«…Было время,- когда повседневной формой выражения являлись стихи, песни и пение…»

Плутарх

(то же самое утверждают Тацит и Варрон)

«…Ранняя и столь неожиданная поэзия греков опередила появление прозы… Поэзией же занимались одновременно с музыкой, ибо она еще не полностью оторвалась от первобытной хореи. …Ранняя музыка греков была также самым тесным образом связана с поэзией. Как не было иной поэзии, кроме песенной, так и не было иной музыки, кроме вокальной…»

В.Татаркевич «Античная эстетика» (с.с. 16, 17, 21, 22) М.Искусство 1977

“Мне все более начинает казаться,  – что взрослым вряд ли можно помочь. Поэтому я стал опускаться на все более низкие ступени. Дурной вкус взрослых вряд ли удастся исправить. В то же время рано развитый хороший вкус трудно испортить”

З. Кодай

Для меня практически никогда не вызывало сомнения, что что-то освоить с музыкой гораздо легче, чем без нее. В 1975 году я, вначале робко, затем более настойчиво и уверенно, начал писать музыку к стихам поэтов-классиков, записывал в студии звукозаписи, выпускал на разных носителях циклы песен (нотные портреты, всего уже вышло свыше 130 из 370 созданных), они потихоньку внедрялись, в основном, в московских школах (был получен гриф «Рекомендовано» от Департамента образования г.Москвы в 2002 г.). К ним писались учебно-методические пособия, и формула «стихи + музыка» = «стопроцентный положительный педагогический результат» всегда работала. В этом нет ничего нового, о чем свидетельствуют исторические факты и исследования.

«Стихосложение (версификация) – это способ организации звукового строения речи…»

М.Л. Гаспаров, комментарии «Русские стихи 1890-х-1925-го годов; Москва: Высшая школа, 1993

«Все эти факты, казалось бы, столь различные, для меня имеют один музыкальный смысл. Я привык (повторяет он свою постоянную мысль) сопоставлять факты из всех областей жизни, доступных моему зрению в данное время, и уверен, что все они вместе всегда создают единый «музыкальный напор»

А.А. Блок, предисловие к последней главе поэмы «Возмездие»

«Стихотворная фраза есть явление несинтаксическое вообще, а явление ритмико-синтаксическое. Более того — синтаксис в стихе есть явление не только фразеологическое, но и фонетическое: интонация, реализованная в синтаксисе, играет в стихе роль не менее важную, чем ритм и инструментовка, а иногда и более важную. Таким образом, именно в синтаксисе, рассматриваемом как построение фразовой интонации, мы имеем дело с фактором, связующим язык с ритмом…»

Б.М. Эйхенбаум, Мелодика русского лирического стиха. «Опояз» Петербург, 1922 (с.7)

«И когда знатные люди новых городов сходились на пиры и развлекались песнями, они все чаще требовали, чтобы им пели про Троянскую войну и про странствия Одиссея. Пели эти песни сказители — аэды» .

«Таким аэдом, бродячим слепым сказителем, был и Гомер — тот, кто впервые создал вместо коротких песен две большие поэмы-эпопеи: «Илиаду» о Троянской войне и «Одиссею» о возвратных странствиях героя. О самом Гомере никто не помнил ничего достоверного — даже места его рождения».

М.Л. Гаспаров, Занимательная Греция (с.7)

Примеров для доказательства необходимости синтеза слова и музыки можно приводить много, ограничимся приведенными справками.

Применение песен в детском образовании и воспитании применяется повсеместно и во всем мире, имеются даже различные патенты на способы применения песен в дошкольном воспитании, но есть и более общедоступные изобретения, например:

Изобретение «Централизованная система обеспечения работы в терминалах службы Караоке и внешней службы» (патент США N 5691494, кл. G 09 B 5/00, 25.11.1997) является аппаратом Караоке (аппаратом, позволяющим петь под фонограмму). Более конкретно настоящее изобретение связано с эффективным использованием канала сообщения, который представляется системой Караоке. В главном аппарате системы Караоке хранится большой объем музыкальных данных. Когда в Караоке-аппарат вводится входной код, Караоке-аппарат преобразует данный код в электронный сигнал, который передается в главный аппарат. Главный аппарат осуществляет поиск в своей базе данных, соответствующих введенному входному коду данных, и потом загружает музыкальные данные в Караоке-аппарат, обеспечивая при этом работу Караоке-службы в соответствии с запросами пользователя.

