Исканьем тайн дух человека жил…

Валерий Брюсов

Я хочу установить мир для всех, чтобы земля была полна любви. Земля ещё тёплая, но она остывает понемногу, распадается. Её хватит ненадолго. Бог требует, чтобы любовь всё время присутствовала на земле. Люди мало заботятся о звёздах и поэтому не могут верно понять Вселенную.

Вацлав Нижинский 

Сияла ночь, играя на пандури,

Луна плыла в убежище любви…

Николай Заболоцкий

В который раз томит меня мечта,

Что где-то там, в другом углу вселенной,

Такой же сад, и та же темнота,

И те же звёзды в красоте нетленной…

Николай Заболоцкий

О мир, пойми! Певцом – во сне – открыты

Закон звезды и формула цветка.

Марина Цветаева

 ***

Я давно подозревала, что во всех вещах и во всех явлениях, окружающих нас и составляющих наше бытие, есть тайный, сокрытый смысл. Истина, не требующая доказательства.

Я подозревала это с самого детства.

Не знаю, почему. Видимо, чувствовала это тем примитивным чувством, которое называется наитием. Оно примитивно именно потому, что присуще всем людям. Оно, так сказать, изначально, первородно, и присутствует в каждом с младых ногтей.

Мы ведь по сути мало чем отличаемся от низко растущей зелёной травы или высоко летящей в пространстве звезды.

Мы – такая же составная часть великого Хаоса и великого Порядка, который есть Мироздание.

Стало быть, своё место в Космосе есть у каждого из нас, и оно ничуть не меньше и ни больше, чем у элементарной частицы или планеты.

Кстати, слово «космос» в переводе и означает «порядок».

Трудность в том, что не все и не всегда находят своё место, не чувствуют своего назначения и цели.

Просто многие к себе не прислушиваются и ленятся полюбопытствовать. А жаль. А ведь с нами часто происходят удивительные вещи, которым мы не можем найти объяснения. Инертность мешает человеку разглядеть за частным событием – явление. В детстве подобное случается гораздо чаще. Ведь детство –  мощный импульс к будущей жизни. Фундамент нашего грядущего.

Детство – это семя, которое произрастает счастливой или несчастливой судьбой. Я даже уверена, что кое-какие  знания, которые я имела счастье приобрести за прожитые годы, – тоже плоды тех семян, которые были заложены в меня Господом Богом и моими родителями. И тех слабеньких росточков, которые взошли потом на благодатной почве.

Как же мне было не чувствовать, что весь мир буквально напоён этими великими тайнами. Ими было полно всё вокруг.

Днём светило жаркое солнце. Но почему оно так ярко, что я не могу взглянуть на него? Что же это такое – солнце?

Мне говорили, – это плазма.

– Что такое плазма? – интересовалась я.

– Такое состояние вещества, – объясняли мне.

– А что такое «состояние вещества»?

– Существуют жидкости, твёрдые тела и газы. И плазма, которая как огонь.

– Значит, солнце – огонь?

– В некотором смысле, да, – снова объясняли мне.

– Но как же оно может существовать, если оно всегда – огонь, если оно всегда – в огне? Как же оно само не сгорает? – До самого конца? До серого пепла? Дотла?

Когда сгорают дрова, любой костёр тухнет.

Что же поддерживает силу этого громадного солнечного огня?

Я даже не подозревала, что подобным вопросом замахиваюсь на самую большую тайну Вселенной: откуда берётся в мире энергия? Если она возникает ниоткуда, – стало быть, Господь Бог руководит и этой энергией, и вообще всеми нами. Таким образом, сама того не зная, я подрывала общепринятые и на сегодняшний день признанные правильными законы физики.

Но тогда я ничего этого не понимала, и потому задавала бесчисленное количество вопросов – и себе, и близким.

Сначала я ждала ответов, а потом поняла: никто ничего не знает. Даже самые учёные-разучёные мужи. Ей-Богу! Разумеется, я не собираюсь подрывать чей-то авторитет, Боже упаси! Я прекрасно понимаю, что существует высокая наука, что есть открытые (но оспоримые) законы Мироздания и что есть истины, которые признаны объективными, по крайней мере, на данном этапе развития сознания. А среди учёных и сейчас есть такие энциклопедические умы, что достойны преклонения смертных.

Я хочу сказать только то, что абсолютным знанием не владеет никто.

Высказывают тысячи предположений, защищают бесконечное количество диссертаций, пишут монографии, проводят жаркие диспуты, в спорах ломают копья, с разных позиций обсуждают одни проблемы, совместными усилиями изучают тонкости микро и макромира, и только придут к каким-то выводам, как вдруг новое открытие потрясает учёный люд.

И всё ранее достигнутое, кажущееся незыблемым, – колеблется.

И законы оказываются не закономерными.

И константы оказываются не постоянными.

Как же так?

Абсурд?

Ошибка?

Не то и не другое. Это знание на определённой ступени развития человека.

И начинаются новые поиски.

И так будет всегда, пока жив на земле хоть один пытливый ум.

Вот я и думаю: а, может быть, этого абсолютного знания о мире не существует вообще? И быть не может?

А если всё-таки есть?

Есть.

Я убеждена, что имя этой истине – Бог. И проявляется это во всём.

***

Я убеждена, что имя этой истине – Бог. И проявляется это во всём.

До сих пор не знают, как произошёл сей мир. За много лет люди выдвинули более двадцати гипотез. А может, и больше. Чего только не придумали – и теорию большого взрыва, и многомиллионную эволюцию, и искусственное происхождение, и даже инопланетное вмешательство. Наконец, и к Богу свой грешный взор обратили.

Бюффон, например, утверждал, что «гигантская комета столкнулась с Солнцем и вырвала из него вещество, из которого образовались планеты».

Есть другое предположение, по которому не из Солнца вырвалось вещество, а само Солнце из прошедшей рядом звезды вырвало подобное вещество.

Кант считал, что планеты возникли как конденсат из межзвёздного газа. Стало быть, по Канту, планеты – это как бы выпавшие во Вселенной капельки.

Какая поэтичная  гипотеза!

Кант вообще был человеком необыкновенно тонкого, изящного ума, но для всех без исключения он так и останется «вещью в себе». Постигнуть его сложно, если вообще возможно.

Рассел в 1935 году высказал мысль, что всё дело в том, что Солнце раньше было двойной звездой, а Литлтон  уже в следующем 1936 году утверждал, что не двойной, а тройной.

Наш российский исследователь О. Ю. Шмидт считал, что Солнце встретилось с газовым облаком, в результате – появились планеты.

Как всё непросто и как всё туманно. Не очень охотно Большой Мир открывает человечеству свои секреты.

И в своих исканиях человек продвинулся мало.

Остались те же блуждания, что и были.

Приближались к истине знаменитые исследователи прошлого, о многом догадывались астрономы и физики древности, немало сделали учёные всего мира для того, чтобы отыскать законы и закономерности природы.

Русские учёные – Циолковский, Королёв, Вернадский и Чижевский подошли к цели ближе других. Но и они, зная больше других, склонялись к идее Бога.

Константин Эдуардович Циолковский был, как известно, не только великим учёным, но и великим мечтателем.

Владимир Иванович Вернадский выдвинул идею: научная мысль социального человечества – это новая геологическая сила в биосфере.

В то время, как весь мир находился под влиянием идей Дарвина и считал, что природу надо покорять, Вернадский заявил: «Человек, как и всё живое, не является самодовлеющим, независимым от окружающей среды природным объектом». И продолжал: «Человек впервые реально понял, что он – житель планеты и может – должен – мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государств или союзов, но и в планетном аспекте». Курсив здесь, кстати, Вернадского.

Александр Леонидович Чижевский также утверждал, что жизнь человека целиком зависит от космоса и особенно от Солнца и его активности.

Сергей Павлович Королёв вообще открыл человечеству дорогу в Космос.

Великие они были люди, но несмотря на это, хитромудрая природа не открыла им всех своих тайн.

Кружит человечество в поисках ответов, да только загадок становится всё больше. И за каждым новым открытием (если только оно настоящее) выстраивается целая цепочка новых вопросов.

Любопытно, – в эволюции мира был период, который назывался «началом прозрачной Вселенной». Значит, когда-то она была непрозрачной? А ещё была … эпоха Звёзд, и считают, что в это самое время началось образование галактик.

Какая поэтичная наука – астрономия!

И какая точная!

Таким образом, я снова и снова убеждаюсь, что  тайный смысл определённо присутствует во всех вещах и явлениях. Иначе быть просто не может. Теперь я в этом просто уверена.

Наличие внутренней гармонии мира для меня несомненно.

***

Наличие внутренней гармонии для меня несомненно.

Однако внешне эта гармония часто выглядит хаосом. Что такое по сути своей хаос? – Обратная сторона гармонии. Так же, как слёзы – обратная сторона смеха, как засуха – обратная сторона дождя.

Кроме того, в людском понимании эта гармония противоречива, если не сказать трагична. Например, землетрясения, извержения вулканов, цунами, всё сметающие на своём пути ураганы, засухи, лесные пожары, – для людей представляют большое бедствие. Но это чисто внешнее, необъективное восприятие.

Посмотрите на океанский шторм другими глазами, как бы со стороны. – Разве он не прекрасен?

А огненный столб, искрами рассыпающийся на сотни метров вокруг перед началом вулканического извержения? – Разве это не торжество красоты?

А содрогание земной тверди, когда кажется, будто колеблются сами основы Мироздания? – Разве эта стихия объективно не гармонична?

А бушующее гигантское пламя разве не потрясает своей мощью?

Просто для нас, тщедушных тварей земных, это страшно, непонятно, и главное, неотвратимо. Мы бессильны перед стихией, мы можем противопоставить ей только своё мужество достойно умереть. Да и то – не у всех его достаёт. Я, например, страшная трусиха. Я боюсь даже грозы.

Грешна, наверное.

А своё ничтожество перед стихией я осознала очень рано.

Помню, в один из своих приездов в Россию мы отправились в лес.

После выгоревшей от безжалостного солнца туркменской пустыни, где на десятки, а то и сотни километров нет ни одного деревца, – понятно, что лесом мне казалась любая ближайшая роща. Но тут мы отправились с отцом в настоящий лес.

И нас застала гроза.

Господи, какой ужас я тогда испытала. На всю жизнь запомнила я зловеще почерневший лес, грозные давящие тучи, фосфоресцирующее небо, и эти страшные, фантасмагорические изломы молний. Словно где-то там, за фиолетовыми тучами скрещивали свои шпаги невидимые ратники.

А потом обрушился дождь.

Вокруг нас стояла стеклянная стена.

Тучи сталкивались лбами. Небо словно раскалывалось от боли. Гром оглушал. И ливень омывал нас очищающими своими водами.

Мы бежали по лесной дороге к домику лесника. Тогда ещё в том лесу жил старый лесник. Его добрая старуха напоила нас чаем, обсушила вещи, угостила вкусными яблоками.

И наверное, впервые мне было так тепло от общения с людьми. От одного только чувства, что мы – люди, что у нас единая суть и что всем нам, живущим на этой странной земле, незачем враждовать. Вокруг нас грозные стихии, мир полон неожиданностей, на свете и без нашего вмешательства вполне хватает зла.

