Исходный замысел: откуда что взялось

В разных беседах о русской поэзии году так в 2020-2021 родилась идея: надо бы как-то упорядочить русский поэтический Олимп и попробовать наглядно представить, кто есть кто в русской поэзии ХХ века. По гамбургскому счёту.

Исходных предпосылок было несколько.

Во-первых, читательское представление о поэзии и, в значительной степени, читательские вкусы формируются школьной программой и массовыми изданиями. Можем ли мы доверить современной (или советской) школе и современным (или советским) массовым изданиям эту задачу? Не можем: цели, интересы и возможности у них совсем не гамбургские.

Во-вторых, многие поэты прежних лет открываются или переоткрываются только в последние десятилетия. Они не входили ни в одну школьную программу, они мало публиковались при жизни — или публиковались в местах, для отечественного читателя недоступных, — они недостаточно раскручены для современных издателей. Задача, таким образом, не в том, чтобы пересобрать и ранжировать уже известное, а в том, чтобы увидеть по возможности полную картину русской поэзии минувшего столетия, особенно — её вершины.

В-третьих, поэзия — как и культура в целом, — это всегда набор иерархий. У каждого читателя свои вкусы и предпочтения, но это не отменяет различия между гением и злободневным стихоплётом, между концентрированным выражением духа национальной литературы — и площадными куплетами, между образцами филигранной формы — и школярской рифмовкой. Иными словами, гамбургский счёт — это ранги, иерархии и рейтинги.

Сразу же оказалось, что такое количество предварительных условий исключает любое массовое голосование. Всякий народный рейтинг только показывает результаты работы средней школы, больших издательств и поэтических журналов (а в последнее время — ещё и иллюстрирует некоторые технологии сетевого маркетинга).

Хотелось чего-то более взвешенного — но кто будет взвешивать? В стандартной социологии это называется «экспертный опрос». Отбор экспертов проводился просто: поспрашивали знакомых (в стандартной социологии это называется «метод снежного кома»). Разумеется, знакомые должны были быть в курсе, иметь некоторый литературный опыт и бэкграунд — ну, и обладать достаточной профильной эрудицией, чтобы хорошо представлять себе творчество хотя бы двух-трёх сотен русскоязычных поэтов ХХ столетия.

В итоге собралась виртуальная компания из 5 человек: Василий Молодяков (историк и литературовед), Александр Соболев (писатель и литературовед), Илья Будницкий (поэт и культуртрегер), Владислав Резвый (редактор и переводчик), Ярослав Старцев (переводчик и политолог). Другие компании, наверное, как-то иначе структурировали бы русскую поэтическую культуру, но итоги показались нам достаточно интересными для того, чтобы представить их на суд широкой публики.

Дело оказалось не быстрым; когда мы узнали о проекте «Русский поэтический канон» журнала Prosōdia (а наш проект в рабочей версии именовался «Новый канон»), то убедились, что сюжет востребован, а различия в подходе делают два канона не дублирующимися и не конкурирующими, а взаимодополняющими.

Проблема, однако, заключалась в том, что просто живое обсуждение — да ещё и заторможенное неизбежной дистанционностью, — ни в какую убедительную систему само по себе не складывалось. Нужен был метод — и метод был найден.

Тест Витковского

Придуманный Е.В.Витковским (1950-2020) тест поэтического вкуса циркулировал в некоторых московских и ленинградских\петербуржских кругах ещё с 1970-х годов; все участники самовольно организовавшегося экспертного кружка его на себе испытывали, кто-то — и не по разу. Тест, разумеется, был с подвохом (все, лично знавшие Евгения Витковского, поймут, почему «разумеется»; остальным… просто поверьте: такой уж был человек). Подвох очень простой: у теста нет ключа. Точнее, ключом был сам Витковский, составлявший для каждого тестируемого своего рода рецензию на его поэтический вкус и поэтическую эрудицию — часто с ненавязчивыми советами относительно дальнейшего чтения.

