…оживить уже отжившее может ли слово, пропущенное через волшебные фильтры художественности?

Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге вижу я;
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:

Где цвел? когда? какой весною?
И долго ль цвел? и сорван кем,
Чужой, знакомой ли рукою?
И положен сюда зачем?

Тайна тайн – жизнь цветка, пересечённая с жизнью человека, воспринимающего мир суммами словесных лучений: так, чтобы поколения последующие были благодатно облучены…

Совершенно другой язык – естественность хода времени окрашивает его зигзагообразно и рвано – логично демонстрирует И. Сельвинский, живописуя «Сирень»:

Сирень в стакане томится у шторки,
Туманная да крестастая,
Сирень распушила свои пятерки,
Вывела все свои «счастья».

Вот-вот заквохчет, того и гляди,
Словно лесная нежить!
Не оттого ль в моей груди
Лиловая нежность?

Мощно бьёт в бубен сознанья это «крестастая», да ещё и стакнутое, пересечённое со счастьем – целевой краской человечества.

Совершенно другая – нежная и облачная, тихая и вызывающая многие ассоциации сирень представлена А. Кушнером: изящно и монументально одновременно:

Фиолетовой, белой, лиловой,
Ледяной, голубой, бестолковой
Перед взором предстанет сирень.
Летний полдень разбит на осколки,
Острых листьев блестят треуголки,
И, как облако, стелется тень.

…ветхозаветная метафизика Гумилёва разгорается двойственным огнём, сплетающимся единым телом вопроса, на который поэт, вырастив чеканные розы катренов, не даёт ответа:

Перед воротами Эдема
Две розы пышно расцвели,
Но роза — страстности эмблема,
А страстность — детище земли.

Одна так нежно розовеет,
Как дева, милым смущена,
Другая, пурпурная, рдеет,
Огнем любви обожжена.

А обе на Пороге Знанья…
Ужель Всевышний так судил
И тайну страстного сгоранья
К небесным тайнам приобщил?!

Гранёные лепестки строк сияют в недра вечности.

…чудно играет именами цветов К. Р. – легко и нежно плетёт строки, обещая благородство простого действа: какое вдруг превращается в мистерию цветочной поэзии:

Я нарву вам цветов к именинам,
Много пестрых, пахучих цветов:
И шиповнику с нежным жасмином,
И широких кленовых листов.
Подымуся я ранней порою,
Заберуся в густую траву
И, обрызганных свежей росою,
Вам лиловых фиалок нарву.

О! густою и плотной алхимией красоты наполняют цветы поля и сады русской поэзии – любуйся, не хватит времени налюбоваться! Осознавайте душою – спелость ассоциаций, грандиозность панорам… и: аристократическую скромность цветов.

Александр Балтин

От редакции

Цветы в поэзии — это не просто красивый образ или живописный фон для лирических исповедей. Они являются мощным символом, способным одновременно нести в себе и чистоту первозданной природы, и сложность человеческих чувств. Многие поэты находили в цветах источник вдохновения и метафорический язык для передачи самых тонких нюансов эмоций и мыслей. Среди тех, кто смог наиболее талантливо и глубоко раскрыть эту тему — Александр Блок, Сергей Есенин, Осип Мандельштам, Марина Цветаева и Николай Заболоцкий.

Александр Блок, воспевая розу в «Розе и Кресте», делает её центральным символом эзотерического знания, загадок бытия и божественной красоты. Роза для него — это мост между небесным и земным, между духовным поиском и чувственным влечением.

Сергей Есенин олицетворяет душу России через образы полевых цветов, таких как ромашки и васильки. Эти скромные, но яркие цветы напоминают о неисчерпаемой красоте русской земли, о простоте и искренности, которые так близки поэту.

Осип Мандельштам, говоря о подснежниках, обращается к теме возрождения, надежды и непреходящей ценности поэзии. В хрупких первоцветах, пробивающихся сквозь зимний покров, он видит отражение творческого духа, способного преодолевать мрак невежества и бесчувствия.

Марина Цветаева, страстно и трепетно пишущая о розах, создаёт образы, полные пылкости и пронзительной красоты. Розы в её поэзии — это символы женственности, любовных страданий и эстетического совершенства.

Наконец, Николай Заболоцкий приглашает нас в мир уникальной поэтической фантазии, где цветы обретают неожиданные и порой абсурдные формы. «Огненные шиповники» и «ледяные орхидеи» становятся зеркалами, отражающими необычный взгляд поэта на окружающий мир.

Эти поэты, хотя и различны по своей эстетике и мировоззрению, обращаются к цветам, чтобы через них выразить глубинные мотивы человеческой жизни: любовь и ненависть, творчество и разрушение, жизнь и смерть. Цветы в их стихах — это не просто элементы природы, но и символы, через которые мы можем читать самих себя и мир вокруг нас.

ГлавРед

Дмитрий Плынов