Конечно, в детстве я не могла так выразить свои чувства, мне просто было хорошо с этими незнакомыми людьми в незнакомом доме посреди незнакомой тогда для меня и удивительной России.

Давно нет того домика, самого лесника и его доброй жены.

Кажется, и того леса тоже нет.

Но была та гроза. Стихия синих молний, стеклянного ливня и грохота небесных сил.

Иначе откуда эта яркая память?

Откуда такое острое понимание своего бессилия перед разбушевавшимся небом? И ощущение своего ничтожества?

Именно оттуда, из мира далёких и трепетных лет.

Я давно ощутила не только грозную мощь природы, её неотвратимость, но и её прекрасие.

***

Я давно ощутила не только грозную мощь природы, её неотвратимость, но и её прекрасие.

Я часто думаю: почему я стала литератором, а не астрономом? Омар Хайям, например, был поэтом и математиком, астрономом и философом. Говорят, он даже изобрёл свой календарь. Думаю, литература и астрономия – две родственные стихии.

И всё же: почему я выбрала стихию литературы?

Ведь с самого детства меня терзало своей красотой… ночное небо.

Всей своей непостижимостью, всеми своими великими тайнами, мерцающими светилами, пролетающими метеоритами, – оно обрушивалось на мою детскую душу, но уже тогда совсем не слабую, а наоборот, чувствующую в себе необъятные силы. Может быть, это был мой вызов собственной слабости? Обратная сторона так рано постигнутого человеческого бессилия перед природой?

Я уже писала, что детство моё прошло в Туркмении, на самом жарком юге. Чтобы как-то спастись от жары, почти все горожане летом спали на улице, в собственных двориках, под открытым небом или в садах, сплошь увитыми виноградниками.

Это было здорово! Правда, докучали насекомые. Мы натягивали на кровать марлевый полог, но потом его убирали, потому что невозможно было не любоваться этой чёрной зияющей высью.

Главное – нужно было запрокинуть повыше голову, чтобы остаться наедине с небом, чтобы ничто не мешало и не отвлекало от вашего тайного общения с ним.

И тогда вы не чувствовали под собой земли.

Вы сливались с этим необъятным простором.

Становились частью огромного звёздного свода.

Сами превращались в космос.

Вы как бы путешествовали по его нехоженым дорогам, легко перелетая от одной звезды к другой, наблюдали за бесконечным падением небесных тел, удивлялись тому, сколь различно мерцание светил.

Одни сияли протяжным голубоватым светом, другие мерцали розовым огнём, а третьи то ли излучали, то ли издавали беспрерывный, словно стон, белый свет.

Отчего так?

Я понимаю, что всему есть научное объяснение. Неоднородный состав атмосферы, плотность звезд, окружение газов, наконец, разное расстояние и так далее. И всё же … не всё так просто.

Ещё есть тайна, поэтический флёр, нежное облако мечты.

Вот так, в далёком детстве, лежа навзничь на пружинистой кровати, я долго не могла уснуть.

Меня беспокоило это распахнутое небо. То ли звало, то ли манило, то ли пугало… Но волновало оно меня до дрожи. Правда, тогда сути этого волнения я ни понять, ни объяснить не могла.

Мне просто было хорошо смотреть на эти полчища звёзд и упиваться своей свободой путешествовать среди них.

Я была так счастлива в те минуты!

А может быть, это было моё время суток, когда я переставала чувствовать своё одиночество? Моя родная стихия? Мой час?

Приблизительно об этом я прочитала у нашей русской писательницы Майи Анатольевны Ганиной. У неё есть дивной красоты рассказ – «Записки сумасшедшей поэтессы». Его героиня случайно оказывается в ночном лесу и открывает для себя мир с неожиданной стороны.

«Я человек необычайно нервный, сильно реагирующий на малейшие изменения в окружающей обстановке, а тут у меня ещё был особый, почти радарный настрой, и я вдруг почувствовала: наконец-то!.. вот оно, моё время, время зверёныша, выросшего взаперти».

Кстати, именно с этого рассказа началось моё знакомство с творчеством Ганиной. Я стала искать в библиотеках её книги. Мне удалось приобрести у букиниста старенький, видавший виды сборник её рассказов.

Это глубокий прозаик и тонкий лирик. Она так остро чувствует красоту русского языка, так мастерски ведёт нить повествования, что незаметно оказываешься во власти её обаяния. Она пишет о человеческой душе – о её болях и терзаниях, о вечном метании между добром и злом, о непонимании и горьком одиночестве.

Удивительная писательница, каких мало.

«Поле было синее, с каким-то чуть розоватым отливом и нереальное, как нереальна была лёгкость моих движений и тот внутренний подпор, – у горла стояла гениальность. Я понимала, что вот в таком состоянии всходят на костёр и не чувствуют боли».

Как глубоко писательница почувствовала и передала почти непередаваемую тонкость этого ночного часа, его очарование и тихую, но явственно ощутимую прелесть.

Ночью вообще стираются границы всего условного, всего, что кажется днём основательным и правильным. Ночью всё приобретает другие черты, и воспринимается иначе. Гораздо острее, чётче, рельефнее.

Каждое чувство становится ярче и пронзительнее.

Если вас терзает боль, – она станет нестерпимой.

Если вы чувствуете счастье, – оно заслонит собою всё.

Почему говорят, что утро вечера мудренее?

Видимо, это для кого как, хотя… конечно, мудренее. Солнечный свет возвращает нас к жизни и отрывает от ирреальности ночи. И тем не менее ночь  прекрасна своей красотой и своими таинствами.

Многие писатели, художники это понимали. К примеру, у Мопассана встречаются подобные размышления. Удивителен его рассказ «Лунный свет». Его герой, будучи человеком, весьма далёким от лирики, выйдя ночью в сад, вдруг поражён неожиданной красотой мира. Сад, залитый лунным светом, видится ему совсем другим, чем днём.

Но для кого существует эта красота, если все люди в это время спят? – задаётся он вопросом.

Для кого расточительствует природа свои силы?

Ах, как непростительно человеку так бездумно жить на свете! Он не видит такого чуда!

«Зачем самая искусная из певчих птиц не отдыхает ночью, как другие, а поёт в трепетной мгле?

Зачем наброшен на мир этот лучистый покров? Зачем эта тревога в сердце, это волнение в душе, эта томная нега в теле?

Зачем раскинуто вокруг столько волшебной красоты, которую люди не видят, потому что они спят в постелях! Для кого же сотворено это величественное зрелище, эта поэзия, в таком изобилии нисходящая с небес на землю?» – эти вопросы задаёт себе герой рассказа. И он находит ответ. Но об этом – чуть позже.

Эти же вопросы задавала себе и я, когда любовалась мириадами звезд. И всё пыталась понять, отчего одни так ярки и близки, а другие далеки и тусклы?

Почему они срываются с небосклона?

Зачем оставляют на чёрном небе длинный яркий след?

Кому они мигают и вообще – для кого светят?

Мне так хотелось туда, в эту волнующую звёздную бездну, хотелось побродить среди светил, потрогать их руками, зачерпнуть горсточку звёздной пыли.

Я чувствовала, что эта величественная красота есть истинная гармония, хотя и слова такого в ту пору ещё не знала. Я только понимала это детским неиспорченным сознанием. И удивлялась, почему такое простое и естественное для человека желание оказывалось совершенно невыполнимым.

Ночное небо я люблю в горах, далеко в пустыне и на море. Но особенно необыкновенно оно на море. Однажды мы плыли на пароме из Красноводска в Баку. Стояла южная ночь, вдохновенная и греховная. Было очень тихо. Я вышла на верхнюю палубу. И обмерла.

Картина потрясла меня своей невероятностью.

Вот, оказывается, каким может быть мир!

Чёрное небо сливалось с чёрной водой.

И не было границы между ними.

И только большие, как волшебные светильники, звёзды, тихо плескались то ли в воде, то ли на небе.

И широкой, акварельно-белой дорогой стелился Млечный Путь.

Господи, – сказала я в ту минуту, – до чего прекрасен твой мир, твоё вдохновенное творение! В какой счастливый час ты начал создавать его! Какой любовью двигала твоя творящая рука!

***

Господи, – сказала я в ту минуту, – до чего прекрасен твой мир, твоё вдохновенное творение! В какой счастливый час ты начал создавать его! Какой любовью двигала твоя творящая рука!

Но сейчас я хочу немного отвлечься, буквально на несколько минут. Дело в том, что ты, мой верный читатель, вероятно, мучаешься теми же вопросами. И я в этом смысле вовсе не исключение. Замечу также, что я не стремлюсь удивить тебя широтой своих интересов. Просто я знаю совершенно точно: у меня есть определённые области, где я чувствую себя комфортно. Первое и главное – это, конечно, Литература. Я давно уже стала (или родилась?) её частью.

Как дерево – часть природы, как трава или облако, так я – составная часть Литературы.

Но я знаю так же очень чётко: если бы я не стала литератором, вероятно, я бы стала астрономом. Это я говорю, что называется, в здоровом уме и твёрдой памяти. Мне помешала только моя нелюбовь к математике. Хотя теперь я так не думаю.

Мне помешала лень.

Это страшный человеческий порок.

Я давала себе послабление не задумываться о высшем смысле этой великой науки, я позволяла себе её не понимать. Мне просто не хотелось делать усилий.

Помните притчу об одном владыке, который вздумал изучить математику? С первых же уроков он понял, как это трудно. Вызвал к себе учителя и спросил его, как бы это исхитриться ему и науку постичь, и труда к этому приложить как можно меньше.

Мудро ответил ему учитель:

– Царских путей в математике нет.

Так вот и мне, наверное, хотелось царских путей.

Но их нет.

И не будет.

Ни для кого.

Собственно, точно так же царских путей нет и в Литературе.

Кроме того, мне очень не везло с учителями математики. Буквально – ни одного светлого воспоминания – ни об одном из них. Сначала – сухопарая и невероятно злая Ада Тимбулатовна. Одетая в зелёное гипюровое платье, она грозно ходила вдоль рядов, и мы неизменно вздрагивали от оглушительного удара по столу её длинной указки.

Боже, как чудовищны эти воспоминания! А ведь это был пятый, шестой класс, когда отличные оценки я получала ещё по всем предметам. Казалось, чего мне было бояться, ведь та же сухопарая Ада мне ставила «пятёрки».

Потом, в старших классах была некая Галина Хандеевна и с нею – новые испытания. К тому времени моя литературная стезя уже была вполне определена, она это чувствовала и почему-то за это откровенно меня ненавидела.

Как жаль, что среди нынешних математиков редко встретишь человека с философски-поэтическим складом ума. Как у Пифагора. Или Омара Хайяма.

Как бы то ни было – невезение ли, лень или моё нерадение, – но я за это поплатилась – собственным невежеством и вот этим горьким сожалением.

Математика – очень поэтичная наука, мистическая и завораживающая своими тайнами.

В основе её – удивительные философские закономерности, ещё не вполне понятые людьми. Об этом задумывались многие великие, начиная с Архимеда и Пифагора.

Но одни ленились решать её задачи, другие оставляли занятия из-за сложностей, которыми математика изобилует, а третьи просто пугались необъяснимых её тайн.

