1

Приключенческая книга подразумевает благородство высоких духом героев, и конфликт с человеческой низостью: конфликт, что завяжется в узел.

Приключенческая книга, рассчитанная на юношество, будет подчёркивать оные краски вдвойне: что можно видеть, перечитав «Двух капитанов».

Некогда классический том, едва ли неизвестный кому-то из подростков, давал образцы поведения, и – по контрасту – образчики человеческой низости.

Саню Григорьева жизнь протаскивает через фильтры страданий: беспризорность, трудное взросление, война; протаскивает, чтобы, выковав характер, герой смог получить любовь и разгадать загадку, которой посвящает свою жизнь.

Немой мальчик читает письма участников полярной экспедиции 1914 года, чудом уцелевшие в сумке утонувшего почтальона: читает – и видит страшные, волшебные панорамы севера, нагромождение льдов, воду, мерцающую густой синевой в полыньях; и думает, что обязательно должен соприкоснуться с действительность, подобной описанной.

Мальчик немой: первый этап преодоления себя – научиться говорить; трагедия безъязыкости дана выпукло, и множится она на бушующие рядом условия, мало способствующие комфортной жизни.

Саня – герой, герой и его отец, гибнущий в тюрьме за убийство, которого не совершал.

Полюс подлеца достаётся Николаю Антоновичу (некогда блестяще сыгранному Н. Гриценко в экранизации повести).

Сюжет запутан, он расслаивается, из него вытекают поблёскивающие тайной ручейки; сюжет и должен быть таков, чтобы выявлять сталь характеров – или их гниль…

Всё просто и сложно: сложность жизни проявляет превалирующие черты личности: настолько, насколько оная сумела их кристаллизовать в себе.

Главное сейчас: это полюса, представленные в книге – ибо нынешние подростки едва ли захотят ориентироваться на Саню, и Николай Антонович не покажется им таким уж негодяем: ведь шкуру свою спасал, а что ближе?

Главное, насколько сместились полюса мировосприятия, насколько всё перемещалось в современном социуме, где замечательная детская книга сегодня вряд ли будет производить на кого-то впечатление…

2

Два капитана выстраивали личности поколений, что сегодня сложно представить, ибо книжная культура – в смысле влияния художественных произведений на внутренний состав человека – уходит безвозвратно, подчиняясь власти технологического времени.

Тем не менее, заветы двух капитанов, сложно проведённые через сумму образов и ситуаций, не устарели. Как не устаревают благородство, совестливость, и с другой стороны – подлость и ложь; а жизнь, представляющая собой фейерверк внешнего, подвержена метафизическому тлению в большей степени, чем представляют живущие ею.

Ранние рассказы Каверина пестры и разнообразны – и ни из одной из них не вывести двух капитанов: но «Конец хазы» колоритен предложенным материалом и исполнением его в речевых пластах, а «Художник неизвестен» весь построен на хорошей дерзости эксперимента.

Формулы, выводимые Кавериным в недрах его романов, рассказов и повестей, достаточно разнообразны, как мускульные кванты исполнения фраз и абзацев; но всегда художественность, то есть выразительность его текстов находилась на том уровне, какой не вызывал сомнений — мастер не допустит срывов.

Их и не было…

А то, что «Два капитана» не востребованы нынешними поколений – беда оных, а не изъян книги.

Александр Балтин