Известный литературный критик Сергей Морозов, безусловно, талантлив. Он хорошо знает современную русскую литературу, видит «болевые» точки литературного процесса и в основном объективно освещает их, даёт правдивые нелестные характеристики многим писателям, не «оглядываясь» на то, как они отреагируют на его резкую критику. Художественный язык его статей ярок, неповторим, наполнен  иронией и сарказмом. Спутать его манеру письма с другим критиком невозможно. Даже рискну сравнить его с Дмитрием Писаревым, который отличался от других литературных критиков примерно такими же «опознавательными знаками». Однако так же, как Д. Писарева периодически «заносило», например, в оценке поэтического творчества А.С. Пушкина, так и Сергея Морозова временами «пошатывает». Ну а когда он даёт оценку русской литературе начала 20 века и советской литературе, тут уж его просто «валит с ног».

Особенно наглядно такой вывод иллюстрирует его статья «Некрофилия, некромантия и литературное бессмертие». В частности, там есть громкое и обидное для современных писателей заявление: «Отечественная литература мертва. И слухи о её смерти вовсе не преувеличены». И что самое удивительное, Сергей Морозов  даже указывает точную дату смерти отечественной литературы, а именно день кончины Льва Толстого. Надо прямо сказать, что слухи о смерти русской литературы распространяют те, кто не владеет знанием предмета. Или та часть «ораторов», которая тиражирует в том числе и слухи о «поверженной» России.

Далее в этой статье читаем другую «экстравагантную» мысль:  «Толстой умер 107 лет назад. Получается, что уже больше века в российской литературе застой, плавно переходящий в кладбищенскую тишину. С Пушкина всё началось, Толстым закончилось».

Во-первых, русская литература началась не с А.С. Пушкина, а ещё в 10 веке (см. «Слово о полку Игореве» и др.), во-вторых, а куда же, спрашивается, «притулить» А. Чехова, И. Бунина, А. Куприна, С. Есенина и ещё десяток выдающихся литераторов? Или это уже не русская литература, а другая «песня» типа Донцовой-Устиновой?

В дремучем лесу предрассудков обитают самые дикие мысли. Дальше у С. Морозова ещё «интересней»: «… Бренд последних связан, вот беда, не с Пушкиным… , а с Горьким и прочими советскими недописателями». Во как! Оказывается, А.М. Горький уже отнесён к числу «недописателей». Это что? Громогласно заявлено новое слово в литературоведении? А как же быть с такими фактами: А.М. Горький пять раз выдвигался на Нобелевскую премию (Понятно, что у пролетарского писателя шансов получить её не было); высокую оценку писательского дара Горького дали Л. Толстой, А. Чехов, И. Бунин, Е. Замятин, А. Серафимович и ещё ряд  выдающихся русских писателей? Есть и другие факты, которые дружно опровергают оценку С. Морозова. Прочные творческие и духовные связи объединяли А.М. Горького с видными зарубежными писателями Р. Ролланом,  А. Франсом, А. Барбюсом, Т. Драйзером, Джеком Лондоном. Бернард Шоу отмечал, что «… герои Горького несли в себе революцию…». В глазах зарубежных деятелей литературы и искусства Алексей Максимович являлся главным представителем искусства нового мира, создаваемого в СССР.

В этом году мы будем отмечать 150-летие со дня рождения А.М. Горького. Эта дата важна прежде всего для такого читателя, которого называют человеком труда. Представителям нынешней власти горьковский  юбилей явно не по душе. Они не особо хотят вспоминать творчество великого пролетарского писателя. Не будет у них желания говорить и о том, что Алексей Максимович основал три крупных издательства («Знание», «Парус», «Всемирная литература») и возродил легендарную серию «Жизнь замечательных людей». Скорее всего, ни единым словом не обмолвятся они и о выдающейся роли А.М. Горького в становлении советской литературы. Действительно,  зачем им нужен писатель, литературные герои которого так и норовят подготовить свержение буржуазного строя? Да и религию Алексей Максимович  особо не жаловал и прямо говорил: «Бог выдуман – и плохо выдуман! – для того, чтобы укрепить власть человека над людьми, и нужен он только человеку-хозяину, а рабочему народу он – явный враг». Такие писатели современной российской власти не нужны, — поэтому СМИ крайне редко и как-то чересчур уж неохотно говорят о предстоящей дате.

Сейчас в «тренде»  другие писательские идеалы. Недавно СМИ сообщили, что в Москве собираются установить памятник Солженицыну. Возникает вопрос: «За какие такие заслуги перед Россией?». За то, что написал «Архипелаг ГУЛАГ», где, скорее всего, больше недостоверных фактов, чем правды? Или за то, что, перебравшись на постоянное жительство в США,  публично призывал бомбить СССР? А может за то, что длительное время добросовестно сотрудничал на негласной основе с органами МГБ под псевдонимом «Ветров»?..

Однако вернёмся к нашему «герою» статьи. Поразмышляем над его оскорбительной фразой «и прочими советскими недописателями». По логике С. Морозова, к «недописателям» надо отнести Алексея Толстого, Михаила Шолохова, Владимира Маяковского, Александра Твардовского, Константина Симонова, Юрия Бондарева, Василя Быкова, Чингиза Айтматова,  Виктора Астафьева, Василия Гроссмана и ещё десятки писателей и поэтов, которые составили гордость советской литературы.