Для меня математика, к сожалению, осталась тайной за семью печатями. Из-за моего детского недомыслия.

Жаль. Я себя лишила очень многого. Что теперь поделаешь? – Не изучать же мне её сейчас, в самом деле.

А впрочем, почему бы и нет?

Конечно, я понимаю, что человечество на современном этапе накопило-таки кое-какой багаж знаний, и нынче энциклопедистом стать невероятно трудно. Хватит ли жизни?

И тем не менее, я убеждена, что стихотворение и формула рождаются по особым и в чём-то похожим  высшим законам, которые никогда не будут поняты до конца, даже если исследователь препарирует каждую строфу, каждый стих и каждую цифру.

Можно понять даже, как родилось стихотворение или формула, но вот понять, почему это произошло, – гораздо сложнее.

Точно так же мы знаем, как действуют те или иные физические законы, – но объяснить причинность многих законов человек не в силах.

Ну, довольно горьких упрёков в свой адрес. Я стала литератором, и это привело меня к нынешним выводам. Значит, по высшим законам я избрала путь Литературы. А вернее, меня избрали и дали нести этот крест.

Стало быть, теперь я должна понять что-то, ещё более глубокое.

К тому же, наука о Числах и наука о Слове в чём-то близки. Я уже не говорю о родстве Литературы и Астрономии.

Наука о Слове – Литература и наука о звёздах – Астрономия – точные науки, основанные на одинаковых законах Мироздания. Изменятся законы – изменятся обе науки.

Кроме того, Литература – это микромир отдельного человека. И одновременно это макромир, поскольку он отражает состояния, процессы и изменения, присущие всему человечеству.

А сколько всего происходит в каждом из нас, – о, это ли не Вселенная! – Беспокойная тревога, тихая радость, лёгкое огорчение, глубокое счастье, острая боль, глухая опустошённость, ослепляющая ярость, спокойное умиротворение, бессильный гнев, целомудренная стыдливость, губительное отчаяние, вдохновенная грусть, драматичная ненависть, безграничное блаженство, тёмная печаль, унылая хандра, ноющая ревность, сонное равнодушие, неразумная мстительность, ядовитое уныние, поэтичное томление, – всего не перечислишь.

Настоящий макромир! Настоящий космос.

Литература, казалось бы, рассматривает тайны души «маленького человека». Но, опускаясь до его индивидуального мира, она вместе с тем поднимется до общечеловеческих проблем и масштабных обобщений.

Скажите, разве не тем же занимается астрономия? Астроном изучает жизнь каждого астероида, каждого метеорита, каждой звезды. Да что там звёзды, если его интересует любая элементарная частица, какой-нибудь там нейтрон или нейтрино, которые совсем даже не элементарны. Напротив, их структура сложна, загадочна и может дать ключ к разгадкам строения самого Космоса.

Любая единица материи, – будь то нейтрон, человек или звезда, – живут по одним законам Вселенной.

Эти законы порождают научные открытия и поэтические озарения, будят в человеке творческую мысль и заставляют браться за перо.

Учёный бьётся над разгадкой периодической системы химических элементов, а скульптор создает из мрамора божественную Нику. Поэт открывает силлабо-тоническую систему стихосложения, а звездочёт находит в небе новую звезду.

Разве не одно вдохновение руководит их помыслами и поступками? Разве не Божественная сила заставляет их отречься от многих временно-земных благ для того, чтобы в своих поисках достичь небывалых, космических вершин?

К тому же, я всегда говорила и говорю, что литература, искусство – это тоже Космос. Может быть, это проявление его в лучшей своей ипостаси?

Слово становится Звездой. А Звезда становится Словом.

Не знаю, может быть, это всего лишь мои литературные догадки, причудливые художественные реминисценции, всё тот же поэтический вымысел, – но я так живу и так чувствую. И так пишу.

***

Не знаю, может быть, это всего лишь мои литературные догадки, причудливые художественные реминисценции, всё тот же поэтический вымысел, – но я так живу и так чувствую. И так пишу.

Всем известно, что Астра переводится, как «звезда». Но это же и красивейший цветок. У Цветаевой есть изумительное стихотворение:

Стихи растут, как звёзды и как розы,

Как красота – ненужная в семье,

 А на венцы и на апофеозы –

Один ответ: – Откуда мне сие?

 

Мы спим – и вот, сквозь каменные плиты,

Небесный гость в четыре лепестка.

О мир, пойми! Певцом – во сне – открыты

Закон звезды и формула цветка.

Какое поэтическое предвидение единства того и другого!

Давным-давно, ещё древними звездочётами замечено сходство звезды и цветка. Из единого центра разбегаются лучи звезды и лепестки цветка. Даже протуберанцы на Солнце похожи на громадные лепестки фантастического цветка. А может быть, астрономия – наука о цветах?

***

Давным-давно, ещё древними звездочётами замечено сходство звезды и цветка. Из единого центра разбегаются лучи звезды и лепестки цветка. Даже протуберанцы на Солнце похожи на громадные лепестки фантастического цветка. А может быть, астрономия – наука о цветах?

В школе я очень любила уроки астрономии. Жаль, что её изучают только в десятом классе. А в наше время она и вовсе стала предметом факультативным. Я думаю, чиновники от образования сильно ошибаются, убрав астрономию из обязательных дисциплин. Дело в том, что астрономия расширяет горизонты сознания человека, в нём пробуждается интерес к Мирозданию, он начинает ощущать своё место в Космосе.

Мне думается, азы астрономии надо начинать давать детям с самого первого класса, но постепенно, и по мере его взросления открывать ему тайны этой величайшей науки. И тогда мы воспитаем человека с космическим мышлением, который будет видеть очень далеко, и который тонко почувствует хрупкость нашего мира. Разве такой человек способен будет причинить зло родной Земле?

Особенно это важно сейчас, в эпоху глобализации. Хотим мы этого или не хотим, но мир к ней подошёл. И потому всякий должен ощутить свою ответственность не только за отчий край, не только за малую и большую Родину, но и за всю планету. И даже больше – за Вселенную.

Скажете, слишком ничтожно место во Вселенной самого человека, чтобы он так рассуждал. А мне думается, что именно так и должен рассуждать современный человек, если он хочет не только выжить, но и сохранить накопленные человечеством знания и достижения.

Мне кажется, если бы в школе я не изучала астрономию, я была бы совсем другой. Астрономия – великая воспитательница ума.

Помню, ещё учась в школе, я, движимая каким-то неясным томлением, написала… философский трактат. Сейчас это звучит для меня как хороший анекдот. Сидит эдакая пятнадцатилетняя фря и вместо того, чтобы морочить мальчикам головы и прыгать на школьных вечеринках, пишет якобы философское сочинение. С ума сойти!

Самое любопытное – посвящено оно было нашей родной Вселенной, в которой мы пребываем, как говорят учёные мужи, вот уже пять миллиардов лет. То есть, я хочу сказать, что в столь юные годы я дерзнула постигнуть то, что и зрелым умом трудно постигаемо. Я пыталась объяснить себе самой, как устроен наш мир и почему.

С позволения сказать, «трактат» был написан в большой амбарной тетради голубого цвета. Она не сохранилась. К счастью.

Всю Вселенную я представляла большим живым организмом и даже придумала ей название – Мультум-организм. Таким образом, предполагалась множественность населяющих Вселенную галактик.

Сейчас мне это видится даже не дерзким, а смешным и в чём-то даже трогательным.

Что-то ведь подвигло меня на написание подобного сочинения. Думаю, – моя чрезмерная любознательность, эмоциональность, настроенность на чудо и вдохновенная душа.

У нас была чудесная учительница по астрономии – Анна Георгиевна Воронцова, необыкновенная умница, большой знаток своего дела и замечательный физик. Она преподавала у нас в школе и в нефтяном институте, всегда была окружена назойливой толпой учеников и студентов, но при этом была приветлива и никогда не раздражалась. Напротив, она старательно, что называется, популяризировала передовую науку и для этого не жалела ни сил, ни времени.

Для нас она, например, организовала настоящие астрономические наблюдения.

Ах, как это было здорово! Как необычно! Сколько было в этом неведомой поэзии и таинственности!

Тёмной ночью мы собрались во дворе школы, и кажется, все чувствовали какое-то особенное волнение. Ведь нам предстояло смотреть на Луну и звёзды в настоящий телескоп. Мы мало что в этом понимали, но это было прикосновение к тайне.

И хоть, глядя в телескоп, Луна казалась нам намного ближе, – она по-прежнему оставалась серебристо-туманной и по-прежнему щедро лила на землю свой загадочный свет.

И когда в школьные годы, я, девочка, во время ночных наблюдений с тревогой смотрела на тёмное небо, – я трепетала от неясного волнения и не могла понять, что со мной происходит.

Откуда мне тогда было знать миф о Селене, который придумали древние.

Но к этому я вернусь чуть позже.

Замечательно, что такое яркое впечатление было в моей ранней юности. Оно словно озарило всю мою дальнейшую жизнь яркой вспышкой и подсказало: смотри, как огромен и прекрасен мир, в который ты для чего-то пришла.

Думай, для чего ты оказалась здесь.

К сожалению, увлечение одними дисциплинами шло в ущерб другим. Запущены были математика, физика, химия. Как я сейчас об этом жалею.

Потом-то я уже по доброй воле стала восполнять пробелы знаний и читать популярную литературу на интересующие темы. Однако упущенного времени мне жаль. Но ведь в пятнадцать-шестнадцать лет этого не понимаешь, просто не можешь понять. Жизнь нам дерзко представляется вечной. А прогулять без ущерба для себя какой-то урок кажется нам большей доблестью, нежели кропотливое изучение важных наук.

А впрочем, незачем себя казнить. Довольно этого самобичевания.

К тому же, в этом моём недовольстве собою, боюсь, есть ропот против судьбы. А это недопустимо, – Боже упаси! Буду считать, что именно судьбе моей так было угодно. Значит, нужны были годы очарований и разочарований, годы постижения полярных сторон жизни для того лишь, чтобы понять простую истину: мир не состоит из одной только великой Литературы. Есть ещё великая Математика.

Потом я стала читать более серьёзную литературу и по астрономии. Не то чтобы я специально сидела в библиотеках в поисках подобных книг, нет. Просто читала то, что попадалось по этой теме. Я узнала для себя много нового.

Но вместе с новым знанием мне открылись и десятки новых загадок. То есть, ответы порождали вопросы.

Знание порождало незнание, что, в свою очередь, толкало к поискам.

И поиски начались.

Я ушла с головой, я окунулась в стихию науки о Звёздах. Кого я только не перечитала! И о чём я только не прочитала!

Я читала о «чёрных дырах» и теории «большого взрыва», хронике первых миллионов лет и реликтовом излучении. Мне были интересны рассказы о планетах, о вспышках сверхновых звёзд и о том, как эволюционирует наше Солнце. Меня волновал вопрос: замкнута или открыта наша Вселенная? Если замкнута, когда она достигнет предельных размеров и начнет сжиматься?

И я поняла: у Вселенной тысяча тайн. Самое главное, что все эти вопросы мучили меня тогда и мучат доныне. И, кажется, не прояснились до сих пор.

