, и теперь, кажется, они не важны, и всё не важно – без мамы.

Но они накатывает: скрипящие полы и громоздящиеся под потолок стеллажи, с монолитами собраний Маркса, Ленина, и она – Лидия Александровна – вводит впервые тебя на абонемент, знакомит с молодёжью, работающей там…

 А вот ведёт собрание, содержание которого забылось: но то, что цитирует классические стихи, помнится: как и смешки тамошней молодёжи: далёкой от поэзии столь же, сколь она, Лидия Александровна, была далека от холодной, мёртвой, цепкой прагматичности.

  Совсем не кстати всплывает из недр мозга —  была того же года рождения, что и мама, чуть пережила её, значит, или…путаешь?

Была чуть моложе?

Жарит солнце финала июня, и, точно плавясь в его лучах, ощутишь себя так, будто, лишившись тела, плывёшь куда-то, где ждут уже многие, многие…

 Александр Балтин

фото взято с сайта мояоколица.рф