На улице короткое, но жаркое июльское сибирское лето. Родители с раннего утра уехали на служебных автобусах на завод КБЖБ ( Комбинат железобетонных изделий).  И сколько не дремли, а к девяти часам утра мальчишки уже думают, чем занять себя в этот день. А и думать – то долго не надо, купили две булки белого хлеба, и на острова. А там в одном любимом заливчике, и давай купаться, в догоняшки играть, в воде плавать, бультыхаться вволю. И вот вроде увернулся, нырнул в воду, а чуешь, что рука тебя коснулась. Стало быть, тебе галить. Накупаешься так, что падаешь на зелёную травку, а сердце колотиться так, что кажется,  выпрыгнет наружу, и чего тогда делать? Если помрёшь, то мамку жалко, плакать будет. Полежишь, полежишь, да и успокоиться твоё сердчишко. И вот в такие моменты Олег Бутылкин, или Вадик Костенко, или ещё кто другой, вспомнят о хлебе. Разламывая жадно руками, хлебушек съедается мгновенно. Челюсти работают так, что будь здоров. И кажется всем без исключения в такие вот моменты жизни, что нет, и не будет ничего на белом свете вкуснее этого белого хлеба, купленного в магазине за двадцать две копейки. И вот хлеб доеден, али дожёван, и чего дальше? Да тут, и гадать не надобно: «Ату робя», и снова в догоняшки играть, и вновь до одури набегавшись, отдыхают барачные дети на травке. Рядом, прямо за дорогой заводские поля, сплошь посажены картошкой. Только в июле эта самая картошка в Сибири махонькая совсем. Но Олег Бутылкин приказывает:

— Всем на поле, копать картошку.

Сам же Олег, прыгает на велосипед, и в посёлок за хлебом. У кого в кармане, какие копейки завалялись, вмиг отдаются эти копейки в Олешкин карман. Картошки мальчишки набрали быстро, с куриное яицо размером она, а какая и меньше. А Олега всё нет, посёлок далековато. Дров вокруг полно, Сибирь она и есть Сибирь. И вот уже полыхает костерок, но до углей ещё далеко, а значит, и до печёной картошки. А слюньки от голода уж давно у всех потекли, замучились сглатывать эти слюньки. Радость. Приехал Олег, привёз три булки хлеба, заскочил домой, взял соли, и привёз полведра солёного хариуса, рыбу наловили на Берёзовом ручье два дня назад. Ух и покусали же всех комары, но радовал клёв. Взрослым хорошо, они хоть табаком комаров отгоняли, а мальчишки – то бедные, покорчились в своих тонких рубашонках  от укусов, ох покорчились. Хариус в тех местах ловился крупным. Ведро было полным, и стояло в погребе, но семья у Бутылкиных большая, а малосольный хариус вкусен, вот и нет половины ведра. По дороге был подобран старый ржавый чайник. Прямо в чайнике, и сварили картошку. И вот теперь сидя у костра все едят солёный хариус с картошкой и хлебом, аппетит у всех отменный. Кажется, сколько не привези еды, всё одно не накормишь ребят. Олег уже чешет свою голову, неужели снова в посёлок ехать за едой. Но на углях уже почти готово второе блюдо, ещё совсем не много, и печёная картошка пошла в дело, готовилась она не долго, ведь была ещё не большой. Все едят её с кожурой, становятся чумазыми. А вода – то рядом, долго ли помыться. Но на этот раз купаться никто не торопиться, все наелись. Если сосчитать всех мальчишек, то было их не мало, четыре брата Бутылкиных: Олег, Вовка, Серёга, Генка, потом Вадик, Эдик, Толик, Сергей, Андрей, Виталик, Мишка, а может и ещё кто был. Так вот, вся эта мальчишеская, барачная  армия, лежит на травке, и греет своё сытое брюхо на сибирском солнышке. Проходит наверно с час времени, и все снова в воде. День прошёл так быстро, и никто не знал сколько времени. Но когда солнце пошло к закату, Олег скомандовал всем собираться, и идти до дому. Дружная команда под весёлые воспоминания о прошедшем дне возвращалась в любимые, дружные  бараки. Но по мере того как мальчишки подходили к дому, разговор их весёлый заметно умолкал. Зрение у всех было хорошим. И все вмиг увидели, что на дорогу вышли их родители, у отцов в руках были ремни, у мам тапки. Только Олег Бутылкин не унывал, а весело говорил:

— А нас папка с мамкой не будут ругать. Мамка сейчас полы в милиции моет, а папка в лесу на работе.

Другим так не повезло. Оказалось, что вернувшись с работы на служебных автобусах, родители не застали ни одного своего мальчишки дома. А девочки быстро рассказали, что они ушли купаться. Если бы мальчишки пришли  хотя бы в шесть часов вечера, то им бы ничего не было. Но пришли они в десять часов, и потому каждому влетело, кроме Бутылкиных конечно, по известной всем причине. На другой день, была пасмурная погода, и лил холодный дождь, и мальчишки глядя в барачные окна однокомнатных квартир, вспоминали, как вчера было хорошо. Но печаль их была не долгой, по чёрно – белому телевизору показывали фильм про индейцев. К полудню дождь закончился. Олег Бутылкин, собрав всех скомандовал:

— Будем делать луки и стрелы, надо освобождать угнетённых индейцев.

Чтобы освободить индейцев, понадобилось какое – то время, а делать луки, и стрелы оказалось не просто, но индейцы в конце концов были освобождены. В один из дней был показан художественный фильм: «Четыре танкиста и собака», и вскоре мальчишки начали строить танки из горбыля, хоть и поотбивали каждый себе молотком пальцы, и насажали на руки заноз, но два танка были построены, а вместо  овчарки, у них была всеми любимая барачная собака «Стрелка».  Когда ребята посмотрели  фильм: «Орлёнок», то вся барачная армия вооружилась самодельными автоматами, и мстила фашистам. Были и  дни культуры, когда ребята собирали пустые бутылки под названием «Чебурашки», сдавали их в пункты стеклотары, получали за это не малые по тем временам деньги. Затем отправлялись в детский кинотеатр «Октябрь», денег хватало не только на билеты, но и на лимонад с булочкой. Фильм: «Руслан и Людмила», барачные дети посмотрели раз десять. А когда прошло года два или три, а может и пять, то эти же, уже заметно повзрослевшие мальчишки, изготавливали шпаги, чтобы побить гвардейцев Кардинала. А если заглянуть ещё дальше, то все эти мальчишки, потом служили в армии…

Анатолий Казаков

Фото Александр Садовский