***

И я поняла: у Вселенной тысяча тайн. Самое главное, что все эти вопросы мучили меня тогда и мучат доныне. И, кажется, не прояснились до сих пор.

Я разве только я? Я – только краткий миг

Чужих существований. Боже правый,

Зачем ты создал мир, и милый и кровавый,

И дал мне ум, чтоб я его постиг!

Эти строки принадлежат Николаю Заболоцкому, поэту, у которого как раз было космическое мышление.

Конечно, я дилетант в этой области. Однако замечу (для собственного оправдания), что я дилетант философствующий. И думаю, любого человека, которого хоть однажды потрясло своей непостижимой глубиной ночное небо, – все эти вопросы тревожат не меньше меня.

Из чего состоит Солнце? Как образовались планеты? Можно ли заглянуть в «чёрную дыру»? Почему время может менять, то есть замедлять и ускорять своё течение?

Я узнала, что звезда Солнце – это всего лишь большой газовый шар, хотя другие говорят, что это плазма. И что звёздный газ – это в основном водород и гелий. И когда-нибудь наше родное солнышко вступит в полосу сначала сжатия, а потом – расширения, затем оно потеряет свою раскалённую оболочку, и постепенно остынет.

Как странно думать об этом. Люди смотрят на Солнце как на нечто вечное и не могущее исчезнуть. Летом мы стараемся больше находиться на солнышке, греемся в его лучах, загораем, нежимся и сетуем, если зарядит долгий дождь.

Невозможно представить, если в этой отлаженной системе что-то вдруг изменится.

А ведь когда-нибудь изменится наверняка.

Человек слишком мало живёт, чтобы увидеть какие-то глобальные изменения и, наверное, это к счастью. Но когда-нибудь грядущие потомки, возможно, станут свидетелями небывалой трагедии, – спаси и охрани нас всех, Господи! Не допусти увидеть сие при земной жизни, и без того короткой и грустной.

И вот совсем недавно в связи с глобальным потеплением климата, не замечать которое уже невозможно, стали поговаривать об увеличивающейся активности Солнца. Говорят, температура его всё увеличивается и увеличивается. Солнце раскаляется. Но до каких пределов это будет происходить? И чем всё это кончится? И почему оно раскаляется?

По телевидению показали испугавшую всех страшную передачу о конце света, который как раз связывают с повышением активности Солнца. Усилились солнечные бури, протуберанцы приобрели какие-то колоссальные размеры. Говорят, на Солнце даже образовалась громадная трещина. (Но может ли в плазме или в газе быть трещина?)

Как следствие повышения температуры Солнца – потепление климата Земли. Как следствие потепления – таяние льдов и повышение уровня мирового океана, а значит, затопление многих земель. Антарктида освобождается от многометрового льда, и далеко не вечной оказалась вечная мерзлота, на которой стоят десятки городов.

Но есть и положительные стороны – растаявшие льды, долгие века скрывающие легендарную Гиперборею, могут открыть её всему миру. Да и Россия наша, располагаясь на громадной плите, не только не пострадает сама, но станет оплотом для спасения многих людей. Впрочем, к этой роли России не привыкать. И как ни крути, а роль эта судьбоносна.

Но пока мы с надеждой смотрим на Солнышко, такое родное, такое привычное и такое «наше». И как-то не верится, что оно может обмануть надежды миллионов людей. Может быть, нам всем вместе, пока не поздно, обратиться к нему с молитвой, как обращались к Природе-матушке наши далёкие предки? А уж они, точно, были не глупее нас.

Когда-то Юлиус Фучик написал: «Солнце! Так щедро светит этот круглый волшебник, столько чудес творит на глазах у людей! Но так мало людей живёт в солнечном свете…»

Значит, надо, пока есть возможность, жить в солнечном свете и поменьше гневить Бога.

Я узнала также, что звёзды бывают очень разными, и что каждая планета имеет своё «лицо» и свой «характер».

На далёкой звезде Венере

Солнце пламенней и золотистей.

На Венере, ах, на Венере

У деревьев синие листья… –

писал поэт Гумилёв.

Ах, синяя планета Венера! Что там на самом деле происходит в твоей венерианской жизни? А на самом деле никаких синих листьев здесь нет, а есть облака из серной кислоты и на поверхности – страшное пекло. И молний в атмосфере столько, что жить здесь было бы просто невозможно.

И почему-то именно Венера вертится в обратную сторону, не как все остальные планеты нашей родной Солнечной системы. А почему это так – Бог весть.

Вопрос о том, есть ли ещё где-нибудь, кроме Земли, жизнь – самый волнующий для человека. И пока учёные ничего похожего во всей видимой Вселенной не нашли. А может быть, и нашли, но молчат.

По крайней мере, и на Марс надежды человечества не оправдались. И хоть там нашли даже воду в виде льда, всё равно условия для жизни там, говорят, совсем неподходящие.

И по-прежнему с огромной высоты «Красный марс очами дико светит», как говорил мой любимый поэт Николай Заболоцкий.

Что высматривает он на нашей прекрасной и грешной Земле? Ужасается, поди, нашему несовершенству и вековому человеческому неразумению.

Миллионы лет прошли во Вселенной. И даже на нашей Земле сменились всё те же миллионы лет. Но люди не становятся лучше, и Землю свою мы так и не научились любить и уважать. Неужели никогда не поумнеем? Ведь Космос подсказывает нам, как поступать. А порой и прямо вмешивается в нашу жизнь.

В связи с этим мне хочется рассказать один любопытный случай из жизни, связанный с рождением моей дочери Евгении. Будучи беременной, я поначалу чувствовала себя не вполне уверенно, как впрочем, многие женщины, но потом настроение моё совершенно переменилось. И вот почему.

Я увидела сон, странный, волнующий сон, – будто я иду вместе с другими женщинами… на гору святого Меркурия.

Что это за гора, есть ли она вообще, существует ли о ней какой-нибудь миф? Я не знала.

И почему именно гора святого Меркурия? И кто такой – этой святой Меркурий? И почему он святой?

Я не знаю этого до сих пор. Более того, даже боюсь узнать. Но сон помню во всех подробностях.

Мы идём медленно, нам нелегко, и путь не близок. И все мы несём в руках хлеб. И едим его. У кого – какой. Я тоже несу хлеб.

Сначала мы идём по ровной дороге, потом надо подниматься в гору, куда ведёт винтовая лестница с крутыми ступенями. Подниматься поначалу было совсем нетрудно. Но всё круче и темнее становилась лестница, всё уже окна башни, из которых падал свет, потом исчезли и они, тревожный сумрак опустился вокруг нас.

Были моменты, когда, казалось, что я не осилю дороги, особенно перед самой вершиной.

И вот ещё немного… Я доедаю свой хлеб… Непроглядная тьма окружает меня теперь… И в этот миг вспыхивает надо мной ярко-голубое окошко. Чистейшее небо.

И на этом голубом фоне – летящая фигурка бога Меркурия.

Дошли.

Острое счастье охватывает и меня, и всех, кто рядом.

Вот такой странный сон.

И я сразу успокоилась и поняла: всё будет хорошо!

Эта уверенность потом не покидала меня ни днём, ни ночью.

У меня родилась дочь, Женюлёк-голубок.

Хвала тебе, древний бог Меркурий!

Самое интересное однако в другом. Прошло какое-то время, и тут началось повальное увлечение гороскопами, астрологическими прогнозами, которое не миновало и меня. Поскольку родилась я в мае, выяснилось, что созвездие моё – Близнецы, а планета… Меркурий. Вот тебе раз! Что за странное совпадение!

Поэтому-то я и шла во сне на гору святого Меркурия?

Но ведь когда снился сон, – я ничего этого не знала. Как объяснить эту странность, – я не знаю.

Замечу также, что и дочь моя родилась под созвездием Близнецов и её планета – тоже быстро летящий в пространстве Меркурий.

Потом я решила больше узнать о «своей» планете. Оказалось много любопытного.

Меркурий – удивительная планета, и мы с дочкой очень на неё похожи. Когда я прочитала о его «характере», то была откровенно удивлена нашему «сходству».

Меркурий стремителен. Его год длится всего восемьдесят восемь наших земных суток, то есть скорость вращения его в четыре раза больше скорости вращения Земли.

В связи с этим он быстро перемещается на земном небе, его положение меняется чуть ли не ежедневно. Я тоже всё люблю делать быстро, за один день успеваю побывать во множестве мест и сделать тысячу дел. Кстати, даже походка у меня стремительная. Мне не свойственна флегматичная степенность, я сангвиник, смешанный с холериком. Такая же у меня и Женя.

Меркурий непостоянен в своей температуре, на одной его стороне, обращённой к Солнцу, – страшная жара, четыреста градусов. А на другой стороне – холод до семидесяти градусов мороза. – Но это же вылитая я. – Мои эмоции меняются от плюса к минусу. То весела и жизнелюбива, то впадаю в лирическую печаль. Правда, я давно уже научилась сдерживать свои эмоции.

Меркурий – маленькая, изящная планета. Я тоже не гигант, мой рост всего… три локтя три палесты.

Что это такое, спросите вы? Отвечаю: метр пятьдесят девять сантиметров.

Откуда я взяла эти «локти» и «палесты»? – Из Ефремова, из его «Таис Афинской». У Таис был такой рост. В конце книги давалась сноска, и можно было подсчитать, какой же рост был у неё «по-нашему». Оказалось – 1 метр 59 сантиметров. Я обрадовалась, – надо же, и у меня такой же. Надо запомнить. А то скажешь – метр пятьдесят девять, – скучно. Скажешь – три локтя три палесты, – поэтично. И завораживает.

Но продолжу о Меркурии.

Несмотря на то, что планета эта невелика по своим размерам, она очень и очень непростой орешек. Если все планеты-гиганты имеют, как правило, не твёрдую поверхность и состоят в основном из газового облака, то маленький Меркурий удивительно прочен. Он на две трети состоит из металлического ядра.

Как я обрадовалась, когда об этом узнала. Меня ведь тоже не свернёшь, ежели сама свернуть не пожелаю. И уж коли что задумаю, – всё, – железно. Так и сделаю.

И ещё, – Меркурий ближе всех находится к Солнцу. Ему достаётся больше всех тепла, но его же Солнце и обжигает сильнее других.

После всего вышесказанного разве нельзя сделать вывод, что мы похожи с моей планетой?

Очень даже можно.

А вот планета моего мужа – Юпитер. Стало быть, планета верховного существа – Зевса-Юпитера.

Это самая большая планета Солнечной системы. (Это и понятно, – владыка другого не потерпит.) Огромная масса, в тысячу триста раз больше земной, оттого и огромная сила притяжения. (Так и полагается всякому правителю.)

Но, как все планеты-гиганты, Юпитер не имеет твёрдой поверхности. (И это случается с сильными мира сего – не всегда хватает твёрдости характера).

Зато в его атмосфере присутствуют загадочные гигантские вихри, они могут существовать до ста тысяч лет. (Разве это не похоже на упрямство иных «юпитерианцев»?) Если, к примеру, моим мужем завладеет какая-то идея, она долго не даёт покоя… всем нам. Сначала идея вынашивается, потом варьируется так и эдак, а потом либо тихо угасает, либо всё-таки осуществляется.

