Июньское солнце плавило асфальт. Лина шла на цыпочках, чтобы не потопить в его мягком тесте шпильки маминых босоножек. Обуться по-другому было нельзя. Сегодня важный день. Первое собеседование в жизни. Как хорошо, что Лине уже 16 и она может устраиваться на работу.

Девушка зашла в прохладную тень обшарпанного подъезда. Тяжёлая дверь отгородила ее от солнечного лета и погрузила в морок и сырость. Квартира 68. Лина позвонила в звонок. Дверь открыла пышногрудая женщина средних лет с сожженными перекисью волосами и от того желтыми, как краюшка засохшего сыра. Он впустила Лину в темный коридор. Едва был заметен вход в комнату. Прямо по курсу тускло желтел дверной проем кухни. Лина разулась и зашла в этот грязно-желтый прямоугольник.

— Вика сейчас спит, — начала хозяйка. – У тебя раньше был опыт работы няней?

— Нет, но у меня есть младший брат, — не растерялась Лина. – Я за ним ходила, пока он был маленький.

— Хорошо, — с облегчением выдохнула женщина. – Папу Вики перевели сюда недавно в новую часть, и мне надо на работу выходить. Очередь в садик еще не подошла, да и рано – Вике всего год и два, но мне искать опытную няню мне некогда. Я смотрю, ты девочка толковая. Смотри, — начала блондинка и повела рукой, — в холодильнике я буду оставлять еду. Кашу – на завтрак, суп, борщ – это на обед. Помнешь ей там все вилкой, чтобы не было больших кусков. К вечеру, я думаю, мы будем успевать вернуться, так что с ужином не заморачивайся. На полдник – сок и печенье. Спит она с часу до четырех. Одежда в зале в комоде. Горшок – в ванной. Если в штаны наделает – помоешь, мыло розовое в мыльнице, полотенце – белое с боку. Мне на собеседование надо бежать, я уже опаздываю, — хозяйка нервно посмотрела на часы, — Вика минут через 20 проснется. Печенье – на полке над столом. Все, я побежала. Держись тут! Кстати, меня Рита зовут.

— Приятно познакомиться! – понеслось вдогонку хлопнувшей двери.

В комнате, которая служила и залом, и спальней было темно и сыро как в коридоре. Шторы плотно задернуты. «Ма-ма?», — донеслось из кроватки, что стояла у стены с выцветшими обоями.

«Мама ушла на работу, малыш, с тобой буду я, — поспешила к кроватке девушка, — меня Лина зовут».

«Ли?» — два голубых глаза внимательно уставились на няню.

«Пусть будет Ли, — улыбнулась Лина, — Прям как генерал. Генерал горшков и ползунков! – засмеялась она. – Сейчас мы пойдем с тобой полдникать, у нас там вкусное ням-ням. Ты любишь печеньки?»

Два голубых глаза продолжали изучать девушку.

«Иди ко мне, малыш, — Лина вытащила девочку из кроватки и обняла. – Сейчас на горшок, а потом – ням-ням».

Ароматное печенье с хрустом ломалось, топилось в молоке и отправлялось в рот Вике. Она с удовольствием причмокивала и снова открывала рот. Лина улыбалась и отламывала новый кусок. Не преминула она пару раз грызнуть краешек печенья и сама.

«Вот сейчас мы понямнямкаем и пойдем гулять. Ты же любишь гулять? Я покатаю тебя на качелях», — погладила по голове Вику Лина.

«Кач-кач», — улыбнулась Вика и показала ряд маленьких белых зубок.

Жаркий ветер трепал листья и сыпал песком. Качели со скрипом уносили ввысь Вику, Лина раскачивала все сильнее. Девочка смелась, жмурилась от восторга и взвизгивала.

«Виии-ка! – услышала Лина протяжный крик.

За забором детской площадки покачивался высокий белокурый мужчина в военной форме. Чуть поодаль стояла Рита.

«Па-па!» — взвизгнула Вика и рванулась с качелей.

«Эй! – едва успела поймать ее Лина, покачнулась со своей ношей и поставила на землю, — Не делай так больше, в другой раз я могу тебя не поймать и будет бух!»

Вика уже бежала к забору.

Мужчина перевесился через него и неловко подхватил девочку на руки.

