Поезд, в котором мы ехали куда-то, подъезжал к какой-то станции. За окном вагона что-то мелькало, стучало, визжало, скрипело. В вагоне было  душно. Мой сосед по купе, который ехал не то в Читу, не то в Саратов, «дожевав» несвежий номер не то «Правды», не то «Известий», ковырял перочинным ножичком в носу.

Соседка по купе, не то Дуся, не то Муся, ладно, по-деревенски скроенная, с дородными, угрожающих размеров грудями, которая ехала не то к мужу, не то к любовнику, допив дорожный кипяток, томно потянулась, бросив игривый взгляд на соседа с перочинным ножичком.

Обилие выпитого за день дорожного кипятка возымело на меня действие. Но тут в купе постучали. В разверзнувшемся проёме двери показалась до боли надоевшая, испитая морда проводника, который на этот раз был не то в пенсне, не то в калошах.

— Сухо-мы-ленн-ск. Кто сходит, пр-р-ошу сдать постель. Туалетом пользоваться на время стоянки з-з-апрещается.

Вот те раз! — не то выругался, не то подумал я и опрометью выскочил на перрон. На заплёванном вокзале уже скопилась длиннющая очередь не то в буфет, не то в туалет — издали в толпе не разберёшь. На всякий случай пристроился сзади.

— Вы тоже по нужде? — обратился я к крайнему в очереди, заросшему не то щетиной, не то грязью, в зачуханной шапке детине.

— Угу. С утра во рту ни росинки, — грустно прорычал детина.

А за мной уже пристроился мой сосед по купе с перочинным ножичком (тоже, небось, прихватило, с усмешкой подумал я) и соседка ни то Дуся, ни то Муся с  авоськой в руках.

Когда подошла моя очередь, я с тоской и ужасом понял, что зря потерял драгоценные минуты стоянки. Вместо заветной двери показалось окошечко пристанционного буфета. Пить кофе мне как раз не хватало, и я ринулся было опять искать туалет, но в это время объявили об отправке нашего поезда, и я едва успел заскочить на подножку вагона тронувшегося состава.

Уже в пути, справив, наконец, нужду, я с огромным облегчением растянулся на верхней полке. За окном вагона опять что-то мелькало, стучало, визжало, скрипело. Сосед с соседкой по купе о чём-то оживлённо разговаривали. Снова в двери купе показалась испитая морда проводника с подносом дорожного кипятка, вызывавшего во мне определённое воспоминание. «И все-таки хорошо, что мы все едем куда-то,»- подумал я, умиротворённый монотонным постукиванием колёс.