Слава Богу, что длится это хотя бы не сто тысяч лет.

Юпитер – медленная планета. Год на Юпитере длится наших земных аж двенадцать лет! Сравните со своими знакомыми, чья планета – Юпитер. Я вам гарантирую, что они основательны, медлительны и вальяжны.

Они полны чувства собственного достоинства, степенны и малоулыбчивы. Но эта не напыщенность, не глупое самодовольство, не пустое важничанье, – это их природная сущность.

Эти люди всё делают основательно, надёжно, с полным знанием дела. О них в народе говорят: медленно запрягает, но быстро едет.

Воспринимайте их таковыми, какие они есть, и вы будете вознаграждены. Это очень верные и надёжные люди, их сердечные привязанности постоянны. С ними вы будете чувствовать себя совершенно защищёнными. Вам будет уютно, и покой поселится в вашем сердце.

Я говорю это со знанием дела, поверьте мне на слово.

Любопытная деталь: говорят, что Юпитер – это погасшая звезда. И есть предположение, что на Юпитере может существовать жизнь, да-да, – только в какой-то очень и очень странной форме. Я об этом читала!

Но и это ещё не всё. Позднее, когда я увлеклась изучением славянской мифологии, я с удивлением узнала, что в древнем славянском пантеоне был такой бог, как Тать или Тот. В египетской мифологии его тоже звали Тот, в греческой он превратился в Гермеса-Трисмегиста, а в римской – в Меркурия! Так вот, именно он, по преданию, дал людям письменность.

Вот это да!

Мало того, что Меркурий – Гермес и Тать-Тот – одно лицо, так он ещё и древний бог письменности!

Как после всего этого не поверить в перст судьбы, который указал мне моё место в мире!

Я не просто шла на гору святого Меркурия (Гермеса, Татя-Тота), я ещё и совершала восхождение к богу, который дал мне в руки божественное перо!

Хвала тебе, славянский бог Тать-Тот!

Как удивительно устроен наш мир! И как иногда хочется поверить в чудеса!

***

Как удивительно устроен наш мир! И как иногда хочется поверить в чудеса!

А в общем-то не надо искать эти чудеса где-то далеко.

Разве наша жизнь, само наше существование не есть чудо? Разве солнечный свет или лунное сияние, цветение деревьев или шорох листопада, оранжевая божья коровка на зелёной травинке или розовые горы в предзакатный час – не чудо?

Чудо – во всём, что нас окружает. – Плеск речной волны на рассвете, роса на траве, черничные поляны в лесу, грибные овражки, морской ветерок, солёные брызги, зелёные холмы, ровные пшеничные поля, пение птиц, рябина в снегу, звёзды на ночном небе, – всё чудо.

Но я упомянула астрологию, и потому коснусь немного глубже. Как я уже говорила, и меня не обошло это увлечение. Был всеобщий всплеск интереса. Всем было любопытно, как же звёзды влияют на человеческие судьбы. И влияют ли? Но всем хотелось верить, что это так и есть. А значит, судьбу можно спрогнозировать, избежать злополучных козней и всю жизнь провести в счастливом благоденствии.

Сразу прочитала книги Вронского, Гудмен, ещё какие-то. Что-то пыталась понять в себе, найти какие-то закономерности. Могу сказать, меня это забавляло. Особенно чудесная книга Линды Гудмен, написанная в шутливой форме.

Но однажды я обратилась к профессиональному астрологу Ч.

Скажу честно, мне всегда в таких случаях мешает (или помогает) здоровый скептицизм.

Астролог Ч. был умён, чувствовалась его немалая эрудиция, но при всём при этом он начал расспрашивать меня о наиболее значительных событиях мой жизни, профессии, увлечениях, близких людях, друзьях и знакомых. Конечно, на все вопросы я ответила ему добросовестно и честно.

Когда же была составлена моя натальная карта, мне было скучно слушать профессионального астролога Ч. Он говорил моими словами. И от себя добавил нечто:

– Вы сильный человек. Сами влияете на свою судьбу. Она полностью зависит от вас. Ваша воля подчиняет себе волю других людей.

И заключил:

– Все ваши планеты сосредоточены на Востоке. Такое случается крайне редко.

Что это значит, он не объяснил. Да мне это, видимо, было и не особенно нужно.

С тех пор интерес мой к астрологии заметно ослаб, чего не скажешь об астрономии.

На Луне не растёт ни одной былинки,

На Луне весь народ делает корзинки,

Из соломы плетёт лёгкие корзинки.

—

На Луне все дома, все дома опрятней,

На Луне не дома, просто голубятни,

голубые дома, чудо – голубятни.

Вы помните эти стихи? Это Мандельштам. Когда-то мне так нравились эти стихи, что я читала их своей дочке, хотя ей было всего два года. Женя повторяла их за мной и помнит до сих пор.

Да, мне хочется поговорить сейчас о Луне.

Конечно, нет там ни «голубых домов», ни народа, который «плетёт лёгкие корзинки». Верный спутник Земли не имеет даже атмосферы и сплошь покрыт горами, кратерами и пылью. Правильнее сказать, верхним слоем, который называется реголитом.

Долгое время люди не имели даже представления об обратной стороне Луны, что послужило поводом для некоторых удивительных предположений.

В 1969 году на Луне впервые побывали люди, но от этого она не стала для нас менее загадочной. Более того, с тех пор печать время от времени пестрит разного рода сенсационными сообщениями, как, например, это.

«Существует предположение о том, что на глубине около 70 километров от поверхности Луны находится металлическая оболочка огромной толщины. Эта гипотеза появилась в результате исследований колебаний, вызванных ударами о поверхность Луны отработанных ступеней ракет. Компьютерный анализ показал, что в составе «панциря» – большое количество никеля, марганца, вольфрама и совсем мало железа. Такой сплав очень прочен и устойчив к коррозии, что говорит о его искусственном происхождении.

Установленные на Луне приборы показали, что каждые полчаса изнутри планеты раздаётся сигнал высокой частоты, а из её недр извергаются лава и облака быстро конденсирующегося газа. Учёные увидели в этом подтверждение теории о том, что Луна – фрагмент взорвавшейся планеты Фаэтон, меньшие осколки которой образуют астероидный пояс между Марсом и Юпитером. Другие учёные предполагают, что лава и газ – это результат работы в глубине Луны мощного источника энергии, и возможно, питавшего раньше гигантский космический корабль, созданный высокоразвитой цивилизацией.

Коренным подтверждением этой гипотезы может служить отсутствие Луны на древних картах и описаниях звёздного неба, а всемирный потоп, сопровождаемый землетрясениями и извержениями вулканов, возможно, – последствие появления на околоземной орбите Луны. Сторонники этой теории считают космический корабль с условным названием «Луна» повреждённым и вымершим, а кратеры на поверхности нашего спутника – следами «ковровой» бомбардировки – такими чёткими рядами они расположены. А глубина «воронок» почти одинакова.

Что же по поводу отсутствия жизни и движения на нашем спутнике, то 30 лет назад английский астроном Холли наблюдал мигание света в тени лунной скалы. В 1994 году украинский учёный Архипов заявил, что над Луной в разное время было замечено более 150 НЛО, несколько вспышек и цепочек огней, что породило гипотезу и космической базе пришельцев, расположенной на ней.

Когда знаменитый американский астронавт Нейл Армстронг впервые ступил на поверхность Луны, он удивлённо воскликнул: «Я ясно вижу космические корабли! Они огромны! И их здесь по меньшей мере штук двадцать!»

Руководители полёта приняли срочные меры по прерыванию связи с астронавтом, но его возглас тем не менее остался зафиксированным и попал в открытую печать, что сразу же породило гипотезу о космической станции на Луне».

Вот такая заметка. Верить ей или нет? Что здесь правда, а что лишь домыслы? Именно домыслы, а не ложь.

Разве мы вправе что-либо отрицать, не владея знаниями о предмете?

Тысяча вопросов.

Естественный или искусственный спутник Земли – наша такая привычная, такая близкая Луна?

Что за сигналы, которые раздаются из её недр?

А что говорят мифы о планете Фаэтон? Была ли она вообще?

И что за корабли увидел астронавт? И увидел ли? Чему он так удивился? Специалисты, конечно, знают. Но не знаем мы, далёкие от их профессиональных тайн.

И всё-таки возглас Армстронга был, но потом его заглушили, – чтобы не будоражить сознание общественности.

Кто-то говорил, что астронавт просто сошёл с ума. Не знаю, так ли это. Может быть, общество всегда объявляет сумасшедшими тех, кто знает больше остальных? Тех, кто опережает других в своём развитии, какой бы области это ни касалось – науки, литературы, морали. Возьмём хотя бы всем известный литературный пример с Чацким, которого объявили помешанным. Однако мы-то знаем, что он был гораздо честнее и порядочнее многих из своего окружения.

Итак, тысячи вопросов, но кто ответит на них?

Луна – загадочный и удивительно поэтичный спутник Земли. Ещё в школьную пору, когда я с трепетом смотрела в телескоп на ночное небо, я почувствовала, как тревожен этот пепельный свет.

Не радует он, не успокаивает, – лишь будоражит и привносит в душу мятежные чувства.

С давних пор он томит и меня. Так томит, что прокрался даже в мои сочинения. Один из рассказов я назвала «Полнолуние», его героиня в страхе просыпается среди ночи и мечется, мечется – от острого чувства одиночества, от этой тоски, которая, как ей кажется, исходит от зыбкого лунного сияния.

Эта героиня – по сути, я сама. И миллионы таких же, как я – мужчин и женщин (пол здесь вообще ни при чём).

Ах, какая грусть, Господи! Какая грусть!

Но в чём же дело? Почему это так?

А всё дело в том, что, как рассказывает старая легенда, самой Луне-Селене были ведомы и невероятное одиночество и неразделённая любовь. С давних пор тоскует она на небесах о своём возлюбленном, но никогда не испытать ей счастья быть любимой. Вот как это было.

Жил когда-то на земле юноша по имени Эндимион, красив он был необычайно, и не давала покоя девушкам его красота. Вскоре он был вознесён Зевсом на Олимп, но и здесь его не оставили без внимания. Сама Гера, жена Зевса увлеклась юношей. И тогда ревнивый муж усыпил Эндимиона вечным сном и спрятал его в глубокой и тёмной пещере.

В одну из ночей катила по небу в своей колеснице богиня Луна-Селена, то и дело задевая сияющим покрывалом звёзды. Скучно ей было одной в бесконечном пространстве, не с кем было перекинуться словом, поделиться радостью, поведать печаль, и потому она грустно опускала глаза вниз, и серебряные лучи тревожно освещали уснувшую землю. Сердце молодой женщины ждало любви. И не находя её, – томилось.

Однажды, когда Селене было особенно одиноко среди мерцающих холодных звёзд, она увидела не земле чудесную пещеру. Любопытство овладело ею, и Селена заглянула внутрь.

Ожидание любви сменилось любовью.

Зачарованная красотой спящего юношу, Селена словно замерла у его ложа, и долго стояла, глядя на него. Она тихо любовалась Эндимионом, и казалось, наступило счастье.

