—

Москва, как и любой древний город, имеет богатую историю наименований своих улиц, переулков и площадей. На протяжении веков названия московских улиц менялись под влиянием различных исторических, политических и социальных факторов. Эта история переименований отражает не только эволюцию самого города, но и трансформацию общественного сознания, смену идеологических парадигм и культурных ориентиров.

—

—

Древнейшие улицы Москвы и их наименования

Несмотря на то, что первое летописное упоминание о Москве относится к 1147 году, наиболее ранние сведения об отдельных московских улицах дошли до нас лишь от XV века, то есть спустя три столетия после возникновения города. В своем большинстве это летописные известия о многочисленных московских пожарах, в которых отмечались пределы распространения огня.

Какая же из московских улиц является наиболее древней? В последнее время в популярной литературе сложился устойчивый миф, что ею является Арбат. Поводом для этого стал широко отмечавшийся в 1993 г. 500-летний юбилей первого летописного упоминания этой улицы. Действительно, в Воскресенской летописи находим сообщение о пожаре 28 июля 1493 г., когда «выгоре… и Борис Глеб на Орбате». Однако к современному Арбату эта церковь не имеет никакого отношения. В XV-XVII вв. Арбатом именовалась современная Воздвиженка. Нынешний же Арбат вплоть до строительства стены Земляного города в конце XVI в. в состав города не входил и являлся лишь частью дороги на Смоленск.

Просматривая различные летописи, приходим к выводу, что древнейшей московской улицей, чье название ранее всех упоминается в источниках, следует признать нынешнюю Варварку. В опубликованном М.Н. Тихомировым отрывке из «Владимирского летописца» под 1434 г. читаем:

«Того же лета месяца ноября 12 день преставися раб божий Максим, иже Христа уродивый, положен бысть у Бориса и Глеба на Варварьской улици за торгом».

Другой древнейшей улицей Москвы исследователи считают Большую (или Великую) улицу, которая шла от Кремля вдоль Москвы-реки к устью Яузы и хорошо прослеживается на планах Москвы на территории позднейшего Зарядья. Впервые она упоминается Воскресенской летописью при описании пожара 1468 г. Однако имеются основания полагать, что употребляемое летописцем выражение «Большая улица» не является именем собственным и представляет собой лишь нарицательное выражение, указывающее на относительную ширину или длину улицы.

Особенности формирования названий улиц в XV-XVII веках

Неустойчивость названий московских улиц в XV в. подтверждает и такой источник, как Уставная губная московская запись об уголовном суде и подсудности в Москве с округой, более известная как «Запись о душегубстве». В ней названы всего три московские улицы: Великая, Варьская и Стретеньская. При описании границ внутригородских судебных округов авторы документа предпочитали давать «привязки» не столько к улицам, сколько к природным объектам или частям города.

Более или менее четко направления главных московских улиц сформировались лишь к рубежу XVI-XVII вв. Это было связано со строительством стен:

— Китай-города (1534-1538);

— Белого города (1585-1591);

— Земляного города (1591).

По трем линиям городских укреплений были устроены проездные ворота, которые и дали названия проходившим через них улицам. Уже на Петровом плане Москвы 1597 г. впервые появляются надписи ворот Земляного города, проходивших по линии современного Садового кольца: Никитские, Тверские, Дмитровские, Петровские и т.д. Названия ворот закрепляли собой и названия улиц, отходивших от них.

Однако в ситуации, когда на углах улиц не было прибито никаких табличек, процесс закрепления названий основных улиц растянулся более чем на столетие. Насколько трудно прививались названия улиц свидетельствует перепись Москвы 1620 г. Согласно этому источнику, многие улицы имели по несколько названий, как правило, обозначавших отдельные отрезки. К примеру, нынешняя Мясницкая улица имела такие определения:

1) «у Пречистой Гребневския в улице».

2) «по Фроловской улице».

3) «в Казенной улице».

Следующая по времени московская перепись 1638 г. свидетельствует о крайней неустойчивости уличных названий. Согласно этому источнику, та же Мясницкая улица именовалась «Евпловкой» и «Егупьевской улицей».

Значительная часть улиц и подавляющее число переулков вообще не имели никаких названий. Показателем этого является перепись 1620 г., где упоминаются лишь 16 названий улиц и 12 — переулков. И хотя источник дошел до нас не полностью и не охватывает всей тогдашней Москвы, общая картина представляется весьма показательной. Как и в XV в. по-прежнему господствуют описательные названия.

В переписи 1620 г. читаем такие определения:

— «у Рождества на Кулишках на большой улице возле Рыбного ряду» (о позднейшей улице Солянке);

— «у Пятницы на Кулишках на большой улице» (о ней же);

— «с Покровки от Николы в переулок» (о нынешнем Златоустинском переулке);

— «у Гавриила Великого в переулке» (о современном Архангельском переулке).

