Сразу хочу оговориться, что это не совсем обычная статья. Её меня попросила подготовить независимый арт-критик заместитель главного редактора «Клаузуры» Ольга Несмеянова. Обдумывая тему, я ощутил, что процесс преодоления, о котором я собирался писать, в том числе как и о действии внутреннем,  раскрывает столкновение двух противоположных ипостасей моей личности. Эта противостояние привело меня к мысли: построить статью, как спор двух сторон — Оптимиста и Пессимиста. И хотя эта идея показалась мне странной, я понял, что именно в такой форме, я смогу быть максимально искренним и объективным.

ПЕССИМИСТ. Скажи, разве тебя не радует фраза: «Постмодернизм мёртв!» Знаю, что радует! Но почему? Ведь это всего лишь умозаключение некоторых лиц, условная фраза, которая в реальности ничего не меняет! Разве оттого, что эта фраза будет произнесена, в мире появиться хотя бы один гений, или будет создан хотя бы один шедевр? Почему тебе это так интересно? Почему нельзя просто жить и творить — здесь и сейчас, не ожидая никаких перемен? И имеет ли  главная задача современной  культурологии — осмысление вероятностных последствий современных культурных процессов, непосредственное отношение к тебе, как к художнику?

ОПТИМИСТ. Да, ты прав, меня радует эта фраза! Но дело даже не в ней, а в смысле, который она несёт. Радует, прежде всего, смысл. Меня радует осознание того, что мы уже живём в другую эпоху, хотя мало кто разделяет это мнение. Всё это меня радует потому, что я задыхался в Постмодернизме, и осознание того, что его царствие ещё не кончилось, лишало меня вдохновения. Это всё равно, что летать с помощью крыльев в безвоздушном пространстве — не от чего отталкиваться! Этот воздух мне приходилось выдумывать самому, на это уходит много духовных сил, он был необходим мне для того, чтобы дышать, летать. А сейчас я чувствую, что он уже есть.

ПЕССИМИСТ. А не принимаешь ли ты желаемое за действительное? Ты живёшь иллюзиями! Неужели в этом хаотическом броуновском движении, которое мы и называем жизнью, ты видишь реальные тенденции? У тебя есть доказательства?

ОПТИМИСТ. О том, что в наше время происходят бурные исторические и социо-культурные изменения, похоже, уже никто не спорит. Мы осознаём, что мир вокруг нас  достаточно резко меняется. Кто-то пытается понять, что это за процессы, чтобы не оказаться выброшенным как отработанный материал за борт истории; кто-то принимает выжидательную позицию, предпочитая не торопиться с выводами. Но есть определённая категория людей, которые находятся в сладком плену прошлого. Эти люди, как правило, имеют от него весомые дивиденды, в качестве власти, денег, карьеры, психологического комфорта. Казалось бы: у каждого свой выбор, и какое нам дело до того, кто что думает, кто как живёт! Но, на мой взгляд, такая позиция имеет прямое отношение к  иллюзии полезности современного глобального плюрализма. И если бы я не думал, что об этом надо говорить, чтобы сделать ситуацию как можно более прозрачной, и в итоге уберечься от краха, то молчал бы как рыба.

ПЕССИМИСТ. Это всего лишь слова, но где доказательства? …И потом, что измениться оттого, что ты будешь говорить об этом? Разве ты не знаешь, что в наше время скепсис стал синонимом мудрости? Твои слова станут всего лишь жертвой этого скепсиса! И всё потому, что мы все стремимся заявить о себе: «Я существую!» Мы делаем это, не выкрикивая такую фразу на каждом перекрестке, мы просто выражаем скепсис в поступках, в разговорах, в комментариях, в творчестве. Мы не готовы к серьёзному диалогу, мы не готовы понять другого, глубоко вникнуть в его слова, в плоды его творчества, исследования; мы слишком зациклены на себе, на своей самореализации, потому что мы чувствуем, что по большому счёту никому не нужны в этом мире! Но наше «Я» не может принять этого факта, и тогда мы отчаянно боремся за своё право БЫТЬ!

