Из дневников

— Птица, к твоим крыльям хотят привязать верёвки. Потому что верёвки не летают иначе.

Тем более цепи…

Птица на цепи — птица?

— Зачем верёвкам и цепям небо?

Полёт дороже птицы*, потому что птица, которая не летает — это курица (т.е. потенциальная котлетка, шашлычок и пр. кулинария — вместо неба). Полёт и в курице видит птицу, которая может полететь при случае, и этот случай — опасность, риск.

Полёт сопряжён с опасностью не полететь — лишиться полёта.

Птица, которая дорожит собой больше, чем своим полётом, разучится летать.

Птица — это полёт. Точно так же человек —  это поэзия.

Отсюда ключевой вопрос нашего времени — есть ли жизнь после поэзии? И ответ на него очевиден — нет, после поэзии, вне поэзии, мимо поэзии возможно только прозябание.

Если вычесть из человека его полёт — поэзию, если вынуть человека из возможности полёта, от человека останется лишь животное, худшее из всех животных.

Вот и выходит, что человечность — это способность и стремление одаривать полётом, содействие расцвету высокого в другом, бесчеловечность — игнорирование главного в человеке — способности к духовному взлёту над собой, античеловечность — намерение препятствовать полёту другого, содействие расцвету низменного вместо необходимого как воздух высокого. Христос и Антихрист — про это.

 * Христос во мне дороже меня. При этом другой для меня не отделим от своего полёта, чтить другого — чтить не только его полёт, но и саму возможность его полёта. Другой — это возможность его полёта, он освящается полётом, даже потенциальным.

Светлана Коппел-Ковтун

фото автора

Арт-фотограф Роджер Баллен