Первые попытки регулирования названий улиц

Первые попытки регулирования уличных названий относятся к середине XVII в. Наиболее ранний известный нам указ о переименовании московских улиц датируется 17 апреля 1658 г. Царь Алексей Михайлович распорядился переименовать ворота в Кремле и Белом городе, а также две улицы в Белом городе: Чертольскую в Пречистенку, а Арбат в Смоленскую улицу. Это распоряжение было вызвано тем, что монарх часто ездил молиться в Новодевичий монастырь перед Пречистой Смоленской иконой Божьей матери. От Кремля его путь лежал по Чертольской улице, а упоминание черта было непристойным по дороге в обитель.

Однако первый опыт переименований оказался не слишком удачным. Если новые названия кремлевских ворот: Спасские и Троицкие (вместо Фроловских и Курятных) закрепились, то переименование Боровицких ворот в Предтеченские не привилось. Так было и с Мясницкими воротами Белого города, которые государь повелел именовать Фроловскими (по соседней церкви), — новое название не прижилось. Что касается имен улиц — название Пречистенка закрепилось в московской топонимике, а Смоленскую улицу позднее стали именовать Воздвиженкой.

Упорядочение названий улиц в XVIII веке

Следующий шаг в деле упорядочения названий улиц относится к XVIII в. В 1722 г. город в полицейском отношении был разделен на 12 команд. К 1775 г. Москва состояла уже не из команд, а полицейских частей. Первоначально их было 14, а в 1784 г. стало 20. Размежевание города дало возможность ввести в 1784 г. нумерацию домовладений (так называемые «городские» адреса). Однако она велась не по улицам, а по отдельным домовладениям в пределах каждой из частей.

Следствием перемен в административном управлении стало постепенное закрепление уличной номенклатуры. Помимо улиц названия постепенно получают и прежде безымянные переулки. Основания для их наименования были различными: нередко имя переулку давала стоявшая в нем церковь, очень часто он получал свое название по дому наиболее заметного домовладельца. К примеру, известный Лаврушинский переулок получил название по находившемуся в нем в 1760 г. дому купеческой вдовы Анисьи Матвеевны Лаврушиной. Но эти названия были еще довольно неустойчивы. Так, Еропкинский переулок (между Пречистенкой и Остоженкой) в начале XVIII в. именовался Сонцовым, затем Шеншиновым (по дому в 1728 г. солдата лейб-гвардии Преображенского полка Алексея Леонтьевича Шеншина), и, наконец, получил нынешнее название по усадьбе в 1770 г. генерал-аншефа Петра Дмитриевича Еропкина.

Большие перемены в московскую топонимику внес знаменитый пожар 1812 г. Во многих опустошенных огнем кварталах переулки вместо прежних получили новые названия — по домовладельцам уже «послепожарного» времени.

Массовые переименования после революции 1917 года

Переломным этапом в развитии московской топонимики стала революция 1917 года. Уже 12 апреля 1918 г. на заседании Совнаркома был принят известный декрет «О памятниках Республики», предусматривавший снятие памятников, воздвигнутых «в честь царей и их слуг». Отдельный пункт постановления, подписанного В.И. Лениным, А.В. Луначарским и И.В. Сталиным, поручал специально созданной комиссии «спешно подготовить… замену надписей, эмблем, названий улиц, гербов и т.п. новыми, отражающими идеи и чувства революционной трудовой России».

С этого момента в Москве началась буквально вакханалия переименований. В 1918-1919 гг. в городе появились улицы Большая и Малая Коммунистические, Баррикадная, Трудовая, Рабочая, Добровольческая, площади Борьбы, Восстания, Революции, Советская и т.п. Целый ряд названий был дан в честь деятелей революционного движения. В Москве появились улицы Бакунинская, Верхняя и Нижняя Радищевские, Карла Маркса, Бауманская, Володарская, площадь Свердлова и т.п. Еще при жизни В.И. Ленина его имя было увековечено в Заставе Ильича и Ульяновской улицах.

Особенностью этого периода стало то, что переименованиями в Москве занимался не Моссовет, а созданные в районах комиссии. Поскольку с соседями своих действий они, как правило, не согласовывали, в городе вскоре оказалось множество улиц с одинаковыми названиями. К примеру, одних только Октябрьских оказалось 11 улиц и три площади.