ОПТИМИСТ. Тот, кто хочет, прежде всего, выговориться, чтобы заявить, что он существует — не готов воспринимать, а значит, я буду говорить не для него. Уверен, что и другие – существуют! …Ты просишь доказательств того, что мы уже живём в другую культурную эпоху? Но ты же понимаешь, что эти доказательства будут не такие как доказательства математической теоремы? Можно ли доказать человеку, который считает что ему вполне комфортно жить в эпоху Постмодернизма, что эта эпоха уже позади? Эпохи не имеют чётких границ, только потом, когда новая эпоха уже вошла в силу и становится очевиден этот рубеж, определённые события принимаются за эти границы. Но если мы скажем, что никому из современников не хочется узнать об этом переходе раньше, то мы, очевидно, погрешим перед истиной!

ПЕССИМИСТ. И всё же — доказательства, пусть не математические, хотя бы какие-нибудь! Исходя из таких основ и характеристик Постмодернизма, как  хаос, неопределённость,  скептический взгляд на любое осмысление мира и его преобразование, любая возможная новизна в культуре и искусстве будет легко вписываться в рамки Постмодернизма, потому как Постмодернизм это пост-современность — конец истории, и далее уже ничего не может быть. Т.е. Постмодернизм, с точки зрения самого Постмодернизма, вечный стиль. Даже если учесть, что некоторые исследователи говорят о дате 11 сентября 2001 года, когда в Нью-Йорке рухнули башни близнецы, как о конце эпохи Постмодернизма и начале новой эпохи Пост-постмодернизма, то это мало чего меняет. Пост-постмодернизм принимается лишь за позднюю стадию Постмодернизма. Большинство же других исследователей считают, что Постмодернизм – жив, и не видят особых причин провозглашать новую эпоху.

ОПТИМИСТ. Да, и попытка таким образом выбраться из западни Постмодернизма превращается в попытку выбраться из болотной топи! Но может ли быть какой-либо стиль или даже эпоха – вечными?!! На мой взгляд, чтобы дерзнуть осуществить попытку оценить наше время, нынешнее состояние общества, культуры и искусства, нужно это делать не изнутри Постмодернизма. Как сознание человека не ограничивается его черепной коробкой, а выходит за пределы физической оболочки человека, так и современность частично уже – за пределами Постмодернизма. Чтобы не представлять его бесконечным, давай вспомним, что Постмодернизм идейно, как эпоха – это усталость и кризис общественного сознания, кризис культуры, кризис искусства. Идея же современности – в преодолении всяких кризисов, неизбежности установлении новой картины мира, нового миропорядка, приоритет развитой личности над тиранией общества, нового мышления, возвращении свежести онтологических смыслов уже на следующем витке спирали с возвращением божественного единства, природной гармонии и красоты в решениях цивилизационных и культурных задач. Это всё – не пустые прожекты отдельных фантастов, а настоятельное требование времени для того, чтобы человеческая цивилизация продолжила своё существование. Мир активно меняется на наших глазах! Внешние признаки Постмодернизма продолжают присутствовать в культуре и артефактах наших дней, но идейно, духовно, многое уже не имеет кризисной природы, а имеет природу выхода из кризиса, внутреннего обновления, возрождения, а значит идейно выходит за рамки Постмодернизма.

ПЕССИМИСТ. Идея современности не может быть высказана всего лишь одним из современников! Всё непредсказуемо в нашем мире! Ты сам говоришь, что мир активно меняется: завтра он может измениться так, что мы не увидим никакой новой картины мира, а только худшие вариации старой! Сейчас налицо всеобщая духовная деградация, которая может привести к печальным последствиям всей человеческой цивилизации.