Но горько же было её разочарование, когда она узнала, что по велению Зевса юноша спит вечным сном. Каждую ночь она останавливала теперь свою колесницу, каждую ночь она наклонялась над спящим и шептала, шептала ему слова любви. С волнением рассказывала она ему о своих чувствах, целовала его податливые уста, – но не просыпался Эндимион.

Слышал он сквозь сон, как ласкает его Селена, как нежны её красивые руки, как влажен чувственный рот, – но не мог проснуться, не мог открыть глаз, чтобы увидеть прекрасную Селену и ответить на её любовь.

Страшна и безотрадна в эти минуты была её тоска.

Закутавшись в серебристое покрывало, Селена со слезами на глазах отправлялась дальше в свой путь по ночному небу. И уже не радовали её любимые звёзды, не успокаивала мирно спящая земля, все мысли её были рядом с любимым, который не мог проснуться и ответить на её чувства.

Воистину, гнев Зевса не знает границ, не ведома ему милость – ни к богам, ни к людям. Прошли века, а на небесах – всё то же.

Вновь богиня ночи Никта сменяет бога дня Гемера, и вновь катит на своей колеснице грустная Селена. Радостно ей лишь тогда, когда тучи затягивают небо, тогда она может спокойно остановить колесницу и подольше задержаться у возлюбленного.

С тех пор и волнуется море, услышав шёпот влюблённой богини Селены.

И беспокойство охватывает людей, и томится душа неземной печалью.

Все влюблённые начинают говорить друг другу самые нежные слова.

А поэты ощущают внезапное вдохновение и пишут романтические стихи, – уж не шёпот ли самой Селены слышат они?

Ах, Селена, Селена! Что ты делаешь с людьми!

Вот, оказывается, в чём сила твоих чар!

Вот почему томишь ты нас своими призрачными лучами, будоражишь сердце неосязаемой тоской.

Многим беспокойно в лунные ночи. Беспокойно и мне. Я просыпаюсь, встаю, задёргиваю шторы, беру книгу, – чтобы только не думать об этом белом тревожном сиянии, льющемся на землю.

Тоска разрывает мне душу.

Вот почему я не могу спокойно смотреть на странный белый диск, который заставляет волноваться всё живое на земле!

Вольные волны морские, – и те приливают к берегу, движимые неведомой силой, и потом так же покидают его. Что ими движет? – Надежда на то, что кончится когда-нибудь их одиночество? Вера в то, что духовное соитие возможно и на земле?

Идут годы, десятилетия, века, – но ничто не меняется в их плавном течении. И всё так же набегает одна волна на другую – всё в той же старой и тайной надежде.

А где-то в неведомой пещере спит прекрасный Эндимион, а рядом с ним – сидит, склонив красивую головку, верная Селена. Пусть им будет хорошо.

Теперь я даже радуюсь, когда в лунные ночи на небо набегают тучи, – пусть Селена подольше побудет с любимым.

Да и люди спокойно поспят, не тревожимые её щемящей тоской.

Зато поэты пусть скорее записывают её нежные слова. Это настоящие стихи, и я их, кажется, слышала тоже.

И я дала себе слово поэта, что когда-нибудь история Селены и Эндимиона превратится в рифмованную сказку. Так и случилось. На свет появилась моя поэма «Селена, или Лунный свет», в основе которой – старый-престарый миф.

О, как умны и как прозорливы были древние! Для них небо было не просто голубым шатром над головой, не воздушным куполом и уж никак не пустым безжизненным пространством. Оно было входом в другой мир. Оно было живым и полным самых невероятных историй и вполне реальных событий.

***

О, как умны и как прозорливы были древние! Для них небо было не просто голубым шатром над головой, не воздушным куполом и уж никак не пустым безжизненным пространством. Оно было входом в другой мир. Оно было живым и полным самых невероятных историй и вполне реальных событий.

Ночное небо для них было говорящим.

Любопытно, что древние в начале мира видели Хаос, что вполне соответствует и научному толкованию.

А ещё в начале мира, по их мнению, был… Род, которого позднее назвали Эросом. Да, да, именно бог Род, который и породил всё – солнца и планеты, земли и воды, огонь и воздух, людей и животных. Но первоначально Род понимали как закон и как силу притяжения, которая есть причина всего остального.

Это я хотела бы подчеркнуть особо.

Да, позднее его стали называть… Эросом. Но Эрос или Эрот – лишь искажённое имя бога Рода. К тому же это не тот греческий бог любви, воплощающий чувственную страсть. Подобное толкование появилось значительно позже, когда низменные инстинкты стали довлеть над высокими помыслами человека.

Стало быть, Род-Эрос – это та самая сила притяжения, которая называется… гравитацией? – Ведь это она держит весь мир.

И одновременно Род-Эрос – сила любви.

Как же так?

Значит, с точки зрения древнего человека, – любовью сотворён и любовью держится весь мир.

Все мировые религии сходятся в этом. Индоевропейские Веды и египетские источники, буддийские книги и христианская библия говорят об одном и том же. Собственно, главный постулат любой религии – возлюби Бога и возлюби ближнего. В этом – суть любой веры.

Но вернусь к мифам. Мне нравятся многие из них. Кстати, сюжеты их так занимательны, что меня уже посещала мысль: а не обработать ли некоторые из них? Ведь именно так поступали древнегреческие трагики, те же Эсхил, Софокл и Эврипид. Чем мы хуже?

А сейчас я задам вам несколько вопросов. Интересно, сможете ли вы ответить на них?

Знаете ли вы, почему Ворон – чёрный?

Как появился на земле янтарь?

Что такое – Млечный Путь?

Почему вдоль рек растут плакучие ивы?

Как появились на земле пустыни и вулканы?

Если вы всё это знаете, – я завидую вашей эрудиции. Мне же хочется несколько опоэтизированно рассказать одну удивительную историю. В мифах она называется просто легендой о Фаэтоне.

Жил-был на свете мудрый бог Солнца – Гелиос. Кто не знал самого бога Солнца! Кто не восхищался его красотой и мощью, когда он каждое утро всходил на свою сияющую колесницу! Только он один и мог управлять ею. Не то что смертный или титан, – ни один бог не смог совладать с четвёркой могучих коней, запряжённых в эту колесницу.

Каждый день в одно и то же время в течение веков появлялся он на небосклоне. И наступал белый день, озарённый лучами Солнца – Гелиоса. И все живые твари радовались ему.

Был у Гелиоса любимый сын – Фаэтон. И однажды в недобрый час попросил он у отца разрешения самому прокатиться на его солнечной колеснице. Долго отговаривал его отец от опасной забавы, но Фаэтон просил так горячо, что отец уступил его дерзкой просьбе.

Горе ожидало всех в тот роковой день. Недолго кони Гелиоса были послушны Фаэтону. Почуяли они, что правит ими не могущественный хозяин, а неопытный юноша, и понесли изо всех сил. Напрасно кричал им Фаэтон, пытаясь остановить. Напрасно Гелиос в ужасе заламывал руки.

И боги и люди с одинаковым страхом наблюдали, что происходит вокруг. А происходило страшное.

Колесница металась: то она резко взмывала вверх, и тогда в этих местах на земле становилось очень холодно. То она приближалась к земле, да так близко, что вершины гор начинали дымить и становились вулканами. Зелёные долины, опалённые огнём, мгновенно сгорали и превращались в пустыни. Дым широкой полосой поднимался к небу. Говорят, потом он стал Млечным Путём.

Ужасны были страдания отца при виде того, что совершил его сын. Да и вина его здесь была немалая, ведь он внял неразумной просьбе.

Ужасны были страдания людей, которые гибли от страшного пламени, низвергавшегося с небес.

Ужасны были страдания Земли, которая горела и плавилась от жара падающей колесницы.

И тогда вмешался Зевс при виде того, что натворили его подданные. В гневе метнул он молнию в колесницу и в одно мгновенье разрушил её. Осколки огненной колесницы широко разлетелись по небу, став метеоритами. Самый большой осколок стал Луной, которая с тех пор неотступно следует за Землёй, став её верным спутником. А Фаэтон бесславно погиб, упав замертво на обожжённую землю.

Сёстры его – Гелиады, долго плакали на берегу реки о своём несчастном брате. И слёзы их, капая в воду, превращались в янтарь.

С той поры янтарь и стали называть слезами Гелиад.

Из сострадания к ним Зевс превратил их в деревья, горестно склонившиеся над водой. Говорят, это плакучие ивы.

Чудесный миф.

Кстати сказать, другая вариация его указывает, что Гелиады стали тополями.

Но самое интересное в этом мифе – его возможно реальная подоплёка. Есть научные изыскания, которые доказывают, что давным-давно на Земле была страшная засуха как результат какой-то катастрофы. Возможно, на Землю упал большой метеорит, или это был период какой-то особенной солнечной активности. Отчего это было – Бог весть. Теперь никто этого не скажет, но главное – катастрофа эта осталась в народной памяти, как период бедствий и тяжёлых испытаний. И позднее стала причиной рождения необыкновенно красивого мифа.

А я думаю, может, всё-таки это разбился дерзкий юноша Фаэтон на солнечной колеснице своего отца Гелиоса?

Кто теперь ответит на эти вопросы…

Кстати сказать, есть в этом мифе одна нестыковочка. Дело в том, что здесь дым от огня почему-то превращается в Млечный Путь. Странно: дым становится молоком? Я хочу сказать, что легенда о происхождении Млечного Пути гораздо более древнее и восходит она к славянской мифологии очень далёких времен. Она гласит о том, что в начале сотворения Мира корова Земун пролила по небу своё молоко. Оно-то и разлилось широкой белой полосой по всему небесному своду. Так и появился Млечный Путь.

Но это так, к слову.

Сколько загадок таит небо, сколько интересных историй, только слушай да запоминай.

Есть на ночном небе одно любопытное созвездие – Ворон. Как оно появилось и почему, тоже рассказывает древний миф.

Говорят, в старину все вороны, жившие на земле, были белыми, как лебеди.

Жил у Аполлона один чрезмерно услужливый и угодливый Ворон. Однажды услышал он сплетню, что возлюбленная Аполлона изменяет ему, и тут же, не сдержавшись, выболтал её своему хозяину. Тот, услышав подобную весть, пришёл в ярость и негодование. И вместо того, что всё решить в спокойствии сердца, – в гневе убил свою возлюбленную. И лишь совершив злодейство, узнал, что она невиновна, и что это был наговор.

Горе его было столь глубоко и гнев так велик, что всю силу его он обрушил теперь на несчастного и болтливого Ворона. В ту же минуту белоснежные крылья Ворона стали чёрными.

Но и на этом не успокоился Аполлон. Он превратил Ворона в созвездие и отправил его на небо, чтобы ничто и никогда не напоминало ему о случившемся.

Ох, как понятна нам эта нравоучительная история и как она нам по-человечески близка. Ведь сколько раз мы сами, вместо того, чтобы всё обдумать и взвесить, принимаем скоропалительные решения. А потом сокрушаемся о своей недальновидности. Но что сделано – то сделано.