Данные решения направлены на облегчение вокальной деятельности, при которой исполняют музыкальные произведения как произведения искусства с творческим отражением действительности в звуковых художественных образах, а не в виде достоверного, истинного, объективного представления действительности и поэтому не являются способом обучения знаниям. Данное изобретение также не решает задачу заявленного изобретения, направленную на оптимизацию механизмов восприятия, мышления, памяти в процессе овладения знаниями и не порочит изобретательский уровень заявленного изобретения.

Работая в ФИРО по соседству с отделом дошкольного образования, практически случайно, за общим чаепитием я узнал от коллег, что у них существует проблема приобщения дошколят к усвоению и освоению режимных моментов и что пока какого-то достаточно решительного и быстродействующего способа решения этой задачи не найдено.

Надо ли говорить, что ответ у меня был давно на устах – конечно песня! Но где взять тексты, соответствующие нормам и правилам, которых не счесть? Сейчас, думал я, мне и пригодится знакомство с поэтами – узнаю лишь точные требования к фрагментам режима дня – а далее мои товарищи напишут нужные стихи. Получил я разработанный в ФИРО «режим дня» для четырёхлетних детишек, в очередной раз пересмотрел всю отечественную детскую поэзию и убедился, что для этих целей стихов пока не написано. Что же делать в таком случае? Надо просто создать песни, где тексты будут в точности соответствовать методическому требованию образования и воспитания дошкольника, с учётом требований СаНПинов, госстандартов и ФГТ. А дальше начались мои мытарства в поиске поэтов, способных справиться с двумя задачами:

1. срифмовать точное, не двусмысленное описание режимных моментов и навыков самообслуживания;

2. наполнить эту рифмовку дополнительным поэтическим содержанием (или надсодержанием/подсодержанием), не искажая первой задачи и не превращая стих в тупое перечисление поведенческих функций ребёнка.

Оказалось, что поэты, а их было свыше десятка, получив от меня точное описание такого задания, не смогли, даже за деньги, приступить к выполнению этой, казалось бы несложной для них, работы. Обзвонив и разослав кучу писем по электронной почте всем, кого я знал и не знал, я пришел в недоумение. Неужели у поэтов нет желания попробовать себя в новом качестве? Впрочем, это же обстоятельство натолкнуло меня на мысль и придало уверенности в правильности выбранного пути – ведь именно по этим причинам таких текстов и не было до сих пор. Через четыре месяца безрезультатных поисков уже через Союз писателей Москвы мне удалось познакомиться с М.Л. Грозовским. Он прослушал в Интернете мои предыдущие работы и решился, хотя и не без многочисленных оговорок, на совместное творчество.

Вот так, не зная всех тяжестей предстоящих испытаний (в основном при принятии песен придирчивыми коллегами-методистами) мы пустились в открытое плавание. Начали работу, которая проходила одновременно через апробацию в садах (всего свыше тридцати ДОУ г.Москвы, садах г.Снежинска, г.Уфы и др. городов) в течение 3-х лет, а теперь уже проходит стадию внедрения.

М.Грозовский привлёк к этой работе ещё одного поэта М.Туманову (15 стихов) и даже меня (я тряхнул стариной, написал тексты к восьми песням). И вот, работа под названием авторский проект «Весёлый день дошкольника» (ВеДеДо) готова и медленно, но уверенно «шагает по стране».

Рискуя вызвать недовольство читателя, все-таки скажу: положительный результат внедрения таких песен мне лично был очевиден (объяснял выше почему). Я уверен: если тексты соответствуют требованиям ФГТ и СанПинам, то детям это непременно пригодится, а значит и их родителям, и всем работникам детских дошкольных учреждений.

Уместно здесь упомянуть некоторые мысли о недавно прошедшем всероссийском конкурсе детской песни по инициативе журнала «Справочник музыкального руководителя».

Прошел конкурс, который безусловно меня порадовал минимум по двум причинам. Первое, у конкурсантов выявлено значительно больше музыкальных идей, чем у всех участников конкурсов, включая всесоюзные, в которых я принимал участие в качестве члена жюри, начиная с 1987 года. Второе, у едва стартонувшего журнала оказалась огромная аудитория и по географии и по профессиональному составу. И то и другое меня воодушевляет, — значит дело с детскими песнями в хороших профессиональных руках/головах, можно сказать с достаточным прочностным музыкальным запасом.