Формулировки этого то ли диагностического теста, то ли пособия по саморазвитию несколько менялись с течением времени — но лучше дать слово самому Е.В.Витковскому, опубликовавшему финальную версию теста в своём Живом журнале:

«Тест Витковского

«…а потом пришел лесник…»

(народная мудрость)

Этот тест гуляет по сети, до того гулял по самиздату. Между тем тест этот всё-таки разработан мной, да и те, кто заполнял ответы на него год-два-три-десять тому назад, теперь, глядишь, поменяли взгляды и вкусы.

Поэтому вывешиваю его здесь всерьёз и надолго. Оговариваюсь: он касается только русской поэзии ХХ века, о прозе в другой раз, о нерусской поэзии тем более, о переводной и вовсе отдельно.

Если кому-то покажутся интересными выводы, которые извлекаются из этого теста — сообщу их либо по мылу, либо прямо здесь, как желающий захочет. Единственная просьба — соблюдать условия.

ТЕСТ

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ГЛАВНЫХ

Обдумайте, кто из русских поэтов ХХ века – ваши любимые, ваши «главные». Это не иерархия ценностей, это – ваша книжная полка.

Ответ на вопрос «что есть ХХ век» такой (даю подсказку): Случевский – это ещё XIX век, ибо 99% написал всё-таки до 1900 года, Владимир Соловьев – тоже, а вот Анненский – уже ХХ век, ибо если у него и есть о чем разговаривать, то это все создано после 1901 года, родился он в 1856 году, все прочие, кто могут придти Вам в голову, неизбежно окажутся моложе. Не ограничивайтесь «Серебряным веком». Хоть своих знакомых пишите, но это должна быть именно «оригинальная поэзия», а не «Переводы <такого-то> из Борхеса», как мне один хороший человек написал. Последняя оговорка: всё-таки на дворе XXI век, но то, что написано в ещё не истекшие пять лет, пока давайте рассматривать вместе с поэтами ХХ века.

Ну, а теперь расположите имена поэтов в следующем порядке:

1. Первая тройка – не первый, второй, третий, а именно «трое любимых», без определения, кто кого главнее.

2. Вторая двойка: кто-то неизбежно в «первые» не поместился – впишите их сюда. Образовалась «первая пятёрка»

3. Вторая пятёрка: «места с шестого по десятое включительно». Не ломайте голову, кто «шестой», кто «десятый» – пишите подряд, но именно столько, сколько сказано.

4. Вторая десятка на тех же условиях: «места» с одиннадцатого по двадцатое, тоже без определения «кто за кем».

5. Последняя пятёрка. Сюда впишите тех поэтов, которые – Вы это понимаете – на «великие» не тянут, но кто важен для Вас лично.

6. Последнее – факультатив (можно и не отвечать). Напишите несколько (не больше пяти) поэтов, вызывающих у вас резкую антипатию.

Перепишите анкету набело, проставьте подпись и дату – и пришлите мне.

Е.Витковский.» (https://witkowsky.livejournal.com/682.html, 16.07.2018)

Прислать, увы, уже не получится.

Между тем, сам подход показался нам чрезвычайно плодотворным, — тем более, что он хорошо ложится на некоторые литературоведческие и социологические методики, и даже на ряд методов разработки искусственного интеллекта и в этом смысле — неслучаен.

Понадобилась, однако, некоторая корректировка: 25 поэтов — хороший индивидуальный запас, но такого количества маловато для всего русского ХХ века. Поэтому в качестве экспертной процедуры мы взяли тест Витковского as is, но умножили размер каждого кластера на 3: вместо первой тройки получилась девятка, вместо первой пятёрки — 15 имён и так далее. Каждый из экспертов должен был составить свой список из 75 имён, разбитых на пять категорий. В крайне маловероятном случае полного совпадения вкусов и предпочтений у нас получилось бы 75 ранжированных по их литературной значимости поэтов; в столь же маловероятном случае полного расхождения по всем позициям их вышло бы 375.