ОПТИМИСТ. Я прекрасно понимаю, что можно смотреть и не так как я, и видеть те процессы, которые по инерции мы имеем, в том числе и в наследство от Постмодернизма; они ещё сильны, и это создаёт печальный фон в среде осведомлённой интеллигенции. Но тогда давай только печалиться об утерянном, об ушедшей культуре, думать о неотвратимости жутких плодов глобализации; погрязнем в чёрном сарказме, запретим себе благодушие, и не будем стремиться к позитиву! Разве это поможет? Это и есть западня Постмодернизма! …Что называется – проехали! Поздно уже хвататься за призраки утерянного! По словам Г.С.Померанца: «История культуры – это история обуздания новых стихий»! Сейчас мне видится, что нет никакой особой духовной катастрофы, даже если говорить только о постсоветском пространстве, так как 1) Объединить всех и оценить как всецело бездуховную массу — я не могу. 2) Думаю, что и после ВОВ в СССР жили разные люди и менее и более духовные. (Духовных, добрых, искренних людей всегда во все времена было мало). Разница с нашим временем, в том, что тогда была вера в человека, в человеческий труд, в необходимость совести; наконец, вера в  светлое будущее человечества! Сейчас мы живём в то время, когда все эти веры уже давно умерли и только-только начинают возрождаться на новом уровне, так как большинство  уяснили для себя, что жизнь без этого равносильна медленному самоубийству! И сейчас идёт активный процесс коррекции личностных и общественных ценностей. Культура, как источник, проистекает из души человека, а не откуда-то извне. Человек сейчас может, в зависимости от своих духовных и культурных потребностей, выбирать: что ему читать, что слушать, что посещать, на какие темы и с кем общаться, во что верить. Конечно, культура приобретает другие очертания, но это неизбежно, и так было во все времена! А плюс в том, что у человека есть выбор.

ПЕССИМИСТ. Ты говоришь обо всех, или о мало-мальски мыслящем культурном меньшинстве? …Что может сделать это меньшинство против остального балласта — серой массы потребителей, которых «воспитывает» зомбоящик!

ОПТИМИСТ. Да, мыслящих меньше. Но именно они – мыслящие – сейчас будут катализировать процесс своей активностью, донесением истинной информации до остальных, своим публичным несогласием. Они уже берут на себя эту роль, потому что чётко знают, чего они хотят и знают, что это реально. И ещё — они чувствуют эту неотвратимость, что судьба общества, цивилизации напрямую зависит от их неравнодушной позиции. Раньше мир был схож с разбавленным раствором, в котором если и зарождалась подобная активность, то имела скорее локальное значение. Аналогичные процессы мало влияли на общую историческую ситуацию. Сейчас же мир становиться всё меньше и тесней – это уже концентрированный раствор, а того и гляди станет насыщенным! Импульсы активности не затихают, а передаются, словно цепная реакция. Поэтому сейчас мыслящее меньшинство способно расти, изменяться и способно менять ситуацию. Это мыслящее меньшинство отвергает глобализацию, уже не ждет культурных и духовных даров от СМИ, предпочитая общение в Интернете или (ещё лучше) в реале, может быть с небольшим количеством людей, но зато по-настоящему близких и интересных тебе. Культура сейчас не имеет той глобальности как ещё 30 лет назад. Она живая и вся в тонких слоях, и эти слои с каждым годом утолщаются и сливаются. Ещё недавно считалось, что Интернет более разобщает людей, но сейчас отчётливо виден и обратный не навязанный свыше, а ЕСТЕСТВЕННЫЙ неконтролируемый процесс. И это очень хорошо! Личности «зреют»  в естественных условиях, а не в тепличных. Это очень свежая тенденция — ей буквально несколько лет от роду. Социальные сети, как бы к ним критически не относиться,  дают возможность интенсивного роста для тех, кто этого хочет и кто к этому готов. Так что по поводу культуры и духовности считаю, что всё идёт как надо, конечно не семимильными шагами, но всё-таки — неудержимо! И если мы и несём потери в области исторической культуры, то это компенсируется новыми процессами.

ПЕССИМИСТ. Все эти размышления можно принять за софистику! Такой взгляд — лишь один из многих возможных. Каков твой научный метод исследования?

ОПТИМИСТ. Ни одна из существующих систем знаний не даёт ответы на эти вопросы. Выводы, которые я делаю, основаны на исследовании единственно доступным здесь «инструментом» познания – собственной личностью. Обострённое чувственное восприятие — основа универсального познания, т. к. в личности заключена вся Вселенная. Конечно, при условии открытости и тонкой настройки, что для художника вообще норма. Поэтому — кроме знакомства с различными источниками информации — неравнодушная позиция, размышления, способность к обобщению, трансовые состояния. Всё это приводит к постижению, которое даётся через озарение.

ПЕССИМИСТ. Почему ты даёшь себе моральное право судить о таких масштабных явлениях, как конец эпохи Постмодернизма? Почему ты так уверен в своих выводах? Если этот конец, по каким-то причинам,  нужен тебе, то почему ты решаешь, что он нужен и другим?

