Не в радость старику его печаль всезнанья…

Мне скоро 80… Я родился в Западном Казахстане в поселке Мартук, возникшем в 1903 году в связи с открытием железной дороги Оренбург–Ташкент. В те же годы начала XX века наш район, где есть реки, озера, выпасы, веками непаханная земля был заселен переселенцами с Дона и Днепра во время столыпинской реформы. Позже, в 30-х годах, Мартук стал еще и местом ссылки неблагонадежных людей из Москвы, Ленинграда и Киева. Среди них были врачи, учителя, инженеры, люди в военной форме без погон, мусульманские духовные лица. С моих послевоенных детских лет я помню, что в нашем парке на танцах играл духовой оркестр, состоявший из тех же ссыльных. А к середине 50-х годов оркестр распался – кто умер, кто отбыл свой срок и уехал, и на танцах уже крутили только пластинки.

Мои родители – оренбургские татары, горожане в нескольких поколениях – после всех революций, репрессий, конфискаций оказались тоже в Мартуке, и из достойного упоминания имущества у них остался лишь роскошный сундук сандалового дерева, окованный медными пластинами и украшенный полудрагоценными камнями и… патефон, который выделял как-то нашу семью среди односельчан.

В 1955 году в 14 лет мы с приятелями организовали первую в жизни вечеринку – у нашей одноклассницы Дины Кадыровой мама на два дня уехала в город, и мы погуляли и потанцевали у нее от души! Как мы шутили – после этого вечера и началась наша «светская» жизнь! А если бы не было патефона, случилась бы у нас эта памятная на всю жизнь вечеринка?!

Лет с 16 я с друзьями Витей Будко, Рашатом Гайфуллиным, Сашей Вуккертом, Ефимом Беренштейном, Володей Колосовым, Саней Бектимировым – соседом и Лермонтом Берденовым стал ходить на танцы. Летом в парк, зимой в Дом культуры Мартука, куда я всегда приносил свою коллекцию пластинок.

В 1957 году по бесплатному билету студента-железнодорожника я поехал на каникулы в Ташкент, где у нас была родня. Но я рвался туда не из-за родственных чувств, я знал, что там есть завод грампластинок – эвакуированный в войну знаменитый Апрелевский завод. Наверное, о моей поездке в Ташкент знала вся танцплощадка, услышала об этом и заведующая парком. Она предложила мне: «Рауль, оставь, пожалуйста, свои пластинки, я дам тебе за них 100 рублей, а ты купишь новые». Пластинка до Реформы 1961 года стоила 7 рублей – получалось 14 пластинок. Как я обрадовался – не передать!!!

Магазин грампластинок в Ташкенте располагался в самом центре через дорогу от Оперного Театра им. А.Навои. Мне запомнилось, что асфальта на тротуарах не было, вместо них в пыли лежали толстые неструганные доски. К магазину я прибыл задолго до открытия, хотел попасть первым, предполагая, что будет огромная очередь. Хрустящая сторублевка, где на просвет виделся Ленин, – очень красивая денежка. Блатные называли ее «белохвостой», и я спрятал ее в ботинок. Я не мог позволить, чтобы у меня ее отняла шпана, Ташкент славился в ту пору и урками. Я не боялся, но не мог не осторожничать, потому что считал эти деньги не своими, а общественными, и знал, как меня ждут на мартукской танцплощадке.

В магазине почти час я был единственным покупателем, и две очаровательные девушки выкладывали передо мной пластинку за пластинкой. Кого там только не было: Александр Вертинский, Лариса Мондрус, Майя Кристалинская, Владимир Трошин, Николай Никитский, Нина Дорда, Николай Щукин, Петр Лещенко, Вадим Козин… Записи джазовых оркестров Юрия Саульского, Александра Цфасмана, Олега Лундстрема, Константина Варламова, пластинки дегендарного Батыра Закирова и многих других исполнителей и оркестров, о которых я еще не слышал. Предложили мне и пластинки с итальянскими, французскими, испанскими, польскими, венгерскими исполнителями и среди них оказалась и… «Аппассионата» Януша Гнятковского, которую я случайно услышал в Актюбинске уже студентом. Говаривали, что пластинка эта принадлежала студенту мединститута, некоему Ковальчуку, поляку, к которому приехал из Варшавы родственник, высокий чин, отыскавший свою родню в Казахстане. Он и привёз «Аппассионату» в подарок племяннику. В Казахстане жили и живут по сей день сотни тысяч обрусевших поляков, вот почему Папа Римский Иоанн Павел II, поляк по национальности, из всего постсоветского пространства посетил только Астану.

Песню эту я услышал впервые в Актюбинске возле парка на местном Бродвее, она лилась из распахнутого окна одного из новых домов, построенного пленными немцами, а теперь эта вожделенная пластика лежала передо мной – чудеса, да и только!

Если бы вы могли представить себе, как меня ждали в Мартуке! В день моего приезда танцы продлили на час, неслыханное и наказуемое по тем временам событие! Как я ни берег «Аппассионату» – все же ее увели, огорчало это не только меня, но и всю танцплощадку, она порою звучала по пять раз за вечер.

Почти 60 лет я пытался найти мелодию своей юности, но увы… Будь я человек компьютерный, я нашел бы ее лет на десять раньше, но мне помогли найти ее недавно на ЮТубе. Отыскались там и другие шлягеры 50-60-х годов – того времени, когда у нас все еще было впереди. Музыка возвращает нас в молодость, когда-то очень давно я выписал афоризм: «Воспоминания – единственный рай, откуда невозможно нас изгнать».

С высоты прожитых лет понимаешь, что все осталось в прошлом, отнято временем и обстоятельствами жизни, оттого дорожишь единственным, что у тебя еще осталось – воспоминаниями, остальное потеряло цену и значимость.

Воспоминания принадлежат только тебе, с тобой они и уйдут. Иногда они выливаются в цветные сны с ретро-музыкой, сны – бесценные только для меня, а музыка принадлежит моему времени. Мы уходим, но наши мелодии остаются, надолго ли? Порвалась связь времен навсегда, к сожалению. Над музыкой нашей юности тоже висит Дамоклов меч времени и музыкального вкуса иных поколений. Музыка, сопровождавшая мою юность, кажется написанной для меня, моих друзей и любимой, но она же объединяет миллионы моих сверстников в поколение, где у нас была своя литература, свои герои, другая жизнь – спасибо поэтам и композиторам, написавшим великую музыку, которая прошла через всю нашу жизнь.

Меня заново потрясли не только мелодии моего времени, найденные на Ютубе, но и комментарии к ней. Они дополняют восприятие прошедшего времени у тех, чья жизнь подошла к закату. Спасибо им за искренность чувств, за признания о том, что значила для них эта музыка. Комментарии получились документом эпохи, где люди были счастливы и верили в будущее.

Я пишу книги и признаюсь, что, когда работал над ними, слышал музыку 50-60-х годов. Странно, я ее слышу и сейчас, когда перечитываю роман «Ранняя печаль», «Жар-птица» и «Горький напиток счастья», рассказы «Лебедь белая», «Одноклассник», «Монолог Арбенина», «Далеких лет далекие обиды», «Друзья моей юности». Все эти произведения можно прочитать на моем сайте www.mraul.ru. Может быть, и вы услышите эти мелодии, а если нет, то со временем моей юности уж точно не разминетесь.

МИР-ХАЙДАРОВ РАУЛЬ МИРСАИДОВИЧ