Междугородний звонок застал Сергея в коридоре, когда он надевал ботинки. Наступая на шнурки, кинулся в комнату.

— Аллё! Слушаю, аллё…

— Углегорск заказывали? — прогнусавила трубка.

— Совсем забыл, что заказал междугороднюю…

— Что вы сказали?

— Ничего. Соединяйте.

— Соединяю. Говорите.

— Мама! Мама, ты слышишь меня?!

— Ты чего так кричишь, сынок? Я слышу тебя хорошо. Как будто ты дома, в соседней комнате. И сейчас выйдешь ко мне.

— Мама, как ты себя чувствуешь?

— Скриплю помаленьку. Ничего интересного. Ты о себе расскажи? Почему так редко звонишь?

— Дела… Целый день, как белка в колесе.

— Ну да. Ты же у нас всегда был неуёмным мальчиком. Помню, как свожу тебя в кукольный театр, так ты после спектакля из пластилина фигурок налепишь, ребятню дворовую соберёшь и…

— Сладкие воспоминания о детстве. Конечно, я помню, мама, как разыгрывал перед ними только что увиденное представление.

— А наша соседка… помнишь Галину Михайловну? Она всегда тебя в пример своим сыновьям ставила, — подхватила мама.

— Ещё бы! Пацаны целыми днями мяч на пустыре гоняли, а ты меня и в библиотеку записала, и в разные кружки водила. Занималась моим, так сказать, эстетическим воспитанием. Помню, как сначала я бурно протестовал, потом смирился. А сейчас так благодарен тебе за это. Неотёсанный балбес, каковым я был и каковым мог остаться, как многие из друзей детства, стал вполне приличным джентльменом. Весьма востребованным, между прочим.

— Я Галине Михайловне читала твои письма. Мы с ней живенько представляли, как ты с репетиции в драмкружок летишь. А оттуда на какую-нибудь запись на радио. У нас до сих пор по телевизору передачу «Сказка, рассказанная на ночь», которую ты придумал, каждую субботу показывают. Год прошёл с тех пор, как ты уехал. А они всё звонят, спрашивают, возвращаться не собираешься?.. Не собираешься, Серёжа?

— Нет, ма. У меня тут всё удачно складывается. В театре всё тип-топ. С издательством на книжку собираюсь договор подписывать. Ну, не совсем подписывать… переговоры веду пока. Но к этому всё идёт.

— Ты говоришь о рассказах, которые начал сочинять ещё дома, которые в детской газете печатали? Как я рада за тебя, умница ты моя родная.

— Я ещё несколько вещиц написал.

— Ваше время истекло.

— Погодите…

— Разъединяю.

— Я люблю тебя, мама!

Короткие гудки застучали в ответ

— Эх, девушка…— со вздохом проворчал он, поглядел на часы и принялся шнуровать ботинок. — Чего ты, деловой товарищ, всего пять минут заказал? Может повторить заказ… но… это целый час ожидания… а ребята в кафе ждут. Успею объясниться в любви в следующий раз. Мама поймёт. Она же меня так любит.

***

Спросонок Сергей кинулся к двери и только потом сообразил – трезвонит телефон. Вернулся, нашарил трубку.

— Слушаю… — язык после дружеского застолья прилипал к гортани. — Говорите… — просипел он.

— Соединяю… — сдерживая зевоту, выдала трубка.

— Сынок, что случилось? Три раза набирали по твоему заказу, а ты не отвечал. Извелась вся.

—Понимаешь, — замешкался Сергей, — на пару минут заглянул в издательство, а там дым коромысло. У приятеля книжка вышла, и понеслась душа в рай. Извини, пожалуйста. Как ты себя чувствуешь?

— Сердечко прихватило. Но ты не волнуйся. Разговора ожидаючи, переволновалась. У тебя всё в порядке?

— Я… я… — чёртова гортань опять слиплась так, что он не смог толком выдавить из себя ни звука.

— Сынок, — спохватилась мама, — сейчас же ночь глубокая, а я спать тебе не даю своими вопросами. Будь здоров, родной мой. Целую тебя крепко.

— Мама, — наконец его голос прорезался, — я люблю тебя…

Короткие гудки иголками впились в ухо.

***

Его позвали к телефону прямо с репетиции.

— Здравствуй, Серёжа…

— Кто это?

— Галина Михайловна. Не узнаёшь? Соседка ваша по лестничной площадке.

— А – а… тётя Галя! Здравствуйте. Что случилось?

— Ещё ничего. Но… как бы это сказать…

— Тёть Галь, не тяните, пожалуйста! Меня прямо со сцены вытащили.

— Да – да, понимаю… со сцены. В общем, Серёжа, мама твоя плохо себя чувствует.

— Я ей сегодня перезвоню.

— Она все эти дни ждала твоего звонка. А утром её увезли в больницу.

— Что с ней?

— Сердце. Ты бы не мог приехать на несколько деньков?

— Сейчас? Что вы. Спектакль на выпуске. Как только освобожусь, сразу приеду. Честное слово. Она же под наблюдением врачей?

— Ей бы сейчас под твоим наблюдением побыть. Она так хочет тебя увидеть…

— Тёть Галь, вы извините, но мне пора! Передайте маме, что я люблю её…

Последнюю фразу снова прервали монотонные гудки.

Возвращаясь на сцену, Сергей мысленно проиграл дальнейшую картину свои дальнейших действий. Он перезвонит тёте Гале, выяснит, в какую больницу увезли мать, в какое отделение положили. Потом по справочной узнает телефон ординаторской, переговорит с врачом. А тот передаст матери, почему сын никак не сможет приехать в ближайшие дни. Мама поймёт. Она всегда его понимала. А может её даже к телефону подзовут. Он успокоит её, скажет, что они скоро увидятся, что он её любит.

Со спокойной душой Сергей вышел на сценическую площадку.

***

На проходной театра, стараясь не встречаться с ним взглядом, вахтёр протянул телеграмму. Сергей второпях вскрыл её и замер на месте .

«Серёжа твоя мама скончалась, прими мои соболезнования»

— Господи… Нет…— скомкав телеграмму, пробормотал он. — Я же завтра собрался идти за билетом к тебе, мама…

Геннадий Киселёв

фото взято с сайта phonoteka.org