ОПТИМИСТ. Ты же знаешь, что мои интересы, связанные с преодолением Постмодернизма имеют долгую личностную историю. Постмодернизм для меня не какой-нибудь жупел, я всегда, сначала неосознанно, а потом уже осознанно, ощущал, что с раннего детства отличался постмодернистским восприятием жизни. Я был словно пропитан Постмодернизмом. С детства я уже чувствовал, что в мире нет ничего абсолютного. Меня удивляла простота, с которой мои сверстники воспринимали окружающий мир, принимая что-то, с моёй точки зрения условное, за незыблемое и истинное. Моё сознание безуспешно пыталось исследовать этот мир, но ум, в попытке углубиться и наконец-то обрести центральный стержень, в постоянном поиске и брожении, продолжал соскальзывать с одного ракурса на другой, непременно придавая любой попытке иронический оттенок. И такая цепочка могла выстраиваться в моём сознании до бесконечности! В связи с этим у меня были проблемы в учёбе. Множество факторов, для других детей, не имеющих никакого значения, которые они просто не замечали, увлекали меня: один переходил в другой, и так до тех пор, пока меня какое-то внешнее событие не выводило из этого полусна-полуяви. Я в полной мере ощущал, что мы живём не в мире объективно реальном, а среди симулякров (хотя конечно тогда я не знал этого термина).
С одной стороны, я ущербно, но всё же спокойно существовал с таким свойством, со мною было интересно, моя харизма, фантазия и юмор притягивали множество друзей, но с другой – я постоянно ощущал социальную неполноценность и даже втайне завидовал остальным, имеющим цельное и незыблемое мировоззрение. Это привело к тому, что я с детства пытался докопаться до философской истины, чтобы обрести цельность и всё-таки достичь чего-то в жизни.
В 19 лет я увлёкся философией экзистенциализма и открыл для себя литературу Постмодернизма. Для меня это было настоящим радостным пробуждением. Диагноз болезни общества подействовал на меня как долгожданный бальзам на давно не заживающую рану. Я наконец-то укрепился и понял, что мои чувства и мысли вполне вписываются в определённую парадигму, что я не какой-то странный отщепенец, но что моя рефлексия вполне оправдана временем. Это радостное заключение, сняло оковы с моего творческого потенциала и дало толчок к творчеству. К тому же моё постоянное стремление, как истинного постмодерниста, освободиться от внешнего давления рационального и системного, чтобы расслабиться и снять внутреннее напряжение – сублимироваться, привело меня в профессиональную сферу искусства.
Позднее, уже занимаясь искусством и продолжая свои исследования, я погружался и в наркокультуру и в мистическое визионерство, изучал природу сновидений и природу подсознания. Если можно так выразиться, мой личностный Постмодернизм, дважды с промежутком в 20 лет привёл меня к тяжелейшим переживаниям, соответствующим «смерти Бога». Причём первый раз это было в виде смерти всех смыслов, а второй, уже действительно «смерь Бога». Выкарабкиваться в обоих случаях было сверхсложно. Так что Постмодернизм для меня был моим «всё» и, в конце концов, личностное преодоление Постмодернизма стало для меня задачей номер один — чтобы выжить!

ПЕССИМИСТ. Но это — твои личные счёты с Постмодернизмом! Кое-кто спокойно верит в Бога и продолжает играть в захватывающую игру под названием Постмодернизм и даже заставляет общественность говорить о себе как о гуманисте!

ОПТИМИСТ. Да, для таких людей Постмодернизм – вечен. Они не замечают, что многие культурные процессы уже не возможно описать в категориях Постмодернизма.

ПЕССИМИСТ. Просто они думают, что эти категории всегда можно чуть-чуть подкорректировать, но не более того. И разве они не правы?

