Узкопрофильность — сама по себе бич нашего времени, потому что она производит узкоумных людей, которые, как раз по причине узости своего ума, не понимают, что узки — не видят своих границ, приписывая себе полноумие. Узкопрофильность хороша как метод, пока не выходит за границы метода. Однако человеку свойственно обожествлять свой метод — об этом ещё Сократ сокрушался.  Узкопрофильный ум, замкнутый внутри себя, не просто узок, но и страшно ограничен, а потому опасен. У него нет возможности видеть себя — для этого надо расшириться, выйти из своего замкнутого на себя болотца. Но как это сделать, если «болотце» в его глазах — это целая Вселенная.

Это похоже на забывшегося оператора: вот он навел камеру на ладони человека — крупный план, потом взял крупным планом лицо, глаза, потом галстук или туфли. Но все эти планы стали существовать отдельно друг от друга — картинка не собирается воедино. В итоге оператор не может собрать образ целого человека.

Да-да, известная притча о слоне, которого щупают слепые мудрецы — об этом: кто-то ухватился за хвост и потому считает, что слон — это канат; кто ухватился за ноги и думает, что слон — это столбы, и т.д. Особенность нашего времени в том, что современные слепые мудрецы расчленили целого слона на субатомные частицы и потому не видят даже таких относительно целостных частей слона, как ноги или хвост — они вообще слона потеряли. Более того — слону отказано в существовании, даже в праве на существование. Он считается вымыслом — чуть ли не сплетней (чем-то непристойным).

Чем уже ум, тем больше в нём самомнения и надменности, высокомерия по отношению к другому. А чем больше в человеке самомнения, тем меньше остаётся в нём ума, и количество дипломов тут не имеет значения. Хотя нет — имеет: чем больше дипломов, тем больше и самомнения…

Вот откуда столько несуразностей и горя в современном мире.

* * *

Поэты, кстати, не исключение, они так же склонны обожествлять поэзию, как свой метод, свой способ жить,  но это не значит, что поэзия лишена божественности. Более того, поэзия в таком случае может быть определена как некое заграничье — она всегда вне метода, над ним, ибо в рамках метода лишь ремесло.

Своя поэзия как заграничье есть у каждого ремесла. Нынешняя мода на междисциплинарность (стремление компенсировать узкопрофильность) — это попытка превратить поэзию в метод. Но заграничье — это больше про состояние, чем про метод, т.е. про поэзию. Заграничье суть свобода от метода. Не потому ли русские так любят заграницу и все время искушаются ею (не различая метод и поэзию)? Запад манит лишь заграничьем (свободой от своего метода). Надежнее так же страстно возлюбить поэзию души — дух, он и есть настоящее заграничье русского человека (не душевное, в котором живёт человек, а духовное, в которое  он устремлён).

* * *

Мало видеть, в чём другой неправ, важно видеть в чём я сам неправ. Это верно не только для отдельных человеков, но и для народов. Сейчас массы втянуты в нехорошую игру, в которой это самое необходимое для трезвоумия качество как бы отменяется. Тотальное обвинение другого и самовозношение ведут не вверх по лестнице, а вниз, не к победе, а к погибели.

А что если вообще утрачено умение видеть свои неправды? Раз Правду с большой буквы отменили, то и неправда как бы исчезла — остались только интересы, т.е. хотелки. Тем более, что бесконечный информационный шум эпохи мешает слышать, видеть, наблюдать проблески подлинного бытия, без которых человек слепнет.

* * *

Полиритмия1 — музыка времени (отличный её пример — композиция John Browne и группы «Monuments» — «I, The Creator»). Полиритмия учит мозг удерживать внимание сразу в нескольких направлениях (потоках),  видеть, наблюдать, проживать одновременно разное, сохраняя целостность восприятия, и, благодаря этому, уклоняться от мейнстримных рек, по которым ныне течёт всякая чушь, портящая умы, мешающая процессу осмысления происходящего.

Социальные инженеры-манипуляторы зачастую применяют как метод «иллюзию фокусировки», когда на первый план выводят что-то якобы полезное, оставляя в тени опасное и недоброе, несмотря на то, что и то, и другое — составные  и неразрывные части единого процесса, и надо обладать способностью расфокусировки без потери целостного зрения, чтобы обнаружить и верно оценить то, что спрятано лживым смещением акцентов.

Наши реки сознания захвачены технологами оболванивания, потому надо уметь уклоняться от прущего в глаза лживо привычного, глупого и фальшивого, уклоняться умом, как Нео телом уклонялся от пуль.