В России двадцатый век был не просто насыщен, а перенасыщен событиями исторической важности, которые в той или иной степени оказали влияние на весь мир. И эти события (Великая Октябрьская социалистическая революция, Гражданская война, в сложнейших условиях проведённая индустриализация, мучительная для многих крестьян коллективизация, Великая Отечественная война) были отображены с такой художественной мощью, что мы воочию увидели «хождения по мукам» нашего рабочего класса, крестьянства и интеллигенции. До сих пор перед нашим взором стоит тот русский солдат, который «убит подо Ржевом», и тот, кто остался жив и изображён в образе Василия Тёркина. И очень странно, что такой одарённый человек как Сергей Морозов ничего этого не видит. Или не хочет видеть. Конечно, в советский период, как и в другие времена,  было немало литературных карликов, которые рядились  в тогу большой литературы. Но как можно среди карликов не заметить и гигантов?!

Не хотелось бы вносить Сергея Морозова в число литературных «мосек», которые лают на мёртвых литературных «слонов». Впрочем, каждый человек раб своих заблуждений.

Стремясь объяснить появление «недописателей», С. Морозов утверждает: «Дальше были большевики, 17-й год. В изящную словесность пришли крестьяне и пареньки с завода, после чего та выпала из игры. Грядущий Хам не произвёл нетленок, так и сошёл в небытие, отметившись разными «цементами», «битвами в пути», «свинцовыми монументами», «тенями», «зовами», да «судьбами» с «отречениями»».

Странно, что антисоветская агитация и пропаганда, которая «исходит слюной» в нашей стране уже тридцать лет, смогла «подмять под себя» и такого неординарно мыслящего человека как Сергей Морозов. И уж совсем не красят его унизительные выпады в отношении простого народа, который построил мощную державу, выстоял в кровавой войне, — и тем самым дал возможность таким, как он, родиться, получить хорошее образование и радоваться жизни. Да, в советскую литературу пришло много выходцев из рабочего класса и крестьянства. И если бы они не пришли, у нас не было бы литературных шедевров, которые создали Михаил Шолохов, Александр Твардовский, Василь Быков и многие другие. Возникает и другой вопрос: почему С. Морозов так оскорбительно отзывается о простом народе? Неужели его предки до 1917 года входили в число царствующих особ? В это верится с трудом. У Сергея Морозова редкая эрудиция, но ему явно не хватает объективных знаний о том, что происходило в России накануне 1917 года и что «вместили» в себя последующие 20-30-е годы. Подозреваю, что эту тему он толком не изучал. А тень подозрения, как известно, помогает лучше рассмотреть подозреваемого.

Вызывает протест и другой тезис С. Морозова: «То, что ушло, уже потеряло актуальность. Умирают не только авторы, умирают книги… Литературное бессмертие старых авторов поддерживается во многом искусственно, силами современных литературных некромантов. Чиновники от литературы, критики, литературоведы, сами писатели неустанно поднимают мертвецов русской классики, используя их преимущественно в политических целях, ну и, естественно, для личных нужд». И далее С. Морозов утверждает, что, мол, авторы и книги умирают, а продолжают жить только их идеи. Это не совсем так, если не сказать более решительно: совсем не так. Литература классиков не может умереть по целому ряду причин. В ней мы черпаем разносторонние знания о той эпохе, в которой жили авторы; знания о психологии человека и межличностных отношениях. В этих произведениях затрагиваются вопросы, которые представляют существенный интерес и в наши дни. Почему умные и энергичные люди не всегда находят применения своим недюжинным способностям? Что такое счастье? Какова подлинная дружба? Что есть любовь и почему она не состоялась? Кто ответственен за это? И ещё многое другое. Уже не говорю о том, какое эстетическое удовольствие мы получаем от общения с художественным Словом. Книги наших классиков не могут устареть ещё и потому, что они формируют художественный вкус к Слову, и прежде всего у молодёжи. Если эти книги объявить «умершими», то художественное Слово в глазах нового поколения будет пустым звуком. Уже много лет этого и добиваются враги русской литературы и, к сожалению, они уже одержали ряд побед.

В конце статьи С. Морозов пишет: «… возникает естественное желание нового литературного поколения не просто дать очередную кавер-версию уже написанного, а создать произведение, которое сменило бы отживший текст в условиях новой реальности… Каждая эпоха требовала своего текста и своего автора, способного прочесть так называемую вечную тему уже в категориях современности». Вывод сделан правильный с одной существенной оговоркой: если убрать часть фразы «которое сменило бы отживший текст». Слова – одежда для мысли. По мнению С. Морозова, мысль, одетая не по сезону, не будет пользоваться успехом.

Читая вышеназванную статью, лишний раз убеждаешься, что С. Морозов по всем разбираемым вопросам имеет твёрдые убеждения. Очевидно потому, что он ещё молод. Ему ещё предстоит  осознать, что твёрдые убеждения размягчает время.

Поторопились, ох, поторопились враги русской литературы, — поэтому и попали впросак: поставили ложный «диагноз». Рано они собрались хоронить русскую литературу. И зря Сергей Морозов спешит на её поминки: мероприятие не состоится. Русская литература так же, как и Россия, сегодня больна, но она обречена на выздоровление так же, как и наша Родина.

Валерий Румянцев