Теперь о грустном. Самым печальным на мой взгляд является то, что конкурсанты в подавляющем большинстве не обратились к стихам детских поэтов-классиков (отечественных и мировых): С.Маршаку, К.Чуковскому, Б.Захадеру, В.Берестову и т.д., а из ныне живущих — к М.Яснову, М.Слуцкому. Они позволяли себе даже переиначивать классические стихи (на мой взгляд — в слабую сторону, здесь и далее только моё оценочное, как сейчас говорят, мнение, но этого делать категорически нельзя – дети запомнят неправильный текст надолго). Композиторы, по каким-то мне не ясным причинам, пренебрегли тем, что в каждом городе или по ближайшему соседству есть литературные объединения, в которых как минимум есть детская секция или хотя бы парочка одарённых поэтов, а те с радостью бы предложили Вам свои творческие услуги. Ведь мы в студию звукозаписи не приглашаем музыкантов, которые слабо играют по нотам или хотя бы на слух, плохо владеют инструментом, не умеют работать с микрофоном или плохо импровизируют, потому что знаем – фонограмма будет заведомо плохой, раздражать слух и её просто немедленно выключат.

Почему же это произошло и что надо бы с этим делать?

Конкурсанты вводят себя в заблуждение, считая что тексты, которыми они пользуются (или сочиняют сами), с удовольствием поются детьми. Дети доверяют нам – взрослым, тем более тем, которые с ними работают профессионально, как музыкальные руководители сада, хора, ансамбля и т.д., поэтому они будут петь практически всё что угодно, напоминающее детскую тему (родители в это дело по разным причинам даже  не вмешаются). А надо будет учителям — дети пропоют и передовицу из любой газеты.

С поэтами трудно «работать», т.к. они норовистые, капризные, не покорные и проч., но кто ж из нас лёгок при ближайшем рассмотрении? Зато за преодолением препонов сотворчества будет безусловная творческая победа — слияние сделанного почти в первобытную триаду: слово — музыка — движение (танец, постановка, инсценировка), точнее в другом порядке: движение – музыка – слово.

В протоколе жюри была вертикаль — возможно ли инсценировать песню конкурсанта? — да, конечно возможно (и я по всей вертикали проставил плюсы), буквально каждая песня подвержена/поддаётся инсценировке, т.к. дети еще не сепарированы/дифференцированы на отдельные дисциплины, как в школе после 4-го класса, они воспринимают мир более первобытно, природно и любая песня с текстом о «зайчиках-ёжиках» побудит их к движению, но такова их искомая природа — их — детей, а не песен со слабыми текстами — тут надо не обманывать себя.

Необходимы для песен стихи с двойным, тройным подтекстом, а это уже вотчина профессионалов, а не сочинителей простых рифм (а то и рифм-то нет, хотя бы глагольных!). Тексты песен должны не развлекать (попса их потом искалечит и без Вас — сделайте им художественную «прививку» от дурновкусья), а воспитывать, прививать хорошие привычки и навыки, обучать, подтягивать (простите за бытовой глагол).

Конкурсанты подвержены всеобщему родительскому заблуждению (я тоже папа), что детям можно и попроще, чем взрослым. Наоборот — дети нам доверяют, всё принимают без житейских фильтров, поэтому наша творческая работа должна быть более ответственна в создании детских произведений. Поверьте, что у меня было много дискуссий и споров на эту тему и укоренившееся заблуждение создателей детских песен консервативно и не прошибаемо — «сойдёт для детей итак». Не сойдёт — иначе это либо халтура, либо навязывание детям пошлой привычки поглощать поделки. Чего же удивляться потом, что подростки поглощают такую ерунду в таких гигантских количествах, от которых взрослые сошли бы просто с ума? А их «кормят суррогатом» прямо с яслей, но мы в этом участвовать не имеем право. С такими сырыми или плохими текстами мы детей пускаем по очень длинной дороге к пониманию хорошего, — в результате они едва смогут различать зерна от плевел далеко за свои 20 лет, а некоторые так и не найдут дороги к хорошему слогу, слову, смыслу. Давайте же, дорогие коллеги, не будем в плохом участвовать ни под каким видом.

Не забывайте, что у музыки есть колоссальное свойство мнемотехники — запоминание на предложенный звукоряд любой текстовой информации, поэтому «прошивание» в памяти слабого слога, рифмы, смысла является исходным вектором для ребёнка в его дальнейшем понимании мира и социума, а нам всем хочется вырастить умное поколение детей.

Выводы:

1. Необходимо писать детские песни исходя из требований, предъявляемых к дошкольному воспитанию (не за горами стандарт для дошкольного образования);

2. Хорошие детские песни можно написать только на стихи поэтов-классиков или современных поэтов;

3. Применение слабых текстов для детских песен не только не допустимы из эстетических соображений, но и всесторонне вредны;

4. Даже слабая музыка (что не желательно, но допустимо) для хороших стихов и текстов даёт положительный педагогический результат для дошкольников.

В заключении можно констатировать, что античная формула в моём пересказе «просто добавьте песню» продолжает действовать.

_______________________________________________________________

Станислав Коренблит