Верхнюю границу ХХ века определили так: поэты, чьё творчество в основном завершилось в ХХ веке. С учётом времени составления рейтинга — исключая живущих, или почти.

Дальше — цифры.

Методика подсчёта

Где рейтинги — там баллы. Каждый пункт теста («первая тройка» — у нас первая девятка, — и т. д.) должен был оцениваться в какое-то количество баллов, по нисходящей. Количество баллов одинаково для каждого пункта: в «первой девятке» каждый названный поэт получал одинаковое количество баллов для каждого участника и т.д.

Мы перебрали довольно много способов подсчёта — перевода ответов на тест в баллы, — каждый из которых давал несколько различающиеся результаты. Список поэтов первого ряда от перемены способа подсчёта практически не менялся, за вычетом одной-двух фамилий, оказывавшихся в пограничье: по одной методике они замыкали первый ряд, по другой — начинали второй. Точно так же не возникало разночтений при определении «хвоста» — поэтов, которых назвал только один из участников, причём в категории «любимые, но малозначимые» (пятый пункт теста). Больше всего неоднозначностей было на границе между вторым и третьим рядом и на границе между третьим рядом и «хвостом». Например: если кто-то из участников отнёс поэта N к первой девятке, т. е. счёл одним из самых значимых, а остальные не упомянули вовсе, или вспомнили в пункте 5, среди малозначимых — чему доверять больше: оценке одного участника или мнению большинства? Другой пример: какого-то поэта назвали все или почти все участники, но только в категории 5, как малозначимого, хоть и любимого; за счёт суммирования баллов он может оказаться почти в самом топе. Чему доверять больше: совокупной экспертной оценке поэта как звезды малой величины, или регулярности его упоминания, когда количество совпадений влияет на рейтинг? Разумеется, за счёт этого разные методики давали и разное количество поэтов, достойных включения в нашу виртуальную антологию.

В итоге остановились на разбалловке, которая 1) позволяет уравновесить место автора в поэтической иерархии, отданное ему хоть кем-то из участников, и количество поданных за него голосов (с учётом места), 2) гарантирует, что никто из поэтов, отнесённых к первому ряду хоть одним участником, не опустится до последнего, 3) гарантирует, что ни один из поэтов последнего ряда не окажется в первом ряду просто потому, что  о нём все вспомнили. Кроме того, она поддаётся логическому объяснению, сравнительно легко раскладывается на три ряда (уровня) — больше вряд ли стоит делать, — но и не позволяет «продвинуть» или «отодвинуть» какого-то поэта за счёт одного или двух голосов. Наконец,  итоговая ранжировка выглядит вполне гармонично по составу: скажем, условный Мандельштам не оказывается в одной категории с условным Рубцовым, — что, согласитесь, было бы странно, вне зависимости от индивидуального отношения к этим поэтам (другие методики подсчёта иногда создавали такие парадоксальные ситуации).

Сама итоговая методика выглядит следующим образом.

Все поэты, отнесённые к пятому пункту («любимые малозначимые») получили на старте по 2 балла для каждой анкеты (у каждого участника). Таким образом, если поэта упоминали в этой категории два эксперта, его итоговый балл был 4, если его упоминали в той же категории трое — 6 и т.д.

Пункты 3 и 4 явно связаны друг с другом, но всё же следует учитывать, кто приходит в голову первым — и кажется чуть более значимым, — а кто вторым. Поэтому разрыв между пп. 3 и 4 должен быть небольшим — меньше, чем между пп. 4 и 5, например. Делаем поправку на количество участников и получаем следующее: каждый поэт из п. 4 получает в каждой анкете по 6 баллов (2х3), каждый поэт из п. 3 — по 8 баллов (2х4). По той же схеме, каждый поэт из п.2 получает по 18 баллов (6х3), а из п. 1 — по 24 балла (8х3). Если, скажем, поэт N одним экспертом отнесён к первой категории (24 балла), другим — ко второй (18 баллов), ещё одним — к третьей (8 баллов), а двумя другими не упомянут вовсе, то его суммарный вес — 50 баллов; если какой-то поэт четырьмя экспертами отнесён к третьему пункту, а пятым — к четвёртому, его суммарный вес равен 38 баллам (8х4 + 6).

