Я не могу сам воевать, не могу выдумать мину или самолет, но я могу обнадежить все души людей и дать им силу правильного понимания жизни.

 А.Платонов

В юности, сама того не ведая, я случайно побывала в том доме и в той семье, где жил во время войны, эвакуированный из Москвы, писатель Андрей Платонов.

Всё было просто. Друг моего будущего мужа по радиоклубу Анатолий Нестеренко был женат на женщине из этой семьи, Наталье. У них росла дочь Оксана. В том году ей было семь лет.

Жили они на тихой зелёной улочке около толчка. Улица называлась Амурская.  Дом был деревянный старый с низкими окнами, его окружал сад.

В саду под яблоней стояли деревянный стол и скамья. Всё очень уютно и очень по-уфимски.

Анатолий был высокий темноволосый, грубоватый.  А Наталья, худенькая хрупкая, невзрачная на вид. Но внутренним чутьём я чувствовала, что есть в ней какая-то изюминка. Держалась она скромно и с достоинством.

Они были старше меня на десять лет, и поэтому рядом с ними я чувствовала себя полу — ребёнком. Наталья это поняла.

Мужчины остались беседовать в саду, а меня она повела в дом и стала показывать свои рисунки.  Рисунками была увешана вся стена в комнате. Мне почему-то запомнился один яркий лубочный петух – он был как солнышко!

Наша память причудлива… Наверняка там было много и других интересных рисунков…

Наталья работала чертёжницей в институте «Башнефтепроект», а живописью занималась для себя.  Годы обучения в Уфимском училище искусств у самого Рашита Нурмухаметова не прошли даром.

Какая-то необъяснимая особая атмосфера царила в этом доме.

И только в 90-х годах из публикаций «Вечёрки» я узнала, что там, на Амурской, в годы войны жил писатель Андрей Платонов, сложный, неразгаданный. Мощь и глубина его таланта поражает.

В Уфе он прожил недолго, с осени 1941 по май 1942 года.  Он ожидал мобилизации на службу в армейскую газету.

За этот период написал рассказ «Броня», опубликованный 5 сентября 1942 года в газете «Красная звезда». В том же году в Уфе вышла книга «Под небесами Родины», она открывалась рассказом «Крестьянин Ягафар». После войны были изданы башкирские народные сказки, им собранные и переработанные. В журнале «Детская литература» была опубликована его рецензия на повесть Сергея Аксакова «Детские годы Багрова-внука», написанная ещё в довоенное время.

Из записных книжек Андрея Платонова:

Россия всюду: Уфа, кузница, домишки, – как в уезде (а тут Башкирия). Домишки непрочные, вроде временных, – отсюда, дескать, еще дальше пойдем. Куда только? Все равно. Выспимся и пойдем.

***

Местн<ая> художница, тонкий по-своему человек, Фукалова говорит:

— Так ведь тут Уфа! (т.е. безнадежный город). Здесь так презирают все возвышенное, все прекрасное.

И это, кажется, правда. Странный город: его не любят местные жители, над ним смеются; бестолковщина и глупость здесь обычны; за 25 лет мало что сделано (эл<ектрический> свет на окраинах; несколько больших домов в центре — и все). Это удивительно: город как враг прекрасного, ненавидимый жителями, живущими кое-как, втайне мечтающими уехать отсюда, но умирающими здесь.

Внешне город очень красив: холмы, близость Сибири и Урала, огромный чистый континент.

Уфа и поэтический город. Церковь на рынке, где дрова… избушки.

***

В рассказе «Крестьянин Ягафар» подобное философское понимание войны будет доверено старому «башкирину»: «Всемирной войны бабай тоже не испугался: он давно чувствовал, что где-то посредине земли зреет смертное зло; и теперь оно вышло наружу, в войну, как и должно быть. Бабай чувствовал нарастающее всемирное зло по людям, по содроганию их тихих сердец, все более берегущих свое счастье, свое семейство и свою родную землю – все, что будет вскоре удалено от них и страдать отдельно в бедности».

***

Рассказ:

Мой знакомый, который ехал с дровами с р Белой, башкирин: всех считает «высшими», главными, кто говорит разные «высокие» слова, – и он, этот башкирин, живет в мире под мистич давлением, под испугом этих «сил».

***

А с Натальей мы виделись ещё раз на праздничном вечере, посвящённом   7-му Ноября, в её институте «Башнефтепроект», «БНП», как мы называли его сокращённо. Я в то время работала тоже чертёжницей в объединении «Башоргэнергонефть».   И наши организации часто проводили совместные праздничные вечера, т.к. наше Объединение занимало небольшое тесное помещение в двухэтажном кирпичном доме на углу улиц Пархоменко и Краснодонской.  Я пришла на вечер с подругой, Наталью мы встретили в коридоре, немного поговорили. Она была всё такой же тихой скромной, словно негромкая, спокойная музыка, льющаяся из чужих окон.

Вот такое лёгкое соприкосновение с Андреем Платоновым через слой времени случилось в моей жизни, и я его незаметно для себя ощутила. Наверное, всё-таки невидимые энергии связывают людей и пространства.

18-20.9.2011г.

10.10.2011г.

Что такое стихи, и как они приходят

Стихи приходят сами, не спросясь. Иногда в самые неподходящие моменты, когда нет под рукой ни бумаги, ни карандаша. И приходится повторять в уме строчки, чтобы не забыть, донести до дома и успеть записать.

Бывает, что стихотворение пишется на одном дыхании. Но чаще, вначале приходят только первые две строки. В них уже заложен размер, интонация и тема стиха. Остальное приходится додумывать.

Тема может быть неожиданной. Но иногда просыпается в душе старая тема, которая жила в тебе некоторое время, может быть, даже годы. И ты уже написал об этом не одно стихотворение, но не сумел выразить то, что хотел. Тема тебе не давалась. И вот, в один прекрасный момент, стихотворение рождается. Может, звёзды благоприятствовали?

Что такое стихи? Это, наверное, стихия… Которая срывает маски с будничных вещей.

Борис Пастернак писал, что «существует несоответствие между недолговечностью человека и надолго задуманной огромностью его задач. При этом несоответствии он вынужден смотреть на вещи по орлиному зорко и объясняться мгновенными <. . . .> озарениями. Это и есть ПОЭЗИЯ.

А метафоризм – стенография большой личности, скоропись её духа».

Когда стихотворение написано, начинается сладкая мука – доведение его до совершенства.

Вот оно — перед Вами, и Вы смотрите на него, как мать смотрит на своего ребёнка, и не видите недостатков. Это естественно.

Чтобы взглянуть на стихотворение со стороны, нужно немного отстраниться, остыть. Дайте ему полежать хотя бы дня три и тогда… вы увидите все недочёты, над которыми придётся работать.

Хотя «увидеть» — тоже надо уметь. Лично у меня не всегда получается: что-то увидишь сразу, что-то позже.

Где-то я читала о том, как работал над стихом Иосиф Бродский. Написав стихотворение, он прятал его на несколько дней в ящик письменного стола, а затем говорил: «Надо «устервить!»… Первым делом, он вычёркивал все лишние слова, «воду», оставляя только самую суть. . .

Ведь каждое стихотворение нуждается в огранке, его необходимо долго и тщательно шлифовать и тогда оно как драгоценный камень заискрится, заиграет всеми красками.

Светлана Смирнова