Как бы отнёсся Тургенев к западной экранизации «Первой любви» с Доминик Санда в образе Зинаида: великолепной Доминик, словно скрывающей в лукавых уголках губ код женственности?

Тургенев всегда изображает начало любви – зарождение, шорох волнения, сминающий душу, медовое томление, восторг первых касаний.

Изобразить супругов после двадцати лет, не то четверти века совместной жизни?

Было б верхом пошлости, не говоря о скуке, износе чувств, выработке человеческого ресурса, способного любить…

На заднем плане множества вещей Тургенево слышится «Утро туманное…»

Сырое, нивы печальные – всё в сущности печально, человек, живущий в постоянном настоящем, не замечает, как отваливается период за периодом его бытования на земле, а настоящее всё длится, длится, пока не втянет в себя смерть.

Он боялся смерти – Тургенев?

Героиня «Живых мощей», поразительного рассказа, ждёт её, как высокой сладости, как запредельного брака, открывающего такие перспективы, что не снились изболевшемуся, истончённому телу.

Плясунья, красавица Лукерья, насладившаяся всем, теперь – как это ни криво звучит – наслаждается болезнью, уходя в сладость предчувствий.

Пока Базаров, стремящийся переустроить мир по-своему, не представляет – на каком волоске подвешена она: жизнь.

Химик нужнее поэта?

О да, кто бы спорил.

Читать вообще надо только для развития своего внутреннего состава – но что он такое?

Не выяснить – следствие ли работы мозга и правильного функционирования жидкостей тела?

Или они – есть рабочий механизм души, чтение для которой – возможность роста?

В том числе – эстетического.

Тургенев – эстетичен, почти предельно; стиль его – математически-выверенный, травный, предельно живописный близок к понятию совершенство, которое также не определить, как душа.

Базаров резок.

Его конфликт с поколением отцов логичен: всегда такой, на разном историческом антураже только, а так… всегда.

Снова прозвучит «Утро туманное…» — Базарова больше не будет, и – он будет всегда: такова альтернативная явь: литература: умершие в ней остаются жить.

Как Полонез – Дмитрий Рудин, сражавшийся храбро, растворившийся в борьбе, убитый…

Тургенев любил красавиц.

Красавица Елена Николаевна с малолетства отличается доброй душой и мечтательностью; Инсаров смугл и страстен, живёт идеей освобождения Родины.

Достаточной идеей, чтоб заразить Елену: после сложно изогнутых путей след её теряется: мол, видели в качестве сестры милосердия с болгарским войском.

Ей бы пошло.

Шутя, Мария Полозова рушит судьбу Дмитрия: накатят «Вешние воды», не оставив никому шанса.

Млечный, будет литься, питая, язык.

Завораживая своей симметрией.

Своеобразной архитектурностью.

Поражая многим.

Романы Тургенева многослойны, как образы его: вскройте пласт нежности в Базарове, коснитесь страхов Инсарова…

Тургенев отчасти сентиментален.

Он плакал, вероятно, слушая романсы.

Он горд, сентиментален, аристократичен, организован сложнее своих романов, в которые вложил столько себя – но не целиком: сие невозможно ни для кого.

Какая-то часть должна умереть – чтобы, возникнув в иных пространствах, включиться в запредельное творчество.

Александр Балтин