Таким образом, поэт может перейти в более высокую категорию только если уровнем ниже за него проголосовали не менее трёх участников, — но не может только за счёт этого перескочить через уровень. Наоборот, поэт, хоть кем-то отнесённый к самому высокому уровню (п. 1, «первая девятка») получает своего рода несгораемый капитал, который не позволит ему опуститься, если кандидатура не поддержана другими участниками, ниже следующего уровня (точнее, это возможно, но только в одном случае: если остальные участники вообще про него не вспомнили, — но и тогда он гарантированно не выпадет из общего списка, не останется в «хвосте»).

После этого все баллы суммировались и сформировался финальный рейтинговый список, где каждому имени соответствует набранное им количество баллов.

В итоге получилось 205 хотя бы раз упомянутых поэтов, с ожидаемой неравномерностью распределения: 42 «двоечника» (упомянутых лишь единожды в категории «на великие не тянут, но важны для Вас лично» и получивших в сумме по 2 балла); 41 автор, получивший 6 баллов (трижды упомянутые в последней категории, или один раз — в четвёртой категории) — и так далее, по убывающей, т. е. — чем больше количество баллов, тем меньше набравших их поэтов. В целом распределение выглядит статистически нормальным.

Поскольку 205 имён — и соответствующий им объём текстов — представляют собой слишком большое количество для сколько-нибудь вменяемой панорамы, пришлось обрубать «хвосты». В результате в итоговый рейтинг не вошли «двоечники» (уникальные индивидуальные пристрастия, никем более не упомянутые), «четвёрочники» и «шестёрочники» (единожды названные в п. 4 или — крайне редко — упомянутые двумя-тремя участниками в категории «любимые, но малозначимые»).

Границы между рейтинговыми группами в оставшемся после отсечения списке (122 имени) определялись следующим образом. За основу брался разрыв в количестве баллов, набранных каждым автором: отсчитываем от верхушки таким образом, пока счёт не дойдёт до поэта, чей рейтинг отличается от лидера более, чем вдвое. Такой подход кажется осмысленным с содержательной точки зрения: вряд ли поэтов, чей суммарный рейтинг различается более, чем вдвое, стоит относить к одной группе. В случае с поэтами первого ряда произошла естественная кластеризация: разрыв между четырнадцатым в этом рейтинговым списке поэтом (Ф.Сологуб) и следующим после него (В.Щировский) составляет 4 балла — это больше, чем в оставшейся части списка. Иными словами, выше этой границы разрыв может быть и больше (14 баллов между И.Бродским и Г.Ивановым), а вот ниже границы — разрыв между следующими друг за другом поэтами не превышает 2 баллов. Своего рода слом кривой, если всё это представлять в виде графика: дальше она становится гораздо более пологой. При этом разрыв между количеством баллов у Ф.Сологуба и у вершины списка (поровну у О.Мандельштама и И.Бродского) — ровно в два раза. Все, кто выше этой границы — первый ряд. Повторяем процедуру, отмеряя такое же количество баллов от верхнего поэта оставшегося списка: перебираем рейтинг, пока не доходим до авторов, чья сумма баллов вдвое меньше, чем у первого имени (В.Щировский). Это — второй ряд. Все оставшиеся укладываются в ту же формулу и составляют третий ряд.

Собственно рейтинг: русские поэты ХХ века по их значимости

Каждый список — по убыванию количества набранных баллов.