ОПТИМИСТ. Я думаю, что в данном случае уместно говорить о философии Постмодернизма, которая сложилась давно и в наше время уже не является откровением, разве только для тех, кто её только – только для себя открыл! Если современному мыслителю интересно вариться в замкнутом котле философии Постмодернизма, наслаждаясь причудливыми её парами, никогда не переходящими в осязаемые и определённые формы, где всё относительно и нет места Абсолюту, значит, как правило, он либо приверженец наркокультуры, либо «обслуживает» соответствующее искусство – contemporary art. Такая философия постыдно слаба, и уже выродилась в своеобразную схоластику.                                                         У других же современных мыслителей есть основания и устойчивое желание охватить все процессы и вновь уже заново нанизать их на единую смысловую ось. Даже развитие такой мировоззренческой науки, как синергетика,  с одной стороны, подобно Постмодернизму, отказавшейся от линейности и каузальности (причинности), но уже совсем не согласно Постмодернизму, объёдиняющее науки в единое целое, ради универсального и глобального взгляда, является знамением времени. В исследовательском аспекте это и есть реальная попытка преодоления Постмодернизма. То есть проект Постмодернизма, как конечной эпохи, заканчивающейся распадом истории, потерпел фиаско! Иначе говоря, та парадигма, которая подразумевала, что современные явления – это Постмодернизм, а не Постмодернизм – это что-то глупое, наивное и отсталое, – уже рассыпалась!

ПЕССИМИСТ. Нужна ли всеобщая констатация факта перехода эпохи из одной в другую? Да, тебе она, допустим, нужна. Но ради одного человека, ну или даже одного процента людей, стоит ли прилагать такие усилия? Не говорит ли в этом твоя обида, обида оттого, что тебя с твоим искусством кто-то не принимал серьёзно, не принимали в свою игру? Не хочешь ли ты посредством этой всеобщей констатацией взять реванш над приверженцами Постмодернизма?

ОПТИМИСТ. Нет, реванш — не то слово, я не мститель и не игрок! Но не скрою, что я хочу быть правильно понятым и зрителем и критикой. Мне ведь и ставили в претензию, что я занимаюсь коммерческим искусством и китчем (не догадываясь, что мои продажи были на нуле!), или вообще не считали нужным с серьёзной точки зрения рассматривать моё искусство.

ПЕССИМИСТ. И ты наивно полагаешь, что с помощью вышеупомянутой констатации, ты что-то изменишь? Кто-то станет читать твои статьи и поймет, что все, что ты делаешь – это серьёзно?

ОПТИМИСТ. Подобные статьи, я бы писал, даже если бы практически не занимался искусством! Хотя, с другой стороны, все мысли заключённые в статьях рождались, в том числе и как следствие творческого процесса. К сожалению, при современном уровне критики, это единственный пока честный вариант. А почему бы – нет? Сегодня наверно мало кому из людей мало-мальски культурных придёт в голову упрекать Малевича, Кандинского и др. в том, что они, в свое время, пытались заглянуть в будущее  искусства, писали не только картины, но и труды, исследования. Сейчас же художникам запрещено внедряться в эти сферы! На то есть люди со специальным культурологическим, искусствоведческим, философским образованием! И именно этими специалистами тщательно охраняется та область, которая их кормит и которая придаёт им значимости в культурном процессе! (Это разговор даже не о кураторстве!) Если современный художник своими не только научными, но и, главным образом, интуитивными и эмпирическими методами начинает исследовать назревший вопрос, ему тут же специалисты указывают на его место. Мол, твори, но в нашу область не лезь! Ты многого не знаешь, используешь не те термины, ненаучный подход и поэтому все, что ты делаешь — изначально несерьёзно! В этом случае специалисты напоминают собаку на сене, т. к. и сами не особо стремятся, и художникам — собственно тем, кто и создаёт искусство и более всех, казалось бы, заинтересован в этом — не дают! И у таких специалистов есть хорошая отговорка для художника. Мол, ты сначала создай свой «чёрный квадрат», или изобрети новый стиль, а потом мы тебя слушать станем! Всё упирается в то, о чём я уже говорил. Современный художник реально сейчас не может предъявить новое в старом — модернистском (постмодернистском) понимании «нового». Это лишает его возможности серьёзного разговора о своём или о чьём-то поиске в искусстве. Т. е. Постмодернизм с его принципами, действует как западня для всего нового, не различая его, не давая ему никаких прав на появление, не видя живого искусства! Это и есть ситуация болота, или постмодернистской западни, из которой один выход – отбросить всякое наукообразие, всякое теоретизирование погрязшее в Постмодернизме и вернуться и к ЧЕЛОВЕКУ в искусстве и к АВТОРУ в произведении искусства (художнику), т. е отказаться от основ Постмодернизма. Это и есть истинно новое требование времени!

