Проза Ивана Шмелева – редкий гость на сценах наших театров. В его произведениях звучат – отдаленными отголосками – интонации прозы Тургенева и Бунина. И есть даже перекликающиеся мотивы и моменты. Но Тургенев и Бунин давно и часто в друзьях наших сцен. А вот Шмелеву не очень везет. И, однако, недавно нашлись азартные смельчаки, и появился спектакль «История любовная» по повести И. С. Шмелева — на малой сцене «Прогресс-сцены Армена Джигарханяна» (так теперь стал называться этот театр – с приходом нового художественного руководителя, Сергея Газарова).

История первой любви… это всегда заманчиво, трепетно, нежно – и драматично. Как правило, первая любовь редко заканчивается благополучно. А юного гимназиста Антона (Тонечку, как зовут его близкие люди) — героя спектакля (и повести, которая легла в его основу) первая любовь привела на грань жизни и смерти. Да уж… Любовь не только рифмуется, как издавна считается в поэзии, со словом «кровь», но и в реальности нередко ходит рука об руку со смертью. Особенно – если это первая любовь молодого существа, только-только вступающего в жизнь. Антон с упоением читает тургеневскую повесть «Первая любовь» — и разрывается между двух чувств. «Первая» любовь — возвышенное и чистые, ничем низменным неискушенное чувство к простой, искренней и такой же чистой девушке, гувернантке Паше. «Вторая» (или тоже «первая»?) любовь – увлечение соседкой Серафимой, искушенной и поднаторевшей в любовных приключениях. Это увлечение – искушение соблазном, вполне естественное пробуждение плоти в шестнадцатилетнем юноше. И, в конце концов, одна любовь должна сменить другую – чтобы понять, которая из них была настоящая.

А юные сердце и душа – на разрыв. Переход во взросление – сотрясение всех основ ума, души и естества. Этому переходу – как сквозь особый портал – найден в постановке очень точный, емкий и конкретный образ.

Режиссер-постановщик спектакля «История любовная» Виталий Салтыков вместе с художником А. Десницкой не загружают сцену предметным, вещественным набором декораций. Пространство игры остается свободным для взаимодействия актеров друг с другом и с воображением. Появляется Антон – Тоня (Егор Сазыкин): пальтецо, шарф вокруг шеи, теплая шапка-шляпа, ранец за спиной… для поднаторевших в чтении это сразу отсылает и к «Детству Темы», и к «Белеет парус одинокий», и ко многим другим произведениям о школярах. Мальчишка! Подросток. Да почти ребенок. Но вот Тоня рисует мелом на арьер-стене, как на классной доске, прямоугольник. И это – знак входа, окна в новый мир, в новое состояние души, во взрослость. По дороге первого чувства.

Тоня скидывает пальтецо, шарф, шляпу – ведь теплынь, весна, разогрев чувств! И остается в  гимназической тужурке, надевает гимназическую фуражку – и вот перед нами взрослеющий юноша. Его волнуют женские голоса, девичий смех, девичьи кудри и платья, летящие по ветру (замечательные наряды придумала художник Мария Боровская).

…И меньше всего думается о предстоящих экзаменах. А дальше все будет внахлест: мечтания, реальные впечатления, соперничество с другом – он тоже увлечен Серафимой (и для него тут «все просто» — зов плоти и никаких витаний в облаках), обманы и самообманы, ревность к тому, кто зовет горничную Пашу в жены; и вечные приставания и поучения тети, ее предостережения и прямые запреты; неизбежные объяснения с другом Женькой, с тетей, с Пашей, с Серафимой, с доброхотами – те выяснения отношений, которые ничего не проясняют, но вносят еще большую путаницу и сумбур в ум и душу. И сердце вот-вот не выдержит.

Режиссер и актеры (и недавно пришедшие в этот театр, и те, кто уже немало лет там работает) выстраивают броское, увлекательное действо. Оно насыщено пением, музыкой, залихватскими трюками, пластикой. И в рамках этого синтетического действа ярко, выпукло поданы персонажи. Каждому, даже вроде бы эпизодическому, найдена своя красочка и интонация. Жесткий, прагматичный, напористый друг-соперник (Максим Финогенов). Неколебимая в своем чувстве, стойкая перед соблазнами, способная на абсолютную преданность любимому и жертвенность Паша (я видел состав, в котором эту роль играет Алина Воскресенская). Расчетливо-пылкая, откровенная и одновременно лживая Серафима (Настя Тереля). Занудная, настырно-высокомерная тетя – но преданно-заботливая и по-матерински все прощающая и способная понять (правда, когда племянник оказался в горячке между жизнью и смертью). Мятущийся, мечтательный, пылкий Тоня (Егор Сазыкин сумел показать, как рождается в неопытной душе твердость взрослого мужчины, способного мужественно принять утраты).

Так кто же главный герой этой истории? Каждый – и все вместе. Потому что перед нами не просто ансамбль, дружный и слаженный. Перед нами – музыкальный ансамбль. Так что главный герой на сцене – этот вот оркестрик, рассказывающий драматичную историю первой любви. «Оркестранты» — они же исполнители ролей. Замечательно владея инструментами, они и поют, и танцуют (режиссер по пластике — А.Сумм), они, под рукой режиссера, вплетают в музыкальную партитуру действа драматическую игру – по всем законам психологического театра. «Театр переживания» и «театр представления» в этой постановке взаимопроникают друг в друга, сливаясь в ироничный, тонко нюансированный, драматично поданный рассказ о становлении души молодых людей. Можно сказать, что это музыкальная пьеса, разыгранная, как драматический спектакль. И важной партией в этой музыкальной партитуре является световое решение спектакля (художник по свету — А.Стихин). Кстати, это — пример одного из возможных путей инсценировки и адаптации к сцене такой прозы, какая у И. Шмелева.

…Можно сказать, что у взаимного чувства гимназиста Тони и горничной Паши нет будущего – и сословные предрассудки, и предубеждения взрослых, и многое другое являются препятствиями. Но, быть может, само взросление главных персонажей Антона и Паши отведет их друг от друга. Что естественно и нормально – но переживается всегда мучительно. Причем, как и положено женской юной душе, Паша изначально «взрослее», «мудрее» гимназиста Тони – он еще ученик, и в гимназии, и в жизни – а Паша уже хлебнула многого и живет своим трудом, и давно она уже внутри сложных отношений взрослых людей. Пройдя это испытание первой любовью, едва не завершившейся смертью, Тоня и Паша в своем взрослении обретают прежде всего верность себе. Паша дала обет – если Тоня останется жив – она уйдет в монастырь. Чтобы быть ничьей, раз уж не с ним. И – держит слово. А взросление Антона – э то ведь еще и верность своему дару. Любовь к Паше подтолкнула его писать стихи. И эта история – еще и история становления поэта. А этот путь порой более мучителем, чем самая безоглядная любовь… Кстати, как и у Тургенева с его «Первой любовью», так и у Шмелева в основу его повести легло то, что было им пережито.

Спектакль Виталия Салтыкова «История любовная» в «Прогресс-сцене Армена Джигарханяна только начинает свою сценическую жизнь. В нем еще не все ровно, не все внутренне «достроено», выписано. Но он пронизан молодой силой и задором. И, несмотря на драматизм кульминации этой истории, — спектакль вселяет надежду и полон оптимизма.

Валерий Бегунов

театральный критик

Фото — Александр Россоловский