А тут оказывается, ещё древние прекрасно понимали всю пагубность человеческих недостатков – чрезмерной болтливости, гневливости, необдуманности. И знали, как опасно иметь длинный язык и как позорно быть доносчиком.

Какие странные параллели вызывает к жизни тема Космоса. И порой, – непредсказуемые.

Тема Космоса бесконечна, как бесконечен он сам. И конечно, она не могла не волновать воображение художников, философов и поэтов. С самой древности мыслящий человек пытался осознать своё место в мире.

***

Тема Космоса бесконечна, как бесконечен он сам. И конечно, она не могла не волновать воображение художников, философов и поэтов. С самой древности мыслящий человек пытался осознать своё место в мире.

И тогда рождались сюжеты, которые нашли отражение в легендах, мифах и сказаниях. Так рождалось искусство.

Но и в более поздние времена, когда человечество как будто уже поднялось над своим невежеством, оно продолжало обращаться к этой теме. И по-прежнему мучалось  вопросами о смысле своего существования и о собственном месте в стройной системе Мироздания. Рождались новые сюжеты.

Живопись, например, очень ярко отразила эту тему. Помню, когда я в неведении стояла перед некоторыми картинами и не могла понять их смысла, – я только любовалась ими. Толкование многих мифологических и библейских сюжетов было для нас почти недоступно, потому что у нас буквально украли эти знания. Было сделано всё, чтобы оторвать нас от мировой культуры, родной истории и самое главное – от родной веры.

Есть, например, одна картина, которая мне очень нравится, и которую долгое время я не понимала.

А говорю о картине Буше «Юпитер и Каллисто», работа 1744 года.

Давайте вспомним её.

Юпитер здесь совсем не грозен. Нежен его взор, утомлённый любовной негой. Осторожно обнимает он свою возлюбленную – земную женщину Каллисто.

Тогда я не знала, кто такая Каллисто и почему так нежно обнимает её верховный олимпийский бог. Я просто смотрела, любовалась, восхищалась – красочным пейзажем, тёмной зеленью кущ, свисающими гирляндами розовых цветов, весёлыми ангелочками – и только.

Любопытно, у Энгра есть изумительная картина «Юпитер и Фетида». Но Юпитер здесь иной. Он грозен, строг, монументален. Под его взглядом робеешь. Конечно, здесь совсем другой сюжет, и всё-таки как отличается видение одного и того же образа разными художниками.

А мне хотелось понять Юпитера Буше. Отчего же небесный бог здесь такой мягкий, даже женственный, почти слащавый, чересчур земной и словно утомлённый любовными ласками.

А для того, чтобы это понять, надо было знать одну древнюю легенду.

Жила на Земле, в зелёной Аркадии красавица Каллисто. Хороша она была несказанно, и Зевс, будучи большим любителем женских прелестей, не мог упустить такой красоты. Земная женщина ответила на чувство верховного бога. Часто они теперь скрывались в зарослях долины. И упоительна была их страсть.

Вскоре родился у Каллисто сын, она назвала его Аркадом. И стал он, как все жители тех мест, охотником.

Жена Зевса – Гера, хоть и привыкла к изменам мужа, прощать их всё же не могла и не желала. Она мстила, как могла всем, кем увлекался её божественный супруг. Узнала она и о Каллисто и её сыне Аркаде.

Выследила она несчастную женщину, когда та была одна в лесу  и превратила её в страшную и лохматую медведицу. А в это время неподалёку охотился сын Каллисто – Аркад. Услышал он рёв зверя и бросился за ним в погоню, не подозревая, что перед ним… его родная мать.

Изо всех сил медведица-Каллисто помчалась прочь, в чащу, едва убежав от преследования. Велико было её горе, но как могла она рассказать сыну о случившемся?

Узнав о злодеянии Геры, Зевс страшно на неё разгневался. И чтобы спасти Каллисто теперь уже от охотников, он отправил её на небо и поместил среди созвездий. И Аркада отправил вслед за матерью.

И стала Каллисто созвездием – Большой Медведицей, а сын её Аркад – созвездием Волопаса.

Но на этом история мести Геры не закончилась. Увидела она, что на небе появилось новое созвездие, и ярость с новой силой охватила её.

– Я превратила эту земную блудницу в зверя, а ты поместил её среди звёзд, – злобно закричала она. – Так вот тебе мой ответ: пусть же она навсегда останется на том месте, где ты её оставил. Пусть она никогда не опустится в воды Океана, чтобы смыть грязь со своей шерсти.

Так и случилось.

И с тех пор ни Большая Медведица, ни Волопас не могут погрузиться в море, как другие звёзды.

Так и бежит по небу Медведица-Каллисто, но не может омыть вековую звёздную пыль.

Но говорят, что новому созвездию обрадовались моряки и путешественники, потому что им стало легко ориентироваться в морских просторах. И любой уставший и заблудший путник, взглянув на звёзды, теперь легко отыскивал путь домой.

Вот такая красивая и грустная история. Как же ей не волновать наше воображение. Получается, что сам Космос рождает Искусство.

И чаще, чаще людям надо смотреть на ночное небо! Ведь там, в его бесконечных глубинах спрятаны тайны. Стоит лишь сделать небольшое усилие, и они заговорят.

***

И чаще, чаще людям надо смотреть на ночное небо! Ведь там, в его бесконечных глубинах спрятаны тайны. Стоит лишь сделать небольшое усилие, и они заговорят. Как заговорила для меня и картина Буше «Юпитер и Каллисто».

Я всегда говорю, что мы берём с полки вовсе не случайные книги. С нами происходят вовсе не случайные события. В жизни нам встречаются вовсе не случайные люди. Это так.

Помню, начав писать это «звёздное эссе», я с головой ушла в «космические» проблемы, – и тут произошло невероятное. Все неожиданно начали кричать о конце света, которое было «назначено» на 19 июля 1999 года.

Все с трепетом ждали этот день. Газеты подняли настоящую истерию. Народ нервничал. Сейчас это кажется странным, но это было. Посмотрите газеты того времени, ведь прошло не так много лет.

День благополучно миновал.

Дальше – больше.

Газеты начали трубить о том, что Нострадамус, оказывается, предсказал конец света на более поздний срок, а именно на 11 августа 1999 года. И этот страшный катаклизм должен начаться якобы во Франции. Многие этому поверили. Известный французский кутюрье Пако Рабан, говорят, резко свернул свои магазинчики и на время переехал куда-то подальше от опасной Франции.

Все с трепетом ждали теперь уже 11 августа.

И что же?

Оказывается, в этот день должно было произойти и произошло последнее во Втором тысячелетии (!) полное солнечное затмение.

Конечно, это волнительно.

Жители Европы наблюдали это зрелище, вооружившись специальными очками. Нагрели же руки на этом «очковом» бизнесе некоторые подсуетившиеся дельцы!

Затмение был хорошо видно в Румынии, Болгарии и Англии. В России оно почти не наблюдалось и было лишь частичным. К тому же, небо затянули у нас сильные тучи, а потом и вовсе полил дождь.

Мы тоже с дочкой выходили на балкон, и пока не было дождя, пытались что-то разглядеть сквозь серую завесу туч. Солнце еле проглядывало, и мне показалось, что оно было ущербным. Впрочем, возможно, что это мне именно показалось, потому что ничто так не приближает чуда, как настроенность на чудо.

Правда, на сей раз ожидалось событие вселенское и страшное, но в любом случае – это чудо.

Конца света на сей раз не произошло.

Удивительно другое, – но как раз этого люди понимать не хотят.

Господь Бог никогда не укажет конкретной даты, когда должно произойти это важное событие.

Оно может произойти сегодня, завтра, когда угодно.

Когда Ему угодно.

Но не тогда, когда о нём кричат все бульварные газеты.

А может быть, не произойдёт никогда.

Меня удивило ещё одно обстоятельство, но это касается лишь меня самой. Это мировой важности событие неожиданно совпало с написание моего «звёздного эссе». Небеса ли подсказали мне эту тему? Мне хочется так думать.

На следующий день после полного солнечного затмения, как утверждала пресса, наблюдался звездопад, а вернее, обильное падение метеоритов. Но звучит это как-то прозаично. Моей поэтичной натуре более нравится «звёздный дождь».

Но вот улеглись страсти, и опять потекла обычная жизнь, где нет места звёздам и планетам, где гораздо важнее оказываются бытовые проблемы, чем падение метеоритного дождя.

Некогда людям взглянуть на небо. Некогда полюбопытствовать, отчего нынче так мерцает небосвод разноцветными светилами? И почему сегодня так ярок Млечный Путь? И что это за звёздочка загорелась на горизонте фиолетовым огнём?

***

Некогда людям взглянуть на небо. Некогда полюбопытствовать, отчего нынче так мерцает небосвод разноцветными светилами? И почему сегодня так ярок Млечный Путь? И что это за звёздочка загорелась на горизонте фиолетовым огнём?

Конечно, специалисты этим занимаются профессионально, изучают каждый кусочек видимой и невидимой Вселенной, но и простым смертным стоило бы иногда обратить свой грешный взор к небесам. Хотя бы ненадолго. А то ведь уподобимся свинье, которая носа своего к небу и вовсе поднять не может.

Занят человек делами насущными. Ох, как занят.

Но, быть может, живя такой хлопотливой земной жизнью, человек много думает о самой Земле? Может быть, он заботится о сохранении её богатств, о сбережении для потомков всевозможных видов растений и животных? Может быть, у него болит день и ночь душа о том, что загрязняется вода в реках и озёрах?

Однако дело обстоит по-другому.

Там, где ещё совсем недавно можно было купаться, – сегодня течёт зловонный ручей. А то хуже – не одну речку уже, в прямом смысле, зарыли и загнали под асфальт. Примеров – достаточно, и в первопрестольной, и в других российских городах.

Например, в матушке-Рязани протекала когда-то речка Плетёнка. Сейчас над ней сооружён убогий мост, по которому, ни на минуту не смолкая, проносятся автомобили. Ничего не поделаешь, – трасса. Однако старожилы помнят, какой чистой и светлой была эта речка, и как хорошо в ней было искупаться в жаркий летний день. И говорят, необыкновенно красива была эта небольшая речушка, с нависшими над ней с двух сторон раскидистыми ивами. С соловьями по вечерам и уютными всплесками воды, когда у поверхности играла рыба.

Теперь же сюда и пальца опустить не моги – вмиг какая-нибудь зараза прицепится.

Я уж не говорю о двух других прекрасных речках в той же Рязани. Одни названия чего стоят – Лыбедь и Трубеж, – чистая поэзия. К тому же, протекали они на территории Рязанского Кремля, но это было так давно, что кроме краеведов этого никто и не помнит. Дело всё в том, что помешали эти речки каким-то чиновникам – и речек не стало.

Закопали их.

Вот ведь ужас!

Слыхано ли дело, чтобы когда-то, где-то в мировой истории закапывали речки?!

Всю жизнь, испокон веков народ селился по берегам рек. Понимал народ, что вода – это жизнь. Это дорога, пища, питьё, защита, отдых, да наконец, прохлада. И к тому же – красота, созданная Природой. Богом. Значит, беречь её нужно.

Первобытный народ это понимал.

А вот современный чиновник эти речки вздумал закопать.

Разум отказывается понимать это.