И если мы произведём именно в нас самих такое внутреннее действие, и оставим в прошлом постмодернистский цинизм, то и не надо будет спрашивать: «А где же те зелёные ростки обещанного нового?», потому что глазами и сердцем увидим их.

ПЕССИМИСТ. Что же нового может предъявить сейчас художник в искусстве, что нельзя понять и оценить с точки зрения Постмодернизма? Есть ли вообще это новое? Если оно есть, то почему никто, не замечает этого? Никто, даже противники Постмодернизма!

ОПТИМИСТ. Дело в том, что само понятие новизны уже в Постмодернизме другое, не такое как в Модернизме: это новые арт-контексты — использование готовых форм, эклектика, сплав, старое в новой подаче, под новым соусом, на новом блюде, ирония над старым. Постмодернизм лишь тасовал карты традиционного и модернового искусства, и получал их различные комбинации, в попытке донести новые смыслы. Формальные инновации в средствах и приёмах, уже невозможны. И если смотреть на искусство с этих позиций, то ничего вроде бы не меняется. Произведения искусства наследуют внешние признаки и традиционного искусства и Модернизма и Постмодернизма. Но новизну нужно искать в идейных областях, в духе – это новая форма чувственности! Уже больше позитива, искренности, романтизма, красоты, нравственности, веры, вдохновения!

С одной стороны, Постмодернизм стёр различия между элитарным и массовым, но, с другой стороны, в кругах его приверженцев возник элитарный культ, то есть Постмодернизм позиционируется как искусство и философия элитарные, для самых продвинутых и умных. Необходимо разрушить эти сложившиеся стереотипы, развенчать Постмодернизм с присущими ему отягощающими чертами, такими  как: культурное приспособленчество, пиявочное присасывание к великому прошлому, отстранённо — концептуальное выражение с его нарочитой пристёгнутостью содержания к форме, безликость, болезненность, техногенность, духовно-эмоциональная вялость, неискренность, нарочитая театральность и позёрство, тиражирование.

Черты нового искусства это: романтизм, выразительность, близость к природе, стремление к возвышенному, эмоциональность позитивного спектра, овладение одновременно и формой и содержанием при их глубоком слиянии, чистота, искренняя наивность не в ущерб мастерству, свежесть видения, индивидуальность, штучность.

ПЕССИМИСТ. Разве человек стал лучше за последнее десятилетие? Где подтверждения этому? Или, может быть, теперь будет новая мода, на красивое, позитивное, радостное, которая должна захватить всех и породить новый китч и попсу?

ОПТИМИСТ. Такая мода может возникнуть, но это всего лишь поверхностное  проявление, как пена на волне. Гораздо важнее сама волна, как процесс, затрагивающий глубинные слои. Стоит ли понимать мои слова так, что наше время требует позитива любой ценой: долой любую рефлексию, вперёд к идеалам любви и красоты? А скепсис сомнение и грусть должны войти в ранг запрещённых чувств? Конечно же, это примитивная позиция! Я уже отчасти объяснил, что порой и разрушение и диагноз болезни может восприниматься личностью как освобождение, избавление от гнёта, как радость и позитив. А под добротой и идеалами красоты легко может скрываться слащавая глупость или псевдорелигиозные идеи. От всего этого я бегу как от чумы! Но есть разные уровни понимания этого вопроса.
Постмодернизм разрушил всякую иерархию и системы приоритетов, стерев различия между: хорошо – плохо, талантливо – бездарно, добро – зло, жизнь – смерть. Всякая попытка подобных оценок воспринималась как отсталая и устарелая провинциальность. Поясню, почему системы оценок должны возвратиться. Исследование поднятых вопросов нельзя уподобить решению задачи только посредством компьютера, ведь это творческий процесс. А значит, если из него вычеркнуть личность с её отношением, то вновь в полный рост  возникают черты Постмодернизма, с его «смертью субъекта», «смертью автора», отсутствием Человека. То есть, мы опять попадаем в западню Постмодернизма!

