1

Золото фактов, залитое кровью, должно было превратиться в платиновую литературу.

…война, отражённая повседневностью, будничностью тяжёлой работы, с наждачною правдой каждого дня: и страха, и двойной радости от еды, и счастья, что пока ещё жив…

Так явились Окопы Виктора Некрасова.

Окопы, определившие направление в литературе – но: шире – во многом и само движение литературы, какая не делится на жёстко изолированные тематические отсеки.

Жизнь, увиденная через призму войны, страшнее, чем означенная через любые другие призмы.

Но в и недрах оной всё определяется верой, правдой, любовью, долгом.

Иного нет, ибо жизнь вообще сводима к нескольким корневым понятиям, и то, насколько человек может соответствовать им, и делает его человеком.

Подвиги совершались каждый день – но воспринимались ли они таковыми?

Железный морок Сталинградской битвы тек расплавом стали, смерти, земли, надежды, и победа в ней участниками её виделась, вероятно, иначе, чем через десятилетия была увидена историками…

Квант высокой простоты и ясности, заряжавший каждую фразу повести Некрасова, прожёг грядущее, как вариант образца, которому стоит следовать.

Сухость фраз определяется их правдивостью, а их компактность и ёмкость создаёт иллюзию присутствия последующих читателей – там, где они присутствовать не могли физически.

Послевоенные трудности носили окрас подлинной трагедии, что хорошо воплощено было в повести «Родной город», где, вернувшемуся с войны разведчику, сложно понять и принять происшедшее, но невозможно не считаться с ним, чтобы продолжать жить дальше.

Жизнь всегда остаётся жизнью, какой бы она ни была.

Различные её аспекты попадали в поле зрения Виктора Некрасова, по-разному толковались им, но выжившему в недрах войны уже невозможно было уйти от генеральной темы, не возвращаться к ней…

Хотя монумента Окопов было бы достаточно для писательского бессмертия.

2

Он имел бронь – однако, совесть: совсем не пустое понятие в те времена – заставила его отправиться добровольцем на фронт, стать защитником Сталинграда…

Из Окопов Виктора Некрасова вышла целая проза: военная, лейтенантская, пропитанная самой субстанцией правды, обработанная её наждаком.

Проза, продолжающая линии классической, вместе поднимающая их на новый уровень, словно пропуская через фильтры опыта, которого не могло быть ранее.

Выпуклая проза: простая внешне, с фразой, ёмко нагруженной пудами содержания.

Каждая фраза должна быть содержательна, как в стихотворение – строка.

Прямая оптика: лейтенант-сапёр Ю. Керженцев показывает войну через себя; персонажи, появляющиеся в повести, становятся столь же реальными, сколь ваши соседи…

Интеллигент-математик, философствующий о сути происходящего – и, словно уравновешивающий его, не знающий уныния старшина Чумак; Фарбер – тот самый математик, никогда не бивший людей по лицу, тем не менее вынужден бить других людей, ради защиты Родины.

Тяжёлая диалектика.

Живая плазма войны закипает сильно, но и просто… военная работа подразумевает много бытового, точно обыденного, хоть и взятого в ином ракурсе яви.

…Некрасов писал и другие книги.

Вот трое мужчин: слишком разнящихся по возрасту, роду деятельности, образу жизни.

Что объединяет их?

Кира Георгиевна – женщина, многое значившая в их жизни…

Хорошо выстроенный, просвеченный грустью и психологизмом текст; плавно читающийся, заставляющий сострадать…

…разочарованный человек; хороший, разочарованный, потому и пьющий, стремящийся верить в лучшее, когда вечно получается нечто…

Так в повести «Взгляд и нечто»…

Некрасов хорошо писал о Париже: молодо, по-мушкетёрски; однако остался теми – колоссальными, простыми, давшими направление целой литературе Окопами…

3

Интеллектуал-математик Фарбер, чьи рассуждения в той же мере интересны, сколь и добры, признаётся, между прочим, что никогда не бил человека по лицу: однако, война, используя жестокую диалектику, заставляет его производить иные операции…над человеком; отчасти противостоящий ему старшина Чумак: не ведающий уныния: солдат, на которых и держалась победа…

Война, увиденная глазами лейтенанта-сапёра Ю. Керженцева: война, окопы которой дали целую литературу: лейтенантскую, наждачно правдивую, перенасыщенную солью того опыта, которого нету горше.

Соль кажется чёрной.

Война воспринимается работой, где подвиг – повседневность, но и бытовая повседневность остаётся: люди и в окопах, и перед ежедневной возможностью умереть – люди.

У В. Некрасова была бронь, однако, совесть: совсем не пустое понятие в военное время, не позволила ему избежать солдатской доли, и Сталинград был узнан им собственною судьбой.

Некрасов создал и другие книги…

…мы увидим трёх мужчин: очень разных по возрасту, работе, психологической организации; мы увидим их, точно скреплённых женщиной – Кирой Георгиевной, чьим именем и названа книга.

…мы увидим доброго, слабого, пьющего человека; доброго, верящего в лучшее… хотя всегда получается нечто.

Ибо книга называется «Взгляд и нечто».

Некрасов здорово писал о Париже: молодо, бодро, задорно, так, будто мушкетёры и ныне гуляют по нему.

Но громада Окопов остаётся наиважнейшим сделанным в литературе Виктором Некрасовым.

Александр Балтин