Фотография к этому тексту сделана 30 декабря 1960 года в Актюбинске. Но сейчас я хочу вернуть вас назад в май того же года, когда в городе открылось первое молодежное кафе «Илек». В 60-х годах прошлого века многое было впервые, включая и полет в Космос… Главная улица города, где открылось кафе, носила имя Карла Либкнехта, но после Фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1957 году с легкой руки молодых стиляг стала называться Бродвеем. Впрочем, в те времена в каждом городе был свой Бродвей. День открытия кафе прошел без особой помпы – телевидения, мобильных телефонов в ту пору не было, местная газета популярностью не пользовалась, но молодежь, любившая свой Бродвей, знала о предстоящем событии.

На открытие мы пришли втроем – я, дипломник железнодорожного техникума, и двое моих приятелей-десятиклассников, выпускников железнодорожных школ. Представлю их – Ленечка Спесивцев и Валентин Бучкин. С нами должен был быть четвертый наш дружок – Олежка Гайданов. Он уже заканчивал железнодорожное училище, но в этот вечер он дежурил там по кухне. Все мы четверо – спортсмены-разрядники, известные на Бродвее юноши, защищали цвета одного спортивного общества «Локомотив». Но одного из нас надо отметить особо – Валентин писал стихи, и все наши вечеринки в ту пору заканчивались декламацией стихов. Поэзия в 60-е годы владела умами молодых не только в Москве и Ленинграде. Один такой вечер упомянут в моем рассказе «Монолог Арбенина», и эти молодые люди, и многие девушки нашего круга описаны мною под своими фамилиями во многих моих произведениях.

В кафе мы пришли раньше всех, может быть, даже первыми, чтобы оттуда отправиться на танцы в городской парк имени Пушкина. Наш парк и танцы на его открытой летней площадке не только сохранились в памяти тысяч и тысяч юношей и девушек, но и, наверное, снятся им до конца их дней, потому что на этих аллеях остались и их юность, и первые свидания, и первые поцелуи…

В зале кафе девушка-официантка, старше нас лет на семь-восемь, любезно подала нам меню. Это было наше первое в жизни ресторанное меню. Выбор был скромный и цены, щадящие даже для студентов, и мы обрадовались. Заказ сделали по средствам – пельмени и не знакомое нам блюдо – манты. Вместо привычного чая выглядели в меню интригующее предложение… черный кофе с коньяком. Пока мы делали заказ в зале появились еще две пары, постарше нас. Пельмени принесли минут через пятнадцать, от них еще исходили аромат и горячий пар – понравились. Мы про себя пожалели о том, что порции небольшие. Не успели мы разглядеть быстро заполнявшийся студентами зал, как нам принесли второе блюдо, очень похожее на пельмени, которые мы уже съели, только размером покрупнее. Мы недовольно переглянулись и, не сговариваясь, выпалили в один голос: «А мы заказали манты!» Девушка мило улыбнулась и очень дружелюбно ответила: «Мальчики, это и есть манты, ешьте быстрее – они быстро остывают…» Мы так расстроились от своей промашки, что даже между собой никак не комментировали наш конфуз. Манты оценили высоко – рубленные из свежей баранины с квадратиками курдючного сала, перемешанные с мелко нарезанным луком, и оттого – сочнейшие! Объедение! Повеселевшие, забывшие про конфуз мы стали ждать коронный номер нашего заказа – кофе черный… с коньяком! В это время включили радиолу, и в зале зазвучала джазовая композиция Дюка Эллингтона «Караван». Кстати, в наше время был еще жив Элвис Пресли и другой король рок-н-ролла, недавно умерший Джонни Холидей, француз.

Кофе пришлось ждать дольше всего. Зал быстро заполнялся, и наша любезная официантка обслуживала другие столы, на которых сразу появились и шампанское, и коньяк.

Этой истории без малого шестьдесят лет!! И растворимый индийский кофе в железных банках коричневого цвета появился как раз в это время, сразу став дефицитом.

Кофе принесли в подстаканниках, знакомых по поездам. Кофейные чашки в общепите появятся лет через пять. Когда официантка сняла горячие стаканы с подноса, мы снова в один голос, но тихо, спросили: «А где же коньяк?! Мы с коньяком заказывали!» Она оглянулась на соседние столы и, по-заговорщически наклонившись к нам, мило с улыбкой ответила: «Мальчики, а коньяк я уже капнула в каждый стакан и от себя добавила еще по две лишние капли… гуляйте, веселитесь!»

Кофе, действительно, слегка отдавал коньяком, и мы его с удовольствием, не спеша, смаковали. Мы еще раз вспомнили про Олежку и пожалели о том, что ему не выпало в этот вечер выпить с нами черный кофе с коньяком.

Я вспомнил тот давний вечер в родном городе не для того, чтобы рассказать об открытии кафе «Илек». А для того, чтобы вспомнить друзей своей юности и показать, какие социальные лифты имелись для нас, юношей послевоенного поколения. У троих из нас отцы погибли на фронте. Двое из нас начали с училища и техникума. Все мы позже получили высшее образование, кто-то дневное, кто-то заочное. Самый младший из нас, Олег Гайданов, после армии возглавлял комсомол города, закончив институт, стал самым молодым прокурором в истории Актюбинска. Позже он руководил Прокуратурой в семи областях Казахстана! После распада СССР возглавил Следственный Комитет Генеральной Прокуратуры новой России, а позже стал и Генеральным Прокурором страны.

Красавец Ленечка Спесивцев дорастет до Аппарата ЦК КПСС, будет готовить речи Герострату Горбачеву. Я писал в ту пору своему другу юности: «Леня, ты не те речи пишешь Государю, он губит страну…»

Валя Бучкин возглавлял отдел пропаганды в обкоме партии г. Уральска, был главным редактором нескольких газет, хотя, к удивлению всех земляков, в литературе не состоялся.

Я двадцать лет отдал строительству, не однажды изъездил страну вдоль и поперек. В тридцать лет на спор с известным кинорежиссером написал рассказ «Полустанок Самсона» и стал писать. В сорок лет оставил строительство и стал профессиональным писателем – нигде не служил, нигде и никогда ни в каких партиях не состоял.

Очень многие скажут – ну и что из этого? Все кем-то стали. Верно, при социализме безработных не было. Но я о другом. Четверо из одной юношеской компании начала 60-х годов из провинциального городка, не зятья, не сынки чиновников, смогли реализоваться самостоятельно. Сегодня в это трудно поверить. Но мы имели надежные и законные социальные лифты и в полной мере использовали шанс, данный каждому, страной властью, народом.

А кафе «Илек», кофе с коньяком – чтобы напомнить о времени, о друзьях юности, потерянной стране.

Рауль Мир-Хайдаров