А ведь речки эти – Лыбедь и Трубеж – упоминаются в старинных летописях. Они сами по себе уже памятники – природные или даже исторические.

Что от них осталось? А ничего.

Название одно и осталось.

Правда, какой-то жалкий ручей всё-таки протекает на том месте, вот и всё. И местные жители деловито распахали землю под огороды. Ещё бы – земля-то плодородная, это же были настоящие заливные луга. Хоть это по-хозяйски сделали. Но опять же, сделал это не чиновник, не государственный человек, а обыкновенный русский мужик. Он один и заботится о Земле-матушке.

А по ночам жители города Рязани просыпаются от мерзкого зловония, которое несётся от двух заводов – нефтеперерабатывающего и химического волокна. Часа в два – три ночи заводы эти, как два Змея Горыныча изрыгают из своих пастей какие-то страшные газы, и люди буквально задыхаются от этой мерзости. Несмотря на духоту, все сразу закрывают форточки и балконные двери.

Вот как заботится человек о своём земном доме, вот как, оказывается, думает о нём.

Да только ли здесь происходит подобное бесчинство? Вон, почти вся Европа летом 2002 года оказалась затопленной.

Говорят, проливные дожди. Говорят, реки вышли из берегов. А почему они вдруг вышли из берегов? Ведь произошло это не весной, в половодье, в пору таяния снегов и естественного разлива рек, – а в августе!

Потом стали говорить, что в результате неразумной деятельности человека была нарушена экология и природная среда. Дескать, не в тех местах строили города, неправильно возводили жизненно важные объекты, неразумно осушали болота и закапывали мелкие речки.

Вон он, корень бед! Безумное и бездумное вмешательство человека в природу!

Сдвинули с места, качнули вековой маятник, сломали налаженное равновесие, нарушили природную гармонию.

И потревожили Бога.

В Праге затоплена историческая часть города. Рухнули многие старые дома. Не выдержали напора стихии мосты. В Германии под угрозой оказалась жизнь многих тысяч людей.

Не хочется быть дурным пророком, но думаю, что это только начало бед по вине самого человека.

Говорят, Бог долго ждёт, да больно бьёт.

Природа долго терпела над собой насилие, долго пыталась приноровиться к новым условиям и долго ждала: доколе?

Кончилось терпение. И теперь она отвечает нам – за осушенные болота и прорытые каналы, за закопанные речки и изменённые русла, за уничтоженные луга и искусственные водохранилища.

Неужели это и есть забота человека о Земле? Неужели он так думает о своём земном доме? Думать-то он думает, но всё больше утилитарно, с практической точки зрения, с мыслью о том, какую пользу он может извлечь из её недр. И только. А что останется после него – его не волнует. Хоть выжженная земля, хоть погубленная вода, хоть загаженное небо.

Как всё это грустно.

И вот в газетах замелькали сообщения, что во многих местах собираются восстанавливать болота – на их прежних, исконных местах. Да и пожары 2010 года в России тоже подтолкнули люде    к этой мысли. Что ж, как говорится, жареный петух клюнул. Пусть так. Может, хоть теперь люди за ум возьмутся и перестанут безобразничать в своём родном земном доме.

Может быть, они вспомнили, что Земля наша – уникальна, единственна.

Только не поздно ли вспомнили? Не так давно произошло сильнейшее землетрясение, вызвавшее огромное цунами. Огромная волна в мгновение ока смыла всех, кто был на берегу, уничтожила дома, вырвала с корнем деревья. Учёные потом говорили, что в результате этого землетрясения была даже сдвинута земная ось! Дело в том, что произошла подвижка тектонических плит.

Что творится с нашей Землёй-матушкой? И что творится с нами?

Сейчас в связи с общим потеплением снова заговорили о конце света. Наверное, пришла пора опомниться.

И даже если где-то в холодном пространстве мирового Космоса есть ещё планеты, подобные Земле, всё равно, они – другие.

И меня очень волнует, что будет с нашей Землёй через пятьсот или даже тысячу лет.

Но вместе с этим меня волнуют и вопросы мирового устройства. Почему я так волнуюсь, когда читаю о том, что открыты скопления и сверхскопления Галактик? И что учёный мир сотрясают споры о том, что планета Плутон вовсе и не планета, а нечто другое. А что?

И какая энергия всё-таки движет миром?

Или всё же имя этой энергии – Бог?

И что явилось первоначальной материей творения?

Та самая глина в Его руках?

Любопытно, что Ньютон перед смертью пересмотрел все свои научные взгляды и… Нет, он от них не отрёкся, открытыми законами он остался доволен. Всё правильно, всё так и есть, все его выводы обоснованны, точны и необходимы людям. Земля несётся по своей орбите, все планеты строго упорядоченно движутся по своим небесным маршрутам, всё подчинено силе тяготения.

Одно только мучило его и не давало покоя.

А что же явилось первотолчком всего этого космического вращения?

Что послужило причиной?

Кто запустил этот небесный механизм, который с тех самых пор работает бесперебойно?

И Ньютон, великий естествоиспытатель, ответил себе:

– Бог.

Бог!!!

Кстати, к тому же выводу пришел и Чарльз-Роберт Дарвин, тот самый знаменитый натуралист, которые открыл теорию естественного отбора и законы эволюции видов.

Всю жизнь посвятивший изучению растительного и животного мира, Дарвин незадолго до смерти тоже задавался вопросами: а кто явился первопричиной жизни вообще? Кто запустил этот природный механизм? И тоже склонялся к идее вмешательства высшей силы.

Удивительный исторический факт. Дарвин скончался на семьдесят четвертом году жизни. «Тело его было перенесено в Вестминстерское аббатство и погребено рядом с могилой Ньютона». Это я прочитала в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона. Биографии».

О боги мои! Истину не следует искать за тридевять земель. Она совсем рядом.

Однажды, идя по улице, я случайно услышала разговор двух пьяных мужичков:

– Что ты волнуешься, – говорил один другому, – всё равно все подохнем.

Мне стало грустно.

Собственно, разговор этот меня не касался, мужички проходили мимо. То, о чём они говорили, мне было неизвестно. Но последняя фраза подходила буквально ко всему.

Действительно, чего это я, – всё равно все подохнем.

В самом деле, – к чему все эти умствования и тревожащие душу вопросы? Легче признать себя ничего не значащей «пылинкой Мироздания». Так действительно легче жить, ответственности за свои деяния на Земле меньше.

***

В самом деле, – к чему все эти умствования и тревожащие душу вопросы? Легче признать себя ничего не значащей «пылинкой Мироздания». Так действительно легче жить, ответственности за свои деяния на Земле меньше.

Вот я дописываю это своё сочинение и думаю: а когда же оно будет опубликовано? Когда оно дойдёт к вам, дорогие мои читатели?

Луч Солнца до Земли идёт 498 секунд, стало быть, чуть больше восьми минут.

А рукопись, прежде чем стать книгой, проходит путь иногда длиною в жизнь.

Какой долгий путь!

Я не случайно заговорила о «пылинке Мироздания».

Когда-то я прочитала, что есть такое вполне научное понятие – «космическая пыль». Так вот, оказывается, на Землю ежегодно её оседает четыреста тонн.

Тяжко жителям Земли.

Тяжко.

И тем, кто пашет. И тем, кто пишет.

Но самое страшное – может быть, всем нам тоже уготована роль космической пыли? Рассеется наше тело, а вернее, то, что когда-то было таковым по мировому пространству. И осядет где-нибудь на Венере, а то и дальше, за пределами нашей родной Галактики.

И ничто-ничто не напомнит о том, что на Земле когда-то жили вы. Жили и любили свою семью, решали сложные производственные задачи, защищали научные диссертации, сажали капусту на своей даче, бегали по магазинам, растили детей, готовили борщ и были, в общем-то, неплохим человеком, в меру грешным, в меру праведным. И вот он, конец – космическая пыль.

Всё восстаёт во мне против этой унижающей достоинство мыслящего человека участи. Всё вопиет во мне.

Не верю.

Не могу в это поверить.

В самом деле, не мог ведь Замысел Бога быть таким простым.

Может быть, и от нас самих что-то зависит? Кто знает…

Но этого, видимо, знать нам не дано.

И я всё-таки думаю, – кто соглашается быть космической пылью, – тот ею и становится. Кто чувствует иное предназначение – тот выполняет его. И это – великая тайна. И быть посему до скончания веку. И Закон, по которому живёт каждое тварное творение, каждый цветок или звезда, есть не что иное, как Закон Божий.

Магистраль

Я давно подозревала, что во всех вещах и во всех явлениях, окружающих нас и составляющих наше бытие, есть тайный, сокрытый смысл. Истина, не требующая доказательства.

Я убеждена, что имя этой истине – Бог. И проявляется это во всём.

Наличие внутренней гармонии мира для меня несомненно.

Я давно ощутила не только грозную мощь природы, её неотвратимость, но и её прекрасие.

Господи, – сказала я в ту минуту, – до чего прекрасен твой мир, твоё вдохновенное творение! В какой счастливый час ты начал создавать его! Какой любовью двигала твоя творящая рука!

Не знаю, может быть, это всего лишь мои литературные догадки, причудливые художественные реминисценции, всё тот же поэтический вымысел, – но я так живу и так чувствую. И так пишу.

Давным-давно, ещё древними звездочётами замечено сходство звезды и цветка. Из единого центра разбегаются лучи звезды и лепестки цветка. Даже протуберанцы на Солнце похожи на громадные лепестки фантастического цветка. А может быть, и астрономия – наука о цветах?

И я поняла: у Вселенной тысячи тайн. Самое главное, что все эти вопросы мучили меня тогда и мучат доныне. И кажется, не прояснились до сих пор.

Как удивительно устроен наш мир! И как хочется иногда поверить в чудеса!

О, как умны и как прозорливы были древние! Для них небо было не просто голубым шатром над головой, не воздушным куполом и уж никак не пустым безжизненным пространством. Оно было входом в другой мир. Оно было живым и полным самых невероятных историй и вполне реальных событий.

Тема Космоса бесконечна, как бесконечен он сам. И конечно, она не могла не волновать воображение художников, философов и поэтов. С самой древности мыслящий человек пытался осознать своё место в мире.

И чаще, чаще людям надо смотреть на ночное небо! Ведь там, в его бесконечных глубинах – тайны. Стоит лишь сделать небольшое усилие, и они заговорят.

Но некогда людям взглянуть на небо. Некогда полюбопытствовать, отчего нынче так мерцает небосвод разноцветными светилами? И почему сегодня так ярок Млечный Путь? И что это за звёздочка загорелась сегодня на горизонте фиолетовым огнём?

В самом деле, – к чему все эти умствования и тревожащие душу вопросы? Легче признать себя ничего не значащей «пылинкой Мироздания». Так действительно легче жить, ответственности за свои деяния на Земле меньше.

И я всё-таки думаю, – кто соглашается быть космической пылью, – тот ею и становится. Кто чувствует иное предназначение – тот выполняет его. И это – великая тайна. И быть посему до скончания веку. И Закон, по которому живёт каждое тварное творение, каждый цветок или звезда, есть не что иное, как Закон Божий.

_____________________

Любовь Рыжкова