Ангельский доктор, со взглядом, обращённым, естественно, горе, держащий на одной ладони собор, а в другой руке распахнутую книгу; модель собора: как схема словесного собора схоластики, созданного доктором, чьё имя не смогла смыть сероватая река времён…

Фантазия Ульриха: человека без свойств: Фома Аквинский, суммировавший современные ему схоластические воззрения, выходящий из библиотеки в другой мир: где иначе выглядят дома, и по улице, мимо Фомы проносится бешеный мотоциклист…

Краткая биография: длинной не сохранилось в листках времён: седьмой сын в семье графа Аквинского; мать, происходящая из знатного неаполитанского рода; ребёнок с пяти лет отданный в бенедиктинскую обитель, затем, после девяти лет, проведённых в монастыре, обучающийся в неаполитанском университете, сближающийся с доминиканцами, собирающийся вступить в орден.

Семья воспротивилась, на два года Фому заточили в крепость; после освобождения был Кёльнский университет, преподавание в Париже…

Сухой треск средневековых силлогизмов; игра логических мускулов.

 …Фома начертал пять путей к Богу, ошибочно называемых доказательствами Божественного бытия; путь, исходящий из порядка и гармонии мира, подразумевает такую же логику движения, как путь, выведенный из движения: в котором всё – и всё в нём…

Интересно какие ощущения рождал мозг Фомы, насколько они соответствовали говоримому им: слишком сухому и наукообразному: недаром самые знаменитые его произведения написаны в жанре сумм: жанре, сочетающим литературу, энциклопедию и философию…

Ступени истины – сияющие хрустали восхождения, где философии отводится роль истин разума, а теологии – истин откровения.

Воспримет ли это современное сознание – особенно, учитывая отсутствие единого определения оного?

…акт бытия, как акт актов и совершенство совершенств, пребывает во всяком сущем: здесь вступает в свои права поэзия: поэзия погружения в недра собственной сущности: но всё говоримое Фомой, очевидно, было насыщено для него плотью правды, вовсе не являясь отвлечённой умозрительностью.

…форма для Фомы – единственная возможность сущности проявить себя.

Достижение блаженства – которое выражено в созерцание Бога в запредельном пространстве – было ли обретено Фомой, если так его формулировал?

Толстые тома, веками шуршащие страницы, имя, ставшее целым направлением – глобальным – мысли…

И вновь выходит из библиотеки ангельский доктор, с удивлением глядя на проносящегося мимо дикого мотоциклиста, вполне способный подорвать всякое представление о блаженстве.

       Александр Балтин

фото из открытых источников