Лина подошла к ним и вопросительно уставилась на незнакомца.

«Я папа Вики, Сергей». – мутными глазами уставился он на Лину и протянул руку. Лина пожала ее.

«Лина, сегодня мы пораньше освободились, ты можешь идти домой. – подошла к мужу Рита и крепко взяла за локоть. – Завтра приходи к восьми. Мне к половине девятого на работу».

***

Утром Лина долго звонила в дверной звонок. Открыл ей Сергей мятых семейных трусах и наскоро надетой майке. На Лину пахнуло махровым перегаром.

«Привет! Рита уже ушла, проходи. Вику я покормил», — широко махнул рукой Сергей.

В квартире был полумрак. Из зала доносились нестройные мелодии ксилофона. Лина прошла в зал и села рядом с Викой на пол. «Неси кубики, будем башенку собирать», — улыбнулась девушка.

Вика встала и прошла мимо Лины к комоду с игрушками. Только тогда стало заметно синее-фиолетовое объемное пятно на бедре девочки.

Лина вскочила. «Сергей! У Вики там на ноге…», — начала она.

«Да… Знаю… Она вчера это… упала», — растерялся Сергей.

Вика принесла кубики и вопрошающе уставилась на Лину. Девушка вернулась на свое место. «Давай… Давай строить домик», — погладила она девочку по волосам.

В коридоре хлопнула дверь.

Когда домик был достроен и вокруг него выросли разноцветные домики поменьше, Лина включила телевизор.

«Акуна-Матата!!!» — донеслось из телевизора и на экране заплясали сурикат и бородавочник.

«А давай танцевать!» — Лина подняла в воздух Вику и закружила.

Девочка завизжала от удовольствия. Лина поставила ее на пол и взяла за ручки. «Давай, вот так!», — показывала движения девушка, — Оп! А теперь покружимся!» Вика взвизгивала и хохотала.

А потом была прогулка, обед, сон и снова прогулка…

Когда часы на стене показали семь вечера, Лина забеспокоилась. Так поздно на работе она еще не засиживалась. Волнение нарастало и достигло пика в девять. Лина покормила Вику остатками супа и переодела в пижаму.

«Давай-ка будем спать укладываться, — улыбнулась Лина, — Иди в кроватку», — она взяла девочку на руки и отнесла в кровать.

«Блин… я ведь ни одной колыбельной не знаю… Что же тебе спеть? – подняла бровь Лина. —

«На кухне мышка уронила банку.
Спит моя малышка — ей сейчас теплей.
Поистерлись струны хипповской коммуны,
Но сохранилась Песня Земляничных Полей.
Все мы помним Песню Земляничных Полей.

На кухне мышка уронила банку,
И трава-афганка кончилась давно.
Детям рок-н-ролла хватит димедрола,
Чтоб погрузиться в сюрреалистичное кино…» — запела Лина.

Вика прикрыла глаза и засопела. В дверях повернулся ключ.

«Спит?» – кнопа желто-сырных волос показалась в проеме двери.

«Только что уснула», — кивнула головой Лина.

«Мы задержались, извини, можешь идти домой», — сказала голова и скрылась в проеме двери.

«Рита, где бокалы? Опять ты все попрятала», — услышала Лина раздраженный голос Сергея.

***

Лето закатилось августовским закатом за горизонт. Первого сентября на линейке Лина стола торжественная с опрятно заплетенным «колоском», который венчал белый бант. Последний год в школе.

«А сейчас мы все стройными рядами проследуем в автобус и поедем в Краеведческий музей, там открылась выставка «Начало учебного года в Царской России», — пресно вещала учительница, собирая в кучку своих учеников и обнимая их руками-крыльями.

В автобусе Лина плюхнулась на сидение у окна и прижалась носом к стеклу. Гомонящая волна заполнила автобус и, пихаясь и подтрунивая друг над другом, одиннадцатиклассники расселись по местам. Автобус тронулся.

Когда автобус выезжал из двора взгляд Лины вцепился в ярко-оранжевое пятно детского платьишка. Его обладательница обернулась и встретилась взглядом с Линой, отпустила мамину ручку и бросилась бежать. Автобус набирал ход, девочка отстала и остановилась. Лина закрыла глаза. Из-под ресниц потекли слезы.

Олеся Ласкателева