Прежде подспудная задача музыки была в гармонизации, в окультуривании дикого человека. Она прокладывала тропы для человечности в мирах невидимых — ведь человечность в нас от Бога невидимого, она — нездешняя.Теперь же, когда культура превращена в антикультуру, когда её пути, её методы используются не для просвещения, а для затемнения образа Божия в человеке, надо пробовать ходить непривычными путями — создаваемым как бы в ином, новом пространстве, в новом «заграничье». И это пространство поэтического — не мейнстримного. Это творение пространства, пространства-времени, там, где его не было прежде.

Привычное — стало избыточно сладким, приторным, ложным и лживым (здешним, говоря словами Ницше — «человеческим, слишком человеческим»). Нельзя ходить проторёнными прежде дорогами — на них сидят бандиты и душегубцы. Человек должен сотворить себе мир, в котором попробует избежать программного оскотинивания и озверения — расчеловечивания, или хотя бы отодвинуть свой страшный конец.

Что делать нормальному человеку в нынешнем сумасшедшем доме, в который превращается современный мир? Уклоняться, как Нео, и жить так, как звучит John Browne — полиритмично. Иначе его перепрошьют, как гаджет и лишат человеческого содержания и объёма — высушат душу до уровня картонной куклы.

Человек, в котором всё человеческое отключено по умолчанию, а включать что-либо можно только за деньги и при условии, что есть разрешающая лицензия на ношение того или иного атрибута человечности — вот будущее, о котором мало кто готов подумать всерьёз, несмотря на то, что оно уже на пороге и времени на осмысление этой трагедии не осталось. Люди заигрались…

В этой связи уместно вспомнить сказанное священником Константином Корепановым: «Если Бог правит миром, почему всё так плохо закончится? Ведь закончится всё чем? Властью сатаны над миром. Вот это конец истории: наконец-то он сможет утвердить полную власть над миром и, собственно говоря, это и есть предел его стараний, его вожделений, его цель. Он к этому стремится изначально, со времен грехопадения. Он хочет захватить власть над миром…

Владыкой этого мира может быть только человек, больше никто. И поэтому захватить власть над миром сатана может только если и он в свою очередь вочеловечится. И вот этот триумф его и будет отмечен через Антихриста, когда не только преданный ему совершенно человек, сын сатаны, захватит власть в этом мире, но в силу разных причин и, в первую очередь, отступления от веры, всё человечество (всё! — до последнего человека) будет предано сатане. Те, кто не захотят, будут убиты».

Что означает слово «вочеловечился», когда говорится это о Христе? И что означает то же самое слово, когда речь заходит об антихристе? Мы действительно понимаем, что за реальность обозначена этим глаголом?

Незадолго до смерти Оруэлл, автор романа «1984», дал интервью.
Один из вопросов журналистки был таким:
— Как-то вы сказали, что обладаете способностью признавать неудобные факты. Вы это продемонстрировали в “1984”, нарисовав аккуратный портрет будущего?

И вот что ей ответил Оруэлл:

— Если учесть, что книга, в конце концов, является пародией, “1984-й” или что-то вроде этого действительно могло произойти.
Именно в этом направлении в настоящее время движется мир.
В нашем мире не будет никаких эмоций, кроме страха, ярости, торжества и самоуничижения. Половой инстинкт будет искоренен. Мы упраздним оргазм. Не будет лояльности, кроме лояльности к партии.
Но всегда будет опьянение властью. Всегда, в каждое мгновение будет трепет победы, ощущение попрания беспомощного врага.
Если вам нужна картина будущего, представьте, что сапог топчет человеческое лицо, и это длится вечно.
Мораль, которую можно извлечь из этой опасной ситуации кошмара, проста: не позволяйте этому случиться. Это зависит от вас.

Мы находимся в начальной стадии того, что принято называть царством антихриста. Большинство людей не в состоянии вообразить то, что очень скоро обрушится на человечество со скоростью водопада. Социальный уклад, тотально направленный против человека как такового, разбирающий человека на запчасти с целью никогда не дать ему возможности собраться, стать целостным — знающим Бога2.

Упрощённо говоря, даже быть женщиной или мужчиной можно будет не всем (не зря столько усилий прилагается по отторжению пола от индивида), тем более обладать чувствами того или иного уровня, высокими переживаниями — тем, что придаёт жизни вкус и смысл, можно будет только касте избранных.