Такая одноименность улиц создавала ощутимые неудобства для городских служб. В начале 1921 г. для того чтобы разобраться со всеми переименованиями первых революционных лет Моссоветом была создана специальная комиссия, куда вошли представители милиции, почты, губернского управления музеями, отдела благоустройства, Коммунального музея и общества «Старая Москва». Занявшись ревизией, комиссия отменила большинство решений райсоветов, оставив в силе только 64 переименования. 22 июня 1921 г. президиум Моссовета издал постановление «О порядке переименования улиц, проездов и площадей города Москвы». Впредь устанавливался порядок, по которому дальнейшие переименования должны были производиться исключительно президиумом Моссовета.

Затем началась плановая работа по приведению в порядок перечня московских улиц. В духе времени перед комиссией была поставлена цель изгнания из обихода названий, в какой-либо мере связанных с памятью о «проклятом царском режиме». Но при этом главным в ее работе стало устранение существовавшей одноименности московских улиц.

Итоги работы комиссии, после согласований с райсоветами, были утверждены постановлением Моссовета от 7 июня 1922 г., которым было переименовано 477 улиц, то есть примерно четверть из имевшихся тогда примерно 2 тыс. улиц. Правда, не все оказались согласными с решениями комиссии. Ряд оппонентов выступал против привязки названий к истории улиц, в частности, к именам прежних владельцев. Под их нажимом Моссоветом 12 августа 1924 г. были переименованы 63 улицы и переулка, а 17 декабря 1925 г. — еще 81 улица.

На этом массовые переименования улиц на несколько десятилетий закончились. В последующее время они носили единичный характер и производились, как правило, в память наиболее видных деятелей партийного руководства (в 1934 г. Мясницкая улица была переименована в улицу Кирова, в 1935 г. Ильинка стала улицей Куйбышева), а с конца 1930-х годов — первых Героев Советского Союза. В этом же ряду стоят улицы, названные в честь советских писателей (в 1932 г. Тверская была переименована в улицу Горького, в 1933 г. Всехсвятская улица стала улицей Серафимовича — при этом они получили названия еще при жизни указанных лиц).

Переименования в связи с расширением Москвы в 1960-е годы

В 1960 г. произошло одно из самых значительных в истории Москвы увеличений ее площади (более чем в 2,3 раза — с 379,4 до 886,5 кв. км). Согласно указам Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 августа 1960 г. и 11 ноября 1961 г., граница города была установлена по Московской кольцевой автомобильной дороге. В черту столицы вошли пять подмосковных городов: Тушино, Бабушкин, Кунцево, Люблино, Перово и масса ближайших подмосковных поселков (Ленино, Бирюлево, Чертаново, Очаково и др.), сел и деревень. Названия многих улиц в них совпадали с московскими.

В итоге в Москве оказалось:

— 20 Советских улиц,

— 19 Московских,

— 18 Центральных,

— 17 Школьных,

— 16 Полевых,

— 15 Пионерских,

— 11 Пушкинских

и т.д. — всего до 800 одноименных улиц (примерно из 4 тыс. существовавших на тот момент).

Это создало большие трудности для городских служб, и в 1962 г. тогдашний председатель Моссовета В.Ф. Промыслов предложил комиссии по наименованиям улиц (ее возглавлял секретарь исполкома Моссовета А.М. Пегов) приступить к ликвидации одноименности улиц.

Сразу потребовалась масса новых названий. Ситуацию в определенной мере усугубляло массовое жилищное строительство на вновь присоединенных к городу территориях, где ежегодно возникали все новые и новые улицы. Однако набор привычных идеологических названий (Октябрьская, Мира, Революции, Комсомольская, 8 марта, 1 мая и т.п.) был исчерпан. Не помогли и нейтральные названия типа: Весенняя, Тихая, Зеленая и т.п. Их запас был также ограничен. Тогда в практику был введен принцип географической ориентации. Его суть заключалась в том, что в определенных частях Москвы (по направлению от Кремля) улицы стали получать названия по городам, рекам, озерам и т.п., расположенным в том же направлении, но за пределами столицы.

Так в северной части города появились улицы Верхоянская, Вологодская, Дудинская, Магаданская, Мезенская, Таймырская. Здесь же — улицы по названиям объектов ближнего Подмосковья: Лобненская, Учинская, Федоскинская. В юго-восточном направлении находим улицы Волжскую, Жигулевскую, Рязскую, Ставропольскую, Тамбовскую, Ташкентскую, Рязанский проспект, Самаркандский бульвар и т.п. Такая группировка названий в определенной мере была призвана помочь ориентированию в огромном мегаполисе.