1-й ряд (14 поэтов):

Осип Мандельштам (1891-1938)

Иосиф Бродский (1940-1996)

Георгий Иванов (1894-1958)

Бенедикт Лившиц (1887-1938)

Сергей Петров (1911-1988)

Георгий Шенгели (1894-1956)

Александр Блок (1880-1921)

Валерий Брюсов (1873-1924)

Николай Заболоцкий (1903-1958)

Владислав Ходасевич (1886-1939)

Иннокентий Анненский (1855-1909)

Владимир Державин (1908-1975)

Борис Божнев (1898-1969)

Фёдор Сологуб (1863-1927)

2-й ряд (45 поэтов)

Владимир Щировский (1909-1941)

Михаил Кузмин (1872-1936)

Марк Тарловский (1902-1952)

Николай Гумилёв (1886-1921)

Арсений Тарковский (1907-1989)

Велимир Хлебников (1885-1922)

Даниил Андреев (1906-1959)

Николай Минаев (1895-1967)

Юрий Верховский (1878-1956)

Илья Зданевич (1894-1975)

Георгий Маслов(1895-1920)

Лев Лосев (1937-2009)

Александр Големба (1922-1979)

Аркадий Штейнберг (1907-1984)

Валерий Перелешин (1913-1992)

Марина Цветаева (1892-1941)

Василий Комаровский (1881-1914)

Бенедикт Дукельский (1886-1940)

Арсений Несмелов (1889-1945)

Арсений Альвинг (1885-1942)

Сергей Спасский (1898-1956)

Вера Меркурьева (1876-1943)

Андрей Белый (1880-1934)

Зинаида Гиппиус (1869-1945)

Георгий Голохвастов (1882-1963)

Владимир Маккавейский (1893-1920)

Алексей Лозина-Лозинский (1886-1916)

Александр Кочетков (1900-1953)

Сергей Марков (1906-1979)

Саша Чёрный (1880-1932)

Вадим Шефнер (1914-2002)

Владимир Набоков (1899-1977)

Игорь Северянин (1887-1941)

Иван Бунин (1870-1953)

Владимир Высоцкий (1938-1980)

Борис Пастернак (1890-1960)

Антонин Ладинский (1895-1961)

Владимир Нарбут (1888-1938)

Анна Ахматова (1889-1966)

Любовь Столица (1884-1934)

Александр Введенский (1904-1941)

Ирина Бушман (1921-2006)

Анна Присманова(1892-1960)

Максимилиан Волошин (1877-1932)

Артур Хоминский(1888- после 1915)

3-й ряд (63 автора)

Николай Моршен (1917-2001)

Лидия Алексеева (1909-1989)

Николай Рубцов (1936-1971)

София Прегель (1897-1972)

Александр Галич (1918-1977)

Григорий Ширман (1898-1956)

Владимир Корвин-Пиотровский (1891-1966)

Константин Липскеров (1889-1954)

Игорь Чиннов (1909-1996)

Георгий Оболдуев (1898-1954)

Эдуард Багрицкий (1895-1934)

Илья Сельвинский (1899-1968)

Дмитрий Кедрин (1907-1945)

Вячеслав Иванов (1866-1949)

Даниил Хармс (1905-1942)

Константин Бальмонт (1867-1942)

Мария Шкапская (1891-1962)

Валериан Бородаевский (1874-1923)

Александр Гингер (1897-1965)

Владимир Вейдле (1895-1979)

Анатолий Штейгер (1907-1944)

Юрий Одарченко (1903-1960)

Освальд Бургардт (1891-1947)

Николай Асеев (1889-1963)

Павел Антокольский (1896-1978)

Борис Слуцкий (1919-1986)

Николай Клюев (1884-1937)

Николай Глазков (1919-1979)

Сергей Есенин (1895-1925)

Константин Вагинов (1899-1934)

Сергей Рафальский (1896-1981)

Иван Елагин (1918-1987)

Сергей Соловьёв (1885-1942)

Вячеслав Лебедев (1896-1969)

Алла Головина (1909-1987)

Владимир Смоленский (1901-1961)

Борис Филиппов (1905-1991)

Дмитрий Кленовский (1893-1976)

Юрий Терапиано (1892-1980)

Юрий Левитанский (1922-1996)

