Всё! Решено! Сегодня ни строчки! Прямо сейчас! (Ну или чуточку позже.) Беру тряпку, тащу в свой кабинет пылесос и начинаю беспощадную борьбу со своими «Авгиевыми конюшнями». Что ни говори, а моя «половинка» права. Пыль, это микробы, бактерии и прочие паразиты. А иммунитет у такого человека, как я, однозначно, ослабленный. Сказано-сделано. Материалы из этой папки в макулатуру. Всё уже издано и переиздано. И из вон той-тоже. Только место занимают. Так. А это что? Беру в руки пухлый «Скоросшиватель», на которым фломастером начертано «Нессельроде». Помню о нём я уже писал. И довольно давно. Рассказ назывался «Кисель вроде». А папка до сих пор на столе лежит. Но ведь я отчётливо помню, что в прошлом году уже устраивал в кабинете «шмон», подобный сегодняшнему. Однако сей самодельный фолиант не выкинул. Сохранил. Для чего?

***

— Решился. Похвально. Только не останавливайся. Прояви наконец свою мужскую силу воли и доведи уборку до логического конца. А то я тебя знаю. Опять усядешься в кресло и будешь перекладывать листочки из одной стопки в другую. — Это моя супруга заглянула в кабинет, для выдачи порции ценных указаний. — Через час жду тебя на кухне. У нас сегодня макароны по-флотски.
Какая же она у меня умница. Не выпуская папки из рук я нежно целую оторопевшую супругу. По-флотски, это же великолепно.  Замечательно. Обязательно буду. Можно сказать, всенепременно. А сейчас будь добра оставь меня одного. Мне тут надо…
— Знаю, что тебе надо- ворчит жена. -Что-то срочно записать потребовалось. Вот так всегда.
Я хотел было возразить. Но передумал. По-флотски. Флот. Русский. Парусный. Я сохранил папку «Нессельроде» из-за удивительного письма.

***

Высокопоставленному вельможе писал турецкий офицер. Штурман корабля «Реал-бей».
«…мы погнались за ними, но только догнать могли один бриг. Корабль капитан-паши и наш открыли тогда сильный огонь…»

***

Бриг капитана-лейтенанта Александра Казарского получил свое название в память об отважном катере, отличившемся в сражениях со шведами. Корабль оснастили восемнадцатью чугунными пушками и двумя переносными орудиями. Корму украсили статей римского бога Меркурия.
С началом очередной Русско-турецкой войны, «Меркурий» участвовал в боях за Варну и Анапу. Захватил два вражеских корабля с готовящимся к высадке десантом.

***

Супруга не ушла. Вздохнув, взяла в руки тряпку стала вытирать пыль с многочисленных полок. — Послушай, а откуда у нас эта репродукция Айвазовского? Что-то я её раньше не замечала.
— Как раз об кораблях, не ней изображённых, я и собираюсь написать. А ты мне, мягко скажем, мешаешь.
— Это я тебе мешаю! Признайся честно. Если бы не я. Ты бы сегодня не вспомнил об этом бое. Я слушаю! — Она решительно опустилась на диван. — Иван Константинович абы о ком картины не рисовал. Что-же там произошло?
— Каюсь. Ты, как всегда, права. Не только я, но и многие мои соотечественники либо не помнят, либо вообще не знают о подвиге брига с красивым именем- «Меркурий».

***

В один из майских дней отряд русских кораблей заметил вражескую эскадру. Командующему захотелось поближе разглядеть противника. На фалах его судна взлетел приказ: «Меркурию» лечь в дрейф». Турки умели читать русские вымпелы. Они прекрасно значение этого сигнала. Вражеские суда подняли на мачтах все паруса. Совсем скоро за кормой брига Казарского, вырос лес из мачт. Стадесяти пушечный «Селимие» и семидесяти пушечный «Реал-бей» поравнялись с «Меркурием». Остальные корабли турецкой эскадры легли в дрейф, издали наблюдая за тем, как будет захвачен, либо потоплен небольшой русский кораблик.
Неукоснительно соблюдаемый обычай российского флота предоставлял первое слово младшим чинам. — «А чего тут думать? Вступить в бой и драться до последнего снаряда и человека». Матросы поддержали это многоголосым криком «Ура!» Весь состав корабля переоделся в парадные мундиры и форменки. Прочитали молитву Святому Николаю — покровителю русских моряков. Командир положил возле порохового погреба заряженный пистолет. Коротко распорядился: — «Последнему оставшемуся в живых выстрелить в бочки. Взорвать бриг, дабы врагу не достался!» Кормовой флаг крепко-накрепко прибили, чтобы никто и ни при каких обстоятельствах, его не спустил. Все документы и карты не мешкая сожгли.

***

«Селимие» уже заходил с кормы. На приказ о сдаче, «Меркурий» ответил яростной стрельбой. Начался неравный бой. Тридцати фунтовое ядро пробило борт брига, погибли два матроса. Александр Казарский вёл корабль, так, чтобы большинство турецких ядер не достигало цели. Бриг подошел к турецкому флагману почти вплотную. Теперь русские снаряды ложились точно в цель. Получив пробоины и повреждения «Селиме» лёг в дрейф и вышел из боя. Тем не менее его прощальный залп повредил одну пушку «Меркурия» и пробил корпус брига ниже ватерлинии. Над «Меркурием» нависла угроза затопления. Невероятными усилиями команды течь удалось кое-как заделать.
Тем временем «Реал-бей», расстреливал русский корабль, с другой стороны. Трижды возникал пожар. Но русские моряки продолжали сражаться. От турецких ядер невозможно было увернуться. Оставалось одно. Сражаться. Стоять до последнего. Наконец получилось снести основные мачты турецкого корабля. Рухнувшие паруса закрыли отверстия для пушек. Обстрел прекратился.  «Реал-бей» не смог далее продолжать бой и вышел из сражения.
Повреждённый «Меркурий» медленно шёл к Сизополю. Четверо русских моряков было убито, шестеро ранено. Капитан получил ранение в голову. Наскоро перевязав рану носовым платком, капитанский мостик не покинул.

***

Супруга открыла скоросшиватель и прочла: — «В воздаяние блистательного подвига брига «Меркурий», Государь Император всемилостивейше соизволил: командира капитан-лейтенанта Казарского произвести в капитаны 2 ранга. И, сверх того, кавалером ордена св. Георгия 4 класса. Всем нижним чинам знаки отличия военного ордена. Всем вообще, как офицерам, так и нижним чинам, в пожизненный пенсион двойной оклад жалованья по окладу, какой они получали до Настоящего времени. А дабы увековечить в роде сих офицеров память примерной их храбрости и мужественной решимости на очевидную гибель, Государь Император соизволил повелеть, чтобы пистолет, как оружие избранное ими для взорвания на воздух при невозможности продолжать оборону, был внесен в гербы их». («Морской сборник» № 6-1850 г., с. 493-494).

Непременно напиши об этом. Подвиги славных предков забывать нельзя. Только после обеда. А сейчас идём на кухню. Ты же знаешь, макароны потому и называются по-флотски, что их едят горячими.

Александр Ралот