Мемориальные названия и возвращение исторических имен

Вместе с тем, в начале 1960-х годов у руководства Моссовета возникает желание окончательно избавиться от названий, происходивших от фамилий домовладельцев, а также имевших хоть какие-то намеки на церковное происхождение. Начались переименования: Гагаринский переулок в 1962 г. стал улицей Рылеева, а в 1968 г. 1-й Зачатьевский переулок превратился в улицу Дмитриевского (в честь Героя Советского Союза). Подобная практика особенно развилась в 1970-е-1980-е годы, когда некролога в газете «Правда» было достаточно для того, чтобы на карте города появилась новая улица.

В итоге Москва постепенно все более и более превращалась в своеобразный «поминальник». При этом для многих жителей столицы было порой неясно — в честь кого была названа та или иная улица. Поэтому в московской топонимике появились ранее несвойственные ей указания на род деятельности того или иного человека — улица академика Петровского, улица маршала Бирюзова и т.д.

Многочисленные переименования улиц привели к утрате многих коренных московских названий, которые фиксируются источниками еще с XVII-XVIII вв.: Покровки, Маросейки, Якиманки, Остоженки и т.д. Все это вызывало определенное недовольство москвичей.

Вопрос о возвращении исторических названий возник в середине 1980-х годов с началом Перестройки. В 1986 г. Метростроевскую улицу вновь переименовали в Остоженку, Фрунзенский вал — в Хамовнический. Но на этом дело остановилось. За последующие четыре года была лишь упразднена площадь Л.И. Брежнева (1988), улицу К.У. Черненко (именно так, с инициалами, она писалась в официальных документах) переименовали в Хабаровскую, а улица Жданова вновь стала Рождественкой (1989).

Перелом в этом вопросе произошел после избрания в 1990 г. нового состава Моссовета. Уже в ноябре 1990 г. был утвержден первый пакет переименований из 27 названий, второй из 40 названий — в апреле 1992 г., третий — в мае 1993 г. Всего было переименовано около 150 улиц — в основном в пределах Садового кольца. На карте Москвы вновь появились Тверская, Покровка, Дмитровка, Маросейка, Якиманка, Пречистенка, Красные ворота, Варварка и т.д.

Правда, при этом следует отметить, что многие из этих переименований остались «на бумаге» — не были изготовлены уличные таблички, не были внесены исправления в официальные документы и т.п. Поэтому вскоре после разгона Моссовета во время октябрьских событий 1993 г. стали высказываться предложения считать недействительными решения о переименовании улиц, принятые распущенным Моссоветом. В частности, на этом настаивал Ю.М. Лужков, указывавший на финансовую сторону вопроса. Но решения Моссовета имели юридическую силу и мэр столицы вынужден был летом 1994 г. поставить вопрос о возвращенных названиях на заседании московского правительства. Мнения разделились. В итоге решено было провести опрос москвичей, который показал, что 58% жителей столицы согласны с переименованиями. 25 октября 1994 г. Ю.М. Лужков подписал постановление правительства Москвы о возвращении всех исторических названий, принятых Моссоветом в 1990-1993 гг. При этом одновременно был введен мораторий на дальнейшие переименования.

8 октября 1997 г. Московской городской думой был принят закон «О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы». Самыми существенными пунктами в нем стало то, что новые названия впредь не должны повторяться на карте города, а присвоение улицам имен тех или иных лиц может даваться только новым улицам и по истечении не менее десяти лет со дня кончины.

Современные проблемы московской топонимики

В настоящее время отсутствует полный перечень всех московских улиц. Связано это с тем, что их учет ведет Бюро технической инвентаризации, в списке которого имеются данные о чуть более 3400 московских улицах, переулках, площадях и т.п. Но в действительности улиц гораздо больше. Не считая множества безымянных внутриквартальных проездов, целый ряд реально существующих улиц не проходит по данным БТИ, поскольку стоящие на них дома имеют нумерацию по соседним улицам. Очевидно, настало время проведения новой инвентаризации всех имеющихся городских проездов, подобно тому, как это было сделано во время единственной подобной переписи 1882 г.

Вопрос о названиях улиц всегда остро воспринимался общественностью. В частности, в канун 200-летней годовщины со дня рождения А.С. Пушкина поднимался вопрос о том, что после возвращения Пушкинской улице (это имя она получила к 100-летию со дня гибели поэта) исторического названия Большая Дмитровка в городе не осталось улицы, названной в память великого русского поэта, чьи жизнь и творчество были тесно связаны с Москвой. Можно привести и другие подобные примеры. Действующий мораторий на переименования улиц лишь законсервировал этот вопрос.

В результате, история переименований московских улиц отражает сложный путь развития города и страны в целом. От стихийного формирования названий в древности до идеологически мотивированных массовых переименований советского периода и возвращения исторических имен в постсоветское время – этот процесс продолжает вызывать интерес и дискуссии среди москвичей и исследователей истории столицы.

Главред

Дмитрий Г. Плынов