Ходынка…

Ход боли, ход страдания людского: как смысл зашифровывается в название!

Но и – ход истории: вечной, равнодушной к людям, не замечающей их…

125 лет прошло…

Начало гуляния было назначено на утро, но с вечера предыдущего дня шли, тянулись, жаждали получить подачку, мечтали: кто об обещанной красивой эмалированной кружке с вензелями их величеств, кто — о дармовом пиве о колбасе.

Шли – простецы, бесчисленные, как трава; биомасса, пульпа людская: из которой не сделать бумагу, на которую лягут важные и красивые письмена.

Плазма людская: чего-то ещё желающая: были б довольно, что живут!

Шли и шли…

В страшной ходынской истории чётко обозначено вечное российской разделения: на власть – с присными – и всех остальных: существующих для жирования этой власть.

Они – никто.

Они (все мы) не представляют никакой ценности: им достаточно подачек, крох с барского стола…

…и давились, калечились люди, ломали друг другу руки, выдавливали глаза, мечтая всего-то об обещанных сластях да колбасе…

Давились, мялись, тёк сок их: кровь: не жалко! Подумаешь…

Чёткое отношение власть имущих к народу – вечная беда, бедствие России: так было всегда.

Советская власть – единственное время – немного сгладившее ситуацию; но только немного: всё равно расстояние между партийной элитой и народом было гигантским.

Теперь оно – просто адское.

Они: с виллами, дворцами, немыслимыми счетами, чудовищной властью – и мы, которым бросают подачки то так, то этак: то нищим пенсионерам сотню подкинут, то ещё чего…

Главное – это их виллы, дворцы, особняки.

Главное, чтоб всё всегда было несправедливо: предельно, до тошноты.

И ходынская смертная давка, со времён которой минуло 125 лет, показала наглядно, что такое есть власть в России.

Александр Балтин