Иметь душу — роскошь, которая скоро будет мало кому доступна или даже никому (нельзя безнаказанно отнять душу у многих и самому при этом не лишишься её). Проложенные в социальном пространстве «трассы» ведут нас в такой недобрый, безрадостный, сумрачный мир царства лжи, где жить по-человечески невозможно — можно только прозябать в сумеречном состоянии тени. Уклоняться от этого пути — задача, которую ставит перед нами время. Как говорил Александр Пятигорский, «Мысль держится, пока мы не забываем её держать». А если люди совсем забудут не только как это делается и зачем, но и что такое мысль вообще? Не узкое прикладное думание, а мысль, способная, подобно птице, парить над человеческими мирами в духе, мысль, устремлённая в вечность — которая и делает человека человеком (челом, устремлённым в вечность).
Надо тренировать ум, мозг, надо быть внутренне очень собранным и динамичным, полиритмичным, чтобы любая тираническая упрощёнка не могла прилепиться к душе, чтобы уготованное нашей человечности «прокрустово ложе» сломалось, а человечность оставалась целой и невредимой как можно дольше.

* * *

Полиритмия — не значит произвол. В музыке она осуществляется в рамках одного такта, т.е. на сильную долю разные ритмические рисунки всё равно сходятся. Это не то, что каждый сам по себе: «кто в лес, кто по дрова». Есть регулярный организующий момент — сильная доля такта. Это хорошо слышно у Рахманинова, Этюд-картина ор.39 №2 — там прозрачная фактура.

В музыкальном контексте это чисто техническое замечание, но в философском нарративе оно может быть осмыслено как верность истине — Христу. Христианское понятие «согласие Отцов» — об этом, они ведь не произволами своими о чём-то договорились, не в сговор вступили, не произволами согласились друг с другом. Отцы встретились друг с другом в истине — во Христе, они приветствовали друг друга Христом и во Христе, и тем подтверждали истину друг друга. Христос в них говорил им, Христос в них выбирал, а не они сами — как им больше нравилось или хотелось. Совместное делание Бога и человека — синергия — их метод, суть которого за пределами метода, во Христе.

Нынче даже в христианской среде мало способных понять выше сказанное. Более того, и среди пастырей встречаются те, кто не только не понимает — не имеет данных для этого, но и отрицает саму возможность подобных отношений с Богом, искажая своими ложными толкованиями смыслы христианства. Не зря один из святых Богословов в своё время утверждал, что рукополагать в священники следует только того, кто имел личный опыт встречи с Богом — словно предвидел современную проблему духовных подмен,  бесплодности и слепоты (богохульников всех мастей теперь немало внутри церковной ограды, в т.ч. в клире).

В чём разница между свободой и произволом, как отличать одно от другого? Свобода направлена всегда к Богу, а произвол — от Бога, ибо произвол всегда осуществляется во имя своё. Свобода уважает другого, а произвол — только себя, но и это кажимость. Глубокий взгляд видит, что произвол — это сплошное неуважение, в том числе к себе (уход от своей настоящести, от своей глубины в нечто поверхностное, вторичное, периферийное — незначительное).

Верность истине, верность подлинному в себе — это и есть музыка, в отличие от шума, который производят люди, не попадая в нужные смыслы как в ноты. Жизнь может быть осмыслена как музыкальное произведение. Жизнь отдельного человека и жизнь народа. Или больше — жизнь целого человечества.

Вспоминается старый советский фильм-сказка, в котором Кощей как бы «клонировал» Василису Премудрую, размножил её визуально, чтобы её сынишка не сумел узнать и выбрать её  — поди разбери какая из из них настоящая, а какая фейковая — а от выбора зависело освобождение из кощеева плена. Сердце должно было подсказать мальчишке, где настоящая мама, а где наваждение. Так и нам сегодня ничего другого не остаётся, кроме как слушать со вниманием голос Пастыря Христа, непременно звучащий в любящем Бога сердце. Мы все несовершенны, это несомненно, однако любовь, живущая в нас, совершеннее нас, мудрее, ибо она от Бога. Ругаемое сегодня в определенных кругах слово «синергия» — на самом деле одно из главных, спасительных слов нашего времени (потому и поругано оно в умах глупцов и подлецов).

Не умом только, не глазами только надо смотреть сегодня на окружающую реальность — всё наше человеческое обманется и будет врать о мире, о Боге и о человеке (о ближнем и обо мне самом). Истину не утратит только сама Истина, которая в нас, и к которой мы приобщены Христом — пока верны Христу (независимо от того, что мы сами думаем об этом).

—-

1 Полиритмия — сочетание в музыкальном произведении нескольких самостоятельных ритмических рисунков в рамках одного размера;

2  В Боге мы все — единомышленники, именно в этом ценность единомыслия — в акте пребывания в Боге, а вовсе не в самостном совпадении кого-то с кем-то. Бог в нас един, и мы в Нём, Им — едины. Он в нас единит нас, делая единомысленными. Понятие «согласие Отцов» — про Бога в Отцах, а не про то, что Отцы о чём-то сговорились, как договариваются, к примеру, члены одной корпорации.

 Светлана Коппел-Ковтун

фото автора