Николай Оцуп (1894-1958)

Николай Щёголев (1910-1975)

Борис Садовской (1881-1952)

Михаил Зенкевич (1886-1973)

Александр Твардовский (1910-1971)

Корней Чуковский (1882-1969)

Павел Зальцман (1912-1985)

Семён Кирсанов (1906-1972)

Соломон Барт (1886-1941)

Дон-Аминадо (1888-1957)

Сергей Маковский (1877-1962)

Николай Тарусский (1903-1943)

Георгий Адамович (1892-1972)

Вильгельм Зоргенфрей (1882-1938)

Давид Самойлов (1920-1990)

Георгий Мосешвили (1955-2008)

Владимир Луговской (1901-1957)

Рюрик Ивнев (1891-1981)

Дмитрий Олерон (1884-1918)

Владимир Злобин (1894-1967)

Александр Кондратьев (1876-1967)

Михаил Малишевский (1896-1955)

Владимир Пяст (1886-1940)

Итого: 122 автора

Оправдательная записка:

феномен Маяковского e tutti quanti

Без пояснений, комментариев и уточнений не обойтись — хотя, что тут, казалось бы, объяснять? Всё решили математика и стартовая выборка экспертов.

И тем не менее.

Начнём с того, что в ходе обсуждения получило рабочий ярлык «феномен Маяковского», поскольку именно отсутствие Владимира Маяковского в итоговом рейтинге, даже на последних местах, кажется самым заметным зиянием. Маяковский устойчиво лидировал в антирейтинге (п.6 «теста Витковского»). Всем экспертам было предложено сформировать свой антирейтинг, т.е. — заполнить шестой пункт, но не все согласились это делать (а кто-то наоборот не смог уложиться в отведённое количество и набросал список на полстраницы). В результате учитывать антирейтинг при расчётах мы не стали, но он и так проявился достаточно очевидным образом.

Дело в том, что все эксперты несколько старше 30 лет,  в силу этого — ушиблены советской образовательной системой, и ушибленность эта им очень не понравилась и повлияла на поэтические предпочтения. Поколенческий сдвиг выборки: весь советский поэтический официоз внушал такое неприятие, что — несмотря на усилия отдельных экспертов, — ни Маяковский, ни Евтушенко, ни Рождественский или Вознесенский не прошли порогового отсева, оставшись в обрубленном «хвосте» (хоть по одному разу среди третьеразрядных поэтов их упоминали, но — недостаточно). Возможно, эти поэты заслуживают более высокого места — но не у нашего поколения (не у наших поколений, если уж быть точным) об этом спрашивать: слишком сильно предубеждение.

Ещё один перекос выборки, очевидный с самого начала — гендерный: в кругу экспертов — одни мужчины. Но на этот счёт мы спокойны: в итоговом рейтинге оказалось больше поэтесс, чем в любом другом встречавшемся нам списке подобного рода (если, конечно, не учитывать специальные подборки женской поэзии).

Итоговый рейтинг явно смещён в сторону поэзии Серебряного века, — пусть и не сильно, представлено всё столетие. Ну, что ж делать, если русская поэзия развивалась именно так.

Как обычно и бывает, меньше всего разногласий было по поводу первых мест, хотя даже лидеры не набрали заветных 120 баллов, т.е. — не вошли в «первую девятку» у всех пятерых авторов-составителей. Чем ближе к концу списка — тем больше было изумлённых восклицаний (ну надо же, и этого вспомнили!), но резкого отторжения не было и там. Мы не делали различий между жанрами: какие-то поэты и поэтессы заслужили своё место в рейтинге лирикой, кто-то — поэмами, кто-то — песенными текстами, диапазон — от вариаций на античные темы до революционной поэзии или детских стихов.

Главное, в конце концов, личное отношение: то, что мы читаем сами и что готовы разделить  с другими.

Илья Будницкий,

Василий Молодяков,

Владислав Резвый,

Александр Соболев,

Ярослав Старцев