Состояния горя и радости, пережитые и переосмысленные человеком, могут служить для развития личности. Но если сам человек оценивает горе как плохое, а радость, как хорошее, то это не означает, что он в плену примитивной логики или устаревшей диалектики! Это означает, что он не хочет вновь горя, а хочет радости! И кто его может упрекнуть за это! Это означает, что он – человек, не потерявший свою личность! Некоторые же идеи Постмодернизма проникают глубоко в личность, разрушая её (я в полной мере испытал это на себе), и если этот процесс вовремя не остановить, то возможно полное разрушение личности. Этому есть аналог в Евангелии: хула на Святого Духа «не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12:31–32).

ПЕССИМИСТ. Решает ли что-то человек, не потерявший личность в наше время, если эта личность не стоит у руля власти? Не впадаешь ли ты в самообман? Одно дело отдельные нравственные личности, которые, кстати, были всегда, но другое дело их влияние на эпоху. Не раздавит ли их вновь бездушная машина государства?

ОПТИМИСТ. Нет, я уже говорил, что сейчас сложились уникальные условия для развития личности и объединения личностей на основе общих интересов. Мир становиться всё более прозрачным. Основные политические фигуранты уже не могут скрыть свои интересы. Народ уже не купится на «великие» идеи преобразования. Идеи глобализма, того самого, которого ещё недавно больше всего боялись культурологи, обречены, потому что отвергаются личностью, которая сейчас имеет всё больший спектр внутреннего выбора и всё больше и больше стремиться к свободе от тирании государства. Государство теряет контроль над личностью. Личность постепенно становиться главной в их отношениях. Общество будущего должно будет строиться целиком исходя из интересов свободных личностей или креативного класса.

ПЕССИМИСТ. Это хорошо говорить, если не учитывать, что возможности правительств по угнетению свободных личностей ещё очень велики! И потом, кто сказал, что большинство этих личностей мыслят разумно и синхронно, что это не просто сброд, требующий воли, хлеба и зрелищ? Ведь сброд тоже способен объединиться на любой бунт. И тогда это развязывает руки правительству. И где тогда твоя свободная личность? В кутузке? На Колыме? В Гулаге?  Уж точно там, где нет Интернета и социальных сетей!

ОПТИМИСТ. Сброд не способен грамотно выстроить протест. Никакое правительство не в силах остановить объединение действительно свободных личностей, вооружённых информацией. Правительство вынуждено будет менять свои стратегии.

ПЕССИМИСТ. Допустим, но если большинство таких свободных личностей окажется в сложных условиях финансового кризиса, построения нового миропорядка, обострения экологических проблем, и нехватки ресурсов, в состоянии ли они будут пожертвовать своими эгоистическими интересами ради мирового сообщества? Когда их припрёт, не пойдут ли они вместе со своим государством на жертву, ради своего большинства, или ради более «разумных» и «развитых»? Не уничтожат ли тех, кто не хочет вписываться в новый миропорядок? Я хочу спросить: не приведут ли вновь «прогрессивные» идеи к страшным последствиям, может быть к ещё более страшным? Ведь благими намерениями вымощена дорога в ад!

ОПТИМИСТ. Человек вынужден сейчас меняться духовно. Его подгоняет время. Подгоняют общие проблемы, относящиеся ко всем людям на Земле. Это сближает людей, с каждым годом. С каждым десятилетием, у нас будет всё больше общего. Люди и государства вынуждены будут выработать общемировые законы и соблюдать их. Или, действительно, человеческая цивилизация обречена!

Экология – это только часть новой абсолютной идеи гармонического единства. Ведь экология — это пробуждение человека от иллюзий своей безответственности, и оторванности от природы, от иллюзий прогресса. Думаю, что самое главное, что мы переживаем сейчас в этой  сфере – это переосмысление идеи прогресса, которое началось в эпоху Постмодернизма, и проявилось тогда как общий кризис. Оказалось, что идея прогресса не вяжется ни с реалиями цивилизационного развития, ни с реалиями жизни на нашей  планете, ни, если хотите, с планами Создателя. Человек Постмодернизма это остро почувствовал, но не знал, как это переварить, и чем заменить прогресс! Отсюда и усталость, и разочарованность Постмодернизма.

Но, обрати внимание, современный человек уже справился с этой незадачей, сжился с такой реальностью. Он уже не ждет в будущем торжества человеческого разума над природой и Богом, не ждет, что будущее будет похоже на фантастическую сказку. И наоборот: не растерян и не печалиться от невозможности осуществления всего этого. Человек современный научился жить реалиями. А это и означает, что состояние Постмодерна преодолено.                                                  Когда-то Постмодернизм как духовный, культурный и общественный кризис исполнил свою разрушительно-созидающую миссию. Сейчас стоять на его позициях гораздо опаснее, потому что противостояние эволюции приводит к саморазрушению. Именно разрушение личности, духовную смерть я принимаю за единственное зло. Преодоление Постмодернизма – это и личностный Армагеддон, это и преодоление нарушений в энергообмене между системой и окружающей средой, между человечеством и природой, между человеком и Богом. А в культурном плане – это неизбежно выбор эстетической и нравственной позиции.

В этот момент я почувствовал, что уже нет никакого противостояния и нет никакого разделения во мне. И в тоже время  ощутил мистическое преобразование вне меня — в пространстве. Вдруг, возникло название новой культурной эпохи – Эпоха Пробуждения, и родился её Манифест.

МАНИФЕСТ ЭПОХИ ПРОБУЖДЕНИЯ.

 1. Мы утверждаем наступление новой культурной эпохи – эпохи Пробуждения. Пробуждение – означает действие: раскрыть глаза, освободиться от тяжести и дурмана сна, возвратиться в реальность, ощутить в себе энергию, пробудить дух.  Мы видим стремительное изменение мира, мы чувствуем перемены в себе. Ограничения внутри нас и вне нас заставляют действовать. Человек ничтожен и немощен, но в нем есть Нечто, что делает его способным к взлётам над вершинами рационального, делает его бесценным и безграничным.

2. Мы осознаём, что цивилизованное человечество пережило кризис общественного сознания, кризис культуры, который соответствовал эпохе Постмодернизма. Мы осознаём, что тяжёлые хвосты Постмодернизма — его распад и хаос тянуться в нашей действительности, но мы не хотим ничего общего иметь с его депрессивным и вялым прошлым. Мы признаём отдельные шедевры Постмодернизма, как исключение из правил. Но мы отрекаемся от его болезненной рефлексии и физиологии, пиявочного присасывания к великому прошлому и культурного приспособленчества, самозамкнутости и концептуальности,  безликости и техногенности, неискренности и духовно-эмоциональной вялости,  нарочитого позёрства и тиражирования. Скепсис, сарказм и иронию Постмодернизма мы преодолеваем искренностью и «обузданием новых стихий».

3. Мы верим, что Вселенная создана Высшим Разумом и что мы в творческом процессе можем получить мистический опыт познания. Неизвестность и тайна лежит перед нами.

4. Мы понимаем, что прогресс не является той шкалой, которой можно мерить искусство или культуру. Прогресс мы заменяем стремлением к гармонии и единству с Создателем, природой и людьми. Мы принимаем факт самодвижения искусства, и его эволюционного развития. Культура не есть собрание всех артефактов прошлого, хотя мы не отрицаем их великого значения для настоящего и будущего, культура проистекает из сердца человека, как неистребимая потребность духовного, эстетического и научного познания и творческого самовыражения.

5. Мы осознаем, что стремление художника к свободе бесценно, но это лишь вектор, теряющийся в бесконечности. Зрелость личности художника есть основа этого стремления.

6. Мы понимаем неизбежность того, что произведения искусства эпохи Пробуждения наследуют внешние черты традиционного искусства, Модернизма и Постмодернизма, но духовно, чувственно, они несут уже другую информацию. Мы принимаем за черты  искусства Эпохи Пробуждения: романтизм, подкреплённый мудрой жизненной позицией автора, близость к природе, индивидуальность, выразительность, эмоциональность позитивного спектра, чистоту видения, штучность произведения.

7. Для нас важно одновременное овладение и формой и содержанием при их глубоком слиянии в произведении искусства.

8. Искусство эпохи Пробуждения это искусство лишённое таких критериев как элитарное и массовое. Мы верим в тонкую восприимчивость зрителя, читателя, слушателя и осознаём, что отнюдь не каждый обладают её, что не является для нас поводом снижать планку. Наше искусство обращено к человеку, но не заигрывает с его низменной природой и эстетической неразвитостью.

9. Мы держимся традиционной трактовки и оценки эстетических категорий возвышенного и прекрасного и понимаем, что это основа духовного пробуждения, гармонического единства с природой и Создателем, творческого энтузиазма и стремления к совершенству.